т электрические алюминиевые луны, разливая в воздухе яркий  свет.
О бурях же не стоит и говорить: остров способен выдержать  самый  яростный
натиск волн.
   Но когда, прогуливаясь по  острову,  Пэншина  и  Фрасколен  доходят  до
батареи Волнореза или до Кормовой батареи, они оба сходятся во мнении, что
острову не хватает мысов, выдающихся в  море  утесов,  бухточек,  песчаных
пляжей. Весь берег состоит  из  стальных  упоров,  скрепленных  миллионами
болтов и заклепок. И как пожалел  бы  художник  о  добрых  старых  скалах,
шершавых, как  слоновая  кожа,  покрытых  водорослями  и  морской  травой,
которые так ласково колышет  волна  прилива!  Право,  невозможно  заменить
красоту природы чудесами индустрии. При всей своей восторженности, Ивернес
вынужден с этим согласиться. Искусственному острову не  хватает  отпечатка
всемогущей десницы создателя.
   Вечером 25 июня Стандарт-Айленд пересек тропик Рака и вступил в  жаркий
пояс Тихого океана. В эти часы в зале казино  квартет  давал  свой  второй
концерт. Заметим, что в связи с успехом первого  концерта  цены  на  песта
были еще повышены.
   И все же зал не мог вместить всех желающих попасть на концерт. Меломаны
дрались  из-за  мест.  Очевидно,  камерная  музыка  была  признана  весьма
полезной для здоровья, и никто не позволял себе усомниться в  ее  целебных
свойствах. Публику согласно врачебным предписаниям лечили  препаратами  из
Моцарта, Бетховена и Гайдна.
   Исполнители  имели  огромный  успех.   Парижское   "браво!"   наверняка
доставило бы квартету гораздо больше  радости,  но  Ивернес,  Фрасколен  и
Пэншина по необходимости довольствовались дружным  "ура!"  миллиардцев,  к
которым Себастьен Цорн по-прежнему испытывал полнейшее презрение.
   - Чего же требовать, -  оказал  ему  Ивернес,  -  раз  мы  плаваем  под
тропиками...
   - У тропика Рака на концерте драка,  -  подхватил  Пэншина  и  поспешил
улизнуть после этой топорной шутки...
   А кого замечают они при выходе из казино, среди бедняков, которые не  в
состоянии платить  по  триста  долларов  за  место?..  Короля  и  королеву
Малекарлии, скромно стоящих у дверей.



9. САНДВИЧЕВЫ ОСТРОВА

   В этой части Тихого океана проходит большой подводный хребет, и если бы
водные пучины глубиною в четыре тысячи метров, отделяющие  его  от  других
океанийских земель, внезапно схлынули, можно  было  бы  видеть,  как  этот
хребет тянется  с  северо-запада  на  юго-восток.  На  поверхность  океана
выступают только восемь вершин этой подводной цепи: Ниихау,  Кауаи,  Оаху,
Молокаи, Ланаи, Мауи, Кахулави,  Гавайи.  Эти  восемь  островов  различной
величины составляют Гавайский архипелаг, иначе говоря - группу Сандвичевых
островов,  которая  выходит  за  пределы  тропической  зоны  лишь  в  виде
бесчисленных скалистых островков и рифов,  являющихся  ее  продолжением  к
западу.
   Предоставив Себастьену Цорну ворчать в своем углу и, словно  виолончель
в футляре, замыкаться в полном равнодушии ко  всем  достопримечательностям
широкого  мира,  Пэншина,  Ивернес  и  Фрасколен  справедливо   рассуждают
следующим образом:
   - Черт побери, - говорит один, - я ничего не имею  против  того,  чтобы
посетить Гавайские острова! Раз уж мы блуждаем  по  Тихому  океану,  имеет
смысл хоть сохранить обо всем этом воспоминания!
   - Может  быть,  -  отвечает  другой,  -  туземцы  Сандвичевых  островов
окажутся приятным разнообразием по сравнению с пауни, сиу и другими  не  в
меру цивилизованными  индейцами  Дальнего  Запада,  и  я  с  удовольствием
повстречал бы настоящих дикарей... людоедов...
   - А разве современные гавайцы таковы?
   - Будем надеяться, что да, - серьезным тоном отвечает Пэншина.  -  Ведь
их  деды  съели  капитана  Кука,  а  раз   уж   деды   испробовали   этого
прославленного  мореплавателя,  трудно  представить  себе,   чтобы   внуки
утратили вкус к таким блюдам.
