озволила ему сообщить мне слишком много. Я знаю, что вы  прибыли
со Среднего Пальца через коллапсар Алеф-10. Судно также знает всех вас и что
с вами произошло, но не может сказать, где это случилось.
   - Мы были в пустоте, - сообщил я, - на расстоянии одной десятой светового
года от Среднего Пальца. Мы погрузились в разоруженный крейсер и отправились
за двадцать тысяч световых лет...
   - Я помню, что Дерево думало  об  этом  проекте.  Но,  по-моему,  он  был
отклонен.
   - Мы вроде как угнали его, - призналась Мэригей. Эйнштейн кивнул.
   - Некоторые предполагали,  что  вы  можете  так  поступить.  Значит,  они
вынуждены были позволить вам улететь, чтобы предотвратить насилие?
   - Один из меня был убит, - сказал тельцианин.  Возникла  неловкая  пауза.
Затем Омни сказал что-то по-тельциански, и Антрес ответил: "Верно".
   -  Мы  удалились  примерно  на  одну  десятую   светового   года,   когда
антивещество, служившее топливом для крейсера, внезапно испарилось.
   - Испарилось? У вас есть научное объяснение?  -  Эйнштейн  вырастил  себе
третий глаз и не то заморгал, не то подмигнул им.
   - Нет. Мозг корабля предположил, что имело  место  замещение  виртуальных
частиц при фазовом переходе, но, насколько я смог выяснить,  эта  версия  не
годится. Так или иначе, мы потащились назад к Среднему Пальцу в  этих  самых
разоруженных  истребителях  "суми",  и  обнаружили,  что  там  никого   нет.
Выяснилось, что,  если  сделать  поправку  на  релятивистские  эффекты,  они
исчезли точно тогда же, когда и наше антивещество. Мы предполагали, что  нас
спасло то, что мы находились вдали от Среднего Пальца. Но  это  случилось  и
здесь.
   Эйнштейн разгладил свои пышные усы.
   - Возможно, вы сами это устроили.
   - Что-что?!
   - Вы только что сами высказали аргументы в пользу такого вывода. Если две
невероятные вещи случаются  одновременно,  они  должны  быть  связаны  между
собой. Возможно, что одно явление послужило причиной другого.
   - Нет. Если бы, когда толпу людей  запихивают  в  космический  корабль  и
начинают ускорять его, происходили невозможные вещи, это уже давно  заметили
бы.
   - Но вы не направлялись в какое-то определенное место. А лишь в будущее.
   - Я не думаю, что вселенная интересуется нашими намерениями.
   Эйнштейн рассмеялся.
   -  Вот  снова  проявляется  ваша  система  верований.   Вы   только   что
использовали слово "невозможное" для описания события, о котором  доподлинно
знаете, что оно случилось.
   - Ты должен признать, что за этим что-то есть, -  изумленно  пробормотала
Диана.
   - Вот именно. Но другая  аномалия  заключается  в  том,  что  вы,  парни,
уцелели и находитесь здесь, тогда как все люди  и  тельциане  исчезли.  Так,
может быть, это вы все устроили?
   Он превратился в абсолютно голого огромного могучего сложения  индейского
воина - полагаю, Тимукуана -  испещренного  сложными  татуировками  и  остро
пахнувшего козлом.
   - Можно найти и еще кое-какие аргументы в  пользу  такого  предположения.
Хотя я все равно спрошу  других  насчет  замещения  виртуальных  частиц  при
фазовом переходе. Некоторые из наших разбираются в науке.
   -  Вы  можете  напрямую  общаться  с  ними?  Нечто  вроде  телепатии?   -
поинтересовалась Диана.
   - Только в том случае, если они находятся в  пределах  видимости.  Так  я
разговаривал с вашим судном. Прежде мы просто связывались друг с  другом  по
телефону,  но  большая  часть  систем  не  действует.  Теперь  мы  оставляем
сообщения на Дереве.
   - Мы должны сами еще раз пообщаться с Деревом, - заявил шериф. - Антрес и
я.
   - В первую очередь с тельцианским Деревом, - добавил индеец. -  Мы  можем
связываться с ним, но многое там для нас непонятно.
   - Боюсь, что многое окажется непонятным и  для  меня  самого,  -  ответил
Антрес. - Я с Цогота. Мы находимся в контакте с Землей, или были в контакте,
но наши собственные культуры отдалялись одна от другой уже в течение  многих
столетий.
