кло  потеряло  прозрачность,  прогнулось  и
разорвалось, словно ткань.
   Мэригей рассмеялась.
   - Ты мог бы и постучать.
   - Вот я и постучал, - сказал я, усилив голос так, что по  огромному  залу
разнеслось эхо, а потом убавил  громкость  до  обычного  разговора.  -  Наши
необычные товарищи отправились искать свои деревья? - Шерифа  и  тельцианина
не было видно. Она кивнула.
   - Попросили нас подождать здесь. Как костюмчик сидит?
   - Пока еще не знаю. Усилители ног  работают.  С  дверями  все  получилось
отлично.
   - Почему бы тебе не выйти  и  не  испытать  артиллерию?  Костюм  довольно
старый.
   - Прекрасная мысль.  -  Я  вышел  сквозь  проделанное  мною  отверстие  и
остановился, высматривая цель. Что нам наверняка не  может  понадобиться?  Я
остановил выбор на вывеске  закусочной,  пустил  в  нее  луч  из  пальцевого
лазера, и она превратилась во вполне удовлетворительную вспышку  пламени.  Я
выстрелил туда же гранату, и взрыв разнес вспышку на языки пламени.
   Появился многоногий транспортер в сопровождении маленького робота с ярким
мигающим  синим  огнем.  Спереди  и  сзади  его  корпус   украшала   надпись
"ТРАНСПОРТНАЯ ПОЛИЦИЯ".
   - Ты арестован, - громоподобным голосом  объявил  робот.  -  Передай  мне
управление. - Эти слова сопровождались какой-то почти ультразвуковой трелью.
- Передай мне управление.
   - Конечно. -  Я  ввел  в  метательное  устройство  ракету,  маркированную
буквами "ВСМ". Такая аббревиатура мне была незнакома,  но,  по  логике,  она
должна; была расшифровываться  как  "взрыв  средней  мощности",  так  что  я
решился нажать на спуск.  Взрыв  полностью  уничтожил  полицейского  робота,
оставил в покрытии кратер диаметром  в  два  метра;  многоногий  транспортер
взрывной волной бросило "на спину".
   Он с трудом перевернулся и неуверенно поднялся на свои паучьи ноги.
   - У вас не было необходимости делать это,  -  сказал  транспортер.  -  Вы
могли объяснить свое положение.  У  вас  должна  была  иметься  причина  для
самовольного разрушения собственности.
   - Учебная стрельба, - ответил я. -  Этот  боекостюм  очень  стар,  и  мне
необходимо было узнать, хорошо ли он работает.
   - Очень хорошо. Вы закончили?
   - Не совсем. -  Я  еще  не  проверял  действие  атомной  бомбы.  -  Но  я
воздержусь от опробования других систем, пока не найду более подходящего  по
размеру объекта.
   - За пределами космопорта?
   - Именно так. Здесь нет ничего достаточно маленького, что можно  было  бы
уничтожить.
   Машина некоторое время молчала, и это выглядело так, будто  она  включает
это утверждение в свою картину мира.
   - Очень хорошо. Я не буду снова вызывать  полицию.  Если  вы  не  станете
больше ничего уничтожать здесь.
   - Честное скаутское.
   - Слово мне незнакомо. Пожалуйста, поясните его.
   - Я не стану ничего повреждать здесь, не поставив тебя  предварительно  в
известность.
   Машина принялась торопливо переминаться с ноги  на  ногу;  очевидно,  это
было нечто вроде механической истерики.  Я  предположил,  что  она  пыталась
совместить противоречивые  инструкции,  и  оставил  ее  там  разрешать  свои
дилеммы.
   Шериф возвратился к группе одновременно со мной.
   - Целое Дерево не оставило никакого предупреждения, - сообщил он.  -  Нет
никаких свидетельств того, что что-нибудь где-нибудь шло не так, как надо.
   - Точно так же, как у нас дома? - полуутвердительно заметила Мэригей.  Он
кивнул.
   - Однако происходят и другие непонятные вещи, и Дерево все  еще  пытается
осознать то, что случилось.
   - Но у него ничего не выходит, - констатировал По.
   - Ну, по крайней мере, у него появилась  новая  информация.  О  том,  что
случилось с нами в пространстве  и  на  Среднем  Пальце.  И  на  Цоготе.  Не
исключено, что оно сможет собрать все эти части воедино.
   - Оно думает самостоятельно? - удивился я. - Без людей, которые  были  бы
подключены к нему?
