егионы, на протяжении  последнего  десятилетия  вполне
успешно добивается расширения  своих  полномочий  как  субъектов  Федерации.
Понятно, что такими округами являются именно "сырьевые зоны", которые  давно
по структуре населения перестали  быть  этническими  автономиями.  В  первую
очередь это центры нефте- и газодобычи в Тюменской области (Ханты-Мансийский
и Ямало-Ненецкий автономные округа) и претендующий на доходы от  Норильского
промышленного района Таймырский автономный округ.* Помимо споров о  действии
на  территории  этих  округов  областных  (краевых)  законов,  которые  были
предметом рассмотрения Конституционного Суда России,**  широкую  известность
получили отказы некоторых округов проводить на  своей  территории  областные
(краевые) выборы. Показателен пример с выборами в  Законодательное  собрание
Красноярского края в декабре 1997 г. Затянувшийся конфликт с голосованием  в
округах на выборах губернатора Тюменской области  потребовал  даже  принятия
специальных Указов Президента РФ от 13.09.1996 г. №  1355  "О  выборах  глав
исполнительной власти Тюменской области, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого
автономных  округов"  и  от  15.10.1996  г.  №   1438   "О   выборах   главы
исполнительной власти Тюменской области".

   2.5.  Не  гомогенно  и  социально-экономическое  пространство  Сибири   и
Дальнего  Востока.  Здесь  имеются  как  полюса  абсолютного  неблагополучия
(Республика Тыва, Корякский и Агинско-Бурятский  автономные  округа,  многие
населенные пункты зоны БАМ), так и очаги относительного по российским меркам
благополучия (нефтегазовые города, населенные пункты Новосибирской и  Омской
областей, Приморского края и др.). Параметры жизни  населения  на  отдельных
территориях Сибири и Дальнего Востока различаются в десятки раз.

   2.6. Указанные внутрирегиональные различия делают весьма  проблематичными
любые попытки принятия конструктивных решений, программ, стратегий и  т.  п.
по широкому кругу вопросов в масштабах всего пространства Сибири и  Дальнего
Востока. Исключение составляют проблемы  геополитики,  внешней  и  оборонной
политики,  но  и   здесь   очевидна   необходимость   учета   индивидуальных
региональных отличий.

   2.7. Несправедливы по отношению к Сибири и Дальнему Востоку  стереотипные
представления о  "полуколониальном"  статусе  этих  территорий  (из  которых
вывозятся ресурсы в  "метрополию"),  об  их  экономической  неразвитости  по
сравнению с европейской частью России. Из 29 субъектов Российской Федерации,
расположенных  к  востоку  от  Урала,  по  величине  валового  регионального
продукта на душу населения 22 региона (3/4  от  их  общего  числа)  занимают
лидирующие  места  в  России;  так,  Тюменская  область  занимает  по  этому
параметру 1-е место, Республика Якутия - 3-е, Чукотский автономный  округ  -
5-е и т. д.
   Примерно  та  же  ситуация  и  с   параметрами   фактического   конечного
потребления товаров и услуг  домашними  хозяйствами  (1-е  место  по  России
занимает, естественно, Москва). За исключением  малонаселенных  депрессивных
территорий  северо-восточных  автономных  округов,  республик  Алтай,  Тыва,
Хакасия, Алтайского края и  Читинской  области,  все  остальные  крупные  по
численности населения сибирско-дальневосточные субъекты  Федерации  занимают
по величине этого параметра от 2-го (Республика Якутия) до 25-го (Республика
Бурятия) места в России.

   2.8. Экономически восточная часть России  отличается  от  европейской  не
только  количественно,  но  и  качественно.  Сибирь  и  Дальний   Восток   -
территория,  где  преимущественно  формируется  продукция  именно  реального
сектора экономики. Если в европейской части  России  (особенно  в  Москве  и
Санкт-Петербурге) главная составляющая  экономической  жизни  -  торговля  и
финансы, то Сибирь и Дальний Восток реально производят нефть и газ, никель и
медь, золото и платину, алюминий и электроэнергию, причем вся эта  продукция
экспортоориентирована и конкурентоспособна.

