вывел какой-то странный далекий звук.  Откуда он до-
иесся, понять было нельзя. Может быть, из безмерных пространств пустыни,
а может - с ночного неба. Он не был похож ни на что: ни на шум ветра, ни
на грохот далекого обвала,  ни на рычание дикого зверя. Зародившись вда-
ли, он звучал какое-то время и постепенно смолк. И снова вернулась тиши-
на. Но теперь это уже не была тишина смерти. Она скрывала что-то неведо-
мое,  о чем рассказал донесшийся звук. Борода поднялся. Силы снова возв-
ратились к нему, и он двинулся вперед.
   В третий раз впереди загоралась заря.  Третья ночь пути  подходила  к
концу.  В  редеющем сумраке Борода оглядел с невысокой возвышенности ок-
рестности. Вереницы пологих гряд тянулись до самого горизонта, между ни-
ми белели полосы песка.  Нигде не было видно ничего похожего на укрытие.
Оставалось идти вперед, пока силы не покинут его окончательно.
   Когда из-за горизонта появился ослепляющий край  солнечного  диска  и
жгучие лучи коснулись лица, Борода только сомкнул веки и продолжал меха-
нически переставлять ноги в сыпучем песке.  Он уже ни о  чем  не  думал,
ждал только, когда упадет, сраженный смертоносными лучами. Солнце подни-
малось все выше,  а он все еще шел, тяжело передвигая ноги. Лицо его го-
рело от зноя, по щекам стекали струйки соленого пота. Наконец песок кон-
чился,  Борода почувствовал под ногами твердую каменистую  почву.  Потом
что-то стало задевать за ноги,  мешая движению.  Он нагнулся,  прикрывая
глаза от нестерпимо яркого света,  и увидел  у  своих  ног  полузасохшие
стебли каких-то серебристых трав. Он сорвал один из них и поднес к лицу.
Запах был незнакомый, острый и свежий до горечи. Борода опустился на ко-
лени и, касаясь лицом жестких сухих стебцей, стал жадно вдыхать их горь-
коватый аромат.  Он еще не верил самому себе. Неужели это конец пустыни,
неужели впереди жизнь?
   Он поднялся  и,  уже  не думая о губительных лучах,  которые изливало
солнце, торопливо двинулся вперед. Он пытался разглядеть, что было перед
ним,  но не привыкшие к яркому свету глаза слезились, расплывающиеся ра-
дужные круги застилали все вокруг.  Он только чувствовал,  как трава под
ногами становится гуще, и, опустив руку, ощутил, что стебли уже не сухие
и ломкие, а гибкие и влажные...
   А потом на его пути встала стена. Он догадался о ее близости по прох-
ладной  тени  и,  протянув вперед руки,  нащупал шероховатую поверхность
камня.  Стена тянулась вправо и влево. Он поднял руки высоко над головой
и не достал до ее края. Пальцы находили только стыки больших, грубо оте-
санных плит.  Он побрел вдоль стены,  но тут силы окончательно  покинули
его.  Он прилег на землю и,  чувствуя, как сознание исчезает, решил, что
умирает.
   Но он не умер.  Вечерняя прохлада возвратила его в пир запахов,  зву-
ков, красок. Он снова почувствовал свое тело и, приоткрыв глаза, увидел,
что лежит в густой зеленой траве у подножия высокой серой стены.  Солнце
чуть  просвечивало  сквозь розоватые облака совсем низко над горизонтом.
Прохладный ветер шелестел в траве,  а над самым ухом звучала прерывистая
серебристая  трель,  похожая на звон многих колокольчиков.  Борода начал
настороженно всматриваться в окружающую  зелень,  чтобы  найти  источник
странных звуков, но увидел только крошечное зеленоватое существо с длин-
ными изломанными ногами.  Существо на мгновение замерло,  и звук прекра-
тился, но я тем длинные ноги снова пришли в ритмическое движение и опять
полилась серебристая трель.
   Борода усмехнулся,  потом осторожно приподнялся, чтобы не потревожить
маленького звонкоголосого соседа.  И впервые он вдруг почувствовал,  как
нарастает в нем волна радости.  Он жил!  Солнце не убило его! Тот старик
сказал правду! И впереди за стеной ждало неведомое...
   Придерживаясь руками  за  стену.  Борода  встал на ноги и осмотрелся.
