чтительно  кланяется,  а
молодая девушка и ее мать отвечают ему на поклон.
   Если верить господину директору, это - гигантский  шаг  вперед,  своего
рода "прыжок в будущее".
   Утром  25  ноября  на  море  произошло  событие,  не  имеющее  никакого
отношения к делам двух виднейших семей плавучего острова.
   На  рассвете  вахтенные  наблюдатели  обсерватории  отметили  появление
нескольких  крупных  военных   судов,   которые   плыли   в   юго-западном
направлении. Корабли шли кильватерной колонной, на должном расстоянии друг
от друга. Вероятно, это отряд какой-либо военной эскадры,  крейсирующей  в
Тихом океане.
   Коммодор  Симкоо  предупреждает  по  телеграфу   губернатора,   и   тот
приказывает обменяться салютом с военными кораблями.
   Фрасколен, Ивернес и Пэншина поднимаются на башню  обсерватории,  желая
присутствовать при изъявлениях международной вежливости.
   Бинокли направлены на корабли, - их всего четыре; находятся они еще  на
расстоянии пяти-шести миль. Флаги на них не подняты, и нельзя выяснить,  к
флоту какой державы они принадлежат.
   - Ничто не указывает на их национальную  принадлежность?  -  спрашивает
Фрасколен у офицера.
   - Ничто, - отвечает тот, - но, судя по  виду,  я  сказал  бы,  что  это
британские корабли. К тому же в этих местах можно встретить  подразделения
только английских, французских или американских эскадр. Кто они  -  станет
ясно, когда, они приблизятся на одну-две мили.
   Корабли приближаются с умеренной  скоростью,  и  если  они  не  изменят
курса, то пройдут всего в нескольких кабельтовых от Стандарт-Айленда.
   Зрители уже собрались у батареи Волнореза и с  любопытством  следят  за
движением кораблей.
   Через час корабли уже менее чем в двух милях от  Стандарт-Айленда;  это
крейсера старого образца, трехмачтовые  и  по  внешнему  виду  значительно
более внушительные, чем новые суда с  уменьшенным  рангоутом.  Из  широких
труб вырываются дымки, относимые западным ветром далеко к горизонту.
   Когда  корабли  оказываются  всего  в  полутора  милях,  офицер  вполне
уверенно говорит, что это британский военно-морской отряд,  курсирующий  в
западной части Тихого океана, где  некоторые  архипелаги,  как,  например,
Тонга, Самоа, острова  Кука,  входят  в  состав  британских  владений  или
состоят под британским протекторатом.
   Офицер уже готовится поднять флаг Стандарт-Айленда, полотнище с золотым
солнцем, которое широко разовьется по ветру. Ждут  только,  чтобы  флагман
отряда первым произвел салют.
   Проходит минут десять.
   - Если это англичане, - замечает Фрасколен, - то они не  спешат  отдать
дань вежливости.
   - Чего ты хочешь? - отвечает Пэншина. - У Джона  Буля  шляпа  сидит  на
голове очень плотно, снять ее - ему не так-то легко.
   Офицер пожимает плечами.
   - Да, это англичане,  -  говорит  он.  -  Я  знаю  их,  они  не  станут
салютовать.
   Действительно, на мачте головного корабля флаг так и не появился.  Суда
проходят мимо плавучего  острова,  как  будто  его  вовсе  не  существует.
Впрочем, по какому праву он существует вообще? По какому праву  затрудняет
он судоходство в этой части Тихою океана? Почему Англия  должна  оказывать
ему какое-то внимание? Ведь она и раньше  протестовала  против  сооружения
огромной машины, которая теперь, рискуя вызвать  столкновения,  плавает  в
этих водах и перерезает морские пути.
   Отряд удалился, как дурно воспитанный джентльмен, который на  тротуарах
Риджент-стрит  или   Стрэнда   не   желает   никого   узнавать,   и   флаг
Стандарт-Айленда так и не был поднят.
   Легко представить себе, как честят в городе  и  в  портах  высокомерную
Англию, этот коварный  Альбион,  этот  Карфаген  нового  времени.  Принято
решение больше не  отвечать  на  салюты  британских  судов,  если  таковые
последуют, что, однако, мало вероятно.
   - Какая разница по сравнению с нашей  эскадрой,  когда  она  пришла  на
Таити! - вскричал Ивернес.
   - Ну, - ответил Фрасколен, - французская учтивость...
