И потому, когда миссис Бербанк попросила позвать к ней  мужа,
Алиса сказала, что его нет дома, что он снова отправился на  поиски  Ди  и
Зермы и, вероятно, будет отсутствовать двое суток. Все помыслы  несчастной
женщины сосредоточились на похищенном ребенке. Она была так слаба, что  уж
одно это горе могло свести ее в могилу.
   Алиса же знала все. Она знала, что  молодому  офицеру  завтра  угрожает
расстрел и что та же участь, должно быть, постигнет  его  отца.  И,  решив
отправиться к Тексару, она  пришла  просить  Кэррола,  чтобы  он  приказал
перевезти ее на противоположный берег.
   - Ты, Алиса... в Джэксонвилл?! - вскричал Стэннард.
   - Я должна, отец, это необходимо!..
   Медлить нельзя было. И перед лицом  необходимости  Стэннард  подавил  в
себе столь понятные опасения и тревогу. Шаг, на  который  решилась  Алиса,
был единственным  шансом  спасти  Джилберта.  Быть  может,  упав  к  ногам
Тексара, Алиса вымолит пощаду своему жениху или хотя бы добьется  отсрочки
казни? Быть может, наконец, ей удастся найти поддержку  у  честных  людей,
которые  при  виде  ее  отчаяния  возмутятся  против  ненавистной  тирании
комитета? Да, надо,  надо  ехать  в  Джэксонвилл,  невзирая  ни  на  какие
опасности.
   - Пэрри, - обратилась молодая девушка к управляющему,  -  вы  проводите
меня до дома мистера Гарвея?
   - Конечно, - с готовностью ответил он.
   - Нет, Алиса, сопровождать тебя буду я! Только я... Едем!
   - Что вы, Стэннард! - вскричал Кэррол. - Ведь это значило бы подвергать
себя... Ваш образ мыслей, ваши убеждения слишком хорошо известны...
   - Что же делать? - возразил Стэннард. - Не могу же я отпустить мою дочь
одну к этим злодеям. Пусть лучше Пэрри  останется  в  Касл-Хаусе,  Эдвард.
Ведь вам нельзя двигаться, а нас, пожалуй, могут задержать в городе...  Об
этом забывать не следует...
   - А если миссис Бербанк спросит, где вы,  где  мисс  Алиса,  что  я  ей
отвечу? - воскликнул Эдвард Кэррол.
   - Скажите, что мы с Джемсом  отправились  разыскивать  Ди  и  Зерму  на
другой берег реки... Можете даже сказать, что  мы  уехали  в  Джэксонвилл.
Словом, постарайтесь сделать все, чтобы ее успокоить. Она ни в коем случае
не должна подозревать, какая опасность угрожает ее мужу и  сыну...  Пэрри,
распорядитесь насчет лодки!
   Управляющий ушел, а Стэннард и Алиса стали собираться в путь.
   Однако лучше было предупредить миссис Бербанк, что Алиса с отцом должны
отправиться в Джэксонвилл. В крайнем случае можно  даже  сказать  ей,  что
партия Тексара  свергнута,  что  федералисты  овладели  Сент-Джонсом,  что
завтра Джилберт возвратится в Кэмдлес-Бей... Только хватит  ли  у  молодой
девушки духу солгать? Не дрогнет ли у нее голос и не выдаст ли  она  себя,
утверждая то, что ей самой казалось теперь невозможным?
   Когда Алиса вошла в комнату  к  миссис  Бербанк,  больная  спала,  или,
вернее, находилась в тяжелом  забытьи.  Молодая  девушка  не  решилась  ее
тревожить и таким образом была избавлена от необходимости лгать.
   У постели больной сидела служанка. Алиса ей наказала ни  на  минуту  не
оставлять миссис Бербанк и за ответами на  все  ее  вопросы  обращаться  к
мистеру Кэрролу. Затем, тихо коснувшись  губами  лба  несчастной  женщины,
Алиса покинула комнату.
