я менее упрощенно.
   - Что же, они, по-вашему, правы?
   - С точки зрения приличий - да! С точки зрения гигиены - нет! С тех пор
как жители Нукухивы, да и другие островитяне, стали одеваться  пристойнее,
они, будьте уверены, в значительной мере утратили  я  свою  первоначальную
физическую силу и природную веселость. Они скучают, и это отражается на их
здоровье. Прежде они понятия не имели о всяких там бронхитах,  пневмониях,
чахотках...
   - А с тех пор как им не дают  ходить  нагишом,  они  простужаются?..  -
воскликнул Пэншина.
   - Совершенно верно! Тут одна из серьезнейших  причин  вырождения  целой
расы.
   - Из чего я делаю вывод, - подхватил Пэншина, - что Адам  и  Ева  стали
чихать лишь с того дня, когда надели штаны  и  юбку,  после  того  как  их
изгнали из земного рая, - а мы, их выродившиеся потомки, расплачиваемся за
это воспалением легких!
   - Господин губернатор, - говорит Ивернес, - нам  показалось,  будто  на
этом архипелаге женщины не так красивы, как мужчины...
   - Да, и на других островах то же самое, - отвечает Сайрес Бикерстаф,  -
а между тем здесь вы наблюдаете самый совершенный тип океанийских  женщин.
Но ведь это, кажется, закон природы, общий для всех рас, близких к  дикому
состоянию? Впрочем, так же обстоит дело и в царстве животных, где, с точки
зрения физической красоты, самцы всегда стоят выше самок.
   - Эге! - воскликнул Пэншина. - Такие  наблюдения  можно  делать  только
забравшись на край света, а наши прекрасные парижанки ни за что с этим  не
согласятся.
   Население Нукухивы разделяется всего на два класса, и оба они подчинены
закону табу. Этот закон для охраны своих  привилегий  и  своего  имущества
изобрели сильные против слабых, богатые против бедных.
   Имеется целый класс людей табу. К нему принадлежат жрецы, колдуны,  или
туа, акарки, или светские начальники; на остальных людей,  на  большинство
женщин  и  на  весь  простой  народ,  табу   не   распространяется.   Табу
обозначается белым цветом, и простые  люди  не  имеют  права  подходить  к
табуированным священным местам,  надгробным  памятникам,  жилищам  вождей.
Запрещено не только прикасаться к предмету табу, но нельзя  даже  смотреть
на него.
   - И это правило, - говорит музыкантам Сайрес Бикерстаф,  -  так  строго
соблюдается на Маркизских островах, и на Помету, и на  островах  Общества,
что я никак не советовал бы вам, господа, нарушать его.
   - Слышишь, милейший Цорн! - замечает Фрасколен.  -  Не  вздумай  давать
волю ни рукам, ни глазам!
   Виолончелист только пожимает плечами, как  человек,  которого  все  это
нисколько не касается.
   Пятого сентября Стандарт-Айленд покидает место своей  стоянки  Таиохаэ.
Он оставляет на востоке  остров  Хуа-Хуна  (Кахуга),  самый  восточный  из
первой группы островов. Видны лишь его далекие  зеленеющие  возвышенности.
Пляжей там нет, ибо  берега  его  представляют  собою  скалистую  отвесную
стену.  Само  собою  разумеется,   что,   плывя   вдоль   этих   островов,
Стандарт-Айленд старается умерить ход, ибо  если  бы  его  огромная  масса
двигалась на полной скорости, она произвела бы приливную волну такой силы,
что суда оказались бы выброшенными на сушу, а все побережье - затопленным.
Стандарт-Айленд держится на расстоянии нескольких кабельтовых  от  Хуа-Пу,
примечательного  по  виду  острова,  ибо   он   весь   щетинится   острыми
базальтовыми скалами. Имеются там две бухты  -  бухта  Овладения  и  Добро
Пожаловать, - крестным отцом которых был француз. И действительно,  именно
здесь поднял французский флаг капитан Маршан.
   Миновав Хуа-Пу, Этель Симкоо входит в проливы  между  островами  второй
группы и  направляется  к  Хива-Оа,  или,  на  испанский  лад,  -  острову
Доминика.  Самый  большой  в  архипелаге,   остров   этот   вулканического
происхождения и имеет пятьдесят шесть миль в окружности. Хорошо видны  его
черные  гранитные  утесы  и   водопады,   низвергающиеся   с   центральных
возвышенностей, покрытых богатейшей растительностью.
