етрудно было угадать: он не  отдаст
города  северянам,  -  ведь  это  означало  бы  восстановление  свергнутой
городским сбродом законной власти. Нет, уж лучше спалить  город  дотла,  -
меры к тому были уже, вероятно, им приняты заблаговременно, - а самому  со
своими приверженцами скрыться вслед за милицией среди  непроходимых  болот
Южной Флориды и ждать там дальнейшего развития событий.
   Но все это, повторяем, были лишь крайние меры, на тот случай,  если  бы
канонеркам удалось переправиться через отмель. Удастся ли им это, или нет,
должно было решиться с минуты на минуту.
   В это время толпы людей устремились к  пристани.  Они  мигом  запрудили
набережную. Послышались оглушительные крики.
   - Канонерки идут!
   - Да нет же, они стоят на месте!
   - Начался прилив!
   - Они поднимают пары и пытаются пройти отмель!
   - Смотрите! Смотрите!
   -   Там   действительно   что-то   происходит,   -   сказал   начальник
джэксонвиллской милиции. - Посмотрите, Тексар!
   Испанец молчал. Его взгляд, устремленный к низовьям реки, был  прикован
к горизонту, где виднелась вереница лодок, стоявших на якоре поперек реки.
В полумиле позади них высились  мачты  и  трубы  канонерок  Стивенса.  Они
сильно дымили, и крепчавший ветер  гнал  их  густой  черный  дым  прямо  к
городу.
   Очевидно,  Стивенс  решил  воспользоваться  приливом  и   пройти,   что
называется, напролом.
   Но удастся ли ему это? Окажется ли глубина достаточной, чтобы канонерки
могли проскочить над мелью, пусть даже и задевая килем дно реки? Тут  было
отчего прийти в волнение людям, высыпавшим на берег Сент-Джонса.
   Одни уверяли, что видят что-то, другие ничего не видели, а потому толки
становились все оживленнее.
   - Они продвинулись на полкабельтова!
   - Ничего подобного, и с места не тронулись! Похоже на то, что стоят еще
на якоре!
   - Да вот же одна движется... Видите - вон, вон...
   - Она только вертится на месте, потому что там слишком мелко.
   - А дым-то, дым-то какой!
   - Пусть их дымят! Им все равно не пройти, сожги они хоть весь  каменный
уголь Соединенных Штатов!
   - А между тем вода пошла на убыль.
   - Да здравствует Юг! Ура!
   - Ура-а-а!..
   Попытка флотилии пройти в  фарватер  реки  продолжалась  минут  десять,
которые показались бесконечными Тексару и  его  приверженцам,  потому  что
взятие Джэксонвилла ставило под угрозу не только их свободу, но  и  жизнь.
Никто не знал, что  делать:  на  таком  большом  расстоянии  наблюдать  за
маневрами канонерок было очень трудно.
   Удалось ли флотилии пройти отмель? Если нет, то,  может  быть,  ей  еще
удастся это сделать? Не преждевременным  ли  было  ликование  толпы?  Быть
может, выбросив все бесполезные тяжести  и  уменьшив  таким  образом  свою
осадку, канонерки все же переправятся через  отмель  и  капитану  Стивенсу
удастся провести их до более глубокого места, а затем  подойти  к  городу?
Покуда длится прилив, такая опасность продолжала существовать.
   Между тем прилив действительно пошел  на  убыль,  а  это  значило,  что
уровень воды в Сент-Джонсе очень быстро понизится.
   Вдруг сотни  рук  протянулись,  указывая  в  сторону  отмели.  Раздался
оглушительный крик:
   - Лодка!.. Лодка!..
   И точно, неподалеку от левого берега, где еще чувствовался прилив, в то
время как на середине реки отлив уже входил в силу,  показалась  небольшая
лодка. Она мчалась на веслах к городу. На корме ее стоял  офицер  в  форме
флоридской милиции. Подплыв к берегу, он проворно взбежал на  пристань  по
ступеням боковой лесенки. Заметив Тексара, офицер направился прямо к нему,
расталкивая теснившуюся кругом толпу, жаждавшую услышать новости.
   - Что случилось? - спросил испанец.
   - Ничего не случилось, да ничего и не случится, - ответил офицер.
   - Кто вас послал?
   - Командир наших лодок заграждения, которые и сами  сейчас  вернутся  в
гавань.
   - Почему?
   - Потому что канонеркам не удалось пройти через отмель.  Они  уменьшили
осадку, подняли до предела пары, но все равно из этого  ничего  не  вышло.
