те причиняющей индивиду вред
или несчастье.
     2. Все они  расточают  энергию.  Вместо того  чтобы  расходоваться  под
контролем  Эго,  энергия   растрачивается  зря,  вопреки  всем  усилиям  Эго
предотвратить  такое поведение. Эго, руководствуясь Принципом  Реальности, в
нормальных   условиях   использует  энергию,  чтобы  изменить  окружение   в
направлении,  позволяющем  удовлетворить   либидо  и  мортидо.   Но  в  этих
ненормальных условиях (от язвы желудка  до навязчивых комплексов) Эго теряет
контроль над частью психической энергии.
     3.   Все   они   происходят   от  напряжений  Ид,  долго  не  находящих
удовлетворения, от "неоконченных дел детства".
     4. Все они представляют собой замаскированные выражения желаний Ид, так
хорошо замаскированные,  что  в  течение всей истории  человеческой мысли их
подлинная  природа  не  была отчетливо  распознана,  до  открытий, сделанных
восемьдесят лет назад.
     5. Все они снова и снова используют  для замаскированного выражения все
те  же  бесполезные   или  вредные  методы.  Это  называется  "навязчивостью
повторения". Кажется, будто индивид вынужден снова и снова переживать одни и
те же шаблоны поведения, когда Эго теряет контроль.
     6. Они происходят  обычно от направленной внутрь энергии Ид, которой  в
действительности  для  полного удовлетворения требуется  внешний объект;  во
всяком  случае, при  этом всегда происходит смещение  объекта, причем ложным
объектом оказывается либо  сам  индивид, либо что-нибудь,  всего лишь  тесно
связанное с подлинным объектом.
     Любое   поведение,    отличающееся    этими   признаками,    называется
невротическим. Невроз  или  психоневроз наступает в  тех случаях,  когда это
поведение  становится настолько значительным,  что  препятствует  нормальной
жизни и  вредит производительности  индивида, его самочувствию и способности
общаться с другими людьми или их любить. Невроз  -- это медицинский  диагноз
болезни, возникающей из повторных ошибочных попыток удовлетворить напряжения
Ид негодными способами, расточающими энергию, происходящими от  неоконченных
дел  детства, выражающими напряжения  желаний в замаскированной, а не прямой
форме, использующими снова и снова одни и те же шаблоны реакций и смещающими
цели  и  объекты.  Несколько  позже мы рассмотрим  подобное  различие  между
невротическим  поведением, которое  представляет  собой просто  свойственный
всему  человеческому  роду способ  избавляться в  замаскированной  форме  от
слишком энергичных желаний, и подлинным неврозом, то есть расстройством, для
которого характерно чрезмерное невротическое поведение.
     Нормальное  поведение  состоит   в  эффективном  использовании  энергии
способом,   подходящим   к   данной   ситуации   для  удовлетворения   легко
распознаваемых  желаний  Ид,  направленных  на  соответствующие  им  объекты
окружающей  действительности.  Примерами  этого  служат планирование  своего
финансового обеспечения, воспитание  здоровых  детей или покорение  природы.
Невротическое поведение  расходует  энергию  бессмысленно  и  расточительно,
чтобы  удовлетворить  старые  замаскированные  напряжения  Ид  путем  старых
шаблонов  поведения, направленных на замещающие, а  не на  подлинные объекты
или на самого индивида. Примерами служат азартные  игры, чрезмерные заботы о
кишечнике,  диете и  внешнем виде, беспорядочная половая жизнь  и навязчивое
стремление  "побеждать"  лиц  противоположного  пола,  жадность к накоплению
имущества  и  предметов, не  имеющих  практической и  эстетической ценности,
курение и  пьянство. Как видно  из  этих примеров, невротическое поведение в
мягкой форме  оказывается в ряде случаев  безвредным, социально приемлемым и
нормальным;  лишь  в тех случаях,  когда оно становится вредным для индивида
или  для окружающих,  оно  называется неврозом  или аналогичным  медицинским
термином.