Стена уходила вправо и влево непрерывной серой лентой.  Она  поднималась
на  пологие  возвышенности спускалась в ложбины и убегала к самому гори-
зонту.  Ее высота ее намного превышала человеческий рост, и нигде ней не
было заметно на понижений,  ни ворот,  ни выломов.  Вдоль стены тянулась
широкая полоса растительности.  Среди густой травы  темнели  кустарники,
поднимались новые высокие деревья.  Далеко на западе в желтоватом мареве
заката лежала пустыня.  Борода долго всматривался туда, но гор, из кото-
рых пришел, разглядеть не мог.
   Осмотр стены  показал,  что взобраться на нее здесь не удастся.  Надо
было искать другое место,  и Борода отправился  вдоль  стены  на  север.
Солнце зашло,  быстро темнело. В густой траве все звонче раздавались се-
ребристые трели маленьких длинноногих существ. Борода почувствовал голод
н жажду. Присев у подножия стены, он достал остатки мяса в допил послед-
ние глотки воды.  Он не сомневался, что завтра за стеной найдет воду, но
сейчас  жажда продолжала мучить его.  Он попробовал жевать стебли травы,
но и это не принесло облегчения. Он продолжил путь в почти полной темно-
го  и  неожиданно  очутился среди невысоких деревьев,  на которых висели
крупные,  мягкие на ощупь плоды.  Борода разорвал один из  них  и  нашел
внутри  сладкую сочную мякоть с очень приятным вкусом и запахом.  Утолив
жажду,  оа решил остаться тут до рассвета. Он прилег на мягкой траве под
деревьями и мгновенно заснул.
   Проснулся он задолго до рассвета. Его разбудили звук донесшиеся из-за
стены. Что-то приближалось с лязгом грохотом. Чувство неведомой опаснос-
ти заставило его мгн венно вскочить. Грохот нарастал. Коснувшись ладонью
стены,  Борода почувствовал,  что она дрожит.  В ужасе, что стена сейчас
рухнет,  Борода устремился прочь в темноту. Он натыкался на деревья, па-
дал, разорвал одежду и расцарапал лицо. Густые колючие заросли заставили
его наконец остановиться.  Он тяжело дышал, чувствуя на исцарапанных гу-
бах соленый вкус крови. Сердце судорожно колотилось в груди. Однако сте-
на  не  рухнула и ничего не появилось из-за нее в темном небе.  Грохот и
лязг постепенно отдалились и смолкли совсем. Снова стало тихо, слышались
только серебристые трели в темной трапе.
   До рассвета Борода уже не сомкнул глаз. Иногда из-за стены доносились
какие-то неведомые звуки,  но источник их находился далеко,  и,  сколько
Борода ни прислушивался, он не мог понять, что за странный мир отгорожен
этой стеной.
   Наконец стало рассветать.  Окружающие предметы начали снова  обретать
свою окраску, и Борода узнал, что плоды, которыми он утолял ночью жажду,
оранжевые,  а колючий кустарник,  в котором он запутался, убегая, усыпан
яркими  желтыми цветами.  Мир становился все ярче,  теплее и прекраснее,
только стена оставалась серой, холодной, недоступной. Борода нарвал соч-
ных  оранжевых плодов,  набил ими кожаный мешок из-под воды и направился
дальше вдоль стены.  Солнце уже поднялось над горизонтом,  по  было  еще
низко  по  ту  сторону  стены,  и Борода шел в глубокой прохладной тени.
Впрочем,  теперь он уже не боялся солнца.  Ведь даже вчера в пустыне оно
не совладало с ним.
   Наконец он  добрался  до моста,  где каменные плиты,  на которых была
сложена стена, на стыках раскрошились, образовав углубления. Борода оки-
нул  стену  оценивающим взглядом и решил,  что попытается тут подняться.
Дважды он срывался и соскальзывал к подножию стены,  но в  конце  концов
дотянулся пальцами до верхнего края,  схватился за него,  приподнялся на
руках и чуть не сорвался снова,  ослепленный и потрясенный тем, что отк-
рылось его взору.
   За стеной лежала разноцветная волнистая равнина,  словно составленная
из желтых и зеленых квадратов разной яркости и величины.  В лучах утрен-
него  солнца  серебристо блестели обрамленные зеленью голубые окна воды.
Белые нити дорог пересекали равнину  в  различных  направлениях.  Что-то
двигалось там встречными потоками, без конца обгоняя друг друга. Повсюду
виднелись цветные крыти домов,  что-то сверкало в тени деревьев,  что-то
вспыхивало цветными огоньками,  искрилось и сияло в солнечных лучах. По-
рывы теплого ветра доносили немолкнущий пульсирующий гул,  словно лениво
дышало там, вдалеке, огромное и прекрасное чудовище.