   - Все равно это может оказаться полезным.  -  На  месте  богатыря-индейца
появился симпатичный старичок. - Так сказать, взгляд со стороны, в квадрате.
- Он сотворил синюю пачку сигарет, достал  одну  и  сразу  же  закурил;  она
оказалась ярко-желтой и смердела еще более едко, чем самокрутка, которую  он
курил сначала. Я постарался припомнить все стариковские образы, какие  знал,
и решил, что это может быть Уолт Дисней.
   - Почему так много ваших  обличий  относятся  к  двадцатому  столетию?  -
спросил я. - Вы что, читаете наши с Мэригей мысли?
   - Нет, этого я не умею. Просто я  люблю  это  время  -  последний  период
невинности человечества перед началом Вечной войны. После этого  все  сильно
усложнилось. - Он глубоко затянулся сигаретой и закрыл глаза, видимо, смакуя
вкус. - А потом, если вас  интересует  мое  мнение,  -  все  стало  чересчур
простым. Мы, можно сказать, не теряли надежды  на  то,  что  Человек  начнет
управлять своей жизнью.
   - Он смог прожить так долго лишь потому, что постоянно делал это, - мягко
сказал шериф.
   - Обитатели муравьиной кучи  тоже  управляют  своей  жизнью,  -  возразил
"Дисней", - но с ними трудно вести содержательные беседы. - Он повернулся  к
Антресу: - Вы, тельциане, сделали гораздо больше или, по крайней мере, более
интересные вещи, прежде чем создали групповое сознание.  Я  однажды  посетил
Цогот как ксенобиолог и изучал вашу историю.
   - Все это теперь представляет чисто академический интерес, - заметил я, -
и история Человека, и история тельциан. Ни групп, ни группового сознания.
   Шериф помотал головой.
   - Мы снова размножимся, так же, как  и  вы.  Большая  часть  замороженных
яйцеклеток и спермы принадлежит Человеку.
   - Вы считаете, что все остальные мертвы, -  заявил  "Дисней",  -  но  нам
доподлинно известно только то, что они исчезли.
   - Они все находятся в большой небесной колонии нудистов, - вставил я.
   - Так или иначе, мы не имеем достоверных подтверждений ни  одной  версии.
Ваша группа находится здесь,  и  наша  тоже.  Омни  на  Луне,  на  Марсе,  в
находящихся в системе космических кораблях - все  сообщали  об  исчезновении
людей и тельциан, но ни один из нас, насколько известно, не исчез.
   - А другие космические корабли? - поинтересовался Стивен.
   - Именно потому-то я и торчу на Мысе. Их было двадцать четыре в  пределах
одного коллапсарного скачка от Старгейта. Два  должны  были  возвратиться  к
настоящему  времени.  Но  появились  лишь  беспилотные  зонды   с   обычными
сообщениями.
   - А почему вы думаете, что они уцелели? - спросила Мэригей. - Потому  что
вы бессмертны? - О, мы не бессмертны, разве что в  той  же  степени,  что  и
амеба. - Он улыбнулся мне. - Если бы вы этим утром выбрали в качестве мишени
меня,  а  не  рекламу  хот-дога,  то,  вероятно,  причинили  бы  мне   такие
повреждения, которые медики изящно называют несовместимыми с жизнью.
   - Я сожалею...
   Он небрежно отмахнулся от моих извинений.
   - Вы считали меня машиной. Но я не о том; если не считать вас,  то  акция
кажется строго выборочной. Люди и тельциане пропадают, а птицы, пчелы  и  мы
остаемся.
   - И основанием для того, чтобы выделить нас из общего числа, явилось  то,
что мы пытались убежать? - полувопросительно сказала Кэт.
   "Дисней" пожал плечами.
   - Предположим на мгновение, что вселенная обращает внимание на побуждения
своих обитателей. И то, что вы делали, вызвало у нее интерес.
   Это было все-таки чересчур.
   - И поэтому можно было, как дерьмо из унитаза, смыть из Вселенной  десять
миллиардов людей и тельциан?
   Анита вдруг негромко застонала.
   - Что-то... Что-то не так... - Она стояла прямо,  а  ее  спина  прямо  на
глазах выгибалась дугой, а глаза увеличивались и  вылезали  из  орбит.  Лицо
раздувалось. Свободно сидевший комбинезон стал тугим, а спустя секунду начал
лопаться по швам.
   Затем она взорвалась: один ужасный влажный хлопок,  и  мы  все  оказались
забрызганы кровью и клочьями мяса; кусок кости, резко щелкнув, ударился  мне
в скулу и отскочил.