Теперь мы в безопасности!
   - И надолго? - спросил Тексар.
   - По крайней мере в течение нескольких месяцев.
   - Ура!.. Ура!.. - раздалось вокруг.
   Над городом пронесся ликующий  крик.  Сторонники  произвола  и  насилия
восторженно приветствовали Тексара - человека, который как бы воплощал  их
собственные  отвратительные  инстинкты.  Напротив,  людей  добропорядочных
охватило чувство безнадежности при мысли о том, что, быть может, долго еще
придется терпеть господство злодеев из  джэксонвиллского  комитета  и  его
ненавистного главы.
   Офицер не ошибался. Начиная с этого дня сила  морского  прилива  должна
была идти на убыль, а уровень воды в реке снижаться. Прилив 12  марта  был
одним из самых сильных в году, и следующий такой же прилив  ожидался  лишь
через несколько  месяцев.  Попасть  в  фарватер  Сент-Джонса  Стивенсу  не
удалось, и потому Джэксонвилл не подвергся нападению его канонерок. Тексар
оставался у власти и мог довести  свое  мщение  до  конца.  Если  бы  даже
генерал Шерман двинул  на  Джэксонвилл  войска  генерала  Райта,  занявшие
Фернандину, для совершения этого похода на юг потребовалось  бы  известное
время. Между тем Джемса и Джилберта Бербанк должны были казнить завтра  на
рассвете, и теперь уже ничто не могло их спасти.
   Привезенное офицером известие мгновенно облетело весь город. Легко себе
представить, какое действие произвело оно на разнузданную толпу. Разгул  и
оргии усилились. Честные люди были совсем удручены  и  ожидали  еще  более
страшных бесчинств. Многие из  них  даже  собрались  покинуть  город,  где
оставаться им было просто опасно.
   Крики ликующей толпы услышали и узники  Тексара.  Им  стало  ясно,  что
последние надежды на спасение исчезли. Дошли эти крики и до  дома  мистера
Гарвея. О том, что Стэннард и его дочь были повергнуты в полное  отчаяние,
говорить не приходится. Что могли  они  предпринять  теперь  для  спасения
Джемса Бербанка и  его  сына?  Подкупить  стражу?  Пустив  в  ход  золото,
попытаться устроить побег осужденных? Но ведь и они сами не могли выйти из
своего убежища.  Дом  стерегла  толпа  каких-то  негодяев,  и  у  подъезда
беспрестанно раздавались их проклятья.
   Стемнело. Погода резко переменилась, впрочем, перемены этой ожидали уже
в течение нескольких дней. Береговой ветер внезапно изменил направление  и
задул с северо-востока. Он бешено гнал с океана серые массы рваных туч,  и
они неслись над самыми волнами, не успевая даже разразиться дождем.  Клубы
водяных паров проносились так низко, что наверняка скрыли бы от глаз мачты
большого фрегата. Барометр сразу упал и указывал на приближение шторма. По
всем  признакам  из  далеких  просторов  Атлантики  надвигался  ураган.  И
действительно, с наступлением ночи он разразился с небывалой яростью.
   Он несся от устья Сент-Джонса, вздымая  и  гоня  воду  вверх  по  реке.
Грозные валы взлетали к небу, как при сильном приливе, когда морские волны
устремляются в устье реки  и,  столкнувшись  там  со  встречным  течением,
обращают вспять ее воды, заливают берега и сносят все прибрежные строения.
   В эту грозную ночь буря с ужасающей яростью  налетела  на  Джэксонвилл.
Волны разрушили часть пристани, сваи которой не устояли  под  их  напором.
Местами вода  затопила  причалы  и,  сорвав  с  якоря,  разбила  несколько
рыбачьих баркасов. По улицам и площадям  города  ходить  было  невозможно;
ветер сшибал пешеходов с ног, забрасывал их грудами всевозможных обломков.
Городские подонки укрылись в тавернах,  откуда  доносились  пьяные  вопли,
которые могли поспорить с ревом бури.
   Но  разрушительный  вихрь  пронесся  не  только  над  сушей.  В   русле
Сент-Джонса гонимые  ураганом  волны,  усиленные  на  мелководье,  лавиной
обрушились на застигнутые бурею лодки, стоявшие на якоре перед отмелью. Не
успев укрыться в гавани, эти лодки были унесены вверх по  течению,  далеко
за Джэксонвилл, рассеяны среди островков по рукавам реки или же  разбились
о сваи пристани. Было  немало  человеческих  жертв,  потому  что  внезапно
налетевший шквал не дал возможности принять необходимые меры.
