ства.
   - Я человеческое существо. - С технической точки зрения это было правдой.
- Если вы хотите иметь еще детей, то вы можете взять их.
   Это был, конечно, неотразимый аргумент.
   - Благодарю вас, двух вполне достаточно. - Я вызвал на  экран  компьютера
директорию.
   - Вы могли бы сберечь столько времени для исследований...
   - Я не  провожу  исследований.  Я  всего  лишь  скромный  рыбак,  который
пытается  преподавать  кинематику  вращения.   Если,   конечно,   ему   дают
возможность просмотреть записи.
   - Прошу прощения.
   В дверь негромко постучали.
   - Мастер Манделла...
   Барил Дэйн, с последнего курса.
   - Заходите, Барил.
   Он взглянул на Человека.
   - Я не хочу отнимать у вас время. Только, ну... В общем, я слышал о вашей
идее путешествия во времени. А любой может в него отправиться?
   - Нам придется вести отбор среди добровольцев. -  Юн  был  не  из  лучших
студентов, но я  делал  скидку  на  его  домашние  условия.  Его  мать  была
пьяницей, а отец жил в Филбине. - А тебе уже исполнилось шесть лет?
   - В архимеде исполнится. Тринадцатого архимеда.
   - Ты не опоздаешь. - До совершеннолетия ему оставалось еще шесть месяцев.
- Нам понадобятся молодые люди. Что тебе удается лучше всего?
   -  Музыка.  Я  не  помню,  как  это  у  вас,  по-английски  называется...
чозедренг.
   - Арфа, - подсказал Человек, глядя  в  сторону.  -  Сорокачетырехструнная
магнетогармоническая неоарфа. Бог мой, я ненавидел ее стонущий звук.
   - Посмотрим. Нам потребуются разнообразные таланты.
   Хотя, пожалуй, людская музыка будет пользоваться приоритетом
   - Благодарю вас, сэр. - Он  кивнул  и  отступил,  как  будто  я  все  еще
оставался его учителем.
   - Дети уже знают, - сказал Человек. - Я удивлен.
   - Хорошие новости быстро расходятся.  -  Я  выдвинул  громко  скрипнувший
ящик, вынул стило и блокнот И притворился, что переписываю что-то с экрана.

   В классной комнате было душно. Я немного приоткрыл окно и  сел  на  стол.
Все двенадцать студентов были на месте.
   Симпатичная девочка за передней партой подняла руку.
   - Скажите, мастер, на что это похоже - оказаться в тюрьме?
   - Прата, за столько лет, проведенных в школе, ты должна была узнать  все,
что следует знать  о  тюрьме.  -  Ответом  послужил  легкий  смешок.  -  Это
просто-напросто комната без окон.
   - Вы испугались, мастер? - Это Модеа, мой лучший ученик.
   - Конечно. Человек нам не подотчетен.  Меня  могли  запереть  навсегда  и
заставить есть те  помои,  которые  и  вы,  и  они  называете  едой.  -  Они
снисходительно улыбнулись моей старомодности. - Или же могли казнить меня.
   - Человек не стал бы этого делать, сэр.
   - Полагаю, что вы знаете их лучше, чем я. Но шериф  достаточно  прозрачно
намекнул, что это вполне в их силах. - Я поднял над головой свой конспект. -
Давайте отвлечемся ненадолго от этой темы и вспомним,  что  нам  известно  о
большом "I", моменте инерции.
   Это была трудная тема. Кинематика  вращательного  движения  не  поддается
интуитивному усвоению. Я  не  забыл,  сколько  неприятности  имел  с  ней  в
недавнем прошлом, ближе ко Дню Ньютона. Дети ходили на уроки, записывали то,
что я им говорил, но большинство из них делало это  "на  автопилоте".  Потом
они заучивали наизусть свои записи,  надеясь  со  временем  сложить  из  них
единую картину.  А  некоторые  и  не  надеялись.  (Я  подозревал,  что  трое
совершенно безнадежны, и мне придется вскоре поговорить с ними.)
   Урок кончился. Пока ученики одевались, Гол  При  высказал  наконец  общее
беспокойство.
   - Мастер Манделла,  а  если  Человек  позволит  вам  забрать  космический
корабль, то кто будет нашим преподавателем? Учителем математической физики?
   Я на мгновение задумался, взвешивая возможности.