   Я взглянул на Омни. Он был Диснеем, забрызганным кровью и мясом, и  затем
его  образ  заколебался,  и  наряду  с  Диснеем  мелькала  какая-то   тварь,
состоявшая, главным образом  из  клыков  и  когтей,  ну  а  потом  он  снова
превратился в дядюшку Уолта, но уже совершенно чистого.
   Большинство из нас, в том  числе  и  я,  просто  осели  наземь:  ноги  не
держали. Ченс и Стив почти что упали.
   Там, где  стояла  Анита,  осталась  пара  ботинок  с  торчавшими  из  них
окровавленными обломками костей.
   - Я этого не делал, - сказал "Дисней". Шериф выхватил пистолет.
   - Я вам не верю. - Он решительно выстрелил Омни прямо в сердце.

   ГЛАВА 3

   В течение следующих  нескольких  минут  происходило  какое-то  гротескное
действо. Выкатились маленькие роботы-уборщики - Микки, Дональд и Минни -  и,
распевая свои стишки, клеймящие позором тех, кто сорит на  улице,  принялись
собирать совками и пылесосами клочья, оставшиеся от женщины, с которой я был
знаком полжизни. Когда они принялись чистить ее ботинки  -  единственное  из
оставшегося, имевшее хоть какое-то подобие  индивидуальности,  я  последовал
примеру Омни и оттолкнул их прочь. Шериф увидел, что я сделал, и  пришел  на
помощь.
   Мы с ним подняли каждый по окровавленному ботинку.
   - Нужно как-то похоронить ее, - нерешительно сказал он.
   "Дисней" сел, держась за грудь.
   - Если вы перестанете стрелять в меня, то я смогу  помочь.  -  Он  закрыл
глаза, его кожа стала серой, как мокрый мел, и на мгновение у него был такой
вид, будто он собирался снова упасть замертво. Но он медленно,  в  несколько
приемов, преобразовал себя в крупного чернокожего рабочего с лопатой в руке,
одетого в комбинезон, и с преувеличенной осторожностью поднялся на ноги.
   - Вы уже довольно долго пробыли рядом с нормальными людьми, -  сказал  он
хриплым басом, похожим на голос Луи  Армстронга,  -  и  могли  бы  научиться
владеть своими эмоциями. -  Он  отшвырнул  робота  лопатой  и  направился  к
одичавшему газону, на котором росло несколько пальм. -  Давайте  отнесем  ее
туда, где она сможет отдохнуть. - Он повернулся к остальным, которые  стояли
рядом, сбившись в кучку. - А вы идите внутрь и приведите себя в порядок.  Мы
позаботимся об остальном.
   Он вскинул лопату на плечо и направился к пальмам.
   - Больше так не делайте, - сказал он, поравнявшись с шерифом. - Это очень
больно.
   Мы с шерифом последовали за ним, держа в руках наши ужасные символы.  Ему
потребовалось всего лишь около минуты, чтобы  выкопать  глубокую  квадратную
яму.
   Мы опустили ботинки в это  подобие  могилы,  и  он  снова  закидал  ее  и
разровнял влажноватую землю.
   - Она следовала какой-нибудь религии?
   - Ортодоксальный новый католицизм, - ответил я.
   - Это я смогу  сделать.  -  Он  впитал  в  себя  лопату  и  стал  высоким
священником в черной сутане, с тонзурой на голове и тяжелым крестом на цепи,
надетой на шею. Священник сказал несколько  слов  на  латыни  и  перекрестил
могилу.
   Все так же в обличье священника он вернулся с нами к "Молли Мэлон", возле
которого на полуразвалившихся от времени садовых  стульях  сидело  несколько
человек. Стивен неудержимо рыдал, Мэригей и Макс поддерживали его. У  них  с
Анитой когда-то был сын; в возрасте  девяти  или  десяти  лет  он  погиб  от
несчастного случая. После этого они разошлись, но оставались друзьями.  Райи
принесла ему стакан воды и какую-то таблетку.
   - Райи, - сказал я, - если это какой-то  транквилизатор,  то  я  тоже  не
отказался бы от пригоршни пилюль. - Я чувствовал себя так, как будто сам был
готов взорваться от переполнивших меня печали и растерянности.
   Она взглянула на пузырек.
   - Достаточно и одной таблетки. Кто-нибудь еще хочет поспать?