   - Едем, отец, - сказала она, увидев мистера Стэннарда.
   Они простились с Эдвардом Кэрролом и вышли из дома.
   В бамбуковой аллее, ведущей к пристани, им встретился управляющий.
   - Лодка готова, - сказал Пэрри.
   - Хорошо, - ответил Стэннард. - Смотрите  же,  мой  друг,  как  следует
охраняйте Касл-Хаус!
   - Будьте покойны, мистер Стэннард. Наши негры понемногу возвращаются на
плантацию, да оно и понятно. На что им свобода, для которой они  вовсе  не
созданы природой? Приезжайте назад с мистером Бербанком и будьте  уверены,
что он застанет всех негров на своих местах.
   Стэннард и Алиса сели в лодку с четырьмя гребцами. Подняли  паруса,  и,
гонимая легким восточным ветром, лодка быстро  отошла  от  берега.  Вскоре
пристань  Кэмдлес-Бея  скрылась  из  виду  за  мысом,   образуемым   здесь
плантацией.
   Стэннард решил высадиться не в самой Джэксонвиллской  гавани,  где  его
несомненно бы узнали, а зайти в небольшую бухту повыше города.  Оттуда  он
рассчитывал без труда добраться до предместья, где находился  дом  мистера
Гарвея, а там уже в зависимости от обстоятельств решить,  как  действовать
дальше.
   На реке в этот час не было  заметно  никакого  движения:  ни  вверх  по
течению, откуда могла появиться отступающая из Сент-Огастина  милиция,  ни
вниз  по  Сент-Джонсу  ничего  не  было  видно.   Стало   быть,   никакого
столкновения  между  канонерками  Стивенса  и  лодками   конфедератов   не
произошло. Не видно даже линии  заграждения,  так  как  ниже  Джэксонвилла
Сент-Джонс делает крутой поворот.
   При попутном ветре мистер Стэннард с  дочерью  быстро  достигли  левого
берега. Никем не замеченные, они высадились в бухте, за  которой  не  было
установлено наблюдения, и через несколько минут находились уже около  дома
мистера Гарвея.
   Он очень удивился и встревожился, увидав гостей. Приезд  в  Джэксонвилл
был  с  их  стороны  крайне  рискованным  шагом,  так   как   разнузданная
джэксонвиллская чернь, всецело преданная Тексару, хорошо знала о том,  что
Уолтер  Стэннард  разделяет  взгляды  владельца  Кэмдлес-Бея  на  рабство.
Разгром его собственного  дома  в  Джэксонвилле  мог  послужить  для  него
серьезным предостережением.
   Если бы о приезде Стэннарда стало известно, ему несомненно угрожала  бы
серьезная опасность; в лучшем случае он был бы немедленно брошен в  тюрьму
как сообщник Бербанка.
   - Надо спасти Джилберта! - твердила Алиса в ответ на все упреки  Гарвея
в неосторожности.
   - Да, - согласился он, - надо попытаться это сделать, но  только  пусть
мистер Стэннард ни на шаг не выходит из дома. Он должен оставаться  здесь,
пока мы будем действовать.
   - Как вы думаете, пустят меня в тюрьму? - спросила девушка.
   - Полагаю, что нет, мисс Алиса.
   - А удастся ли мне добраться до Тексара?
   - Попытаемся.
   - Мне с вами никак нельзя? - спросил Стэннард.
   - Ни в коем случае. Ваше присутствие может только все испортить.
   - Идемте же, мистер Гарвей, - торопила Алиса.
   Прежде чем отпустить их, Стэннард справился, нет ли каких-либо  военных
новостей, о которых еще неизвестно в Кэмдлес-Бее.
   - Нет, - ответил Гарвей, - по крайней мере  в  отношении  Джэксонвилла.