   - Вероятно, Человек, если такой специалист найдется в  Пакстоне.  -  Лицо
Гола слегка  напряглось.  Ему  приходилось  заниматься  у  моего  соседа  по
кабинету. - Хотя я постараюсь поискать. В  Центрусе  есть  множество  людей,
которые могли бы вести эти занятия, если, конечно, у них  внезапно  появится
стремление жить на границе.
   - А вы могли бы вести занятия на корабле? - спросила  Прата.  -  Если  мы
тоже улетим?
   Выражение ее лица было загадочным и  несколько  двусмысленным.  Спокойно,
парень: она лишь немного старше твоей дочери.
   - Конечно. Это единственное, на что я способен.

   Вообще-то мне могли поручить заготавливать  рыбу  для  "Машины  времени".
Вероятно,  она  должна  была  стать  основой  рациона,  а  я   хорошо   умел
пользоваться косарем.
   Вернувшись домой после занятий, я не  пошел  прямо  на  причал.  Не  было
никакой  спешки.  День  был  ясным  и  холодным,  Мицар  озарял  небо  голой
энергетической синевой, похожей по цвету  на  электрическую  дугу.  Я  решил
дождаться Билла из школы.
   Я  согрел  чайник  и  просмотрел  новости.  Информация  передавалась   из
Центруса, так что наша история стала известна, но была  спрятана  в  разделе
провинциальных новостей и имела перекрестные отсылки к рубрикам "ветераны" и
"Земля". Ну и прекрасно. Я не хотел получить слишком много вопросов  до  тех
пор, пока У нас не появятся ответы на них.
   Я попросил включить любое произведение Бетховена и молча слушал, глядя на
озеро и лес. Наверняка придет время, когда я буду считать сумасшедшими  тех,
кто решил променять эту жизнь на аскетическую строгость и однообразие  бытия
на космическом корабле.
   Да, было время, когда я - мы - питали романтические иллюзии насчет  жизни
на границе. Мы прибыли сюда, когда Мэригей была беременна Биллом. Но  с  тех
пор место сильно разрослось  и  стало  подобием  Центруса,  только  без  его
удобств. А более удаленных мест,  где  можно  было  бы  жить,  не  было.  Не
существовало никакого демографического давления  (по  крайней  мере,  в  том
масштабе,  о  котором  имело  бы  смысл  говорить).  И  никаких   культурных
предпосылок, опираясь на  которые  можно  было  бы  обосновать  переезд  еще
куда-нибудь.
   Одной из бесполезных вещей,  которые  я  запомнил  со  школы,  был  тезис
Тернера. А он гласил, что американский характер был сформирован  стремлением
к границе, которая всегда удалялась и всегда сохраняла  свою  притягательную
силу.
   От этой мысли меня ненадолго бросило в дрожь. Не  были  ли  наши  помыслы
проявлением этого самого стремления?
   Временной версией мечты, погибшей задолго до  моего  рождения.  Хотя  она
привела моего  отца  вместе  со  всем  моим  семейством  -  в  микроавтобусе
"Фольксваген", чье  ржавое  тело  было  сплошь  разрисовано  цветами,  -  на
побережье Тихого океана, а затем на север,  на  Аляску.  Где  мы  обнаружили
сляпанные на скорую руку  в  подражание  пограничным  факториям  лавки,  где
подавали кофе латте и капуччино.
   Вполне возможно, что из всего десятка  миллиардов  душ,  населявших  этот
угол Галактики, только Мэригей  и  я  имели  какое-то  призрачное  осознание
американского понятия границы. И Чарли, и  Диана,  и  Макс  были  рождены  в
месте, которое все еще именовалось Америкой, но это было вовсе не то  место,
о котором рассуждал Фредерик Джексон Тернер, и  его  единственная  "граница"
проходила на расстоянии бесчисленных световых лет и столетий, где мужчины  и
женщины вели беспричинную борьбу с непостижимым врагом.
   Появился Билл, мы надели передники и перчатки и  отправились  на  причал.
Обрабатывая первые два перемета,  мы  двигались  в  почти  полном  молчании,
обмениваясь лишь необходимыми односложными словами. Билл казнил рыб с  таким
пылом, что дважды всадил косарь глубоко в деревянный стол.
   - Ну как, тебе наговорили гадостей насчет родителей - тюремных пташек?
   - Пташек? А, заключенных в тюрьму... Да они в основном считали,  что  это
очень забавно. Похищение космического корабля и все такое  прочее  -  как  в
кино.
   - Похоже, что мы его все-таки получим.
