ал.  Хо-хо-хо.  Дрессированных  котов  не
бывает.
   - Как "не бывает"?
   - Так, не бывает. Коты - самые  глупые  животные  на  свете.  Никто  не
берется  их  дрессировать.  Бесполезно.  Кошек  -  еще  можно,  но  только
трехцветных...
   - А если бы я показал вам дрессированного кота?
   - Все равно бы не поверил.
   - А если бы этот дрессированный кот даже умел разговаривать?
   - Не поверил бы...
   - Даже и поговорив с ним самим?
   - Даже и в этом случае... То есть с кем это я должен поговорить?
   - С котом. С котом, который говорит по-русски не хуже нас с вами.
   - Слушайте, вы, - повысил голос  директор.  -  Бросьте  ваши  идиотские
трюки. Говорите, что вам надо, или до свидания.
   - Хорошо, - сказал я. - Если у вас никто не убегал, до свиданья.
   Я повернулся, чтобы уйти, но он остановил меня.
   - Подождите-ка! - закричал он. - Зачем вы придумали эту штуку с котом?
   - Я ничего не придумал.
   - Значит, у вас есть дрессированный кот?
   - Предположим.
   - Есть или нет?
   - Ну, есть.
   - И он произносит слова?
   - Целые фразы. Может даже сделать доклад о международном положении.
   - Послушайте, - сказал директор, - а вы сами, молодой человек, ниоткуда
не убежали?
   - Ну, раз вы мне не верите...
   - Конечно не верю. И все-таки, если вы покажете мне кота,  которого  вы
научили мяукать  так,  что  его  мяуканье  хотя  бы  отдаленно  напоминает
человеческую речь, я...
   - Что вы сделаете?
   - Что я сделаю? Ничего не сделаю... Но я сильно опасаюсь, что  один  из
нас сошел с ума.
   - До свиданья, - сказал я.
   - Нет, подождите. Где этот кот?
   - У меня дома.
   - А, черт, была не была. Едем. Если этот кот может произнести  хотя  бы
три слова, я возьму его. И разумеется, вас вместе с ним.
   - Но позвольте...
   - Нет уж, теперь вы позвольте. Едем...  Об  условиях  потом.  Если  кот
разговаривает, вы не будете на меня в обиде.
   - Но я не думаю...
   - Меня не интересует, что вы думаете. Я должен посмотреть вашего  кота.
Девушка, машину к подъезду.
   "Пожалуй, даже лучше, если он посмотрит Сократа, - рассуждал  я  сам  с
собой, спускаясь вслед за толстяком по крутой лестнице запасного выхода. -
По крайней мере, проверю свои вчерашние впечатления".
   Всю дорогу, пока  машина  медленно  ползла  по  людным  улицам  центра,
толстяк не давал мне покоя:
   -  Значит,  говорит?   Десять   слов?..   Хо-хо,   подумать   только!..
Пятнадцать?.. Ай-я-яй! Двадцать? Нет-нет,  быть  не  может...  Не  верю...
нет...
   Когда мы подъехали к дому, лифт оказался  выключенным.  Это  называлось
"санитарный  день".  Мы  побежали  наверх  по  бесконечным  лестницам.   Я
чувствовал, что  у  меня  подгибаются  колени.  Наконец  -  площадка  моей
квартиры. Наружная дверь была распахнута настежь. Соседка что-то жарила на
кухне, и в коридоре было полно чаду. Мы с директором ворвались  в  коридор
и, тяжело дыша, остановились перед дверью моей комнаты. Я прислушался.  За
дверью все было тихо. Я принялся шарить по карманам в поисках ключа. Когда
я волнуюсь, я никогда не могу сразу найти его.
   Вдруг я услышал, как  за  дверью  что-то  щелкнуло.  Щелчок  был  очень
явственный. Толстяк-директор тоже слышал его.  Он  сразу  насторожился.  Я
приложил ухо  к  двери,  и  директор  последовал  моему  примеру.  До  нас
донеслись обрывки разговора.
   - Видишь, что  ты  натворил,  нехороший  мальчик,  -  произнес  мягкий,
удивительно приятный женский голос. - Счастье еще, что мы сразу нашли его.
Скорее, Сократ!
   - Милый мой, хороший, дорогой мой Сократ,  -  послышался  прерывающийся
детский голос. - Никогда-никогда я больше  не  сделаю  так.  Прости  меня,
Сократик.
   - Быстрее, Ксан, быстрее. Если папа догадается, что мы  с  тобой  опять
трогали его машину, он будет очень сердиться. Бери на  руки  Сократа,  нам
пора...