Федералисты овладели Сент-Огастином. Стоило их флотилии появиться в бухте,
как город немедленно сдался. А на Сент-Джонсе  все  по-старому.  Канонерки
все еще стоят на якоре перед отмелью.
   - Значит, уровень воды не позволяет пройти над ней?
   - В том-то и дело. Впрочем, сегодня равноденствие,  так  что  ожидается
сильный прилив. К трем часам уровень воды должен значительно подняться, и,
может быть, канонеркам удастся перебраться через отмель.
   - Без лоцмана, - промолвила Алиса, и в голосе ее звучала безнадежность.
- Ведь Марса нет, чтобы провести их по фарватеру... Нет,  это  невозможно!
Мистер Гарвей, я непременно хочу увидеть Тексара, и если  он  мою  просьбу
отвергнет, мы должны пойти на все, чтобы помочь Джилберту бежать.
   - Так мы и сделаем, мисс Алиса.
   - Настроение в Джэксонвилле не изменилось? - спросил Стэннард.
   - Нет, все то же, - ответил Гарвей. - Негодяи продолжают хозяйничать, и
Тексар командует  ими.  Впрочем,  порядочные  люди  возмущены  угрозами  и
вымогательствами  комитета.  Стоит  только   федералистам   хоть   немного
продвинуться ближе к городу - и положение в Джэксонвилле  изменится.  Ведь
городские подонки трусливы. Они испугаются, и Тексар с  его  приспешниками
будет тотчас  же  свергнут.  Я  надеюсь  все-таки,  что  Стивенсу  удастся
преодолеть отмель...
   - Ждать нельзя, - решительно возразила Алиса,  -  я  должна  немедленно
увидеть Тексара.
   Итак, условились: Стэннард останется у Гарвея, чтобы  ни  одна  душа  в
Джэксонвилле не узнала о его приезде, а Гарвей будет сопровождать  молодую
девушку и помогать ей во всех ее попытках, успех которых,  надо  признать,
был весьма сомнительным. Если Тексар  не  согласится  пощадить  Джилберта,
если Алиса не сможет добиться свидания с  ним,  решено  было  любою  ценой
устроить побег молодого офицера и его отца из тюрьмы.
   Было около одиннадцати часов, когда Алиса и мистер Гарвей направились к
судебной палате, где  непрерывно  заседал  комитет  под  председательством
Тексара.
   В городе царило  сильное  волнение.  По  улицам  непрестанно  проходили
отряды милиции, усиленной войсками, прибывшими из южных областей  Флориды.
В середине дня ожидался отряд, отступивший из  Сент-Огастина  после  сдачи
города. Он должен был прибыть либо по реке, либо, пробравшись лесом по  ее
правому  берегу,  переправиться  затем  в  Джэксонвилл.  Обитатели  города
высыпали на улицу. Ходило множество самых противоречивых слухов,  порождая
брожение, готовое перерасти в мятеж.  Ясно  было,  что  когда  федералисты
появятся  в  гавани,  между  защитниками  города  не  будет  единства,   и
серьезного сопротивления они оказать не смогут.  Если  девять  дней  назад
Фернандина сдалась без выстрела десантным войскам генерала Райта,  если  в
Сент-Огастине не попытались даже остановить эскадру Дюпона, то можно  было
заранее предвидеть, что и Джэксонвилл не окажет сопротивления и что отряды
милиции, сдав город войскам северян, отступят в глубь  страны.  Что  может
помешать федералистам взять Джэксонвилл и положить тем самым конец  власти
комитета и  его  кровавым  злодеяниям?  Только  невозможность  переправить
канонерки через песчаную отмель из-за низкого уровня воды в  реке  или  же
из-за отсутствия  лоцмана.  Но  через  несколько  часов  все  должно  было
выясниться.