   Мне  показалось,  что  таблетки   взяли   все,   кроме   Ан-треса-906   и
"священника". Мэригей и я  поднялись  на  второй  этаж  гостиницы,  отыскали
спальню и отключились, крепко обняв друг друга.
   Когда я проснулся, солнце уже клонилось к закату. Я как можно  осторожнее
выбрался из постели и  обнаружил,  что  сантехническое  оборудование  "Молли
Мэлон" все еще работало, была  даже  горячая  вода.  Пока  я  мылся,  встала
Мэригей, и мы вместе сошли вниз.
   Стивен и Матильда шумели в столовой. Они сдвинули вместе несколько столов
и разложили какие-то пластмассовые тарелки, вилки и груду коробок с едой.
   - Наш бесстрашный лидер, - сказала Матт, - вам предстоит  открыть  первую
коробку.
   На самом деле я совершенно не хотел есть, хотя и  должен  был  испытывать
голод. Я поднял коробку,  на  которой  под  картинкой,  изображавшей  утенка
Дональда Дака, извергавшего из клюва толстую  струю  пламени,  ярко-красными
буквами было подписано "чили". Я подцепил крышку,  и  устройство  сработало:
что-то зашипело, и комната заполнилась приятным ароматом.
   - Не испортилось, - сказал я, подцепив еду вилкой и  подув  на  нее.  Она
была мягкой; похоже, без мяса. - Кажется, неплохо.
   Другие тоже принялись открывать коробки,  и  вскоре  комната  наполнилась
ароматом, подобающим столовой. Спустились Диана и По; следом за  ними  Макс.
Мы  ели  закуски  в  почти  полной  тишине,   нарушаемой   лишь   негромкими
благодарностями. По поблагодарил еще до того, как открыл коробку.
   Свою порцию я оставил недоеденной.
   - Пойду, взгляну на закат, - сказал я, поднимаясь из-за стола. Мэригей  и
Сара последовали за мной.
   Там, почти на том самом месте, где Аниту настигла странная гибель, стояли
Антрес-906 и Омни, все еще в облике священника, и  разговаривали,  каркая  и
попискивая.
   - Обсуждаете, кто будет следующим? - спросила Сара, впиваясь  взглядом  в
"священника". Он поднял на нее изумленный взгляд.
   - Что?
   - Что явилось причиной этого, - продолжала она, - если не вы?
   - Не я. Я мог бы таким образом покончить с собой, если бы  вдруг  захотел
умереть, но не могу сделать это с кем-либо другим.
   - Не могу или не стану? - резко спросил я.
   - Не могу. Это "физически невозможно", если  попытаться  выразить  это  в
двух словах. Пользуясь вашей системой веры.
   - Тогда что же случилось? Люди просто так не взрываются!
   Он сел на край тротуара, скрестил длинные ноги и забарабанил пальцами  по
колену, уставившись на закат.
   - Ну вот, вы пошли по второму кругу. Люди ни с того ни с сего взрываются!
С одним, как вы сами видели, это только что случилось.
   - И это мог быть любой из нас. - Голос Мэригей дрожал. - Мы все можем вот
так погибнуть, один за другим.
   - Можем, - ответил "священник", - включая меня. Но я надеюсь, что это был
только эксперимент. Испытание.
   - Нас кто-то  испытывает?  -  Я  почувствовал  головокружение,  отчаянным
усилием сдержал тошноту и осторожно сел на тротуар.
   - Все время, - спокойно ответил "священник".  -  Вы  никогда  не  ощущали
этого?
   - Метафора, - сказал я.
   Он сделал плавный широкий жест.
   - В том же смысле, в каком все это  можно  считать  метафорой.  Тельциане
понимают это лучше вас.
   - Не это, - возразил Антрес-906. - Это  что-то  такое,  чего  я  не  могу
вместить в себя.
   - Неназванные,  -  "священник"  произнес  еще  одно  тельцианское  слово,
которого я не знал. Антрес положил руку на шею.
   - Конечно. Но... Вы говорите неназванные? Они  не  являются  реальными  в
буквальном  смысле  слова.  Это  обобщающее   выражение,   символ,   который
употребляют, когда говорят о... я  не  знаю,  как  это  сказать.  Проявление
глубинной истины, судьба?
   "Священник" прикоснулся к своему кресту, и он превратился в круг с  двумя
выступами, похожими на ноги, тельцианский религиозный символ.
   - Символ, метафора... Неназванные, я думаю, более реальны, чем мы с вами.
   - Но вы никогда не видели их, не щупали руками, - заметил я. - Это  всего
лишь предположение.
