окоть и отволок в сторонку.
   - Едут настоящие ученые! - в панике зашептал ему в ухо фоторепортер. - Из
засекреченного научно-исследовательского БЗЦРУГИ, кореш  из  посольства  дал
знать Владе. Не хотели ехать, говорит, силой заставили...
   Вздрогнув, редактор стряхнул с себя романтическое наваждение и,  кажется,
в  первый  раз  задумался   о   возможных   политических   последствиях   их
эксперимента. Трепещущее от сладких эмоций сердце съежилось  под  леденящими
порывами страха. Что предпринять? С одной  стороны  -  эксперимент  в  самом
разгаре и превзошел все ожидания, с  другой  -  над  ними  нависла  реальная
опасность разоблачения.
   - А ты откуда знаешь? - спросил он в  последней  отчаянной  надежде,  что
сообщение окажется недостоверным.
   - Твой человек донес. Этот местный с коротковолновиком и в самом деле  на
весь свет растрезвонил.
   Редактор понял - другого выхода нет.
   - Что ж, в таком случае пора смываться. Поторопи их,  пусть  стартуют.  И
наших людей в толпе надо предупредить, что успеют - запишут,  и  пусть  тоже
сматывают удочки.
   Фоторепортер понимающе кивнул и смешался с толпой.
   - ...а мне интересно посмотреть, как они  выглядят  голыми!  -  с  пьяным
упорством твердил каменщик со стройки. - Эти же в одежке, факт,  не  полетят
голыми на экскурсию, как ты считаешь?
   - Думаешь, среди них и бабы есть? - понял дружка напарник.
   - Кто их там знает. Может, они все бабы.
   - Тогда чего  с  ними  по-научному  разговаривать?  -  кивнул  в  сторону
математика напарник.
   - Я прихватил ножницы для разрезания металла, - зашептал  им  сварщик.  -
Вот бы разрезать их костюмчик и посмотреть на голеньких.
   И все трое принялись живо обсуждать технические детали задуманного. К ним
присоединились коллеги - бетонщик и  два  плотника.  А  чего  тут  трудного?
Подкрасться потихоньку сзади, пока такой  развернется,  десять  раз  успеешь
ножничками раз-два. И сразу видно будет, из чего они. Ножницы себя  покажут.
Или разрежут, или соскользнут.
   - А ну как у него в середке что ядовитое? - засомневался было героический
сварщик. - Или облако какое вредное вылетит?
   - Сташек, дай ему еще глотнуть для храбрости, - распорядился бетонщик.
   - А если такой надрезанный сдохнет от нашего воздуха?  -  проявил  заботу
один из плотников.
   - Э там, так сразу и сдохнет, - успокоил его бетонщик. - Раз  полетели  в
загранкомандировку,  значит,  здоровье  проверили,  выбрали   небось   самых
крепких. Только и вправду режь его подальше от выхлопной трубы  автобуса  на
всякий случай.
   Поскольку весь этот обмен мнениями редактор не  только  подслушал,  но  и
записал на свой магнитофон, он лишний раз  убедился  в  правильности  своего
решения. Да, пора отваливать.  Общественность  явно  освоилась  с  нештатной
ситуацией  и  начинает  проявлять  инициативу,  даже  правильнее  сказать  -
излишнюю инициативу.
   Народ и в самом деле осмелел, космонавтам пришлось удвоить бдительность.
   Например, когда шурин директора ювелирного магазина, преодолевая  робость
и подталкиваемый директором, излишне близко подошел к одному из  пришельцев,
выбрав себе сатирика, тому пришлось на всякий случай наставить на него  свою
клизму. Робкий шурин поспешно нырнул в  толпу,  которая  уже  давно  ревниво
наблюдала за его поползновениями и теперь с явным удовлетворением восприняла
реакцию пришельца.
   - А не лезь, куда не надо!
   - Глядите, ювелир опять со своими штучками.
   - Глядите, глядите, ювелир и к марсианам примеривается, - кричала баба  с
кошелкой. - Сам не лезет, шурина подсылает.
   - Этот с кем угодно торговать сумеет. Спекуляцию развел...
   Молодой рабочий уговаривал  мужика  на  телеге  подъехать  к  астронавтам
поближе.