   2.9. По  большинству  субъектов  Российской  Федерации,  расположенных  в
Сибири и на Дальнем Востоке, общая сумма налогов на душу населения с  учетом
прожиточного минимума вполне сопоставима со среднероссийским  уровнем,  а  в
Томской  области,  Красноярском  крае,  Ханты-Мансийском,  Ямало-Ненецком  и
Таймырском автономных округах этот показатель выше среднероссийского в 1,7-4
раза.

   2.10. Только каждый второй сибирско-дальневосточный регион (точно так же,
как и во всех других  экономических  районах  России,  включая  Центральный)
отдает в федеральный бюджет больше, чем получает из него. При  этом  если  в
среднем по России доля помощи из федерального бюджета в доходах региональных
бюджетов составляет 11%, то на территории Сибири и Дальнего  Востока  только
треть субъектов Федерации получает менее этой средней  "подпитки",  а  среди
остальных двух третей она значительно больше: в Сахалинской  области  в  2,5
раза, в Магаданской - в  3  раза,  в  Амурской  -  в  4  раза,  в  Чукотском
автономном округе - в 5 раз и т. д. Так  что  говорить  о  "полуколониальных
отношениях" Сибири и Дальнего  Востока  с  Центром  можно  лишь  с  большими
оговорками.

   2.11. Сибирь и Дальний Восток  были  и  остаются  территорией  размещения
относительно  новых,  мощных  и,  главное,  работающих  предприятий.  И  это
относится  не  только  к  крупнейшим  в  мире  ГЭС,   алюминиевым   заводам,
Норильскому  горно-металлургическому  комбинату,   предприятиям   нефте-   и
газодобычи, а также нефтепереработки, портовым и железнодорожным хозяйствам.
Среди 15 регионов России, лидирующих по производству на  крупных  и  средних
предприятиях, шесть мест принадлежат Сибири и Дальнему Востоку.
   По объему промышленного производства в 1998  г.  эти  же  шесть  регионов
Сибири и Дальнего Востока входили в число двадцати первых в  России,  а  1-е
место в этой группе промышленных лидеров занимал Ханты-Мансийский автономный
округ (почти 6%). Столько же регионов Сибири и Дальнего Востока лидируют  по
объему розничного товарооборота. Из двадцати  российских  регионов,  которые
понесли  наименьшие  потери  за  все  годы  реформ  (1991-1998)  по   объему
промышленного производства, каждый второй расположен в Сибири и  на  Дальнем
Востоке.

   2.12.  Если  учесть,  что  значительная  часть   продукции   промышленных
предприятий Сибири и Дальнего Востока уходит на экспорт, что  доля  "теневой
экономики" в этом регионе не уступает общероссийской, что сбор  полагающихся
налогов ниже, чем в  европейской  части  страны,  то  стереотипный  тезис  о
"перекачке" основной части сибирско-дальневосточных ресурсов  в  федеральный
Центр  становится  еще  более  сомнительным.   Сибирь   и   Дальний   Восток
представляют один из наиболее  продуктивных  и  своеобразно  самодостаточных
компонентов экономической структуры России.  Этому  способствует  и  реально
сложившаяся  в   Сибири   и   на   Дальнем   Востоке   ситуация   ресурсного
самообеспечения (в первую очередь энергетического). Это - важнейший  фактор,
формирующий взаимоотношения Федерации с  ее  восточной  частью,  что  должно
обязательно учитываться в разработке стратегии этих отношений за порогом  XX
столетия.