   - На самом деле это не совсем то же самое,  что  размышление.  Оно  всего
лишь просеивает факты, делает вещи более простыми  для  себя.  В  результате
иногда возникает нечто, напоминающее мысль. Вернулся Антрес-906.
   - Мне нечего добавить, - кратко сказал он.
   Возможно,  нам   следовало   развернуться   и   улететь   домой.   Начать
восстановление мира с того, что мы имели. Думаю, что и шериф,  и  тельцианин
высказались бы в пользу этого решения, но мы не стали спрашивать их.
   - Полагаю, что нам следует осмотреть город, - предложила Мэригей.
   - Мы совсем рядом с  городом,  считавшимся  самым  большим  в  стране,  -
сказала Кэт, - по крайней мере по площади.
   Мэригей вскинула голову.
   - Космодром?
   - Нет, я говорю о большом городе. О Диснее!

   ГЛАВА 2

   Мы с Мэригей были в Диснейволде - это название сохранилось  с  тех  самых
пор - в начале двадцать первого века этот город уже был достаточно  большим.
Город, в который мы сейчас направлялись, представлял собой теперь всего лишь
один  клочок  в  запутанной  мозаике  "стран"  -  Уолтлэнд.  Сюда  приходили
групповые экскурсии; их встречало изображение основателя парка,  оно  водило
посетителей повсюду, рассказывало и показывало чудеса.
   Транспортер любезно согласился оснастить себя колесным шасси  и  доставил
нас к предместьям Диснея не более чем за двадцать минут.
   По периметру  город  Дисней  окружало  огромное  кольцо,  где  просторные
площадки, предназначенные для стоянки автомобилей посетителей,  чередовались
с тесно населенными жилыми кварталами для людей, которые там работали.
   Вероятно, посетители должны были оставлять здесь свои машины и дожидаться
диснеевского автобуса, который должен был доставлять их в  город.  Когда  мы
попробовали пройти через  вход,  большой  веселый  мультипликационный  робот
преградил нам дорогу и принялся громким детским голосом  объяснять,  что  мы
должны быть хорошими и оставить машину на  стоянке,  как  и  все  остальные.
Робот говорил на смеси  стандартного  и  английского  языков.  Я  велел  ему
уе...ать, и после этого все машины стали разговаривать с нами по-английски.
   Третьим роботом, на которого мы напоролись, оказался Гуфи. Я вышел к нему
в своем боевом костюме.
   - Ах! Уфф... Что это? - пропищал робот. Я в ответ  одним  ударом  повалил
его наземь, оторвал руки и ноги и расшвырял  их  в  разные  стороны.  Машина
начала повторять: - Уфф... Это нехо...  Уфф...  Это  нехо...  -  и  тогда  я
оторвал ее огромную, не меньше метра в обхвате, голову и закинул  как  можно
дальше.
   Кварталы,   где   обитал   обслуживающий   персонал,   были    загорожены
голографическими барьерами, действовавшими сейчас только частично.  С  одной
стороны мы видели джунгли, в  которых  играли  симпатичные  обезьянки,  а  с
другой толпа щенков-далматинов проносилась через жилище великана. Но  сквозь
эти изображения можно было смутно разглядеть одинаковые дома-муравейники,  а
время от времени они и вовсе исчезали на какие-то доли секунды.
   Мы вышли в Вестернлэнд,  большой  пыльный  старый  город  Запада  Америки
домеханической эпохи, какие некогда существовали в кино  и  романах.  Он  не
походил на космопорт, где  все  было  завалено  одеждой.  Здесь  было  очень
опрятно  и  имело  своеобразный  облик  сказочной  заурядности;  тут  и  там
прохаживались люди в костюмах той  эпохи.  Это  были,  конечно,  роботы;  их
костюмы  были  очень  сильно  потерты  и   изношены:   в   дырах   виднелись
пластмассовые локти и колени.
   - Может быть, это произошло, когда парк был закрыт? - предположил я, хотя
это мало соответствовало тысячам различных  автомашин,  стадами  и  табунами
сгрудившихся возле въездов в сказочную страну.
   - По местному времени все произошло в 13  часов  10  минут  1  апреля,  -
сказал шериф. - В среду. Это имеет какое-то значение?
   - Первое апреля, День дураков, - отозвался я. - Хорош розыгрыш.
   - Может быть, все пришли  сюда  голыми?  -  безнадежным  голосом  сказала
Мэригей.