   А канонерки Стивенса? Успели ли они вовремя сняться с якоря и  укрыться
от бури в какой-нибудь бухте в низовьях Сент-Джонса? Удалось ли  им  таким
образом спастись? Однако  спустились  ли  они  к  устью  Сент-Джонса,  или
удержались на якоре, - для Джэксонвилла они уже не представляли опасности:
отмель служила для них непреодолимой преградой.
   Черная, непроглядная ночь окутала долину Сент-Джонса. Вода и  воздух  -
две стихии  -  слились  в  одно  целое,  как  будто  в  результате  некоей
химической реакции. Равноденственные бури во Флориде - явление обычное, но
такой разрушительной здесь еще никогда не бывало.
   Однако буря эта именно потому, что она была так  яростна,  продолжалась
всего лишь несколько часов.  К  рассвету  воздушные  массы  устремились  в
разреженное пространство, и ураган, налетев в последний раз на  полуостров
Флориду, понесся дальше к Мексиканскому заливу.
   К четырем часам утра, когда первые лучи солнца озарили очищенный  бурей
горизонт, разгул стихии сменился полным затишьем.
   Чернь снова высыпала из таверн на  улицы.  Милиция  заняла  оставленные
накануне посты. Кое-где уже начади исправлять  повреждения,  которые  были
особенно значительны в гавани: вырванные сваи, разбитые  рыбачьи  баркасы,
обломки судов плыли вниз по течению.
   Впрочем, река видна была на очень небольшом пространстве. Густой туман,
скопившись над ее руслом, поднимался в верхние слои атмосферы, охлажденные
ночной бурей. В пять часов утра середины реки еще не было видно, и  только
лучи восходящего солнца могли рассеять сгустившиеся пары.
   В начале шестого сквозь туман донесся вдруг страшный грохот. Несомненно
это была орудийная пальба, а не раскаты грома. Слышался характерный  свист
летящих снарядов. Над толпой, собравшейся  на  набережной,  -  здесь  были
подонки города и милиция, - пронесся крик ужаса.
   Но вот под воздействием артиллерийских залпов  туман  над  рекой  начал
рассеиваться.  Сквозь  его  разорванные  клочья  уже  были  видны  вспышки
орудийных выстрелов.
   Перед Джэксонвиллом, направив на него  свои  орудия,  стояли  канонерки
Стивенса.
   - Канонерки! Канонерки!
   Это слово, передававшееся из уст в уста, облетело вскоре весь  город  и
достигло самых отдаленных предместий. В несколько  минут  честные  люди  о
неописуемой радостью, а злодеи с таким же неописуемым ужасом  узнали,  что
флотилия северян, овладела Сент-Джонсом, и если город не сдастся, он будет
разрушен.
   Что же случилось? Неужели буря неожиданно оказалась союзницей  северян?
Да, так оно и было. Канонерки не пытались  искать  убежища  в  бухте  близ
устья реки. Несмотря на ярость ветра и  волн,  они  продолжали  стоять  на
якоре. В то время как шлюпки конфедератов ушли в гавань, капитан Стивенс и
экипажи его канонерок самоотверженно боролись с бурей  и,  рискуя  жизнью,
попытались пройти над отмелью,  воспользовавшись  подъемом  воды  в  реке.
Благодаря шторму, гнавшему воды океана в устье Сент-Джонса,  уровень  реки
поднялся до небывалой высоты, и канонерки устремились в ее русло. На  всех
парах, скребя килем по песчаному дну, они прорвались, наконец, за отмель.
   Идя в густом тумане, капитан Стивенс рассчитал, что  должен  находиться
приблизительно против Джэксонвилла. Около четырех часов утра  он  стал  на
якорь. Немного погодя, разорвав залпом пелену тумана, его  орудия  открыли
огонь по левому берегу Сент-Джонса.
   Результат обстрела сказался немедленно. По примеру войск  конфедератов,
защищавших Фернандину и Сент-Огастин, милиция  поспешила  очистить  город.
Видя, что набережная опустела, Стивенс тотчас же приказал ослабить  огонь:
он вовсе не собирался разрушать город, он хотел лишь вынудить его к  сдаче
и занять его.
   На флагштоке судебной палаты почти тотчас же взвился белый флаг.