   2.13. Широко распространены и далеко политически не безобидны утверждения
о слабой транспортной связи главных индустриальных центров Сибири и Дальнего
Востока  как  главной  причине   резкого   сокращения   грузопотоков   между
европейской и западной  частями  России,  а  также  о  хронической  нехватке
энергетических  ресурсов  как  главной  причине   замерзания   сибирских   и
дальневосточных городов. Как показано далее, транспортные  и  энергетические
проблемы  Сибири  и  Дальнего  Востока  -  это  не  следствие   неразвитости
транспортной инфраструктуры и  энергетики,  а  результат  той  экономической
политики, которая формируется и реализуется  вне  контекста  геополитических
интересов России и ее территориальной (преимущественно северной и  широтной)
конфигурации.
   В то же время, по оценкам авторитетных  специалистов,  ситуацию  в  сфере
железнодорожных перевозок  определяет  не  состояние  самой  железнодорожной
сети, локомотивного и вагонного парков, а ряд причин  системного  характера.
Во-первых, одна (весьма значительная) доля грузопотоков, сформировавшихся  в
социалистическое  время   (транспортировка   неконкурентоспособных   грузов,
встречные перевозки и т. п.), оказалась просто  невозможной  с  переходом  к
новым экономическим условиям, а другая их часть (преимущественно  ресурсного
характера) поменяла направление с европейской  части  России  на  зарубежные
рынки Азиатско-Тихоокеанского региона. Во-вторых, опережающий  рост  тарифов
на перевозки (в два раза по  сравнению  с  общим  ростом  цен)  стал  мощным
фактором снижения конкурентоспособности продукции, особенно такой, как  лес,
уголь, руды, концентраты металлов.  В-третьих,  вызванное  этими  и  другими
факторами  снижение  объемов   грузоперевозок,   в   свою   очередь,   стало
мультипликатором цепной реакции роста тарифов, поскольку две трети затрат на
перевозку  единицы  любого  груза  составляют  условно  постоянные   расходы
(содержание  путевого  хозяйства,  парка  подвижного  состава  и   т.   п.).
В-четвертых, стремление  сохранить  доступность  железнодорожных  услуг  для
населения привело к  так  называемому  "перекрестному  субсидированию",  при
котором значительная часть затрат по перевозке  пассажиров  компенсировалась
за счет тарифов на грузовые перевозки.
   Общее   снижение   производства   продукции,   экономически   оправданная
предпочтительность внешнего рынка и отмеченные особенности тарифной политики
стали главными  объективными  причинами  ослабления  транспортно-грузовой  и
пассажирской интеграции России по оси "запад -  восток".  По  этим  причинам
почти  не  используется  уже  построенная  Байкало-Амурская   магистраль   и
существенно  снизились   грузопотоки   по   Транссибирской   железнодорожной
магистрали.

   2.14.  Главным  содержанием  энергетических  проблем  Сибири  и  Дальнего
Востока является парадоксальное несоответствие  гигантского  энергетического
потенциала и острейшего дефицита электрической и тепловой энергии на  многих
предприятиях и, главное,  в  городах  и  поселках  этого  региона.  Комплекс
причин, породивших эту ситуацию  и  ее  многочисленные  и  хорошо  известные
проявления, во многом тот же самый, что и в транспортном  комплексе.  Однако
энергетическая ситуация  дополнительно  обостряется  и  переходит  в  разряд
социальной и даже политической в связи с  тем,  что  перебои  в  электро-  и
теплоснабжении сказываются на самом населении, объектах социальной  сферы  -
больницах, детских садах, школах. Совершенно  недопустимым  с  точки  зрения
военной безопасности страны являются периодические  прекращения  электро-  и
теплоснабжения объектов оборонного комплекса Сибири и  Дальнего  Востока,  в
первую очередь, размещенных  на  Тихоокеанском  побережье.  И  население,  и
социальные объекты, и оборонные комплексы в Сибири и на Дальнем Востоке (так
же,   как   и   во   всей   России)   являются   наиболее   ненадежными    и
бюджетно-зависимыми плательщиками за электроэнергию  и  тепло.  Они  никогда
полностью не расплачивались за соответствующие ресурсы, а в настоящее  время
в большинстве регионов и не в состоянии это сделать.
   Современная кризисная ситуация в сферах транспорта и энергетики Сибири  и
Дальнего  Востока  порождена  не  случайными  или  частными,  а   системными
причинами.  И  разрешение  этой   ситуации   возможно   только   на   основе
использования   системных   же   механизмов,   в   том   числе   на   основе
институциональных  и  организационных  преобразований   в   транспортном   и
энергетическом  комплексах,  инициированных  и   самостоятельно   проводимых
органами власти отдельных  регионов  Сибири  и  Дальнего  Востока,  а  также
ассоциациями межрегионального сотрудничества.