   - И никто никогда не видел. Но ведь вы никогда не видели нейтрино, тем не
менее  не  сомневаетесь  в  его  существовании.  Несмотря  на  "невозможные"
характеристики.
   - Конечно. Но существование нейтрино или чего-то  там  еще  такого  можно
доказать; без них просто не стала бы работать физика элементарных частиц.  А
вселенная не могла бы существовать.
   - Ну что ж, похоже, мы остались "при своих".  Вам  не  нравится  мысль  о
неназванных, потому что от нее попахивает сверхъестественным.
   Это было в общем-то справедливо.
   - Не стану отрицать. Но в течение всех первых пятидесяти - или пятнадцати
сотен - лет моей жизни, и еще  нескольких  тысяч  лет,  прошедших  до  моего
появления, вселенную  можно  было  бы  объяснять  и  без  привлечения  ваших
таинственных неназванных. - Я взглянул на Антреса. -  У  тельциан  это  было
примерно так же, неправда ли?
   - Да, в значительной степени. Неназванные реальны, но  лишь  как  элемент
интеллектуальных построений.
   - Позвольте мне задать вам один очень старый, даже тривиальный вопрос,  -
сказал "священник".  -  Какова  вероятность  того,  что  люди  и  тельциане,
развивавшиеся совершенно независимо на планетах, разделенных  расстоянием  в
сорок световых лет, могли случайно встретиться, находясь на одном и  том  же
уровне  технологии,  да  к  тому  же   оказаться   достаточно   близкими   в
психологическом отношении, чтобы вести войну друг с другом?
   - Многие люди уже задавали этот вопрос. - Я кивнул Антресу. - И, полагаю,
многие тельциане. Несколько человек, полетевших в будущее под моей командой,
принадлежали к религиозной секте, которая, по их  словам,  имела  объяснение
всему этому. Что-то вроде ваших неназванных.
   - Но у вас есть лучшее объяснение?
   -  Пожалуй,  что  да.  Если  бы  они  находились  на  значительно  низшей
технологической ступени, то мы не могли бы вступить в контакт. Если  бы  они
опередили, нас на тысячу-другую лет, то не было бы никакой войны.  Возможно,
истребление. - Антрес издал звук, говоривший о согласии. - Так что это  лишь
частичное, но никак не полное совпадение.
   - Это вовсе не было  совпадением.  Мы,  Омни,  были  на  обеих  планетах,
задолго до того, как люди и тельциане получили язык - который вам  дали  мы.
Или технологию, развитие которой мы контролировали. Это мы  были  Архимедом,
Галилеем и Ньютоном. А при жизни ваших родителей мы взяли под свой  контроль
НАСА, чтобы задержать выход человечества в космос.
   - И дергали за веревочки Вечной войны?!
   - Я так не думаю. Полагаю,  что  мы  всего  лишь  сформировали  начальные
условия. Вы могли бы сотрудничать друг с другом, если бы это было в  природе
характеров ваших рас.
   -  Но  сначала  вы  удостоверились,   что   наши   характеры   отличаются
воинственностью, - сказала Мэригей.
   - А вот этого я не знаю. Это должно было происходить задолго до  меня.  -
Он мотнул головой. - Позвольте мне объяснить. Мы не рождаемся  так,  как  вы
или же вы, Антрес-906. Я думаю, что нас имеется определенное число,  порядка
сотни, и когда один из нас умирает, вместо него появляется новый. Вы видели,
что я могу делиться на  две  или  несколько  частей.  Когда  настанет  время
появления нового Омни - когда кто-то из нас где-то умрет, - я или кто-то еще
разделится, и половина останется обособленной и  уйдет,  чтобы  стать  новым
индивидуумом.
   - Со всеми воспоминаниями и навыками родителя? - спросила Райи.
   - Хорошо бы так. Вы начинаете жизнь  как  дубликат  своего  родителя,  но
проходят месяцы, годы, и его память  исчезает,  сменяясь  вашим  собственным
опытом.
   Хотел бы я иметь наследственную память ста пятидесяти тысяч лет. Но  все,
что у меня есть, это то, что сообщают мне другие мои сородичи.
   - Включая эти слухи о неназванных? - добавил я.
   - Именно так. И много раз за свою жизнь я задавался вопросом, не могло ли
бы это быть заблуждением - неким вымыслом, который мы все разделяем. Это как
с религией: не существует никакого способа, при помощи  которого  вы  или  я
могли бы доказать, что "неназванных" не существует. А если  они  существуют,
то этим можно объясн