   Борода, выбравшийся на вершину стены, стоял неподвижно, ошеломленный,
растерянный,  сомневающийся. Может, он видит сон? Ведь это так похоже на
цветные картинки,  которые встречались в старых книгах. А может быть, он
умер в это видения иного мира? А может... Мысли его путались, сбивались.
Ведь не мог же этот сверкающий мир лежать все эти долгие годы в трех но-
чах ходьбы от того царства мрака, из которого он пришел.
   Что все ато значит? И зта стена, что она отгораживает?
   Борода не сразу сообразил,  что тоненький  голосок,  звучащий  где-то
внизу под стеной, обращен к нему. У него мелькнула мысль о тех крошечных
существах, которые скрываются в траве и оглашают ночную тьму серебристы-
ми трелями.  Но,  взглянув вниз, он увидел маленького мальчика в голубой
рубашке,  коротких красных штанишках и больших желтых башмаках,  надетых
прямо па босые ноги. Задрав светлую стриженую голову, мальчик вниматель-
но и крайне неодобрительно рассматривал незнакомого оборванца,  стоящего
на вершине стены.
   - Ну,  почему  не отвечаешь?  - спросил мальчик,  сморщив облупленный
нос. - Зачем ты туда залез?
   - Я хотел посмотреть...  - нерешительно протянул  Борода.  Голос  его
прозвучал хрипло и глухо.  Борода проглотил набежавшую слюну и откашлял-
ся.
   - Туда нельзя лазать,  - назидательно сказал мальчик.  - Разве ты  не
читал надпись?
   - Нет, - Борода отрицательно покачал головой.
   - А ты видел ее?
   - Нет.
   - Слезай, я покажу.
   Борода с сомнением глянул вниз.  Здесь было очень высоко, и стена ка-
залась совершенно гладкой.
   - Слезай, где влез.
   - Я влез оттуда, - Борода указал на обратную сторону стены.
   - Это ничего.  Слезай. Здесь недалеко есть дырка. Мы через нее лазаем
за апельсинами. Ты видел там апельсины?
   - Нет.
   - Ну,  - разочарованно произнес мальчик. - Какой ты! Ничего не видел.
Подожди, я сейчас покажу.
   Он исчез и через несколько мгновений появился по другую сторону  сте-
ны.
   - Ну, чего ты стоишь? Сдезай! - крикнул ов, как только увидел Бороду.
- Иначе я не успею тебе всего показать.
   Борода начал осторожно спускаться. Мальчик командовал снизу:
   - Обопрись правой ногой.  Так, хорошо. Теперь спускай левую. Не туда,
правее.  Какие у тебя здоровенные сапоги!  Нет, переступи вправо, еще...
Вот так. Интересно, где ты такие достал? А теперь прямо вниз. Вот и все.
   Борода спрыгнул па землю. Потом осторожно опустил в траву свой мешок.
   Мальчик заглянул в мешок и покачал стриженой головой:
   - Не видал апельсинов! А у самого целый мешок. Вратьто нехорошо.
   - Я не знал. что это апельсппы, - смутился Борода.
   - Так я тебе и поверил. Апельсины все знают. Ну ладно, это ничего. Их
тут очень много. И они ничьи. Захочешь, я тебе еще нарву.
   - Не надо, пока хватит. Пойдем лучше па ту сторону.
   - Пошли.
   Мальчик юркнул  в кусты.  Борода последовал за ним.  Тут между камней
оказался узкий лаз.  Еще несколько мгновений - и оба очутились по другую
сторону стены.
   - Вот и все, - сказал мальчик. - А ты куда полез!
   - Я не знал...
   - Это наш потайной ход. Но я разрешаю тебо пользоваться им, когда по-
лезешь за апельсинами.
   - Спасибо.
   - А вот та иадпись, смотри. - Мальчик указал на стену.
   Борода взглянул вверх. На серых плитах тянулись ряды полустертых вре-
менем слов. Шевеля губами, Борода с трудом прочитал по складам:
   "Запретная зона радиоактивного заражения.  Проникновенпе вглубь смер-
тельно опасно.  Не пересекать ни при  каких  обстоятельствах...  В  слу-
чае..." - дальше ничего разобрать было нельзя.
   - На  бойся,  - сказал мальчик.  - Это написали давно,  когда строили
стену. Я тогда еще не родился. Теперь там незаразно. Можно ходить. Толь-
ко недалеко.
   - Но зачем? - тихо спросил Борода, обращаясь к самому себе,
   - Что - зачем?
   - Зачем это все?