   - Я знаю, что произошло с одеждой! - воскликнула Кэт. - Смотрите!  -  Она
открыла дверь и выкинула на мостовую скомканный клочок бумаги.
   Тут же рядом с  входом  в  салун  открылась  дверца,  и  оттуда  выскочил
Микки-Маус  по  колено  ростом.  Он  подцепил  бумажку  острой   палкой   и,
повернувшись к нам, принялся писклявым голосом браниться, грозя  пальцем:  -
Не дури, не сори! За собой убери!
   - Несчастные железки привыкли к тому, что мы повсюду разбрасываем  мусор,
и убрали оставшуюся от пропавших одежду, - пояснила Кэт.
   Транспортер снова выпустил ноги: так  было  легче  пробираться  по  узким
кривым улочкам. Он топал мимо салунов, танцевальных залов,  магазинчиков  со
всякой всячиной, странных домов викторианской архитектуры, мимо  толпившихся
на  всех  углах  потрепанных  деловитых  роботов.  Кое-где   были   настланы
деревянные дощатые тротуары, в которых роботы протоптали светлые  дорожки  в
пару сантиметров глубиной.
   Кое-где попадались испорченные  роботы,  замершие,  не  доведя  до  конца
начатого жеста, а дважды мы видели  груды  из  нескольких  упавших  роботов,
беспомощно мотавших ногами и руками в воздухе; очевидно, один из них  падал,
а другие спотыкались о него и валились сверху. Значит, это были не настоящие
роботы, а всего лишь механические модели. Мэригей вспомнила, что еще в  наше
время существовал термин  "аудиоаниматроника",  что  означало  всего-навсего
создание кукол на электронных схемах,  способных  двигаться  и  говорить  по
заданной программе, а Кэт подтвердила, что через пару сотен лет после  того,
как  мы  побывали  здесь,  было  решено   из   ностальгических   и   отчасти
юмористических соображений восстановить старомодную технологию.
   Еще один анахронизм представляли собой крыши зданий,  полностью  покрытые
панелями солнечных батарей. (Ну а более прозаическим анахронизмом  было  то,
что в каждом здании, даже в церкви, имелись торговые заведения.)
   По крайней мере это избавляло  нас  от  беспокойства  по  поводу  поисков
продуктов и крыши над головой. В лавках было столько  замороженного  и  иным
образом обработанного  для  длительного  хранения  продовольствия,  что  нам
хватило бы его на несколько жизней; большая часть  продуктов  казалась  куда
привлекательнее, чем наши корабельные рационы, хотя, конечно, все  это  было
гораздо менее питательным.
   Переночевать мы решили  в  "Придорожной  Гостинице  Молли  Мэлон".  Мы  с
Мэригей с изумлением увидели возле стойки портье прейскурант на  сексуальные
услуги, но Кэт сказала, что партнеры, которых  можно  было  здесь  получить,
являются роботами. Самыми натуральными роботами.
   Ну а вслед за этим наш  собственный  робот  -  многоногий  транспортер  -
преподнес нам куда больший сюрприз. Мы вышли из "Молли Мэлон", чтобы забрать
свои вещи, и увидели, что они аккуратно выставлены на дощатый тротуар.
   А рядом с ними, вместо машины, стоял  грубовато-красивый  ковбой.  Он  не
напоминал потрепанных роботов, но и не казался очень уж похожим на человека.
Он был слишком высок, более семи футов ростом. Его ноги  оставляли  глубокие
следы в пыли, а  когда  он  вступил  на  дощатый  тротуар,  настил  тревожно
заскрипел.
   - Я действительно не транспортер, - сказал ковбой. - И вообще, не машина.
Просто на космодроме я счел более удобным выглядеть и действовать, как  одна
из них.
   Он говорил медленно, растягивая слова, и эта манера речи  показалась  мне
смутно знакомой. Казалось, что я помнил ее с детства. А потом в мозгу что-то
щелкнуло: так говорил актер Джон Уэйн. Мой отец любил фильмы, в  которых  он
снимался, а мать его просто презирала.
   Разговаривая, он скручивал из табака толстую самокрутку.
   - Я могу снова превратиться в транспортер или любой  другой  предмет  или
организм сходных масштабов.
   - Пожалуйста, продемонстрируйте, - произнес тельцианин.
   Тот пожал плечами, извлек из ниоткуда большую деревянную спичку и чиркнул
ею о подошву ботинка. Настоящая серная спичка, которых не существовало  даже
в моем детстве; когда же он  раскурил  свою  самокрутку,  послышался  резкий
сильный запах табака. Я не обонял его уже тридцать или тринадцать сотен лет.