   Сквозь толпу, становившуюся все гуще и гуще, Алиса и Гарвей пробирались
к главной городской площади.  Но  как  им  проникнуть  в  здание  судебной
палаты? А если это и удастся, то как повидать Тексара? Они опасались,  что
испанец, узнав о том,  что  Алиса  Стэннард  добивается  свидания  с  ним,
пожелает избавиться от докучливой просительницы,  прикажет  взять  ее  под
арест и продержать до тех пор, покуда  не  совершится  казнь.  Но  молодую
девушку такая  перспектива  не  останавливала.  Во  что  бы  то  ни  стало
добраться до Тексара, вырвать у него помилованье Джилберту, чем бы это  ни
грозило ей самой, - таково было ее непреклонное решение.
   Дойдя до  площади  перед  судебной  палатой,  мистер  Гарвей  с  Алисой
оказались среди еще более возбужденной толпы. Они слышали неистовые крики,
со  всех  сторон  неслись  проклятия,  то  и  дело  раздавались  возгласы:
"Расстрелять их!.. Расстрелять!.."
   Мистер Гарвей узнал, что в судебной палате уже  с  час  идет  заседание
комитета. Им овладело тягостное предчувствие, которому вскоре суждено было
оправдаться: в палате  судили  Джемса  Бербанка  как  сообщника  его  сына
Джилберта. Он обвинялся в преступных сношениях с армией федералистов  -  в
том же преступлении,  за  которое  осужден  Джилберт.  Нужно  думать,  что
одинаковым будет и приговор.
   Так завершалась месть Тексара семье Бербанков.
   Гарвей решил дальше не идти и стал уговаривать Алису  вернуться.  Зачем
ей быть свидетельницей бесчинств разъяренной толпы, когда после объявления
приговора осужденных выведут на площадь? Да  к  тому  же  он  считал,  что
сейчас неподходящий момент, чтобы обращаться к испанцу с просьбой.
   - Пойдемте отсюда, мисс Алиса, -  уговаривал  Гарвей,  -  пойдемте!  Мы
вернемся потом... когда комитет...
   - Нет,  -  настаивала  Алиса,  -  я  брошусь  между  осужденными  и  их
судьями!..
   Ничто не  могло  поколебать  решимости  молодой  девушки.  Алиса  пошла
вперед. Гарвей вынужден был следовать за нею.  Густая  толпа  расступилась
перед  Алисой;  многие,  вероятно,  узнали  ее.  Молодая  девушка  слышала
неистовые крики: "Смерть им!.. Смерть!" Ничто  ее  не  останавливало.  Так
дошла она до самых дверей судебной палаты.
   Тут толпа бушевала еще сильнее,  словно  подхваченная  яростным  вихрем
только надвигающейся, а не отшумевшей уже грозы. От  этого  скопища  можно
было ждать самых жестоких насилий.
   Внезапно из  дверей  судебной  палаты  с  шумом  повалили  люди.  Крики
усилились. Только что был объявлен приговор.
   За то же мнимое преступление, что и Джилберта,  Джемса  Бербанка  также
приговорили к смертной казни. Отца и сына должен был  расстрелять  один  и
тот же взвод солдат.
   - Смерть им! Смерть! - вопила разъяренная толпа.
   На верхних ступенях лестницы появился Джемс Бербанк. Он был  совершенно
спокоен. На ревущую толпу он кинул лишь презрительный взгляд.
   Его вели в тюрьму под сильным конвоем.
   Джемс Бербанк был не один.
   Рядом с ним шел Джилберт.
   Молодого лейтенанта, осужденного на  казнь,  водили  в  суд  для  очной
ставки с отцом. Джемс Бербанк мог лишь подтвердить слова сына, заявившего,
что он приезжал в Касл-Хаус для того только, чтобы проститься с  умирающей
матерью. Обвинение в шпионаже таким образом отпало бы само собою, не  будь
исход дела предрешен заранее. Итак, два ни в чем не повинных человека были
осуждены на смертную казнь - таков был приговор,  вынесенный  неправедными
судьями, приговор, продиктованный местью.