   Пролив шириною  в  три  мили  отделяет  этот  остров  от  Тау-Аты.  Для
Стандарт-Айленда он слишком узок, поэтому приходится  обогнуть  Тау-Ату  с
запада, где бухта Мадре де Диос - по Куку бухта Резольюшен - была  первой,
принявшей корабли европейцев. Этот остров выиграл бы, находись он подальше
от своего соперника - Хива-Оа. Тогда,  может  быть,  им  труднее  было  бы
воевать друг с другом, племена, их населяющие, не могли бы сталкиваться  и
заниматься взаимоистреблением, которому они доныне с увлечением предаются.
   Пройдя мимо оставшихся в  восточной  стороне  берегов  Мотане,  острова
совершенно  бесплодного,  голого,  необитаемого,  коммодор  Симкоо,   взял
направление на Фату-Хиву, когда-то именовавшуюся островом Кука.  На  самом
деле - это просто огромная скала, заселенная птицами  тропического  пояса,
сахарная  голова  окружностью  в  три  мили!  После  полудня  9   сентября
Стандарт-Айленд теряет  из  виду  этот  последний  юго-восточный  островок
архипелага.
   Согласуясь со своим маршрутом,  искусственный  остров  поворачивает  на
юго-запад, чтобы достигнуть архипелага Помету и пересечь его в средней его
части.
   Погода по-прежнему благоприятна, - здешний сентябрь соответствует марту
Северного полушария.
   Утром 11 сентября  шлюпка,  посланная  из  Бакборт-Харбора,  подошла  к
плавучему бую, на котором закреплен один из кабелей бухты Магдалены. Конец
медного провода, изолированного слоем гуттаперчи, присоединяют к аппаратам
обсерватории, и таким образом устанавливается телефонная связь с  берегами
Америки.
   Администрация Стандарт-Айленда запрашивает управление  Компании  насчет
потерпевших кораблекрушение малайцев.  Разрешат  ли  губернатору  дать  им
возможность добраться на плавучем  острове  до  Фиджи,  откуда  они  более
быстрым и дешевым способом могут попасть на родину?
   Получен благоприятный ответ. Стандарт-Айленду  даже  разрешается,  если
против этого не будет  возражать  совет  именитых  граждан  Миллиард-Сити,
плыть дальше на запад, до Новых Гебрид, чтобы высадить там потерпевших.
   Сайрес Бикерстаф сообщает об этом решении капитану Саролю, и тот просит
губернатора передать его благодарность всему правлению в бухте Магдалены.



12. ТРИ НЕДЕЛИ НА ПОМОТУ

   Члены квартета проявили бы поистине  возмутительную  неблагодарность  в
отношении Калистуса Мэнбара, если бы не испытывали к нему  признательности
за то, что он, пусть даже несколько предательским способом, заманил их  на
плавучий остров. Да не все ли равно, какие средства применил г-н директор,
для того чтобы превратить парижских артистов в столь восторженно принятых,
окруженных   всеобщим   преклонением   и   щедро    оплачиваемых    гостей
Миллиард-Сити!  Себастьен  Цорн  все  еще  продолжает  дуться,   но   ведь
невозможно покрытого колючими иглами ежа превратить  в  кошечку  с  мягкой
шерстью. А Ивернес, Пэншина, даже Фрасколен, и не мечтают о более приятной
жизни. Такая чудесная прогулка! Ни опасностей,  ни  усталости!  Прекрасный
здоровый климат,  почти  всегда  остававшийся  ровным  благодаря  перемене
места!.. Участвовать в соперничестве двух лагерей  им  не  приходится,  их
музыку всюду принимают,  как  живую  поэзию  плавучего  острова.  В  семье
Танкердонов и в наиболее видных семьях левобортной части Миллиард-Сити  их
принимают так же охотно, как в семье Коверли и  у  других  именитых  людей
правобортной стороны; в мэрии  к  ним  проявляют  самое  высокое  уважение
губернатор и его подчиненные, в  обсерватории  -  коммодор  Симкоо  и  его
помощники; у них  прекрасные  отношения  с  полковником  Стьюартом  и  его
людьми, квартет  их  оказывает  содействие  и  католическим  праздникам  и
богослужениям в протестантской церкви; они находят  себе  друзей  в  обоих
портах, на заводах, среди служащих и рабочих. Разве могут в таких условиях
наши французы пожалеть о том времени,  когда  они  разъезжали  по  городам
Соединенных Штатов?  И  найдется  ли  такой  равнодушный  к  утехам  жизни
человек, который не позавидует им?