Когда-то это называлось сигаретами.
   Затем ковбой отступил на три гигантских  шага  и  в  считанные  мгновения
перетек в форму транспортера. Но теперь машина была окрашена в цвета голубых
джинсов и смуглой человеческой кожи, а из ее крыши торчала человеческая рука
с тлеющей сигаретой.
   Затем он снова изменился, став чрезмерно огромным тельцианином и все  так
же не выпуская сигареты. Быстро сказал  Антресу-906  что-то  на  его  языке,
после чего опять стал Джоном Уэйном. Сделал еще одну затяжку,  выпустил  изо
рта большое облако дыма и отщелкнул  окурок  прочь  большим  и  указательным
пальцами.
   Никто из нас явно не мог придумать  ничего  умного,  и  поэтому  я  решил
высказать самое очевидное предположение: - Вы, наверно, пришелец из  другого
мира?
   - Нет, нет, ничего подобного. Я родился на Земле,  приблизительно  девять
тысяч лет назад. Это вы, парни, пришельцы с другой планеты.
   - Он может менять облик, - прошептала мне на ухо Мэригей.
   - Точно так же, как вы меняете одежду. С  моей  точки  зрения,  я  всегда
нахожусь в своем собственном облике. - Он вывернул ногу так, что у  человека
при этом неминуемо сломалась  бы  голень,  и  внимательно  осмотрел  подошву
ботинка. - У вас нет имени для нас, но вы могли бы  называть  нас  Омни.  То
есть Вс„.
   - А сколько вас? - осведомился По.
   - А сколько вам  нужно?  Сотню,  тысячу?  Я  могу  превратиться  в  отряд
девочек-скаутов, общим весом в  две  тонны.  Или  в  стаю  саранчи.  Но  это
чертовски трудное дело, ведь нужно будет как-то удерживать их всех  в  одной
куче.
   - Значит, вы те люди, которые жили на Земле в течение девяти тысяч лет...
- начал Макс.
   - Скажите лучше, сто пятьдесят тысяч; и мы не люди. Как правило, мы  даже
не похожи на людей. Несколько столетий я был  скульптурой  Родена  в  музее.
Потом никто не мог понять, как ворам удалось протащить меня в дверь. -  Джон
Уэйн раскололся пополам и превратился  в  двух  одетых  в  форменные  куртки
смотрителей музея миниатюрную молодую женщину и толстого старика. - Когда  я
делаю нечто подобное, - в унисон заговорили  они,  -  я  фактически  являюсь
"групповым сознанием", наподобие того, каким  стремятся  стать  тельциане  и
Человек. Это может быть полезно, но может и сбить  с  толку.  -  Две  фигуры
вдруг рассыпались в  кучу  тараканов,  которые  тут  же  кинулись  в  разные
стороны. К ним устремились  два  робота  Микки-Мауса,  и  тараканы  поспешно
слились в Джона Уэйна, а тот пинком закинул одного из маленьких уборщиков на
крышу "Молли Мэлон".
   - Как вы это делаете? - спросил я.
   - Просто вопрос практики. Координация глаза и движений ноги.
   - Нет, я говорю о ваших превращениях в то и другое. Вы же не можете взять
молекулы металла и превратить их в органическое вещество.
   - Полагаю, что и вы это можете,  -  ответил  он.  -  Лично  я  делаю  это
постоянно.
   - Я хочу сказать, что это противоречит физическим законам.
   - Ни в коей мере. Эта ваша версия физики противоречит действительности.
   Я начал отчетливо понимать, что чувствовала и думала  Алиса,  попавшая  в
страну чудес. Возможно, Льюис Кэрролл был одним из них?
   - Позвольте мне подойти к вопросу  с  другой  стороны,  -  продолжал  наш
собеседник. - Как вы превращаете продовольствие в свою плоть? Поедая его, не
так ли?
   Я на секунду задумался.
   - В организме поступающее продовольствие  разлагается  на  более  простые
компоненты. Аминокислоты, жиры, углеводы. Те компоненты, которые не сгорают,
образуя энергию, могут превращаться в плоть.
   - Это вы так считаете, - сказал он. - Несколько тысяч лет  назад  у  меня
неподалеку отсюда жил друг, который утверждал, что вы с  едой  принимаете  в
себя часть души съеденного животного или растения, которая становится частью
вашей собственной души. И этим объяснял все болезни.