   - Sostenuto  con  espressione  [сдержанно,  с  выражением  (итал.)],  -
добавил "Его высочество", изящным жестом отбивая такт.
   Утром 29 ноября наблюдатели отметили вдали первые высоты острова  Кука,
расположенные на 20o южной широты и 160o западной долготы. Этот архипелаг,
сперва названный Мангаиа, затем именем  Херви,  получил  затем  имя  Кука,
который высадился там  в  1770  году.  Он  состоит  из  островов  Мангаиа,
Раротонга, Атиу,  Митиеро,  Херви,  Палмерстон,  Хэджмейстер  и  т.д.  Его
население,  по  происхождению  маорийское,  уменьшилось  с   двадцати   до
двенадцати тысяч человек, уже обращенных миссионерами в христианство.  Эти
островитяне, очень дорожащие своей независимостью,  всегда  сопротивлялись
чужеземным захватчикам. Они все еще считают себя хозяевами на своей земле,
хотя   понемногу   поддаются   влиянию,   которое   оказывает    на    них
"покровительство"  (всем  отлично  известно,  что   это   такое)   властей
английской Австралии.
   Первый остров архипелага, который встречается на пути,  это  Мангаиа  -
самый значительный и населенный, собственно говоря, - столица  архипелага.
По маршруту здесь предполагается двухнедельная стоянка.
   Может быть,  на  этом  архипелаге  Пэншина  познакомится  с  настоящими
дикарями - дикарями в стиле Робинзона Крузо, которых он  тщетно  искал  на
Маркизских островах, на островах Общества, на Нукухиве?  Удовлетворит  ли,
наконец, парижанин свое любопытство? Увидит  ли  он  подлинных,  способных
доказать свою природу людоедов?
   - Старина Цорн, - говорит он в тот день своему товарищу, - если и здесь
нет людоедов, так их нет нигде!
   - Я мог бы тебе ответить: а мне какое дело? - говорит  этот  еж,  снова
щетинясь. - Но я спрашиваю тебя: а почему... тут должны быть людоеды?
   - Да  ведь  остров  называется  "Мангаиа".  Самое  людоедское  название
[французское название острова созвучно  французскому  глаголу  "manger"  -
есть, съедать].
   И Пэншина едва успевает увернуться от удара  кулаком,  чего  он  вполне
заслуживает за такой отвратительный каламбур.
   Впрочем, есть ли на Мангаиа людоеды, или нет,  -  "Его  высочеству"  не
удается с ними познакомиться.
   Действительно,  едва  Стандарт-Айленд  подошел  на  расстояние  мили  к
Мангаиа, как от острова к молу Штирборт-Харбора направилась пирога. В  ней
был английский резидент - простой протестантский пастор, который установил
на  архипелаге  гораздо  более  жестокую  тиранию,  чем  прежние  туземные
монархи. Достопочтенное духовное лицо  владеет  лучшими  землями  на  этом
острове, имеющем тридцать миль в окружности и населенном четырьмя тысячами
жителей; поля здесь хорошо обработаны, имеются богатейшие плантации  таро,
аррорута и ямса. В столице острова Оухоре,  у  подножья  холма,  поросшего
кокосовыми пальмами, хлебными,  манговыми  и  перечными  деревьями,  стоит
комфортабельный дом пастора. Кругом  дома  в  цветущем  саду  распускаются
колеа, гардении и пионы. Пастор поддерживает  свое  могущество  с  помощью
мутои - полиции, перед взводом которой склоняются их туземные величества и
которая запрещает жителям лазить на деревья, охотиться и  ловить  рыбу  по
воскресеньям и другим праздничным дням, гулять после девяти часов вечера и
покупать продукты по ценам,  отклоняющимся  от  произвольно  установленной
таксы. За все  эти  "нарушения"  взимаются  штрафы,  причем  львиная  доля
пиастров застревает в карманах не слишком щепетильного пастора.
   Из лодки вылез толстый человек. К нему подошел портовый офицер,  и  они
обменялись приветствиями.
   - От имени их величеств короля и королевы острова  Мангаиа,  -  говорит
англичанин,   -   я   приветствую   его   превосходительство   губернатора
Стандарт-Айленда.
   - Я уполномочен выслушать и поблагодарить  вас,  господин  резидент,  -
отвечает офицер, - а наш губернатор лично явится засвидетельствовать  свое
уважение...