     Мы должны особенно тщательно рассмотреть те случаи, когда невротическое
использование   энергии  избирает  в   качестве   объекта  один  из  органов
собственного тела индивида. Если жалобы пациента относятся, по его словам, к
желудку,  сердцу,  щитовидной  железе или  какому-либо  другому  органу,  но
физическое исследование, рентгеновские лучи и анализы не обнаруживают в этом
органе    никакого   расстройства,   то   жалобы   этого   рода   называются
функциональными,  поскольку  они  касаются  функций  органа, а не каких-либо
доказуемых изменений в  его структуре. Если же физическое, рентгеновское или
лабораторное  исследование  показывает,   что   физические,  химические  или
бактериальные воздействия  изменили вид органа, то изменения эти  называются
структурными, а жалобы -- органическими.
     Многие  полагают,  что  функциональное  равнозначно  невротическому,  а
структурное --  не  невротическому.  Строго  говоря, это  неверно, поскольку
функциональные  изменения в ряде случаев нормальны. Любая  эмоция,  например
половое  стремление  или  гнев, вызывает  функциональные  изменения  во всем
организме, подготовляющие  удовлетворение напряжений Ид.  В подобных случаях
реакции   не   имеют   описанных  выше  характерных  свойств  невротического
поведения;  они  являются   целесообразной   и  действенной  подготовкой   к
удовлетворению  непосредственных,   не  замаскированных,  напряжений   Ид  с
надлежащим  объектом и  в соответствии с требованиями Принципа  Реальности в
той или  иной ситуации. Поэтому функциональное не  означает невротическое, а
структурное --  не то же самое, что не невротическое, поскольку,  как мы уже
видели,  невротические  реакции часто  приводят  к  структурным изменениям в
различных органах, например в коже или желудке.


     5. Что такое невротический симптом?


     Тот факт,  что  некоторое  количество энергии  находит  свое  выражение
невротическим  способом, сам  по себе не  означает невроза. Люди, страдающие
функциональными расстройствами,  такими, как головные боли,  боли  в желудке
или запоры, не обязательно невротики, если, за исключением подлинных болей и
неприятностей, причиняемых им данным симптомом во время его проявления,  они
чувствуют  себя  хорошо и  способны продуктивно исполнять свои  повседневные
дела.  Это  особенно  видно  на  примере некоторых типов  мигрени  и  сенной
лихорадки. Болезни эти могут происходить от накопившихся напряжений Ид, и во
время приступа индивид  чувствует себя неприятно; однако между приступами он
может чувствовать себя превосходно  и даже во время приступа способен иногда
заниматься своим делом, хотя и не столь продуктивно, как обычно.
     Истинный невроз бывает лишь  тогда, когда борьба между инстинктами Ид и
другими  силами  психики  отнимает  столько  времени  и энергии, что индивид
скверно  себя чувствует  в  течение длительных  промежутков  времени  или не
способен  эффективно работать,  открыто встречаться с людьми и по-настоящему
любить. В этом различие между невротическим поведением и подлинным неврозом.
Как  мы  уже  отметили,  по  нашим  критериям  курение  есть   невротическое
поведение, но это не значит, что каждый курильщик страдает неврозом. Курение
может быть даже полезно с точки зрения производительности умственного труда,
поскольку оно удовлетворяет напряжения, которые  в противном случае могли бы
индивиду   препятствовать.   Истинный    невроз   сопровождается   ощущением
несчастности, разочарования и фрустрации.
     Невротические симптомы  трудно распутать, потому что они происходят  не
от  одного,  а  от  четырех  видов  напряжений,  стремящихся к облегчению, и
симптом  пытается  удовлетворить  их   все  сразу;  это  либидо  и  мортидо,
направленные  внутрь  и  наружу. Каждый симптом  должен  отвечать  следующим
требованиям:  он  должен  как-то  ублажать  самолюбие,  индивида,  например,
привлекая  к   нему  внимание   других;   он   должен  доставлять   какое-то
удовлетворение внешнему либидо  (в замаскированной или символической форме),
например,  давая ему предлог звать на помощь; он должен наказывать субъекта,
например, причиняя ему физическую боль; и, наконец, он должен причинять вред
другим, хотя бы в замаскированной и символической форме, например, заставляя
их ходить вокруг на цыпочках.