   - Наша историчка, Человек, сказала: она  думает,  что  дадут.  Они  могут
заменить этот корабль на более новый; пригнать его с Земли через  коллапсар.
И никакой реальной потери. - Он с силой рубанул лезвием по рыбе. - Для них.
   Его намек был достаточно ясен.
   - Но потеря может быть реальной для тебя. Если ты не отправишься с нами.
   Он мгновение смотрел на корчившуюся безголовую  рыбу,  затем  отрубил  ей
хвост и бросил ее в морозильник.
   - Есть вещи, которые я не могу сказать по-английски. Возможно, в нем  нет
для этого слов.
   - Продолжай.
   - Ты сказал: "Может быть потеря для тебя". Или же ты мог сказать:  "Будет
потеря для тебя". Но ничего среднего между этими двумя значениями.
   Я замер, держа леску в руках и пытаясь разобраться в грамматике.
   - Я не понимаю. "Может" говорится, если речь идет  о  будущем,  о  чем-то
находящемся под сомнением. Он выплюнул фразу на стандартном языке: - Та meey
a cha! "Meey" говорят, когда результат сомнителен, но  решение  принято.  Не
"ta loo a cha" или "ta lee a cha", означающее то же самое, что и Ваше "может
быть" или "будет".
   - Я никогда не был силен в языках.
   - Наверно, да. Но дело не в этом, не в этом, не в этом...  -  Он  сердито
стиснул челюсти, лицо покраснело. Казнил еще одну рыбу и прицепил голову  на
крюк. - Независимо от того,  какой  будет  результат,  вы  сделали  это.  Вы
объявили всему миру: "Черт с  ними,  с  Биллом  и  Сарой".  Вы  идете  своим
собственным путем. Позволит вам Человек или нет, но намерение у  вас  именно
такое - Это очень резко.  -  Я  закончил  разделывать  рыбину  -  Вы  можете
отправиться с нами. Я хочу, чтобы вы были с нами.
   - И что ты предлагаешь? Бросить все! Большое спасибо.
   Я внутренне напрягся, чтобы говорить спокойно.
   - Вы могли бы рассмотреть это как возможность.
   - Возможность для  вас.  Мне  через  десять  лет  будет...  что-то  около
тридцати; чуть больше, или чуть меньше, а все, кого я знаю, кроме вас, будут
мертвы уже сорок тысяч лет. Это не возможность. Это приговор. Почти смертный
приговор.
   - Для меня это граница. Единственная оставшаяся.
   - Ковбои и индусы, - негромко сказал он, вновь принимаясь за рыбу.  Я  не
стал добавлять "пакистанцы"
   Я понимал, что нормальным был он, а не я, даже по меркам моей собственной
давно погибшей культуры. Мэригей, и я, и другие ветераны Вечной войны не раз
перескакивали  вперед  во  времени,  обычно   зная,   что   по   возвращении
единственными живыми нашими современниками будут те люди, вместе с  которыми
они совершили это путешествие.
   И через двадцать лет после окончания войны это все еще являлось для  меня
важнейшим  из  понятий:  настоящее  -  всего  лишь  иллюзия  и,  хотя  жизнь
продолжается, любая жизнь -  это  просто  парок  от  дыхания  на  ветру.  На
следующий день этой посылке суждено было  оказаться  оспоренной,  причем  со
стороны совершенно неожиданного оппонента.

   ГЛАВА 6

   Три раза в течение длинного года я должен был  представать  перед  Дианой
для одной примитивной медицинской процедуры. Ни  один  Человек  и  никто  из
людей, рожденных на  протяжении  нескольких  последних  столетий,  не  болел
раком, но у некоторых из нас, ископаемых, не существовало генов, подавляющих
это заболевание. И потому Диане  периодически  приходилось  заглядывать  нам
туда, где, как мы это называли, не светило солнце.
   Стена ее кабинета, находившегося наверху,  в  куполе,  поначалу  сверкала
металлом. В то время из-за  полукруглой  формы  комнаты  в  ней  была  очень
странная акустика. Диана могла что-то говорить тихим шепотом, стоя в дальнем
конце комнаты, а вам казалось, будто она говорит вам  прямо  в  ухо.  Чарли,
Макс и я вытащили несколько стоек и панелей из склада позади пожарного  депо
и сделали почти квадратную комнату. На  стенах  в  милом  беспорядке  висели
картины и голограммы,  которые  я  старательно  пытался  изучать,  пока  она
вводила зонд мне в прямую кишку.