   -  Подождите,  -  отчаянно  закричал  я  через  дверь.   -   Подождите,
пожалуйста!  Одну  минуту!  Мне  обязательно  надо  поговорить  с  вами...
Пожалуйста... Боже мой, куда я засунул этот проклятый ключ!..
   Наконец я нащупал ключ в кармане джемпера. Руки у меня тряслись, и я не
сразу попал в замочную скважину. Еще не  успев  распахнуть  дверь,  я  уже
знал, что опоздаю. Наверно, они очень торопились - ведь  в  квартире  было
полно чаду. А может быть, просто  не  хотели  встречаться  с  нами...  Кто
знает?..
   Комната, разумеется, оказалась уже пустой. И Сократа на диване не было.
   Я позвал его, уверенный, что он не откликнется. И  Сократ,  разумеется,
не откликнулся. Они должны были находиться где-то совсем близко - и  мама,
и  Ксан,  и  Сократ.  И  в  то   же   время   никакое   самое   гигантское
межгалактическое расстояние не могло отдалить их от меня более  надежно  и
безвозвратно. Когда, через  сколько  десятков  или  сотен  лет  они  снова
появятся в этой комнате?..
   "Какой же я болван! Вместо того, чтобы сразу догадаться, в чем дело,  и
сидеть здесь возле Сократа, отправился шастать по городу... Пошел в  цирк!
Конечно они должны были  явиться  за  своим  Сократом.  Не  могли  же  они
покинуть его в беде. И он знал об этом. Знал, что его непременно  выручат.
Поэтому спокойно улегся спать..."
   Я сел на диван и обхватил руками голову. Мне хотелось кричать от  тоски
и досады.
   Кто-то тронул меня за плечо.
   Толстяк директор стоял рядом и сосредоточенно покачивал седой головой.
   - Ну ладно, - сказал он. - Кончайте!  Очень-очень  неплохо.  Это  может
иметь успех. Кое-что мы, - пожалуй, изменим, но  в  принципе  я  согласен.
Ново и оригинально. Надо было сразу сказать,  в  чем  дело.  Незачем  было
выдумывать всю эту дурацкую историю с котом. Что я,  не  артист?  Хорошего
номера от халтуры не отличу?
   - О чем вы? - тихо спросил я.
   - Еще спрашивает! Обо  всем  в  целом.  Иллюзия  была  полной:  и  ваше
волнение,  и  эти  голоса  за  дверью,  даже  иллюзия   запаха:   какая-то
удивительная смесь озона и  необычайно  тонких  духов.  Если  эту  иллюзию
передать всему зрительному залу, успех будет необыкновенный.  У  нас  мало
хороших иллюзионистов. Можно сказать, почти нет. Номер будет иметь успех.
   - Никакого номера не будет, - устало сказал  я.  -  Все  кончилось,  не
начавшись. Простите меня, пожалуйста, и оставьте одного.
   - Бросьте ломаться, - сказал он. - Договоримся.
   - Никогда.
   - Но почему?
   Что я мог сказать ему? Как объяснить? Мой взгляд упал на магнитофон.
   - Вот, - я указал на магнитофон. - Видите? Ничего не  было.  Я  обманул
вас. Это всего лишь магнитная запись.
   Он не поверил. Покачал головой, потом заявил:
   - Ладно, я подожду. Я понимаю - реакция. Это  не  легко,  после  такого
напряжения. Вот телефон. Позвоните потом. А насчет магнитофона - зря... Он
ведь был выключен, когда мы вошли в комнату. Я посмотрел. И главное,  этот
запах. Я-то знаю: таких духов в действительности не бывает...
   Он положил листок бумаги на стол и тихонько вышел, притворив  за  собой
дверь.
   Да, он был настоящий артист, этот толстяк директор. И  он  умел  ценить
прекрасное. Жаль, что  обману  его  надежды.  Он  не  ошибся...  Это  были
удивительные духи. Их запах - единственное, что осталось мне на  память  о
моих гостях. Наверно, мама очень красива. Такими  чудесными  духами  может
пользоваться только  очень  красивая  женщина.  И  безусловно,  она  очень
смелая. Наверно, они все смелые. Даже Сократ... Как жаль, что вчера  я  не
догадался сфотографировать его...
   Впрочем, у меня осталась еще магнитная лента. Запись ночного  интервью.
А осталась ли?.. Мама выключила магнитофон при  своем  появлении.  Но  эта
штука, на которой они прилетели, могла  испортить  запись...  Я  торопливо
перемотал ленту и включил магнитофон. Ну ясно: ничего - ни слова... Запись
полностью исчезла... Ваша предосторожность оказалась  излишней,  мама:  вы
могли бы и не выключать магнитофона. Все равно мы не узнали бы ничего...