     Подсознание,  которое  представляет  собой  естественную  систему  сил,
управляется со всеми  этими напряжениями автоматически, без всяких выкладок;
точно  так  же  туча  плывет  по  небу,  не  размышляя;  направление  же  ее
определяется  рядом  факторов  -- скоростью и направлением  ветра, вращением
Земли, высотой, температурой, плотностью самой тучи и т. д.  Если попытаться
учесть все  эти  факторы и  вычислить, куда направляется  туча  и откуда она
пришла, то  задача выглядит сложной; для тучи, однако, она вовсе  не сложна:
туча просто движется,  куда  влечет  ее  равнодействующая  приложенных  сил.
Подобным же образом силы человеческой психики действуют совместно, производя
некоторый   симптом,   который    является    автоматическим   итогом   всех
обстоятельств,  наличных в данный момент; если  эти обстоятельства меняются,
то меняется и симптом.  Пытаясь  определить  силы, стоящие  за симптомом, мы
встречаемся  с  теми  же  трудностями,  что  и  в  случае  с тучей;  но если
какое-нибудь  явление трудно объяснить,  это вовсе не значит, что ему трудно
произойти. Оно просто должно произойти.
     Симптом должен  отвечать еще  одному требованию:  он  должен  настолько
замаскировать желания  Ид,  чтобы Эго  и  Суперэго  не  узнали их  подлинной
природы.  Если  такое  узнавание  происходит,  то  симптом может  исчезнуть,
поскольку он больше не  отвечает только что указанному условию;  это один из
способов, которыми анализ симптома может его излечить. Если, однако, индивид
не находит иного способа справиться с напряжениями, стоящими  за  симптомом,
то  они  могут  попросту найти другую,  лучшую маскировку, и возникает новый
симптом.
     Это требование, которому  должен отвечать симптом, можно сформулировать
иначе: симптом есть  защита от сознания некоторых стремлений, сопровождаемая
одновременным  получением  некоторого  удовлетворения  с  помощью  этого  же
симптома.  Таким образом,  симптом есть  (а) защита  и (б) символическое или
косвенное выражение желания Ид. Символом такого удовлетворения может служить
что  угодно,  как-либо   связанное  с  психическим  образом  удовлетворения.
Например, представление младенца о благополучии состоит, как уже говорилось,
по  крайней мере  из  трех элементов:  любви,  тепла и  молока. Если симптом
возникает  из желания, связанного с  ранним  периодом  жизни,  то  он  может
принять  вид  неутолимой жажды  молока.  Этим  символизируется  недовольство
индивида его нынешней жизнью и его желание получить некоторые блага сосущего
младенца.
     Лавиния  Эрис   была  секретарем   Людвига  Фрабанти,  когда  тот   был
собственником  Олимпийской консервной  фабрики.  Когда  Лавинии  исполнилось
тридцать лет,  все три ее  сестры были уже  замужем;  она же осталась дома и
заботилась о матери. Каждый раз, когда Лавиния всерьез увлекалась кем-нибудь
из знакомых мужчин, у  матери  ее  случался "сердечный  приступ", и  Лавинии
приходилось отказаться от мысли о браке, чтобы остаться дома  и заботиться о
своей немощной родительнице.  Когда  Лавинии было  сорок лет,  фабрику купил
Мидас Кинг. Она осталась на прежнем месте, но вначале ей было трудно. Мистер
Фрабанти был человек спокойный,  никогда не обнаруживавший  волнения; мистер
Кинг был, напротив,  раздражителен  и всегда кричал на  Лавинию, а  она была
весьма чувствительна.
     Примерно в то  же время с матерью Лавинии произошел еще  один сердечный
приступ, и она совсем слегла, так что Лавинии пришлось перестать встречаться
с мистером  Мактевишем, владельцем мануфактурного магазина, за  которого она
надеялась выйти замуж. У Лавинии возникло нервное напряжение, и внезапно она
стала испытывать сильное влечение к молоку. Она выпивала ежедневно несколько
кварт молока и начала прибавлять в весе. Врачи не  могли найти у нее никаких
физических болезней, и ей  не помогали инъекции  кальция и  витаминов. Через
несколько месяцев  влечение к молоку постепенно уменьшилось.  И  лишь  после
нервного  срыва, семь  лет  спустя,  когда она  обратилась к  доктору Трису,
обнаружился смысл этого симптома.