   - Какой ты!  Ничего не знаешь!  - Мальчик презрительно сморщил нос. -
Давным-давно, в далекие времена, там пролетал самолет и нечаянно - пони-
маешь,  нечаянно  - уронил одну бомбу.  Это была особенная бомба - очень
большая и сильная. И она взорвалась... Тогда и построили стену.
   - А как же люди?
   - Какие люди?
   - Которые там жили.
   - Ничего ты не знаешь!  Люди там не жили... Учительница рассказывала,
что там раньше были горы,  а в них жили медведи и волки.  Когда случился
взрыв,  все сгорели...  - Он закусил губу, помолчал и добавил: - Только,
может,  не все... Некоторые остались. Поэтому далеко ходить туда нельзя.
А ты что думаешь?
   - Я... ничего...
   - Это плохо. Всегда надо что-нибудь думать. Ну, пошли!
   - Куда?
   - Туда, - мальчик указал в сторону крыш ближайшего поселка. - Мне по-
ра в школу. А тебе?
   - Я не знаю...
   - Ничего ты не знаешь... Пойдем со мной!
   - Хорошо, - сказал Борода.
   Мальчик протянул ему руку,  и они пошли напрямик через светлый сосно-
вый лес.  Густо пахло теплой смолой.  На мягком ковре прошлогодней  хвои
лежали синеватые перекрещивающиеся тени. Солнце поднималось все выше.




Шалимов А.
КТО НАЖМЕТ "СТОП-КРАН"?


   - Что же дальше?
   - Ты о продолжении эксперимента, Норт?
   - После гибели Мика и Фрэды лаборатория сверхвысоких энергий для  нас
недоступна. Ты прекрасно знаешь об этом.
   - Но работы нельзя останавливать.  Они - там, за океаном - продолжают
исследования.  Мы мгновенно отстанем от них.  Что с шефом? Неужели он не
понимает?
   - Он,  вероятно,  понимает, но, прежде чем продолжать, надо выяснить,
почему все полетело к чертям.
   - Методика эксперимента...  Мик вел себя как слепой щенок.  Я говорил
ему. И тебе тоже, Марк.
   - Это общие слова, Норт. Конкретно: где ошибка?
   - Защитное поле. Оно не выдержало.
   - Почему?
   - Мик  получил какой-то новый вид энергии.  Нарастающий разряд.  Мы с
этим никогда не имели дела.
   - Одно из предположений, Норт, не более. .
   - Да, предположение, но весьма вероятное. Вот смотри, Марк.
   Они подходят к меловой доске,  занимающей всю стену лаборатории. Норт
начинает быстро писать формулы:  буквенные символы,  корни, производные,
степени,  интегралы,  знаки неравенства, бесконечности и снова буквенные
символы. Доска исписана сверху донизу. Норт подчеркивает конечную форму-
лу,  стирает все написанное, а формулу переписывает в левом верхнем углу
доски и заключает в рамку.
   Марк, присев на край стола, не отрывает взгляда от доски.
   - Ну, что? - спрашивает Норт и еще раз подчеркивает выведенную форму-
лу.
   Марк молчит, напряженно думает.
   - В общем - тут ничего нового, - говорит Норт, отирая пот со лба, - я
только продолжил выводы Мика.
   - Пожалуй, но если это справедливо... - Марк устремляет взгляд в отк-
рытое окно, где над вершинами сосен в синем небе медленно плывут сгустки
облаков. - Если это справедливо, тогда...
   - Вот именно.  Тогда...  - Норт принимается снова писать на доске.  -
Тогда мы получаем в одном случае полную неопределенность - я пока не бе-
русь анализировать ее, - а в другом вот это. - Он заключает в картуш вы-
веденное неравенство и испытующе глядит на Марка.
   - Сравни это,  - он стучит мелом по доске,  - с той первой  формулой,
что наверху, и попробуй вообразить такое.
   - Вообразить еще, пожалуй, могу, - зажмурившись, как от яркой вспышки
света, медленно говорит Марк. - Получается нечто совершенно фантастичес-
кое. Но выразить это словами... нет, я не в состоянии.
   - А зачем? Достаточно того, что ты можешь это представить. Разве надо
пересказывать словами мелодию?  И вообще - к чему это? Ее можно записать
нотами или пропеть. Вот здесь "нотная" запись моей "мелодии". Совершенно
новая "мелодия",  не так ли?  - Он снова стирает тыльной стороной ладони
капли пота со лба и присаживается на стол рядом с Марком.
   - Да,  - не открывая глаз,  шепчет Марк, - новая, грозная, смертельно
угрожающая мелодия.  Мелодия всеобщего уничтожения.  Она могла  навсегда
унести Мика и Фрэду...