   - Его превосходительство может рассчитывать на хороший прием, - говорит
резидент с выражением лукавства и алчности на своей хитрой физиономии.
   Затем он добавляет сладким голоском:
   - Я полагаю, санитарное состояние Стандарт-Айленда не оставляет  желать
лучшего?..
   - Оно, как всегда, превосходно.
   - Может быть, однако, есть случаи  заразных  заболеваний  -  инфлюэнцы,
тифа, ветряной оспы?..
   - Даже  насморка  ни  у  кого  нет,  господин  резидент.  Соблаговолите
распорядиться, чтобы нам предоставили свободный доступ  на  берег,  и  как
только мы закрепимся на своей стоянке, можно будет  установить  регулярное
сообщение с островом Мангаиа.
   - Дело в том... - говорит пастор не без некоторого  колебания,  -  если
болезни...
   - Повторяю вам, о болезнях и помину нет.
   - Значит, обитатели Стандарт-Айленда намереваются сойти на берег?..
   - Да... так же, как совсем недавно они сходили на восточных островах.
   - Отлично, отлично... - повторяет низенький толстяк. - Будьте  уверены,
прием их ожидает наилучший, раз нет эпидемий...
   - Уверяю вас, никаких.
   - Что ж, пусть высаживаются... в  любом  количестве...  Жители  острова
примут их наилучшим образом, ведь они очень гостеприимны... Только...
   - В чем же дело?
   - Их величества в согласии с советом  вождей  решили,  что  на  острове
Мангаиа, равно как  и  на  других  островах  архипелага,  для  иностранцев
устанавливается налог на право высадки...
   - Налог?
   - Да... два пиастра... Видите, какая малость... два пиастра с  каждого,
кто сойдет на берег.
   Совершенно ясно, что этот закон внесен резидентом, а король, королева и
совет  вождей  только  одобрили  его,  и,   конечно,   значительная   доля
поступлений от налога пойдет его превосходительству.  Однако  на  островах
восточной части Тихого океана о таких налогах никогда и речи  не  было,  и
поэтому портовый офицер не может сдержать своего удивления.
   - Вы серьезно говорите?.. - спрашивает он.
   - Совершенно серьезно, - заявляет резидент. - Мы не впустим никого, кто
не уплатит этих двух пиастров...
   - Хорошо! - отвечает офицер.
   Затем, раскланявшись с его превосходительством, он  идет  в  телефонную
кабину и сообщает об этом предложении коммодору.
   Этель Симкоо соединяется с губернатором. Подобает ли плавучему  острову
останавливаться в виду Мангаиа, поскольку претензии местных властей  столь
же решительны, сколь необоснованны?
   Ответа  долго  ждать   не   приходится.   Посоветовавшись   со   своими
помощниками,   Сайрес    Бикерстаф    отказывается    подчиниться    этому
оскорбительному  постановлению  о   налоге.   Стандарт-Айленд   не   будет
останавливаться ни у острова Мангаиа, ни  у  других  островов  архипелага.
Жадный  пастор  так  и  останется  при  своих  претензиях,  а   миллиардцы
отправятся куда-нибудь по соседству, к менее алчным и менее требовательным
туземцам.
   Поэтому механикам дается распоряжение пустить  все  миллионы  лошадиных
сил во весь  опор.  Вот  каким  образом  случилось,  что  Пэншина  лишился
удовольствия  пожать  руку  уважаемым  людоедам  -  если  они  и  были  на
архипелаге! Но не стоит ему горевать! На  островах  Кука  люди  больше  не
поедают себе подобных.
   Стандарт-Айленд направляется по широкому морскому  рукаву,  который  на
севере замыкается группой из четырех островов. Навстречу часто  попадаются
пироги. Некоторые из них  сделаны  и  оснащены  довольно  искусно,  другие
представляют собой простой выдолбленный древесный ствол; но управляют  ими
смелые  рыбаки,   которые   отваживаются   охотиться   даже   за   китами,
многочисленными в этих морях.
   Острова этой группы очень плодородны, и понятно, почему Англия, которой
пока еще не удалось приписать их к своим тихоокеанским владениям, навязала
им свой протекторат. Издали можно было различить скалистые берега Мангаиа,
окаймленные кольцом коралловых рифов, ослепительно белые дома,  обмазанные
негашеной известью,  получаемой  из  кораллов,  и  холмы,  не  превышающие
двухсот метров и покрытые темно-зеленой тропической растительностью.