   Как может не повезти человеку!.. А собственно, почему - "не повезти"?..
Ведь я видел Сократа, даже разговаривал с ним. Слышал голоса мамы и Ксана.
Узнал, какие они будут. Ужасно мало, конечно, узнал... Но другие  и  этого
не  знают.  Наша  паспортистка,  например.  А  надо,  чтобы  все   узнали.
Непременно надо! Плохо, конечно, что у меня не осталось доказательств.  Но
можно обойтись и без них...
   Я подошел к письменному столу и увидел свою неоконченную рукопись. Ага:
"необратимость времени  подтверждается  уже  тем,  что..."  Теперь  это  в
корзину.
   Я позвонил редактору и сказал, что очерка о пространстве и  времени  не
будет. Вместо него будет фантастический рассказ. А потом я сел за  стол  и
написал вот этот рассказ.
   Может быть, его и не напечатают. Редактор сочтет  мой  рассказ  слишком
фантастическим.  Тогда  я  сам  буду  перечитывать  его  иногда  в  темные
мартовские вечера. Перечитывать и  прислушиваться:  не  царапается  ли  за
стеклом Сократ...



   Александр Шалимов.
   Наследство академика Кики Итуморо

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Странный мир". Л., "Советский писатель", 1972.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 1 December 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   - Ты слышал, Буб, - сказал Джуд, - старый Кики отдает концы.
   - Академик Кики Итуморо? - искренне изумился Буб. - Невозможно!
   -  Абсолютно  достоверно,  -  кивнул  Джуд.  -  Ему   исполнилось   сто
шестьдесят.  Это  предел.  Если  его  трахнет  инсульт,  операция   станет
невозможной.
   - Разумеется, тогда никто не согласится.  Но  послушай,  Джуд.  Значит,
Итуморо... не совсем сам? Ему посоветовали?
   - Те!.. Посоветовали!  Болван!  Есть  такой  старинный  закон:  к  этой
операции можно принудить...
   - А я и не знал, Джуд.
   - Еще бы! Что ты вообще знаешь!..
   - Могу и ничего не знать. Это пока мое право. Чем меньше будет загружен
мой... вот это, - Буб постучал себя указательным пальцем  по  лбу,  -  тем
больше шансов приобрести всю полноту... как ее... эрудиции.
   - Можно ждать целую жизнь, - пробормотал Джуд.
   - Неужели ты хотел бы сам научиться всему? - снова изумился Буб. -  Для
этого тоже нужна целая жизнь. Всю  жизнь  только  учиться  -  кошмар!..  Я
предпочитаю ждать. Жить так, как живу сейчас, и ждать... Пусть в некоторых
отношениях я... это самое... ну... бэби... Зато потом я могу сразу  стать,
например...
   - Академиком Кики Итуморо? - насмешливо подсказал Джуд.
   - Скажу откровенно, меня  не  очень  привлекает  космическая  биология,
медицина и тому подобное, - вздохнул Буб. - Мечтаю о более земном...
   - Правильно делаешь, - объявил Джуд. - Старый Кики не для тебя.
   - Все-таки интересно, кому повезет?
   - Скоро узнаем. Конечно не нам с тобой...


   - Мальчики в саду, - сказал престарелый Ректор, водя пальцем по  экрану
видеофона. - Сейчас мы их разыщем. Ага, вот  они...  Как  всегда,  вместе.
Сидят на балюстраде и болтают ногами.
   -  Вот  эти...  гм...  мальчики?  -  переспросил  собеседник  и  слегка
откашлялся, словно у него запершило в горле.
   - Да... Тот, поплотнее, в очках, - Джуд Рикерс. Ему, - Ректор  заглянул
на другой экран, по которому бежали ряды цифр, - ему пошел тридцатый  год.
А второй, белобрысый, с лысинкой, - Буб Колли. Младший сын старого  Колли.
Этот еще моложе. Совсем юноша...
   - Вы, конечно, понимаете, господин Ректор, что  случай  исключительный.
Должна  быть  стопроцентная  ГЦ,  то   есть   гарантия   целесообразности.
Ответственность ложится на всех нас.
   - Мальчики из очень хороших семей. Отец Рикерса  -  отставной  генерал,
представитель третьего поколения приобщенных  по  новому  методу.  Что  же
касается старого Колли, его вы, конечно, знаете...