   "Вы станете мне руки целовать!" - сказал  господин  директор  во  время
первой их встречи.
   И если они этого не сделали и никогда не сделают, то лишь  потому,  что
целовать руки у мужчин не принято.
   Однажды Атаназ Доремюс, счастливейший - если такие вообще существуют  -
из смертных, сказал им:
   - Я на Стандарт-Айленде уже  около  двух  лет  и  без  сожаления  готов
пробыть тут и шестьдесят лет,  только  бы  мне  гарантировали,  что  через
шестьдесят лет я еще буду жив...
   - Видно, жизнь вам не опротивела, -  ответил  ему  Пэншина,  -  раз  вы
хотели бы прожить до ста!
   - О господин Пэншина, будьте уверены, что я и доживу  до  ста  лет!  Ну
чего ради умирать на Стандарт-Айленде?..
   - Всюду же умирают...
   - Только не здесь, милостивый государь, здесь, как и в раю небесном, не
умирают!
   Что на это ответить? Все же от времени до времени случалось, что  и  на
этом волшебном острове неразумные люди отправлялись на тот свет. Тогда  их
останки перевозили на пароходах в бухту Магдалены. Видно,  уж  так  судьба
решила, что в нашем несовершенном мире полное блаженство недостижимо.
   Все же и на горизонте  Стандарт-Айленда  наблюдаются  кое-какие  черные
пятнышки, - приходится даже признать, что они постепенно  принимают  форму
насыщенных электричеством туч, которые в скором времени могут  разразиться
грозами, бурями и шквалами.
   Все обостряющееся соперничество Танкердонов и Коверли внушает опасения.
Их сторонники тоже  враждуют  между  собой.  Не  дойдет  ли  дело  в  один
прекрасный  день  до  схватки  между  двумя  партиями?  Не   угрожают   ли
Стандарт-Айленду смуты, мятежи, революции? Хватит ли у главного управления
энергии, а у губернатора Сайреса Бикерстафа твердости, чтобы сохранить мир
между этими Капулетти и Монтекки плавучего  острова?  От  соперников,  чье
самолюбие, по-видимому, беспредельно, можно ждать всего.
   С того времени, как при переходе через  экватор  между  ними  произошло
столкновение, оба миллиардера  находятся  в  открытой  вражде.  И  того  и
другого поддерживают их друзья. Между двумя частями  острова  прекратились
всякие отношения. Завидя друг друга издали, люди стараются не встречаться,
а  если  встреча  оказывается  неизбежной,  -  какими   они   обмениваются
угрожающими жестами и злобными взглядами! Распространился даже слух, будто
бывший чикагский коммерсант и  еще  несколько  левобортников  намереваются
основать  торговый  дом,  будто  они  добиваются  у  Компании   разрешения
построить большой завод, завести на остров сто тысяч  свиней,  забить  их,
засолить и продавать на различных архипелагах Тихого океана.
   Можно  сказать,  что  теперь  особняк  Танкердона  и  особняк   Коверли
представляют собой два пороховых погреба. Достаточно искры, и они  взлетят
на воздух, - а с ними и весь плавучий остров. Не следует забывать,  что  в
конце концов это всего-навсего судно, плывущее над глубочайшими  провалами
Тихого океана.
   Взрыв, разумеется, может произойти лишь в "чисто  моральном  плане",  -
если допустимо такое выражение, - но  он  привел  бы  к  весьма  плачевным
последствиям; несомненно, именитые граждане решили бы покинуть  остров.  А
такое  решение  оказалось  бы  роковым   для   всего   будущего   Компании
Стандарт-Айленд и для ее финансового положения.
   Словом, эта распря чревата опасными осложнениями, если  нематериальными
катастрофами.  Да  и  как  знать,  не  грозят  ли  острову  даже  и  такие
бедствия?..