   Легко себе представить, с какой тревогой и волнением  прислушивались  к
пушечной пальбе в доме мистера Гарвея. Было  совершенно  ясно,  что  город
подвергся нападению.  Но  кто  же  мог  напасть  на  Джэксонвилл,  как  не
федералисты, все равно,  откуда  бы  они  ни  появились  -  с  низовий  ли
Сент-Джонса, или с севера Флориды? Уж не  тот  ли  это  единственный  шанс
спасти Джемса и Джилберта Бербанк, на который они и надеяться не смели?!
   Мистер Гарвей и Алиса бросились к выходу. Наблюдавших  за  домом  людей
Тексара уже не было: они сбежали вслед за милицией во  внутренние  области
графства.
   Гарвей с Алисой поспешили к гавани. Туман рассеялся, и вся река  вплоть
до правого берега была хорошо видна.
   Канонерки прекратили огонь. Джэксонвилл, очевидно, сдался,  отказавшись
от всякого сопротивления.
   В этот момент несколько шлюпок северян причалили к пристани. На  берег,
под  командой  офицера,  высадился  отряд  моряков,  вооруженных  ружьями,
пистолетами и топорами.
   Вдруг один из моряков громко вскрикнул и бросился к Алисе.
   - Марс! Марс! - воскликнула молодая девушка, пораженная тем, что  видит
перед собою мужа Зермы, которого считали погибшим.
   - Мистер Джилберт! Мистер Джилберт!  Где  он?  -  взволнованно  твердил
Марс.
   - В тюрьме, и мистер Бербанк тоже... Спасите его,  Марс...  спасите  их
обоих...
   - Скорей в тюрьму! - крикнул Марс, обращаясь к своим спутникам.
   И они  помчались,  чтобы  помешать  Тексару  совершить  свое  последнее
преступление.
   Алиса и Гарвей поспешили следом за ними.
   Значит, бросившись в реку, Марс не погиб в водовороте близ отмели?  Да,
ему удалось выплыть, но из осторожности храбрый мулат не дал знать о  себе
в Касл-Хаус. Идти туда было  опасно,  а  между  тем  ему  необходимо  было
сохранить свободу, чтобы добиться своей цели.
   Достигнув правого  берега,  он  камышами  пробрался  до  места,  против
которого стояла флотилия. Его сигналы заметили, выслали  за  ним  лодку  и
доставили прямо на канонерку капитана Стивенса.
   Узнав  об  участи  Джилберта,  Стивенс  сделал  все  возможное,   чтобы
подняться вверх по реке,  но  усилия  его,  как  нам  известно,  оказались
тщетными. Между тем ночью сильный ветер значительно повысил уровень воды в
реке. Однако без опытного лоцмана  флотилия  все  же  рисковала  сесть  на
речные отмели. Но, к счастью, Марс был тут. Несмотря на сильную  бурю,  он
искусно провел свою канонерку, за которой благополучно прошли и остальные.
И прежде чем туман окутал долину Сент-Джонса,  они  бросили  якорь  против
Джэксонвилла и направили на него свои орудия.
   Канонерки пришли вовремя, ибо узников должны были казнить на  рассвете.
Но теперь опасность миновала. Городские  власти  Джэксонвилла,  свергнутые
Тексаром, были восстановлены. И когда Марс со своими товарищами  прибежали
к тюрьме, Джемс и Джилберт Бербанк уже выходили из нее, получив,  наконец,
свободу.
   Молодой человек бросился к Алисе и крепко прижал ее к своему сердцу,  в
то время как мистер Стэннард обнял Джемса Бербанка.
   - Что с матушкой? - прежде всего спросил Джилберт.
   - Жива... жива, - ответила Алиса.
   - В Касл-Хаус! Скорее в Касл-Хаус! - вскричал юноша.
   - Но сперва должно свершиться правосудие, - возразил Джемс Бербанк.
   Марс понял, что это означало. Он помчался к городской площади в надежде
найти там Тексара.
   Не  сбежал  ли,  чего  доброго,  испанец,  страшась  расплаты  за  свои
злодеяния? Не скрылся ли он от возмездия вместе с  другими  грабителями  и
насильниками? Не отступает ли  заодно  с  отрядами  милиции  в  болотистые
области Флориды?
   Так могло, даже должно было случиться.
   Однако часть жителей города, не дожидаясь  вмешательства  федералистов,
устремилась к зданию судебной палаты и схватила Тексара в ту самую минуту,
когда он собирался бежать. Впрочем,  он,  по-видимому,  довольно  спокойно
покорился своей участи.
   Только увидав перед собою Марса, испанец понял, что жизни его  угрожает
опасность.