   Надо признаться, что "Его высочество" не слишком почтительно говорит  о
знаменитом английском моряке, открывшем этот архипелаг в 1778 году.
   Из такого разговора легко сделать вывод, что наши артисты  надеются  за
время плавания ознакомиться с более подлинными туземцами, чем те,  которых
показывают в Париже и других европейских столицах; во всяком  случае,  они
надеются познакомиться с ними на их родине. Им поэтому не терпится прибыть
на место, и они каждый день ожидают, что наблюдатели обсерватории  сообщат
о появлении на горизонте возвышенных точек Гавайского архипелага.
   Это и произошло  утром  6  июля.  Новость  тотчас  же  распространилась
повсюду, и в казино на  доске  с  объявлениями  все  читали  нижеследующую
телеавтограмму: "Стандарт-Айленд находится в виду Сандвичевых островов".
   Правда, до "их еще пятьдесят миль, но  высочайшие  вершины  архипелага,
горы острова Гавайи, превышающие четыре  тысячи  двести  метров,  видны  в
хорошую погоду даже на таком расстоянии.
   Идя с северо-востока, Стандарт-Айленд под управлением  коммодора  Этеля
Симкоо движется к острову Оаху и его главному городу Гонолулу, являющемуся
в то же время  столицей  архипелага.  Это  третий  по  порядку  остров;  к
северо-западу от него находится Ниихау  с  его  обширными  пастбищами  для
скота и Кауаи. Оаху -  не  самый  большой  из  Сандвичевых  островов,  его
площадь  составляет  только   тысячу   шестьсот   восемьдесят   квадратных
километров, тогда  как  площадь  Гавайи  равна  приблизительно  семнадцати
тысячам. Что касается других островов архипелага, то их  общая  площадь  -
только три тысячи восемьсот двенадцать квадратных километров.
   Само собой разумеется, что с самого начала плавания  парижские  артисты
завели дружеские отношения с должностными лицами Стандарт-Айленда. Все они
- и губернатор, и коммодор Симкоо, и полковник Стьюарт, и главные инженеры
Уотсон и Сомуа - проявляют к музыкантам  искреннее  расположение.  Артисты
часто посещают обсерваторию и  с  удовольствием  проводят  целые  часы  на
площадке башни. Не удивительно, что и в этот день Ивернес и Пэншина, самые
любопытные  члены  квартета,  очутились  около   десяти   часов   утра   в
обсерватории и на лифте поднялись на "верхушку мачты",  как  говорит  "Его
высочество".
   Там уже находился коммодор  Этель  Симкоо.  Подавая  друзьям  подзорную
трубу, он советует им хорошенько вглядываться в некую точку на  юго-западе
затуманенного горизонта.
   - Это Мауна-Лоа, - говорит он, - и Мауна-Кеа. Эти два мощных  гавайских
вулкана в тысяча восемьсот пятьдесят втором и тысяча  восемьсот  пятьдесят
пятом годах залили остров потоками лавы на площади  в  семьсот  квадратных
метров, а в тысяча восемьсот восьмидесятом году извергли семьсот миллионов
кубических метров вулканических пород.
   - Здорово! - восклицает Ивернес. - Как вы полагаете, коммодор,  удастся
ли нам увидеть подобное зрелище?..
   - Понятия не  имею,  господин  Ивернес,  -  отвечает  Этель  Симкоо.  -
Вулканам не прикажешь...
   - Ну хоть разок, уж как-нибудь, по протекции!.. - добавляет Пэншина.  -
Будь я так богат, как господа Танкердон и Коверли,  я  бы  заказывал  себе
извержения, когда мне заблагорассудится.
   - Ладно, мы с ними об этом поговорим, - отвечает, улыбаясь, коммодор, -
и я не сомневаюсь, что они  сделают  даже  невозможное  ради  того,  чтобы
доставить вам удовольствие.
   Пэншина интересуется количеством  населения  на  Сандвичевых  островах.
Коммодор сообщает ему, что если в начале XIX века  оно  достигало  двухсот
тысяч душ, то сейчас насчитывает едва половину.
   - Ничего, господин Симкоо, сто тысяч дикарей, если только они  остались
людоедами  и  не  утратили  своего  хорошего  аппетита,  -  этого   вполне
достаточно, чтобы сразу покончить со всеми миллиардцами Стандарт-Айленда.