   В самом деле, властям Стандарт-Айленда, бдительность которых ослабела в
атмосфере обманчивой безопасности, следовало бы внимательнее наблюдать  за
капитаном Саролем и его  малайцами,  столь  гостеприимно  принятыми  после
крушения  их  судна!  Нельзя  сказать,  чтобы  они   вели   подозрительные
разговоры, - они вообще не словоохотливы, живут обособленно и  не  заводят
ни с кем никаких  отношений,  наслаждаясь  безмятежным  существованием,  о
котором они не раз вспомнят на своих диких Новых Гебридах! Есть  ли  повод
подозревать их в чем-либо?  И  да  и  нет.  Более  бдительный  наблюдатель
заметил  бы,  что  они  целыми   днями   шныряют   по   острову,   изучают
Миллиард-Сити, расположение его улиц, дворцов и  особняков,  словно  хотят
составить  самый  точный  план  города.  Их  встречаешь  и  в  парке  и  в
окрестностях. Они появляются в  Бакборт-Харборе  и  в  Штирборт-Харборе  и
следят за прибытием и отходом  кораблей.  Бывает,  что  во  время  дальних
прогулок они исследуют побережье, где  днем  и  ночью  дежурит  таможенная
охрана, или посещают батареи, расположенные в  носовой  и  кормовой  части
Стандарт-Айленда. Но ведь это так естественно! Могут ли малайцы,  находясь
в вынужденном  бездействии,  лучше  использовать  свое  время  и  есть  ли
основания усматривать здесь что-либо подозрительное?
   Между тем коммодор Симкоо ведет Стандарт-Айленд с небольшой скоростью в
юго-западном направлении. Ивернес, словно все его  существо  обновилось  с
тех  пор,  как  он  сделался  плавучим  островитянином,  целиком  отдается
очарованию этого путешествия. С Пэншина  и  Фрасколеном  произошло  то  же
самое. Какие восхитительные концерты они дают дважды в месяц в  казино,  и
как великолепны их выступления на  вечерах  и  балах,  куда  их  стараются
залучить, суля золотые горы! Каждое утро из газет  Миллиард-Сити,  которым
подводные кабели доставляют самые свежие телеграфные сообщения о важнейших
событиях,  а  пароходы,  совершающие  регулярные  рейсы,  привозят  каждые
два-три дня интереснейший материал для хроники,  они  узнают  все  новости
светской жизни, науки, искусства я политики Старого и  Нового  Света.  Что
касается  политики,  то  надо  отметить,  что   английская   печать   всех
направлений не перестает возражать против существования плавучего острова,
который избрал местом своих путешествий Тихий океан. Но на эти  возражения
ни на Стандарт-Айленде, ни в бухте Магдалены не обращают внимания.
   Упомянем также, что уже в течение нескольких недель  Себастьен  Цорн  и
его  товарищи  читают  в  рубрике  заграничных  известий,  что  их  судьба
обсуждается в американских газетах. Таинственное исчезновение  знаменитого
Концертного квартета, который  пользовался  таким  успехом  в  Соединенных
Штатах, не могло не вызвать  изрядного  шума.  Когда  в  назначенный  день
квартет не прибыл в Сан-Диего, этот город  первым  забил  тревогу.  Начали
собирать сведения, и в конце концов выяснилось,  что  французские  артисты
были похищены и теперь находятся на плавучем острове.  Впрочем,  поскольку
они сами не протестовали против этого похищения,  обмена  дипломатическими
нотами между Компанией Стандарт-Айленда и  федеральным  правительством  не
последовало. Когда квартету заблагорассудится вновь появиться там, где  он
стяжал такие успехи, его встретят наилучшим образом.
   Понятно, что обе  скрипки  и  альт  принудили  к  молчанию  виолончель,
которая не прочь  была  бы  стать  причиной  объявления  войны  и  военных
действий между Новым Светом и "жемчужиной Тихого океана"!
   Впрочем, наши музыканты не раз уже писали во Францию, после того как их
насильно водворили на плавучем острове. Их семьи перестали беспокоиться, и
теперь обмен письмами осуществляется так же регулярно,  как  если  бы  его
обеспечивала почтовая связь между Парижем и Нью-Йорком.
   Однажды утром, 17 сентября, Фрасколен, засевший  в  библиотеке  казино,
ощутил  весьма  естественное  желание  ознакомиться  с  картой  архипелага
Помету, к которому они в данный момент направлялись.  Но  едва  только  он
раскрыл атлас и его взгляд устремился на эту часть Тихого  океана,  как  у
него вырвалось невольное восклицание:
   - Тысяча квинт! Как же  Этель  Симкоо  выпутается  из  такого  хаоса?..