     Невротическая  жажда  молока  удовлетворяла  ее  напряжения  следующими
символическими и косвенными путями:
     1.  Либидо,  направленное  внутрь:   до  того   времени   все  внимание
доставалось матери с ее сердечными приступами. Теперь же, когда Лавиния была
"больна", некоторое внимание приходилось и на ее долю.
     2. Либидо, направленное наружу: символическим образом влечение к молоку
приближало ее  к благополучию младенчества и к ранним близким  отношениям  с
матерью.
     3.  Мортидо, направленное внутрь: она наказывала себя тем, что толстела
и теряла привлекательность.
     4.  Мортидо,  направленное  наружу:  поскольку  она  была  больна,  она
некоторое время  пренебрегала матерью;  сверх  того,  она  говорила ей своим
поведением: "Посмотри, ведь это ты своими требованиями сделала  меня больной
и непривлекательной для  мужчин!" (И это было вполне справедливо, потому что
ее мать буквально изо всех сил старалась удержать Лавинию от брака, чтобы не
потерять ее заработка и услуг.)
     В то же  время  симптом ее  был столь загадочен  и так далек от прямого
удовлетворения ее  подлинных стремлений, что ей незачем  было признаваться в
этих основных  напряжениях. Если бы она с ними прямо столкнулась, почти  все
они привели бы ее в ужас. Симптом  облегчал  эти  стремления и  одновременно
служил защитой  или способом скрыть их подлинную  силу. И  в то время защита
была  успешной. Когда  напряжения  были  отчасти ослаблены  описанными  выше
механизмами,  ее  влечение к  молоку  постепенно уменьшилось.  Позже,  когда
прибавился стресс  от  приближающегося  пятидесятилетия, она не  сумела  уже
защититься  невротическими симптомами  и совсем уже  сорвалась  до  психоза,
когда Ид  вырывает у Эго управление личностью. (В следующей главе мы увидим,
что такое психоз.)
     Болезнь эта  называлась неврозом, а не просто невротическим поведением,
поскольку  в  то  время,  когда  Лавиния  жаловалась  на  свой  симптом,  ее
производительность   была   снижена,   общественная  жизнь   нарушена,   она
чувствовала себя несчастной, разочарованной и подавленной.


     6. Различные виды неврозов


     Мы уже знакомы с некоторыми последствиями  невротического использования
энергии  и   с   вредом,  который  оно  может  причинить.  Мы   видели,  как
невротическая жажда привязанности у Наны Кертсан привела ее в конечном счете
к тому, что она  стала проституткой. Нана страдала "неврозом  характера", то
есть неврозом, не вызывавшим каких-либо видимых симптомов, но ослабившим  ее
характер, так что  она не смогла  приспособиться  к обычному образу жизни. У
Мидаса Кинга направленные внутрь  инстинкты Ид поразили кровеносную систему,
что приводило  у  него время от времени к повышению кровяного давления, пока
оно не  установилось  наконец на ненормально высоком уровне. У Эдгара Метиса
направленные внутрь напряжения послужили причиной язвы желудка. Точно так же
у Эмброуза Патерсона невроз поразил  некоторые специальные органы, например,
кожу, спину и предстательную железу.
     Все  это  иллюстрирует  невротические  способы  использования  энергии;
однако  психиатры  чаще всего имеют дело с несколько иными  типами неврозов,
наиболее известные  из которых  -- невроз навязчивости,  фобии, конверсивная
истерия, невроз беспокойства, ипохондрия и неврастения. Некоторые из них  мы
рассмотрим на примерах, начиная с невроза навязчивости.
     Энн Кейо,  по  прозвищу Нэн, единственная  дочь начальника  Олимпийской
полиции, прошла курс колледжа с немалыми трудностями, особенно после разрыва
ее  помолвки  с Гектором Мидасом. Ей мешала заниматься  астма, но хуже всего
было не  покидавшее ее  ощущение,  что  она  никогда  ничего  не  делает как
следует.  Сомнения преследовали ее даже во время прогулки.  Куда бы  она  ни
шла, она чувствовала себя обязанной наступать на все расщелины между плитами
мостовой  или тротуара и часто, придя домой, задумывалась, не  пропустила ли
какой-нибудь из них. В ряде случаев она  вставала поздно ночью,  пролежав  в
беспокойстве час или  два,  и выходила, чтобы вновь  пройти  по какой-нибудь
дороге и убедиться, что ни одна расщелина не пропущена.