   Плавучий остров не в первый раз пристает  к  Гавайскому  архипелагу.  В
прошлом году он тоже плавал здесь, - его привлекает здоровый  климат  этих
мест. Сюда приезжают больные из Америки, и  можно  ожидать,  что  и  врачи
Европы начнут  посылать  своих  пациентов  дышать  здесь  воздухом  Тихого
океана. Почему бы и нет? Гонолулу теперь всего лишь в двадцати  пяти  днях
плавания от Парижа, а  ведь  здесь  представляется  возможность  пропитать
легкие таким кислородом, какого больше нигде не сыщешь...
   Утром  9  июля  Стандарт-Айленд  появляется  в  виду  архипелага.  Оаху
вырисовывается в пяти милях к юго-западу. К востоку  над  ним  возвышается
Дайамонд-Хед, потухший вулкан, который господствует над рейдом. Он  хорошо
виден с кормы  плавучего  острова,  равно  как  и  другой  конус,  который
англичане прозвали "Пуншевой чашей". Тут коммодор  не  преминул  заметить,
что, если бы эта  гигантская  миска  была  наполнена  бренди  или  джином,
Джон-Буль не постеснялся бы осушить ее до дна.
   Стандарт-Айленд проходит между Оаху и Молокаи. Как судно,  повинующееся
рулю, он маневрирует, пуская в ход винты  то  правого,  то  левого  борта.
Обогнув юго-восточный мыс Оаху,  Стандарт-Айленд  из-за  своего  огромного
водоизмещения вынужден остановиться в десяти кабельтовых  от  берега.  Для
того чтобы плавучий остров  мог  сохранить  свое  нормальное  вращение  на
якоре, его надо держать на достаточном расстоянии от земли, и  поэтому  он
не "отдавал якорей" в собственном  смысле  этого  слова,  ибо  якоря,  как
таковые, здесь не применялись. Это  невозможно  при  глубине  моря  в  сто
метров и даже  больше.  Нет!  С  помощью  машин,  которые  направляют  его
попеременно  то  в  том,  то   в   другом   направлении,   Стандарт-Айленд
удерживается на своем месте так же неподвижно, как если бы он был одним из
островов Гавайского архипелага.
   Перед взорами наших музыкантов  все  отчетливее  вырисовываются  горные
вершины. С  моря  можно  рассмотреть  густые  заросли,  рощи  апельсиновых
деревьев и других роскошных представителей  флоры  субтропиков.  Западнее,
сквозь узкий проход между рифами, виднеется  небольшая  лагуна,  Жемчужное
озеро, нечто вроде  зеркальной  равнины,  образованной  кратерами  древних
вулканов.
   Общий вид Оаху - довольно приветливый, и людоедам,  о  которых  мечтает
Пэншина,  нечего  жаловаться  на  арену  своих  подвигов.  Только  бы  они
оставались еще верны своим каннибальским инстинктам,  и  "Его  высочеству"
больше нечего будет желать...
   Но вот он внезапно восклицает:
   - Боже мой, что это там такое?
   - А что?.. - спрашивает Фрасколен.
   - Да там... Колокольни...
   - Да... и башни... и фасады дворцов!.. - отвечает Ивернес.
   - Неужели здесь съели капитана Кука?
   - Мы не на Сандвичевых островах!  -  говорит  Себастьен  Цорн,  пожимая
плечами. - Коммодор сбился с пути...
   - Наверняка! - отвечает Пэншина.
   Нет, коммодор Симкоо не заблудился!  Это  действительно  Оаху,  а  этот
город, занимающий немало квадратных километров, - действительно Гонолулу.
   Ничего не  поделаешь.  Многое  переменилось  с  тех  пор,  как  великий
английский мореплаватель открыл  этот  архипелаг!  Миссионеры  всех  стран
ревностно соперничали здесь друг с другом. Методисты, англикане,  католики
боролись  за  влияние   на   туземцев,   усиленно   внедряя   христианскую
цивилизацию, и в конце концов покончили с языческими  верованиями  древних
канаков.  Не  только  язык  туземцев  постепенно  вымирает  и  вытесняется
английским, но и  самый  архипелаг  заполонен  американцами  и  китайцами.
Последние  -  большей  частью  рабочие,  которых  завозят   сюда   местные
плантаторы... и  которые  положили  здесь  начало  полукитайскому  племени
хапа-паке.  Наконец  немало  здесь  и  португальцев  благодаря  пароходным
сообщениям между Сандвичевыми островами и Европой.  Туземцы,  однако,  еще
имеются, и хотя среди них  произвела  сильное  опустошение  завезенная  из
Китая  проказа,  их  все  же  вполне   достаточно,   чтобы   удовлетворить
любопытство  наших  четырех  артистов.  Но  уж  никак  не  похожи  они  на
пожирателей человечины!