Никогда  ему  не  найти  прохода  среди  этого  нагромождения  островов  и
островков!.. Их тут сотни!.. Как горсть щебня  в  луже!  Он  разобьется  о
скалы, сядет на мель, тут зацепится винтами, там испортит машину!..  И  мы
застрянем в этом архипелаге, который так же кишит островами, как побережье
нашего Морбиана в Бретани!
   Рассудительный Фрасколен совершенно прав. Однако на побережье  Морбиана
всего триста шестьдесят пять островов, - столько, сколько дней в году, а в
архипелаге Помоту можно смело насчитать их в два раза больше. Омывающее их
море огорожено поясом коралловых рифов протяженностью  не  менее  шестисот
пятидесяти миль, по данным Элизе Реклю.
   Изучая карту этой группы островов,  можно  лишь  удивляться  тому,  как
корабль, а тем более судно такого рода, как Стандарт-Айленд,  отваживается
пуститься в рискованное плавание через этот архипелаг. Расположенный между
17 и 28o южной широты и между 134 и 147o  западной  долготы,  он  состоит,
считая от острова Матахива до острова Питкэрна, приблизительно  из  тысячи
островов и островков - или по крайней мере семисот.
   Не удивительно, что эту группу наделяли самыми  различными  названиями;
например, эти острова называли "Опасным архипелагом" и "Архипелагом  злого
моря", - ведь обилие географических названий вообще является  своего  рода
привилегией Тихого океана; во всяком случае, эти острова  именуются  также
"Низменные", "Туамоту", что означает "Далекие острова", "Южные",  "Темные"
и даже "Таинственная земля". Что касается  названия  Помогу,  или  Памоту,
означающего  острова  "Покорившиеся",  то  депутация  жителей  архипелага,
собравшаяся в 1850 году в  Папеэте,  столице  Таити,  протестовала  против
такого наименования. И хотя французское правительство, приняв во  внимание
эта возражения, выбрало из всех названий архипелага название "Туамоту",  -
пожалуй, лучше сохранить в нашем повествовании более известное "Помоту".
   Но  как  ни  опасно  плавание  в  здешних  краях,  коммодор  Симкоо  не
колеблется. Он знает их так хорошо,  что  на  него  можно  положиться.  Он
маневрирует своим плавучим островом, словно это шлюпка. Он заставляет  его
кружиться на месте, как будто управляет им  при  помощи  кормового  весла.
Фрасколен может не беспокоиться за Стандарт-Айленд: острые выступы  Помоту
не заденут стального кузова.
   Днем  19  сентября  наблюдатели  обсерватории  отметили  на  расстоянии
двенадцати миль  первые  признаки  архипелага.  Острова  эти  на  редкость
низменны. Если некоторые из них возвышаются над  уровнем  моря  метров  на
сорок, зато семьдесят четыре островка выступают из воды не  более  чем  на
метр и дважды в сутки затоплялись бы морем, если бы сила прилива  не  была
здесь так ничтожно мала. Все  прочие  острова  просто  атоллы,  опоясанные
пенящейся линией прибоя, совершенно бесплодные коралловые отмели  и  голые
рифы, расположенные в том же направлении, что и весь архипелаг.
   Стандарт-Айленд приближается к архипелагу с востока,  чтобы  подойти  к
Анаа; на этом острове раньше была столица, но после того как в  1878  году
ужасный ураган, пронесшийся вплоть до острова Каукура,  произвел  на  Анаа
страшные разрушения и погубил большое количество жителей,  столицей  стала
Факарава.
   Первым - в трех милях от  Стандарт-Айленда  -  показался  Вахитахи.  На
плавучем острове были приняты тщательные меры  предосторожности,  так  как
эти места - самая опасная часть архипелага из-за сильных течений и длинной
гряды  рифов,  протянувшейся  на  восток.  Вахитахи  -  коралловый  атолл,
окруженный  тремя  лесистыми  островами;  на  том,  который  расположен  с
северной стороны, находится главное селение этой группы островов.
   На следующий день  прошли  мимо  острова  Акити,  полюбовались  рифами,
расцвеченными ковром из брионий, портулака, какой-то стелющейся желтоватой
травы  и  мохнатого  огуречника.  От  других  островов   архипелаг   Акити
отличается тем, что у него нет внутренней лагуны. Заметен  он  с  довольно
большого расстояния, так как его высота над уровнем океана больше  обычной
высоты коралловых островов.
   На третий день показался Аменд - остров