   - Кандидатура младшего Колли не вызовет сомнений,  -  задумчиво  сказал
собеседник  Ректора.  -  Но  второй...  Отец,  говорите,  генерал.  Третье
поколение приобщенных... тут, я полагаю, будет сложнее с обоснованием ГЦ.
   - Зачем же второй? - забеспокоился Ректор. - Если кандидатура Колли вас
устраивает, берите его. Джуд подождет. Но должен  вам  заметить,  господин
Главный Советник, что касается ГЦ для Джуда Рикерса, она тоже не  вызывает
сомнений.  Его  отец  имел  допуск  к  государственным   секретам   второй
степени...
   - В таком случае беру обоих.
   - Обоих? - Ректор изумленно  откинулся  в  кресле.  -  Но  насколько  я
понимаю, сэр, пока речь идет только о  ПИИ  академика  Кики  Итуморо?  Мое
заведение привилегированное, сэр. Я  должен  абсолютно  точно  знать,  что
будет с моими воспитанниками. Я ответствен не только перед их  родителями,
но и перед правительством. Все должно быть на самом высоком уровне...
   - Успокойтесь, господин Ректор. Мне это хорошо известно. Однако  случай
исключительный. Решаю  не  я,  а  особая  комиссия.  Необходимо  несколько
кандидатур.
   - Неужели будет конкурс, сэр?
   -  К  сожалению,  учитывая  свойства...   гм...   кандидатов,   конкурс
невозможен. Но все кандидатуры будут внимательно рассмотрены комиссией...
   - Значит ли это, что будут кандидаты из других особых колледжей?
   - Не исключено.
   - Но мой колледж, господин Главный Советник...
   - Не тревожьтесь, господин Ректор, марка вашего колледжа будет положена
на чашу весов. Нам хорошо известно, что поставляемый вами материал  весьма
надежен.
   - О, благодарю вас, сэр.
   - Рад доставить вам удовольствие. А теперь дайте необходимые  указания:
Колли и Рикерс должны быть готовы к отъезду через десять минут...


   Профессор задумчиво потер лысину, потом сказал:
   - Признаюсь, вы  задали  нам  несколько  неожиданную  задачу,  господин
Главный  Советник.  Я  полагал,  что  операция  будет  иметь  традиционный
характер. А она...
   - Разве вы считаете поставленную задачу невыполнимой?  -  поднял  брови
Советник.
   - Невыполнимой не то слово, сэр. Разумеется,  она  чрезвычайно  сложна,
но...  Меня  лично  смущает  другое.   Имеем   ли   мы   моральное   право
дифференцировать богатейшее  наследство,  которое  оставляет  высокочтимый
Кики Итуморо?
   - Раздел наследства  освящен  правом.  Он  совершается  с  незапамятных
времен.
   - Я не преминул бы согласиться с  вами,  уважаемый  господин  Советник,
если бы речь шла  о  материальных  ценностях,  но  тут...  в  игру  входит
несколько иная... субстанция.
   - Она тоже материальна.
   - И  все  же  существует  некоторая  разница,  сэр,  между  движимым  и
недвижимым имуществом любой ценности и тем наследством, которое  оставляет
академик  Итуморо.  Кроме  того,  мне  до  сих  пор  неизвестно  завещание
заинтересованного. Он, правда, представитель низшей расы,  но...  Если  не
ошибаюсь,  в  завещании  должен  быть  соответствующий  пункт,  содержащий
апробату... дифференциации. В противном случае...
   - Об этом не тревожьтесь, профессор. Итуморо предоставил  совету  право
решать, как совет найдет нужным. И мы решили...
   - Понимаю... И все-таки я обязан  предостеречь  вас,  господин  Главный
Советник. Человек, подобный Кики Итуморо, рождается раз в двести -  триста
лет. Он целая эпоха. Его опыт бесценен. То, что он оставляет, - величайшее
из сокровищ этого мира. Имеем ли мы право делить на части такое сокровище?
Представьте себе, что некто владеет бриллиантом необыкновенной  чистоты  и
блеска. И вдруг ему приходит в голову  раздробить  бриллиант  на  части  -
сделать из него кучу  обыкновенных  ювелирных  камней.  Не  должны  ли  мы
помешать безумцу? Ведь каждому ясно, что горсть  обыкновенных  бриллиантов
не будет иметь и сотой доли цены уникума.
   - Вы хотите сказать, что при... дифференциации возможны большие потери,
- поднял брови Советник. - Мы были более высокого мнения о вашей клинике.