   - О, местный колорит, - восклицает первая скрипка, -  чья  рука  стерла
тебя с современной палитры?
   Да, время, цивилизация, прогресс, являющийся одним из законов  природы,
понемногу стерли эту краску! Себастьену  Цорну  и  его  товарищам  не  без
некоторого сожаления приходится признать это, когда один из  электрических
яликов Стандарт-Айленда, обогнув длинную линию  рифов,  доставляет  их  на
берег.
   Между двумя эстакадами, соединяющимися под  острым  углом,  открывается
гавань, укрытая от ветров амфитеатром гор. Отмели, которые отгораживают ее
от океана, с 1794 года поднялись на один метр. И все же гавань  достаточно
глубока, чтобы суда с осадкой от  восемнадцати  до  двадцати  футов  могли
причаливать к пристаням.
   - Какое разочарование!.. - бормочет Пэншина. - Как  жаль,  что  в  пути
приходится терять столько иллюзий...
   - Лучше было бы сидеть дома! - быстро вставляет  виолончелист,  пожимая
плечами.
   - Нет! - восклицает неизменно восторженный Ивернес. - Какое  это  ни  с
чем  не  сравнимое  зрелище  -  стальной  остров,  приплывший  в  гости  к
тихоокеанскому архипелагу!
   Тем не менее, если, к  величайшему  огорчению  и  неудовольствию  наших
артистов, моральный облик населения Сандвичевых островов резко  изменился,
то с климатом ничего не случилось.  В  этой  части  Тихого  океана  климат
Гавайского архипелага -  один  из  наиболее  благоприятных  для  здоровья,
несмотря на то, что  архипелаг  расположен  в  местах,  которым  присвоено
наименование Жаркого моря. Если термометр  показывает  там  очень  высокую
температуру  в  периоды,  когда  спадают  северо-восточные  пассаты,  если
противные им южные ветры приносят сильнейшие  грозы,  называющиеся  в  тех
местах "куа", все же средняя температура Гонолулу  не  превышает  двадцати
одного градуса по  Цельсию.  У  самых  пределов  жаркого  пояса  на  такую
температуру не приходится жаловаться. Местные  жители  и  не  жалуются,  а
больные  американцы,  как  мы  уже  говорили,  все  в  большем  и  большем
количестве прибывают на эти острова.
   Во всяком случае, по мере того как квартет все глубже проникает в тайны
архипелага, иллюзии  парижан  падают...  падают,  словно  листья  глубокой
осенью. Они считают себя обманутыми, но никого, кроме самих себя, не могут
обвинить в том, что поддались обману.
   - Этот Калистус Мэнбар опять обвел  нас  вокруг  пальца,  -  утверждает
Пэншина, припоминая, что г-н директор уверял их, будто Сандвичевы  острова
- последний оплот туземного дикарства на Тихом океане.
   И когда они осыпают его по этому поводу горькими упреками, он отвечает,
подмигивая правым глазом:
   - Что поделаешь, дорогие друзья! Все так переменилось с тех пор, как  я
тут был в последний раз, что я сам ничего не узнаю.
   - Шутник! - восклицает Пэншина, хлопая г-на директора по животу.
   Одно можно сказать  с  уверенностью:  если  перемены  и  произошли,  то
действительно с необыкновенной  быстротой.  В  1837  году  на  Сандвичевых
островах возникла  конституционная  монархия  с  двумя  палатами.  В  одну
выбирали только землевладельцы, во вторую все граждане, умеющие  читать  и
писать; первая избиралась на шесть лет, вторая на два года. В каждой  было
двадцать четыре члена, которые  совместно  обсуждали  дела  в  присутствии
кабинета, состоявшего из четырех королевских советников.
   - Итак, - говорит Ивернес, - вместо обезьяны в перьях у них был монарх,
да еще и конституционный,  которому  иностранцы  смиренно  приносили  дань
своего уважения!..
   - Я убежден, - утверждает Пэншина, - что у  этого  величества  не  было
даже кольца в носу... и что оно вставляло себе искусственные зубы у лучших
дантистов Нового Света.
   - Ах, цивилизация, цивилизация! - твердит первая скрипка. -  Канаки  не
нуждались во вставных челюстях, когда поедали своих пленников!