   Марк широко раскрывает глаза,  смотрит на облака,  плывущие за окном,
потом подходит к доске, снова и снова перечитывает формулы.
   - Надо сказать об этом шефу, Норт.
   - Занятно... - Подперев ладонью худой, плохо выбритый подбородок, шеф
переводит взгляд с Норта на Марка и снова на Норта.  - Занятно,  мальчи-
ки... И что же ты предлагаешь, Норт?
   - Надо попробовать...
   - Но где?  Лаборатория Мика выведена из строя.  И  нам  не  разрешают
восстанавливать ее.  Эти типы из военного ведомства хотят до всего доко-
паться сами.
   - А если объяснить им?
   На дице шефа появилась улыбка,  но глаза за толстыми  стеклами  очков
посуровели:
   - Пока не стоит.
   - Вы все-таки не верите мне!
   - Не то,  Норт. Если ты прав, это, пожалуй, слишком серьезно. Они мо-
гут ухватиться за твою идею, а тогда исследования приобретут... чрезмер-
но утилитарный характер.  Понимаешь?  Ведь если эту энергию использовать
направленно,  ее можно превратить в ужасающее оружие,  равного  которому
нет. Пока нет.
   - Мне кажется,  это даже не оружие,  - возразил Марк. - Это страшнее.
Если процесс выйдет из-под контроля,  можно запросто уничтожить всю пла-
нету.
   - Ты,  конечно, преувеличиваешь. Тем не менее это помощнее термоядер-
ной бомбы.
   - Что же,  ограничиться теоретическим рассмотрением?  Оставить все на
бумаге? - В голосе Норта звучит горечь. - А может, просто затаить? Толь-
ко от кого?
   - Если бы кое-что из открытий последних десятилетий можно было  зата-
ить от человечества!  Люди спали бы спокойнее и, вероятно, были бы более
счастливыми.  К сожалению,  это невозможно.  - Шеф снял очки, подышал на
стекла,  стал протирать краем халата. - Невозможно, - повторил он, подс-
леповато глядя на Норта.  - Сказав А, Икс торопится сказать и В и С, по-
тому что боится,  как бы Игрек не опередил его. Благородное соревнование
умов в нашу эпоху превратилось в бесконечный чудовищный марафон.  Каждый
рывок любого из бегунов заставляет остальных убыстрять бег.  Трасса ста-
новится все более трудной,  вокруг пропасти. Одни падают от изнеможения,
других сталкивают с обрыва,  третьи очертя голову бросаются на скалы са-
ми.  Но бег все ускоряется,  а число бегунов возрастает. Остановить этот
бег невозможно,  и теперь уж никто не в силах сказать,  где финиш, каким
он будет.
   - А если поставить эксперимент в космосе?  - предложил Марк. - На од-
ном из наших спутников-обсерваторий.  Там риск не будет слишком большим,
и мы сможем убедиться,  насколько  справедлива  теоретическая  концепция
Норта.
   - Конечно,  конечно, - со вздохом сказал шеф, надевая очки. - Что-ни-
будь придумаем.  Не надо только торопиться.  Вот Мик поторопился,  и нет
его больше.
   - Мамонт, старая песочница, интриган под маской добродетели... - Норт
захлебывался словами негодования.  - Борца за всеобщий мир из себя изоб-
ражает. Если бы речь шла об его открытии, не рассуждал бы так.
   - Ты  несправедлив к нему.  - Марк попытался взять приятеля под руку,
но тот вырвал локоть и зашагал быстрее.
   Марк тоже ускорил шаги.  Теперь они почти бежали по усыпанной крупным
гравием  дорожке,  которая вела от административного корпуса к лаборато-
рии. Полы их белых халатов развевались на ветру.
   - Несправедлив, говоришь? - Норт обернулся, и Марк увидел его осунув-
шееся лицо и встревоженные,  злые глаза. - А почему он так реагировал? Я
ждал вопросов,  дискуссии, а он принялся читать проповедь. Кому она нуж-
на? Разве мы глупее его? Не понимаем, за что нам платят такие деньги?
   - Он прав в том;  что экспериментальная проверка сейчас здесь, в инс-
титуте,  крайне сложна и несвоевременна,  не говоря уже о том,  что  она
очень опасна. Мы даже не сможем создать надежное защитное поле.
   - Вздор!  Для  этого и существует эксперимент.  Над теорией защитного
поля я уже работаю,  и экспериментальную проверку можно было  бы  начать
именно с него. Вот я сейчас пойду к полковник