   2.15.  Социальная  ситуация  на  территории  Сибири  и  Дальнего  Востока
существенно  отличается  от  положения  на  европейской  части  страны;  эта
ситуация сильно дифференцирована и внутри рассматриваемых  регионов.  Резкие
социальные контрасты одновременно наблюдаются между севером и югом, районами
ресурсообеспеченными и не обладающими  рыночно  привлекательными  ресурсами,
территориями  компактного  проживания   малочисленных   народов   Севера   и
остальными территориями.
   В целом за весь  период  реформ  (1991-1998  гг.)  самые  неблагоприятные
изменения социальной ситуации произошли именно в регионах Сибири и  Дальнего
Востока; это прямо противоположно тому, что  произошло  в  сфере  экономики.
Среди 20 субъектов Российской Федерации, в наименьшей  степени  пострадавших
от  снижения  реальных  денежных  доходов,  нет  ни  одного  сибирского  или
дальневосточного региона. И, наоборот, в  число  20  российских  регионов  с
наихудшей  динамикой  реальных  денежных  доходов  входят  14  сибирских   и
дальневосточных территорий. Если в самом  депрессивном  регионе  европейской
части страны реальные денежные доходы населения снизились в  17  раз,  то  в
Чукотском автономном округе - почти в 50 раз, в Корякском автономном округе,
на Сахалине и Камчатке - в 25 раз и т. д.

   2.16. В регионах  Сибири  и  Дальнего  Востока  не  столь  остра,  как  в
европейской части страны, проблема  старения  населения.  Все  регионы,  где
население старше трудоспособного возраста составляет более 25%, находятся  в
Европейской части России (это Псковская,  Ивановская,  Рязанская,  Тверская,
Тульская, Воронежская, Курская  и  Тамбовская  области).  И,  напротив,  все
регионы с наиболее молодым населением  (доля  людей  старше  трудоспособного
возраста  меньше  10%)  находятся  в  Сибири  и  на  Дальнем  Востоке   (это
Ханты-Мансийский,   Ямало-Ненецкий,   Чукотский,   Таймырский,   Эвенкийский
автономные округа, республики Тыва и Саха (Якутия), Магаданская область).

   2.17. Жизнь в регионах Сибири и Дальнего Востока существенно дороже,  чем
в европейской части страны (если не считать дорогие для  проживания  Москву,
С.-Петербург  и  Мурманскую  область).  Стоимость  набора  из  25   основных
продуктов питания, как  правило,  выше  среднероссийской  в  1,2-2,75  раза,
причем наибольшая цена этого набора в северных районах и на Дальнем  Востоке
и близка к среднероссийской на юге Западной и  Восточной  Сибири.  Наряду  с
этим существенно выше (в 1,2-7,0 раз)  заработная  плата,  причем  география
роста этого показателя та же, что и стоимости питания (от юга к северу).

   2.18. Важнейшим показателем уровня и качества жизни является ее ожидаемая
продолжительность. В целом на территории  Сибири  и  Дальнего  Востока  этот
показатель ниже среднероссийского (опустившегося до 60,8 лет  для  мужчин  и
72,9 лет для женщин) на 1 год для мужчин и на 2 года для женщин с небольшими
отклонениями по Западной и  Восточной  Сибири  и  по  Дальнему  Востоку.  На
территории Западной Сибири наиболее высока продолжительность жизни мужчин  и
женщин в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком  округе  -  соответственно  63-64
года для мужчин и 73,0-73,5 года для женщин; в то  же  время  на  территории
меридионально противоположной Республики Алтай  эти  показатели  -  одни  из
худших в России: всего 56,7 и 69 лет. Такие же  различия  характерны  и  для
Восточной Сибири, где продолжительность жизни мужчин и женщин  составляет  в
Красноярском крае соответственно 59 лет и 71 год, а в Республике Тыва  -  50
лет и 63 года. Существенны региональные различия и  на  территории  Дальнего
Востока (в частности, между Магаданской и Сахалинской областями).