   -  Твой  маленький  приятель  вернулся,  -  сказала  она.  -  Предраковые
изменения. Я возьму образец, чтобы отослать на исследование.
   Когда она вынимала зонд, я почувствовал странное ощущение  -  оно  прошло
очень быстро, но у меня перехватило дух - облегчение, легкую боль  и  дрожь,
наподобие эротической.
   - Ты знаешь порядок. Я дам тебе пилюлю, ничего не ешь  двенадцать  часов,
потом примешь ее, и еще через два часа наполнишь желудок. Хлеб, картофельное
пюре. - Она подошла к стальной лабораторной  раковине,  держа  на  вытянутых
руках змеевидный эндоскопический зонд. - Приведи себя в порядок  и  оденься,
пока я займусь этим.
   Она должна была отослать клетки моего организма в Центрус;  там  составят
пилюлю, наполненную механическими микрофагами, запрограммированными  на  то,
чтобы пообедать моим раком, а затем выключиться.
   Это было лишь мелкое неудобство и не шло ни в какое сравнение с  лечением
рака кожи: ее окрашивали каким-то составом, от которого кожа долго горела  и
зудела, как после сильного ожога.
   Мэригей и я должны были постоянно обследоваться на предмет  возникновения
рака, как, впрочем, и все, кто  в  былые  времена  на  госпитальной  планете
Небеса  перенес  замену  какой-нибудь  части  тела.  Теперь  Человек  сможет
позлорадствовать.
   Я присел возле стола, когда Диана уже закончила  упаковывать  пакет.  Она
тоже села и по памяти написала адрес.
   - Я заказала пять штук; этого должно с головой  хватить  на  десять  лет.
Исследование - это простая формальность: я была бы очень удивлена,  если  бы
твой рак хоть как-то изменился по сравнению с первым анализом.
   - Но тем не менее ты все равно будешь это проверять?
   - Да. Я такая же сумасшедшая, как и ты.
   Я рассмеялся, но она не поддержала меня. Она  поставила  локти  на  стол,
оперлась подбородком о кулак и посмотрела на меня.
   - Я никогда больше не буду беспокоить тебя по этому  поводу,  Уильям,  но
как твой доктор я должна сказать.
   - Думаю, что я знаю, о чем ты будешь говорить.
   - Скорее всего. Весь твой амбициозный план - это всего лишь сложный ответ
на функциональное  расстройство,  вызванное  посттравматическим  стрессом  Я
могла бы подобрать тебе таблетки...
   - Все это ты уже предлагала мне в прошлом. Благодарю, но все же не  надо.
Я не верю в изгнание нечистой силы химическими методами.
   - Чарли и я убегаем с вами по той же  самой  причине.  Надеемся  оставить
позади наших призраков, чтобы отдохнуть. Но мы не оставляем детей.
   - Мы тоже. Если только они сами не захотят остаться.
   - Они захотят. И вам предстоит потерять их.
   - У нас есть десять месяцев на то, чтобы убедить их. Она кивнула.
   - Конечно. Но если ты сможешь уговорить Билла лететь с нами, то я позволю
тебе воткнуть, сам знаешь, что, в мою задницу.
   - Лучшие слова из всего, что я слышал за весь этот день.
   Она улыбнулась и положила ладонь мне на руку.
   - Пойдем вниз и выпьем по стаканчику вина.

   ГЛАВА 7

   Мы с Мэригей входили в группу из двенадцати людей  плюс  один  Человек  и
один тельцианин, отправившуюся, чтобы осмотреть корабль  и  определить,  что
будет необходимо для рейса. Мы не могли просто повернуть ключ и  отправиться
в путь после того, как эти десять месяцев  закончатся.  Предполагалось,  что
Целое Дерево поддержит политику, смысл которой сводился к тезису  "скатертью
дорога", и большая часть предстоящего времени ожидания должна была  уйти  на
приведение крейсера в порядок.
   Поездка на орбиту оказалась интересной: в последний раз я был в  космосе,
когда у нас еще не было детей. Мы поднимались вертикально вверх с постоянным
незначительным ускорением.  Насколько  мне  было  известно,  такое  движение
достигалось за счет расточительного расходования антивещества. Пилот Человек
пожала плечами и сказала, что его вполне достаточно.  Она  не  знала  точно,
откуда оно берется; возможно, из огромных запасов на "Машине времени".