     Временами, когда она шла по  улице, ей казалось, будто  к ней привязана
веревка, разматывающаяся  во время ходьбы, и если она возвращалась не тем же
путем, ей казалось,  что эта веревка запуталась. Даже если она  возвращалась
по  той  же дороге,  она сомневалась иногда в своей памяти, особенно  в  тех
случаях, когда плохо  чувствовала себя  по какой-нибудь  другой  причине,  и
лежала по ночам без сна,  размышляя,  не пройти ли ей этот путь снова, чтобы
вполне убедиться, что веревка не запуталась.
     Немало  времени отнимала  у  нее  и проблема  дверных ручек. Она  могла
позволить  себе поворачивать дверные ручки  только в  северном или  западном
направлениях, и если комната выходила не в ту сторону, она в нее не входила,
пока  дверь  не оказывалась  открытой.  Эта  фобия переменилась,  когда  она
влюбилась  в Джозайю Толли: у нее возникло тогда стремление поворачивать все
дверные ручки, какие она  могла найти. Она была одержима идеей, будто каждый
раз, когда ей  случалось повернуть  ручку, она передавала  Джозайе "любовную
силу", делавшую их отношения более прочными.
     Это  вызывало,  однако,  новую   трудность,   потому  что   при  каждом
прикосновении к дверной ручке она испытывала теперь  ощущение, будто руки ее
полны микробов; единственное средство против  них состояло в том, чтобы мыть
и  вытирать  руки  четыре  раза  подряд.  Далее,  после  такой очистительной
процедуры она  нередко сомневалась в правильности  счета и тогда приходилось
повторять  все заново.  Если она этого не делала,  сомнения  могли мучить ее
часами и становились наконец  невыносимыми.  Она бурно ревновала к Джозайе и
была  одержима идеей, будто любое упущение  в "обязательном" для нее  образе
действий может  привести к тому, что он бросит ее ради другой девушки. Часто
она представляла себе, лежа в постели, как он совершает половой акт с другой
женщиной, и  не  могла  отделаться  от  этого  возбуждающего и  мучительного
видения.
     Когда  все  шло хорошо,  ее состояние улучшалось.  Но  как только  дела
расстраивались  или  возникали  какие-нибудь  заботы  в связи  с  изменением
привычного хода  дел, даже в таких мелочах,  как поездки домой на уикенд, ее
сомнения тотчас же усиливались, и, сверх  того, можно  было ожидать приступа
астмы.  В такие  периоды она ни  на что не могла решиться, и ей  требовалось
иногда несколько часов, чтобы одеться для двадцатимильной поездки в Олимпию.
     Это вовсе не значит,  что Энн была не умна. Она слишком  ясно понимала,
насколько неразумны были ее фобии и навязчивые мысли. Ее Эго боролось с ними
изо всех сил, но  это ни к чему не вело. Для нее становилось проблемой есть,
спать  и сосредоточиваться  на занятиях;  лишь давая  волю  своим навязчивым
идеям, она могла справляться с этими делами.
     Такие  неврозы навязчивости излечиваются с  большим  трудом:  но  после
нескольких недель  лечения доктор  Трис  сумел в  какой-то мере облегчить ее
жизнь, так что ее занятия пошли  лучше. Она доверилась ему настолько, что ей
уже не приходилось проверять и повторять свои шаги. У нее было ощущение, что
если она придет домой не тем путем или забудет  наступить на расщелину между
плитами, то  вместо  нее об этом как-то  позаботится  врач. Она сказала ему:
"Мне кажется, будто вы сами все это уладите, договорившись с какой-то силой,
угрожающей наказать  меня  за неточное исполнение моих ритуалов,  и  тогда я
могу уснуть, уже не беспокоясь об этом".
     В   основе