   - Очень поэтично, - отозвался я, - но далеко от истины.
   - Точно так же, как и ваши мнения. У вас просто различные представления о
том, что такое поэзия и что такое истина.
   - Ладно. Так расскажите мне, как вы это делаете.
   - Я не имею об этом ни малейшего представления. Я появился на свет с этим
умением, точно так же, как вы рождаетесь со способностью к  обмену  веществ.
Мой друг Тимукуан тоже был способен к обмену веществ  в  организме,  хотя  и
описывал его по-другому.
   - И вы за девять тысяч лет  не  попытались  выяснить,  как  работает  ваш
организм?
   - Не всем же быть естествоиспытателями. - Он превратился из Джона Уэйна в
отдаленное подобие человека, облик которого  я  смутно  помнил  со  школьных
времен: скульптора, прославившегося памятниками в  полный  рост.  Правда,  у
этого было четыре и  шесть  пальцев  на  руках  и  термочувствительный  глаз
посреди лба. - Можно сказать, что я историк.
   - Вы жили рядом с людьми, начиная  с  доисторических  времен,  -  сказала
Мэригей, - и никто из них так ничего и не заподозрил?
   - Мы не ведем подробных записей, - ответил он, - но думаю, что на  первых
порах мы жили в своем естественном состоянии и сосуществовали с вами.  Ну  а
где-то позже, видимо,  когда  у  вас  появился  язык  и  стало  складываться
общество, мы начали скрываться от вас.
   - И стали мифическими существами, - констатировала Диана.
   - Да; я могу изобразить прекрасного вервольфа, - ответил он. - И,  думаю,
что нас иногда принимали за ангелов и богов.  Время  от  времени  я  надолго
принимал человеческий  облик,  проживал  в  нем  целую  жизнь,  старея,  как
положено. Но это было весьма неприятно и скучно.
   - Вы были также Человеком, - спросил шериф, - и входили в Дерево?
   - Это не так сложно,  как  вы  могли  бы  подумать.  Я  обладаю  большими
способностями к управлению  своей  нервной  организацией.  Дерево  не  может
отличить  меня  от  человеческого  существа  -  а   вы,   парни,   являетесь
человеческими существами, с дырками и кучей странных мыслей в черепушках. Он
снова превратился  в  Уэйна  и  сказал,  подчеркнуто,  по-актерски  гнусаво,
растягивая слова. - Банда поганых коммуняк, ежели хочете знать, чо я об этом
скажу.
   - Так это вы сделали? - Шериф и Омни  изобразили  посреди  нашей  группки
нечто вроде живой картины: двое очень крупных мужчин, стоявших лицом к лицу;
у каждого на поясе висел пистолет в кобуре. - Вы заставили их исчезнуть?
   Джон Уэйн не схватился за кобуру, думаю, что он вообще не заметил вызова,
прозвучавшего в словах шерифа. Он лишь печально покачал головой.
   - Я не знаю, что случилось. Я находился в кабине  лифта  вместе  с  двумя
людьми, двумя Человеками, и они вдруг  исчезли.  Послышался  лишь  негромкий
хлопок, и их одежды упали на пол. Двери лифта открылись, я выкатился  наружу
- я был в виде робота, развозящего еду, - и увидел, что в большом  помещении
нет никого, лишь одежда  валяется  на  полу.  Начался  страшный  беспорядок,
тысячи столкновений транспорта. В окно влетел неуправляемый флотер. Я принял
форму  человека  и  сбежал  по  лестнице  в  подвал,  переждать,  пока   все
успокоится.
   - А где вы находились, когда это случилось? - спросил я.
   - В титусвилльском секторе. Это часть Управления космодрома. Мы проезжали
мимо него по пути сюда. - Он принял форму большой статуи Альберта  Эйнштейна
и уселся прямо в пыли, скрестив ноги, так что наши глаза оказались на  одном
уровне. - Это оказалось удачным совпадением, так как я все равно должен  был
направиться на космодром, независимо от того, где мог находиться в то время.
Чтобы дождаться прибытия кого-нибудь, кто смог бы объяснить, что произошло.
   - Я не думаю, что нам известно больше, чем вам, - сказала Мэригей.
   - Вы знаете то, что  произошло  с  вами.  Возможно,  вместе  нам  удастся
что-нибудь придумать.  -  Он  посмотрел  на  восток.  -  Ваше  судно  -  это
старомодный истребитель класса "суми", и его  система  связи  имеет  защиту,
которая не п