   Мулат бросился на Тексара. Оттолкнув приставленный к  пленнику  караул,
он схватил своего врага за горло и задушил бы его, если  бы  не  подоспели
Джемс Бербанк и Джилберт.
   - Постой, Марс! Он нам нужен живым, - вскричал  Джемс  Бербанк.  -  Его
надо заставить говорить!
   - Да, надо! - согласился Марс.
   И Тексара заперли в ту самую камеру, в которой только  что  в  ожидании
казни томились две его жертвы.



5. ВЗЯТИЕ ГОРОДА

   Итак, федералисты овладели, наконец, Джэксонвиллом,  а  стало  быть,  и
всем течением Сент-Джонса.
   Войска, высаженные капитаном Стивенсом, тотчас же заняли все  важнейшие
пункты города.  Самозваные  правители  бежали;  захватить  удалось  одного
только Тексара.
   Офицеров-федералистов,  представлявших   вашингтонское   правительство,
население встретило  без  всякой  враждебности.  Объяснялось  это  отчасти
утомлением, которое оно испытывало от  грабежей  и  насилий,  учиненных  в
городе за последние дни, отчасти же безразличием к вопросу об освобождении
невольников, который Север и Юг пытались разрешить силою оружия.
   Тем  временем  коммодор  Дюпон,  заняв  Сент-Огастин,  принимал   самые
решительные меры, чтобы пресечь военную контрабанду на побережье  Флориды.
Доступ в узкие морские проливы Москито-Инлет был прегражден. А  это  разом
положило конец торговле оружием  и  боевыми  припасами  с  принадлежавшими
Англии Багамскими островами. Можно  сказать,  что  с  этого  момента  штат
Флорида был возвращен под власть федерального правительства.
   В тот же день Джемс и Джилберт Бербанк, Стэннард и Алиса  переправились
через Сент-Джонс и вернулись в Кэмдлес-Бей.
   Пэрри со своими помощниками встретил их на пристани. Тут же  находились
и  возвратившиеся  на  плантацию  негры.  Легко  представить  себе,  какой
радостной была эта встреча.
   Через несколько минут Джемс Бербанк  с  сыном,  Алиса  и  Стэннард  уже
стояли у постели миссис Бербанк.
   Больная увидала сына и тут только узнала обо всем случившемся. Джилберт
нежно обнял мать. Марс целовал ее руки. Теперь  они  уже  не  оставят  ее.
Алиса будет ухаживать за нею, и она скоро совсем поправится. Козни Тексара
и его сообщников отныне им не страшны. Испанец в руках северян, а северяне
- хозяева Джэксонвилла.
   Но если жена Джемса Бербанка, если мать Джилберта могла  быть  спокойна
за мужа и сына, мысли ее снова вернулись к похищенной дочери. Ди  была  ей
так же необходима, как Марсу была необходима Зерма.
   - Мы их отыщем! - вскричал Джемс Бербанк. -  Марс  и  Джилберт  помогут
нам.
   - Да, отец... Нельзя терять ни минуты, - ответил молодой лейтенант.
   - Тексар теперь в наших руках, надо заставить его говорить, - продолжал
мистер Бербанк.
   - А если он откажется? - спросил Стэннард. - Если будет утверждать, что
он к похищению Зермы и Ди не причастен?
   - Как же он сможет это утверждать? - вскричал Джилберт.  -  Ведь  Зерма
узнала его в бухте Марино! Алиса и матушка слышали, как она  крикнула  его
имя, когда ее увозили в лодке. Можно ли сомневаться в том, что он виновник
похищения, что он сам руководил им?
   - Это был он, я знаю,  что  он!  -  произнесла  миссис  Бербанк  и  так
стремительно поднялась, словно готова была вскочить с постели.
   - Я же узнала его, - воскликнула Алиса. - Он стоял на корме, в то время
как лодка направлялась к середине реки.
   - В том, что это был Тексар, нет никаких сомнений, - сказал Стэннард. -
Но если он откажется сказать, куда он упрятал Зерму и Ди, где мы будем  их
искать? Ведь мы уж и так понапрасну обшарили  берега  реки  на  протяжении
нескольких миль!
   На этот  ребром  поставленный  вопрос  ответить  было  невозможно.  Все
зависело от того, что скажет Тексар. Но в его ли интересах говорить? Может
быть, ему выгодней будет отмалчиваться?
   - Разве неизвестно, где обычно живет этот негодяй? - спросил Джилберт.
   - Неизвестно, да и никогда не было известно, - ответил Джемс Бербанк. -
На юге графства так много гро