   Между тем толпа рвалась к осужденным. Конвою с трудом  удавалось  вести
их через площадь.
   Но вот в толпе произошло какое-то движение - и Алиса бросилась к Джемсу
и Джилберту Бербанк.
   При неожиданном появлении молодой  девушки  пораженная  толпа  невольно
отступила.
   - Алиса! - вскричал Джилберт.
   - Джилберт! Джилберт! -  прошептала  мисс  Стэннард,  падая  в  объятия
юноши.
   - Алиса, зачем ты здесь? - спросил Джемс Бербанк.
   - Чтобы просить о помиловании, чтобы умолять ваших судей...  Сжальтесь,
пощадите их!..
   Крики  несчастной  девушки  были   поистине   душераздирающими.   Алиса
цеплялась за одежду осужденных. Но разве можно было  ждать  хоть  малейшей
жалости от этой обезумевшей толпы? Конечно, нет! Не  обращая  внимания  на
конвой, она уже готова  была  растерзать  арестованных,  однако  появление
Алисы остановило ее.
   Из дверей судебной палаты вышел Тексар, которому дали знать о том,  что
происходит на площади. Он сделал знак рукою, и  толпа  затихла.  Конвоирам
было приказано вести осужденных в тюрьму.
   Отряд снова тронулся в путь.
   - Пощадите... Сжальтесь!.. - взмолилась  Алиса,  бросившись  на  колени
перед Тексаром.
   Испанец отрицательно покачал головой.
   Девушка вскочила на ноги.
   - Негодяй!.. - крикнула она.
   Она кинулась было вслед за осужденными, требовала, чтобы ее  пустили  к
ним в тюрьму, чтобы ей разрешили  быть  возле  них  в  последние  часы  их
жизни...
   Но осужденных" уже увели. Толпа провожала их дикими воплями.
   Силы покинули молодую девушку. Она  пошатнулась  и,  потеряв  сознание,
упала на руки мистеру Гарвею.
   Алису перенесли в дом Гарвея, и только  там,  подле  своего  отца,  она
пришла, наконец, в чувство.
   - В тюрьму! В тюрьму! - шептала она. - Надо помочь им бежать.
   - Да, ничего другого не остается, - промолвил мистер Стэннард. - Однако
дождемся ночи.
   Днем действительно не стоило что-либо предпринимать.
   С наступлением темноты, не рискуя быть замеченными, Стэннард  и  Гарвей
попытаются подкупить часового и  организовать  побег.  Они  предложат  ему
такую крупную сумму, что он не устоит. По крайней мере  они  надеялись  на
это. Ведь с первым же пушечным выстрелом канонерок Стивенса  придет  конец
власти испанца.
   Но и ночью Стэннард и Гарвей вынуждены были отказаться от осуществления
своего плана: сильный отряд милиции окружил дом, и выйти  из  него  им  не
удалось.



4. СЕВЕРО-ВОСТОЧНЫЙ ВЕТЕР

   Теперь у осужденных оставалась одна-единственная надежда  на  спасение,
надежда на то, что в течение двенадцати часов федералисты успеют  овладеть
городом.
   Казнь назначена была на следующий день, на рассвете. Убежать из  тюрьмы
Джемс и Джилберт не могли даже при попустительстве стражи: тюрьму,  как  и
дом мистера Гарвея, охраняли слишком строго.
   Но  рассчитывать,  что  Джэксонвилл  возьмут  войска,  высадившиеся  за
несколько дней перед тем в Фернандине, не приходилось, ибо  они  не  могли
оставить столь важную позицию Северной Флориды. И задачу  эту  приходилось
выполнять канонеркам  Стивенса,  для  чего  им  прежде  всего  нужно  было
перебраться через отмель на Сент-Джонсе. Прорвав  линию  заграждения,  они
смогут стать на якорь против Джэксонвилла.  А  когда  город  окажется  под
угрозой их пушек, отрядам милиции не останется ничего другого, как  бежать
через  непроходимые  болота  графства.  Тексар  со  своими   приверженцами
несомненно последует за ними,  чтобы  уйти  от  вполне  заслуженной  кары.
