ти туземцы нас совсем не понимают - вы же знаете, как арабы обращаются  с
собаками? - зато мы с Седриком потом вдоволь посмеялись: гид  рассказывает
что-то о-прошлом, а я-то, я-то думаю только о своей собачке! Такие чувства
до этих иностранцев попросту не доходят. Но  в  Гибралтаре  я  наконец  не
выдержала. Я просто разрыдалась. Вдруг увидела собаку, точь-в-точь похожую
на Пушка! Был один безумный момент, когда я подумала,  что  Пушок  отыскал
нас, как шотландская овчарка в книге "Лесси возвращается домой". Но  потом
Седрик стал  доказывать,  что  этот  пес  нисколько  не  похож  на  Пушка.
Во-первых, это не пудель, и он вдвое больше и вовсе не  черный,  а  скорее
буровато-белый, и шерсть у него  висит  клочьями,  а  хвост  крючком.  "Но
выражение лица! - рыдала я. - Это  вылитый  Пушок!"  Седрик  видел  собаку
только с хвоста - откуда же ему было  заметить  ее  выражение.  Он  только
сказал, что она как будто бы совсем другой породы, другого роста, окраса и
экстерьера, и в этом я не  могла  с  ним  не  согласиться.  Но  я  тут  же
категорически заявила, что мы немедленно отправляемся прямо домой, мало ли
что мы собирались провести вечер в Париже, не надо  мне  никакого  Парижа.
Пушок вот-вот погибнет от горя, и надо спасать его, не теряя ни минуты! Он
просто обезумел, когда мы за ним приехали. Бабуля, кажется, немного на нас
дулась, я помню, как она сказала, что собака  была  совершенно  здорова  и
играла куда больше, чем обычно. Но что с нее возьмешь - она так близорука,
как же она могла разглядеть выражение его  бедной  мордочки.  Я  прямо  не
знаю, решусь ли опять оставить его там.
   Приходилось слышать, как люди говорят, что можно чрезмерно  привязаться
к собаке, а кое-кто даже намекал, что я  чересчур  поглощена  своим  псом.
Конечно, я на  них  не  обращаю  внимания,  такие  люди  для  меня  просто
перестают существовать. Есть же  еще  такие  типы,  которые  могут  отдать
собаку в руки вивисекторов или послать на смерть только  за  то,  что  она
залаяла на молочника! Везде есть бессердечные, жестокие  люди,  но  мы  по
крайней мере можем избегать их общества. Да, Пушок мне дороже  большинства
людей, с которыми я встречаюсь на приемах. Седрик любит его почти так  же,
как я, и мы оба считаем его членом нашей семьи. Мы теперь редко приглашаем
гостей: а что, если они не понравятся Пушку? Отдых нам  тоже  организовать
нелегко, раз Пушок так не  любит  оставаться  у  чужих.  Признаюсь,  мы  с
Седриком в нем души не чаем".
   Г.К.Честертон как-то заметил,  что  дог  -  великолепное  животное,  но
только до тех пор, пока вы не замените первую букву  на  "б".  Вы  гораздо
меньше рискуете помешаться на кошке, и самая умная кошка, у которой  можно
кое-чему научиться, -  это  кошка  из  "Алисы  в  стране  чудес",  умевшая
исчезать постепенно, начиная с кончика хвоста и  кончая  улыбкой,  которая
виднелась еще некоторое время после того, как все остальное исчезало.  "Ну
и ну! Мне часто случалось видеть кошку без улыбки, - подумала Алиса, -  но
улыбка без кошки! Нет, такой потешной штуки я никогда в жизни не  видала".
А может, это не так уж и потешно? Не кажется ли  вам,  что  именно  так  и
следует уходить?