   На другой день коммодор  Симкоо  по  горам,  заросшим  лесом  до  самых
вершин, определяет остров Раротонга. Ближе к середине острова  поднимается
на тысячу пятьсот метров вулкан, вершина  которого  выступает  над  густой
зеленеющей чащей. Среди этих  зарослей  выделяется  белоснежное  здание  с
готическими окнами. Это протестантский храм,  выстроенный  среди  обширных
лесов, которые спускаются к самому побережью. Деревья,  очень  высокие,  с
мощными ветвями и причудливыми стволами, изогнуты,  искривлены  и  покрыты
огромными  наростами,  как  старые  яблони  Нормандии  или  старые   оливы
Прованса.
   Может быть, преподобный пастор, который пасет души жителей Раротонги  и
состоит  в  половинной  доле  с   директором   "Немецкого   Тихоокеанского
общества",  захватившего  в  свои  руки  всю  торговлю  на   острове,   не
устанавливал, как его коллега с острова Мангаиа,  налога  на  иностранцев?
Может быть, миллиардцы могли бы,  не  раскошеливаясь,  засвидетельствовать
свое уважение двум королевам, которые оспаривают друг у друга  власть  над
островом, одна в селении Арогнани, другая  в  селении  Аваруа?  Но  Сайрес
Бикерстаф не  считает  нужным  делать  стоянку  у  этого  острова,  и  его
поддерживает весь совет именитых  граждан,  привыкших,  чтобы  им  повсюду
оказывали королевский прием. В общем,  это  чистый  убыток  для  туземцев,
находящихся под  властью  незадачливых  англиканских  священников,  ибо  у
набобов Стандарт-Айленда туго набитая мошна, и они  всегда  готовы  сорить
деньгами.
   К вечеру виден уже только пик вулкана, торчащего на  горизонте,  словно
карандаш. Мириады морских птиц обосновались  безо  всякого  позволения  на
Стандарт-Айленде и кружатся над ним, а с наступлением ночи улетают, быстро
махая крыльями, в северную часть архипелага, на островки, у которых  вечно
шумит прибой.
   Под председательством губернатора на плавучем острове собирается совет,
и на нем  вносится  предложение  об  изменении  маршрута.  Стандарт-Айленд
плывет по водам, где преобладает английское влияние.  Продолжать  путь  на
запад вдоль двадцатой параллели, как было решено раньше, значит  плыть  по
направлению к островам Тонга и Фиджи. Но то,  что  произошло  на  островах
Кука, не располагает к посещению этих островов. Не лучше ли направиться  к
Новой Каледонии, архипелагу Лоялти, где "жемчужина  Тихого  океана"  будет
принята с  обычной  французской  вежливостью?  Потом,  после  декабрьского
солнцестояния, можно будет, не мудрствуя, вернуться в экваториальную зону.
Правда, это означало бы отдалиться от Новых Гебрид,  куда  надо  доставить
малайцев и их капитана с потерпевшего крушение кэча...
   Во время обсуждения нового маршрута малайцы проявляли  весьма  понятную
тревогу,  потому  что,  будь  изменения  приняты,  это  затруднило  бы  их
возвращение  на  родину.   Капитан   Сароль   не   может   скрыть   своего
разочарования, скажем даже, своей ярости, и тот, кто услышал  бы,  как  он
говорит с командой,  без  сомнения  счел  бы  его  раздражение  более  чем
подозрительным.
   - Как вам нравится, они хотят высадить нас на Лоялти...  или  на  Новой
Каледонии!.. А наши друзья уже поджидают нас на Эроманга...  А  наш  план?
Ведь  на  Новых  Гебридах  все  так  хорошо  подготовлено!  Неужели  удача
выскользнет у нас из рук?..
   К счастью для малайцев и к несчастью для Стандарт-Айленда,  предложение
изменить  путь  не  принимается.  Именитые  господа  не  терпят   никакого
нарушения  своих  привычек.  Плавание  будет  продолжаться  так,  как  это
установлено маршрутом, разработанным при отплытии из бухты  Магдалены.  Но
для того,  чтобы  возместить  несостоявшуюся  двухнедельную  остановку  на
островах Кука, принято решение направиться к  архипелагу  Самоа,  то  есть
сделать крюк в северо-западном направлении, прежде  чем  идти  на  острова
Тонга.
   Узнав о таком решении, малайцы не могут скрыть своего удовлетворения.