   2.19.  Социально-контрастная  ситуация  сложилась  в  сфере  занятости  в
регионах Сибири и Дальнего Востока. Здесь проблема  использования  трудового
потенциала   осложняется   низким   уровнем    инвестиционной    активности,
ограниченными    возможностями    вторичной     занятости,     обусловленной
моноотраслевой специализацией  производства,  а  также  низкой  мобильностью
трудовых ресурсов в связи с  невозможностью  выезда  в  более  благополучные
регионы из-за финансовых трудностей, транспортных издержек, отсутствия жилья
и работы в предполагаемых районах вселения.
   Если по состоянию на 1 января 1999 г. в целом по Российской Федерации  на
одно вакантное рабочее место приходилось 6 безработных граждан, то в краях и
областях Сибири и Дальнего Востока этот показатель был либо таким же и  даже
более низким (например, в Новосибирской, Кемеровской, Омской областях), либо
максимум вдвое большим (12-13 чел.). Наряду с этим на одно вакантное место в
этот период приходилось безработных: в  Ненецком  автономном  округе  -  136
человек, в Республике Алтай - 406, в Республике Бурятия - 223,  в  Читинской
области - 266 человек.
   Отрицательно-контрастная  ситуация   в   социальной   сфере   повсеместно
наблюдается на всех территориях Сибири и  Дальнего  Востока,  где  проживает
коренное население - малочисленные народы Севера. Это полностью относится  и
к  внешне  социально  благополучным  Ханты-Мансийскому   и   Ямало-Ненецкому
автономным округам.

   2.20. В последние годы отмечаются неблагоприятные тенденции  в  состоянии
здоровья  аборигенных   народов.   Заболеваемость   туберкулезом   коренного
населения Ханты-Мансийского автономного округа превышает  общую  по  региону
заболеваемость в 4,4 раза, Ямало-Ненецкого автономного округа - в 3,4 раза и
т. д. Увеличилась  смертность  в  трудоспособном  возрасте  среди  коренного
населения; среди ее причин на первом месте травмы, алкогольные отравления, а
уж затем болезни органов дыхания и инфекционные заболевания. Свыше 30% (в  3
раза больше, чем в среднем по России) смертей среди народов Севера связаны с
различными видами насилия. Уровень самоубийств в  северных  этнонациональных
сообществах в 3-4 раза превышает аналогичный средний показатель по стране.
   К сожалению, потенциально сильный политический, дезинтеграционный  аспект
этой острейшей проблемы,  значимость  которого  многократно  возросла  после
превращения национально обозначенных автономных  округов  в  самостоятельные
субъекты Российской Федерации, не осознан в полной мере ни  в  Сибири  и  на
Дальнем Востоке, ни в России в целом.

   3. СИБИРЬ И ДАЛЬНИЙ ВОСТОК В РОССИИ
   ХХI ВЕКА
   3.1. Судьба единого российского  государства  и  его  важнейшей  части  -
Сибири и Дальнего Востока на рубеже столетий и в XXI веке будет определяться
тем,  насколько  удастся  осознать  пагубность  пассивного   наблюдения   за
дезинтеграцией   единого   экономического,   социального   и   политического
пространства  страны,  насколько  удастся  реализовать   новые   подходы   к
сохранению  его  целостности.  В  принципиально   изменившихся   внешних   и
внутренних условиях существования России, а также фактически  сложившихся  к
концу ХХ века предпосылок и  проблем  развития  Сибири  и  Дальнего  Востока
должны  быть  задействованы  принципиально   новые   механизмы   интеграции,
обеспечивающие следующие приоритеты:
   3.1.1.   Формирование   общероссийского   единого   внутреннего    рынка,
преодоление односторонней (с  востока  на  запад)  ориентации  хозяйственных
связей,  стимулирование  встречных  импульсов  (с  запада   на   восток)   и
установление  паритета  экономических  отношений  между  европейской  частью
России, Сибирью и Дальним  Востоком;  укрепление  внутрирегионального  рынка
Сибири и Дальнего Востока как части общероссийского;
   3.1.2. формирование в  Сибири  и  на  Дальнем  Востоке  более  однородной
социально-экономической  среды,   преодоление   самых   больших   в   России
диспропорций между отдельными  субъектами  Российской  Федерации  по  уровню
жизни населения;
   3.1.3. переход  к  модели  бюджетно-налоговых  отношений,  обеспечивающей
увеличение экономической и социальной самодост