   - Я хочу сказать только то, что сказал, сэр. Смысл операции  ПИИ  не  в
передаче какого-то  объема  информации,  а  в  передаче  метода  мышления,
философии творчества. Потери информации практически  не  произойдет,  даже
если мы разделим интеллект Итуморо между целой сотней наследников. Но  его
творческий метод, его опыт... Что будет с ними? Метод и опыт  покоятся  на
всей сумме информации. А сумму вы намереваетесь раздробить.
   - Разве при подобных операциях вы не  отделяете  ту  часть  информации,
которая бесполезна для  наследника?  Разве  наследнику  переключается  все
подряд?
   - Разумеется, не все, - живо возразил профессор. -  При  этой  операции
контроль за переключением индексов осуществляется оптическим  путем.  Все,
что  не  представляет  интереса  для  будущей   деятельности   наследника,
стирается -  подлежит  уничтожению.  Это  относится  в  первую  очередь  к
эмоциональной стороне личности,  информации  интимного  характера  и  тому
подобному. Мы как бы отделяем главное от  неглавного.  Но  вы  предлагаете
разделить на части самое главное... Кики Итуморо - титан энциклопедической
мысли. А вы хотите, чтобы я  отпрепарировал  вам  Итуморо-космобиолога  от
Итуморо-медика,    математика,    конструктора,    философа,    психолога,
общественного деятеля, еще там чего-то. Вероятно, это  можно  сделать.  Но
исчезнет главное - великий Кики Итуморо. И  в  этом  случае  операция  ПИИ
потеряет смысл; Итуморо как гениальная индивидуальность просто  перестанет
существовать...
   - Да поймите вы, упрямый человек, - сказал Советник, вставая, - времена
изменились. В наш век чистого практицизма не нужны гении. Особенно  такие,
как Итуморо, с его странностями и чуждой  нам  философией.  Ведь  вы  сами
подчеркнули - он представитель низшей расы... Но,  с  другой  стороны,  он
сделал немало полезного, мы чтим его и кое-что, я подчеркиваю,  профессор,
кое-что хотим сохранить. Вот это "кое-что" и должно быть  унаследовано.  А
остальное придется, как это  вы  говорите,  "стереть".  В  первую  очередь
придется стереть все, что относится к его философии... В последние годы он
начал увлекаться идеей контакта с  восточным  полушарием,  даже  собирался
ехать туда. Вы меня поняли?.. Словом, вы  получите  точную  инструкцию.  А
сейчас  пойдемте,  я  вас  познакомлю  с  наследниками  великого  Итуморо.
Основных два - Буб Колли и Джуд Рикерс. Одному придется  переключить  все,
что касается космобиологии, медицины и психологии, другому - математику  и
инженерию.  Кому  что  -  безразлично.  Решайте  сами.  Для   переключения
кой-какой дополнительной технической мелочи можете выбрать третье лицо  по
своему усмотрению. Это чтобы уменьшить  потери  информации.  Но  все,  что
относится к идейно-философской стороне  личности  Кики  Итуморо,  придется
ликвидировать... Вместе с информацией интимного характера... Кстати, когда
вы могли бы осуществить операцию?.. Гм, вы поняли мой вопрос? Я спрашиваю,
когда возможна операция?
   - Операция... - рассеянно повторил профессор.  -  Разумеется,  ее  надо
подготовить...  Кики   Итуморо   должен   приехать   завтра.   На   всякие
подготовительные формальности уйдет три-четыре  дня.  После  того  как  мы
усыпим его, он будет находиться в состоянии анабиоза трое суток.  Пожалуй,
через  неделю  можно  начинать  операцию  ПИИ  -   переключение   индексов
интеллекта академика Кики Итуморо его наследникам...
   - Вам придется поторопиться, - улыбнулся Советник. - Дело в том, что...
Кики Итуморо уже усыплен. Вчера... Не было иного выхода.  Он  почувствовал
себя плохо... Врачи вынуждены были пойти на это. Опасались за его жизнь...
Сегодня ночью его привезут  к  вам  в  клинику.  А  на  завтра  назначайте
операцию.


   - Что же это такое, Джуд? - в голосе Буба звучали плаксивые ноты. - Кто
из нас будет, в конце концов, наследником Итуморо?
   - Понятия не имею. И откровенно говоря, мне все  равно.  Я  даже  готов
уступить  эту  честь  тебе,  Буб,  лишь  бы   прекратились   обстукивания,
обмеривания и обследования, которыми нас донимают вторые сутки.
   - И ты возвратился бы в колледж, Джуд, - задумчиво сказал Буб.  -  Было
бы здорово, правда? Давай мы оба откажемся  от  этой  штуки.  Скажем,  что
никто