Законная  власть,  свергнутая  проходимцами,  будет  восстановлена,  и  ее
представители вступят в переговоры с федеральным  правительством  о  сдаче
города.
   Весь вопрос лишь в том, удастся ли канонеркам пройти отмель и к тому же
еще в столь короткий срок? Можно ли преодолеть такую  помеху,  как  низкий
уровень воды в реке? Это было во всяком случае крайне сомнительно.
   После объявления приговора Тексар вместе с начальником  джэксонвиллской
милиция отправился на набережную, чтобы  осмотреть  оттуда  низовья  реки.
Глаза их,  разумеется,  были  упорно  устремлены  на  заграждение,  а  уши
напряженно прислушивались, не доносится  ли  отдаленный  грохот  орудийной
стрельбы.
   - Ну, что, нет никаких новых донесений? - спросил Тексар, остановившись
на самом краю пристани.
   - Никаких, - ответил начальник  джэксонвиллской  милиции.  -  Разведка,
которую  я  выслал  в  северном  направлении,  сообщила,  что  федералисты
по-прежнему  сидят  в  Фернандине  и  не  делают  попыток   двинуться   на
Джэксонвилл. Скорей всего они останутся на границе Джорджии  до  тех  пор,
пока их канонерки не форсируют реку.
   - Не могут ли они прийти с юга, из Сент-Огастина, переправившись  через
Сент-Джонс у Пиколаты? - спросил испанец.
   - Не думаю, - ответил офицер. - У Дюпона слишком мало десантных  войск,
их хватит только на то, чтобы занять город, а цель его -  блокировать  все
побережье от устья Сент-Джонса до самых последних бухточек  Флориды.  Нет,
Тексар, тут нам опасаться нечего.
   - Значит, опасность грозит только со стороны флотилии Стивенса, если ей
удастся переправиться через отмель, перед которой она вот уже три дня  как
застряла?
   - Конечно. Но все это выяснится в течение  нескольких  часов.  В  конце
концов, может быть, федералисты вовсе  и  не  стремятся  занять  город,  а
намерены лишь запереть устье реки, чтобы прервать всякое  сообщение  между
Сент-Огастином и Фернандиной. Я повторяю, Тексар, северянам не  так  важна
сейчас оккупация Флориды, как  пресечение  военной  контрабанды  на  южном
побережье полуострова. Вернее всего, их экспедиция другой цели и не имеет,
иначе бы войска, уже несколько дней тому  назад  занявшие  остров  Амилью,
давно бы двинулись на Джэксонвилл.
   - Может быть, вы и правы, -  ответил  Тексар.  -  Но  мне  все-таки  не
терпится, чтобы с отмелью все выяснилось как можно скорее.
   - Все выяснится сегодня же.
   - Ну, а если канонерки Стивенса внезапно появятся перед городом, что вы
станете делать?
   - Выполню полученный приказ, отступлю с  милицией  в  глубь  Флориды  и
постараюсь уклониться от столкновения с федералистами. Пусть  их  занимают
города графства! Долго им там все равно не удержаться. Они будут  отрезаны
от Джорджии и обеих Каролин, а тогда мы отберем эти города обратно.
   - Но ведь если они овладеют Джэксонвиллом хотя бы даже  на  один  день,
без репрессий не обойдется, - возразил Тексар. - Все  эти  так  называемые
честные люди, богатые землевладельцы, эти  противники  рабовладения  снова
окажутся у власти и тогда... Нет, этому не бывать!  Чем  оставлять  город,
лучше уж...
   Испанец не договорил, но мысль его н