   Да простится этим фантазерам такой взгляд на вещи! В Гонолулу и в самом
деле был в свое время король или по крайней мере королева -  Лилиуокалани,
в настоящее время лишившаяся престола. Она вела  борьбу  за  права  своего
сына, принца Адеи, против притязаний на гавайский  трон  некоей  принцессы
Каиулани. Словом, в течение  длительного  периода  архипелаг  находился  в
состояний революционного брожения, совсем как  Соединенные  Штаты  Америки
или государства Европы, с которыми он сходен даже  в  этом  отношении.  Не
могло ли это привести к вмешательству в дело  гавайской  армии  и  открыть
пагубную эру военных  переворотов?  Нет,  конечно,  ибо  означенная  армия
состоит всего-навсего из двухсот пятидесяти рекрутов и двухсот  пятидесяти
добровольцев. С пятьюстами человек режима не уничтожить, во всяком  случае
на тихоокеанских островах.
   Но зато имелись  англичане,  которые  бдительно  следили  за  развитием
событий. Говорят, что принцесса Каиулани пользовалась их расположением.  С
другой стороны, японское правительство готово было объявить острова  своим
протекторатом и имело сторонников среди кули, которые в большом количестве
работают на плантациях...
   - Ну, а что же американцы? - спрашивает у Калистуса Мэнбара  Фрасколен.
Его интересует возможное американское вмешательство, которое как  бы  само
собою напрашивается.
   - Американцы? - отвечает господин директор. - На что им протекторат? Им
на  Сандвичевых  островах  нужно  иметь  место   стоянки   для   пароходов
тихоокеанских линий, - и они этим вполне удовлетворяются.
   Однако в 1875 году  король  Камехамеха,  отправившийся  в  Вашингтон  с
визитом к президенту Гранту, отдал острова под защиту Соединенных  Штатов.
Но  через  семнадцать  лет,  когда  президент  Кливленд   принял   решение
восстановить на престоле королеву Лилиуокалани (в то время на  Сандвичевых
островах уже существовал республиканский строй и президентом  был  Санфорд
Доуль), на Гавайских островах и  в  Соединенных  Штатах  поднялась  мощная
волна протестов.
   Но ничто не могло воспрепятствовать  тому,  что,  видимо,  начертано  в
книге судеб народов - будь то народы древние или новые, - и с 4 июля  1894
года Гавайский архипелаг представляет собою  республику,  где  президентом
состоит Доуль, пока его кто-нибудь не сменит.
   Стандарт-Айленд делает здесь остановку дней на десять.  Поэтому  многие
миллиардцы пользуются ею для осмотра Гонолулу  и  окрестностей.  Семейства
Коверли и Танкердонов и наиболее именитые граждане Миллиард-Сити ежедневно
ездят в  порт.  С  другой  стороны,  хотя  плавучий  остров  уже  вторично
появляется у гавайских берегов, удивление  гавайцев  беспредельно,  и  они
целыми толпами являются осматривать  это  чудо.  Правда,  полиция  Сайреса
Бикерстафа,   неохотно   допускающая   на   Стандарт-Айленд   иностранцев,
внимательно следит за тем, чтобы  вечером  посетители  в  назначенный  час
покидали  остров.  Благодаря  этим  предохранительным  мерам  постороннему
человеку было бы очень трудно задержаться на "жемчужине Тихого океана" без
особого разрешения, которое не так-то легко получить. Наконец,  хотя  и  с
той и с другой стороны отношения хорошие, никаких официальных приемов друг
другу оба острова не устраивали.
   Квартет предпринимает несколько  очень  занимательных  прогулок.  Нашим
парижанам нравятся местные жители. Особенности их  физического  типа  ярко
выражены: кожа смуглая, на лицах  написаны  простодушие  и  вместе  с  тем
чувство собственного достоинства. И хотя  сейчас  у  гавайцев  республика,
они, весьма возможно, сожалеют о своей былой дикарской независимости.
   "Воздух нашей страны свободен" - гласит одна из их поговорок,  но  сами
они уже больше не свободны.
   И действительно, после того как все острова  завоевал  Камехамеха  и  в
1837 году была установлена представительная монархия, каждый  остров  стал
управляться особым губернатором. И в настоящее время, при республике,  они
разделены еще на округа и районы.
   -  Да,  -  говорит  Пэншина,  -  здесь  не  хватает  только  префектов,
супрефектов и советников префектуры, с конституцией Восьмого года [имеется
в виду конституция VIII года (1799) первой французской республ