   Для  космического  корабля  челнок  был  крошечным,  размером  с  обычный
школьный автобус Со всех сторон имелись окна, даже сзади, так что  мы  могли
следить за тем, как Центрус постепенно уменьшался в  размерах  до  тех  пор,
пока не слился с окружающей местностью. А впереди, в темнеющем  небе,  самой
яркой звездой стал космический корабль. К тому времени, когда  нас  окружила
темнота, по его слегка удлиненной форме можно было уже уверенно понять,  что
это не звезда.
   Когда мы были примерно  в  тысяче  километров  от  корабля,  челнок  чуть
заметно дернулся и начал замедлять движение.  Обратное  ускорение  составило
около двух g, и крутить головой, следя за приближением космического корабля,
стало трудновато. Но ради этого зрелища стоило напрячь шею.
   Вероятно, "Машина времени" была антиквариатом, но не  по  моим  понятиям!
Она была сконструирована и построена  спустя  более  чем  тысячелетие  после
того, как я закончил школу.  Последний  крейсер,  на  котором  мне  пришлось
участвовать  в  войне,  представлял  собой  громоздкое  собрание  хаотически
перемешанных модулей,  соединенных  друг  с  другом  сетью  ферм,  тросов  и
кабелей. "Машина времени" имела простую элегантную  форму:  два  округленных
цилиндра, соединенных торцами. От "нижнего" края переднего цилиндра отходила
сделанная из тонкого, как кружево, металла, юбка, предназначенная для защиты
от гамма-излучения, порождаемого аннигиляционным двигателем, расположенным в
"заднем" цилиндре.
   Мы причалили почти неощутимо, дверь тамбура  -  лепестковая  диафрагма  -
открылась, мои уши заложило, и я  порадовался  тому,  что  нам  посоветовали
надеть теплые свитеры.
   Системы жизнеобеспечения судна работали на минимальном режиме. Воздух был
затхлый и холодный, немного выше нуля - лишь бы не дать  воде  замерзнуть  и
избежать разрыва трубопроводов.
   Давление  тоже  было  пониженным;  оно  соответствовало  высоте   в   три
километра.  Этого  было  вполне   достаточно   для   того,   чтобы   вызвать
головокружение. Но вскоре мы должны были к этому привыкнуть.
   Цепляясь за захваты, мы  неуклюже  проползли  через  зону  невесомости  в
подъемник, украшенный веселыми сценками из жизни Земли и Небес.
   Пилотажная рубка и  впрямь  выглядела  как  часть  космического  корабля.
Длинный пульт с четырьмя вращающимися стульями.
   Когда мы вошли внутрь, пульт  управления  пробудился  к  жизни,  одна  за
другой начали зажигаться  лампочки,  свидетельствующие  о  начале  разогрева
системы, и судно заговорило с нами дружественным баритоном.
   - Я ожидал вас. Добро пожаловать.
   - Наш эксперт по сельскому хозяйству  хочет,  чтобы  помещение  было  как
можно скорее нагрето, - сказала Человек. -  На  какой  режим  времени  можно
рассчитывать?
   - Около двух дней потребуется для гидропонных плантаций. Через пять  дней
можно будет начать посадки в почву.  Конечно,  в  зависимости  от  культуры.
Через восемь дней вода повсюду нагреется до, самое меньшее, десяти градусов.
   - У тебя есть оранжерея, которую можно обогреть?
   - Да, для рассады. Она в данное время почти готова к использованию.
   Тереза взглянула на Человека.
   - Почему бы паре из нас не остаться  здесь  и  начать  хоть  какие-нибудь
посадки. Было бы хорошо, если бы рассада появилась поскорее.
   - Я с удовольствием помогу, - откликнулась Руби, -  хотя  мне  необходимо
вернуться к двадцать первому.
   - И я тоже, - заявил Джастин. - Когда следующий полет?
   - У нас нет жесткого расписания, -  ответила  Человек.  -  Через  неделю,
через десять дней. - Она громко чмокнула губами,  что  означало,  что  будет
сейчас разговаривать с кораблем. - У  тебя  есть  запас  продовольствия  для
троих людей?
   - На несколько лет, если они захотят питаться  аварийным  рационом.  Могу
также  активизировать  камбуз,  и  они  смогут   использовать   замороженное
продовольствие. Правда, оно очень старое.
   Тереза громко поцеловала воздух.
   - Так и поступай. Аварийный рацион оставим на безвыходные ситуации.
   Я и сам не отказался бы  присоединиться  к  ним,  хотя  и  вовсе  не  был
крестьянином по своим наклонностям. Все равно  в  том