   Впрочем, что же, вполне естественно, - как им не радоваться  тому,  что
совет именитых гражданине отказался от своего  намерения  высадить  их  на
Новых Гебридах?



2. ОТ ОСТРОВА К ОСТРОВУ

   Если горизонт Стандарт-Айленда как будто  прояснился,  с  тех  пор  как
отношения  между  правобортными  и  левобортными  жителями   стали   менее
натянутыми, если этим улучшением  обе  стороны  обязаны  чувству,  которое
испытывают друг к другу Уолтер Танкердон  и  мисс  Ди,  и  если,  наконец,
губернатор и директор управления искусств имеют основания  надеяться,  что
грядущий день не будет омрачен внутренними распрями, то тем не менее  само
существование "жемчужины Тихого океана" находится под угрозой и едва ли ей
удастся избежать давно подготовленной катастрофы. Чем дальше на запад, тем
ближе она к месту своей гибели;  и  виновник  преступного  замысла  против
плавучего острова не кто иной, как капитан Сароль.
   В самом деле, вовсе не случайные  обстоятельства  привели  малайцев  на
Сандвичевы острова. Кэч остановился в  Гонолулу  только  для  того,  чтобы
дождаться обычного прихода Стандарт-Айленда. Последовать за ним после  его
отплытия, держаться поблизости от него, не вызывая подозрений, и  раз  нет
возможности стать его пассажирами, то  попасть  на  него  вместе  со  всей
командой  в  качестве  потерпевших  крушение,  а  затем,   под   предлогом
возвращения на родину, направить  плавучий  остров  к  Новым  Гебридам,  -
таково было намерение капитана Сароля.
   Читатель уже знает, как была осуществлена первая половина этого  плана.
Столкновение, жертвой которого якобы стал  кэч,  было  вымышлено.  Никакой
корабль не налетал на него у линии экватора.  Малайцы  сами  пробили  свое
судно, да так ловко, что оно могло еще держаться на воде до тех пор,  пока
им не подали помощи, о которой они просили пушечным  выстрелом.  Когда  же
спасательная шлюпка  из  Штирборт-Харбора  была  уже  совсем  близко,  они
открыли у кэча пробоину. Версия о столкновении оказывалась  таким  образом
правдоподобной, и никто не мог  усомниться  в  праве  моряков,  чье  судно
только  что  затонуло,   считаться   потерпевшими   кораблекрушение:   им,
разумеется, следовало предоставить убежище на острове.
   Правда, могло случиться, что губернатор не пожелал бы  оставить  их  на
Стандарт-Айленде.  Могло  случиться,  что  по  правилам,  действующим   на
плавучем острове, иностранцам не позволено будет на нем  проживать.  Могло
случиться,  что  их  решили  бы  высадить   на   ближайшем   архипелаге...
Приходилось идти на риск, и капитан  Сароль  на  него  пошел.  Но  в  виду
благожелательного  ответа  Компании  решено  было  оставить   малайцев   с
потонувшего кэча на Стандарт-Айленде и высадить их на Новых Гебридах.
   Так и вышло. Вот уже четыре месяца капитан Сароль и его десять малайцев
совершенно свободно живут  на  плавучем  острове.  Они  имели  возможность
обследовать его из конца в конец, проникнуть во все его тайны, - и они это
сделали наидобросовестнейшим образом. Все идет так, как им нужно.  Правда,
в тот момент, когда возникли опасения, что совет именитых граждан  изменит
маршрут, их тревога едва не вызвала подозрений! Но,  к  счастью  для  них,
маршрут остался прежним. Минует еще три месяца, Стандарт-Айленд подойдет к
Новым Гебридам, и там случится катастрофа,  перед  которой  померкнут  все
бедствия, когда-либо происходившие на море.
   Архипелаг Новых Гебрид очень опасен для мореплавателей не только  из-за
рифов, которыми усеяны подступы к  нему,  не  только  из-за  стремительных
течений, распространенных в его водах,  но  также  из-за  свирепых  нравов
части его населения. Со времени, когда Кирос открыл его в 1706 году, после
того как Бугенвиль обследовал его в 1768 году, а Кук - в 1773-м, архипелаг
неоднократно являлся ареной чудовищной резни, и, пожалуй, его дурная слава
вполне  оправдывает  опасения  Себастьена  Цорна  насчет  исхода  плавания
Стандарт-Айленда. Канаки, папуасы, малайцы смешались на Новых  Г