   - Пан кучер, вы бы с лошадками им  показались,  пусть  кроме  людей  хоть
какую живность увидят.
   - Боюсь! - не соглашался мужик. - Как бы опять мне лошадок не спугнули.
   - Да чего пан боится? Видишь же, они смирные. Да и  неповоротливые,  пока
развернутся, лошадки сто раз успеют ускакать. Ну подъедь хоть  немного,  что
тебе стоит! А то обидно за них, гляди, из какой дали  прилетели,  а  лошадей
так и не увидят.
   Стоящие  рядом  гарволинцы  горячо   поддержали   предложение   рабочего.
Посомневавшись, мужик  решился.  Чмокнул,  приподнял  вожжи.  По  булыжникам
мостовой зацокали копыта, застучали колеса телеги, и она медленно  двинулась
к космическому кораблю.
   Народ затаив дыхание наблюдал за очередным экспериментом.  Как  пришельцы
отреагируют на таких страшных и больших животных?
   А пришельцы явно проявили нерешительность. Страшное оружие одного их них,
с таким грохотом выпускавшее  ядовитое  облако,  лишь  легонько  грохнуло  и
замолкло,  серебристая  палка  другого  астронавта   приподнялась   было   и
опустилась, не  издав  грома  и  молний,  не  выпустив  огня.  Галактические
существа, обернувшись к мужику  на  телеге,  явно  не  знали,  как  на  него
отреагировать.
   На самом же деле они лихорадочно совещались.
   - Только спокойно! -  призывал  коллег  сатирик.  -  С  лошадьми  нам  не
справиться. Не пугать ни грохотом, ни огнем, ни вонью, испугаются и понесут,
тогда конец. Сметут нас вместе с вертолетом.
   - Да ведь это дитя природы того и гляди прямо в мой  вертолет  вместе  со
своими лошадьми заедет! - беспокоился пилот.
   - Еще минутку выждем, в случае чего отпугнем их в сторону.
   В народе результаты эксперимента с лошадьми вызвали недоумение.
   - Гляди, пан, неробкие парни! - удивлялась продавщица  мясного  магазина,
весь персонал которого с самого начала оказался в  числе  зевак,  благо  уже
давно в магазин никакого товара не завозили. - Не сбежали, только пялятся на
лошадок.
   Не все в толпе поняли суть эксперимента.
   - А чего бежать-то? - удивился кто-то. - Ведь это кони, чай, не тигры.
   - Думаешь, они разберутся, кто лошадь, а кто тигр?
   - А что, если им кота показать? Эй, парни, поймайте какую-нибудь кошку!
   У  возницы  не  было  намерения  нападать  на  вертолет,  напрасно  пилот
опасался. Осторожненько приблизившись к  серебристой  машине,  он  остановил
лошадей. Лошади вели себя спокойно  и  опять  охотно  остановились.  Постояв
немного, возница решил, что  выполнил  свой  долг  перед  человечеством,  и,
чмокнув на лошадей, так же неторопливо отъехал подальше и остановился у дома
на краю площади. Совсем уезжать не  хотелось,  интересно  знать,  что  будет
дальше.
   Контакт галактических гостей и лошадей явно разочаровал публику. Ни кони,
ни  пришельцы  ничего  интересного  не  сделали,  и  те  и  другие  спокойно
восприняли наличие друг друга. Два подростка кинулись искать другие  объекты
для эксперимента, других представителей земной фауны.
   - Только бы русские не помешали! - тревожились  в  толпе.  -  А  то  враз
заявятся со своими танками, все испортят.
   Кошки в Гарволине не  относились  к  животным  экзотическим  или  редким,
наоборот, их было скорее излишне много, и вскоре  оба  подростка  вернулись,
держа в объятиях по откормленному, дородному экземпляру.
   Бедный редактор почувствовал, что еще немного - и он впадет  в  отчаяние.
Три космических пришельца еще неуклюже чапали к своему кораблю, а сварщик  с
ножницами наизготовку уже пристроился за ними.  Если  он,  редактор,  станет
сторожить этого экспериментатора, то те, с котами, могут натворить бед.
   Молодые  люди,  крепко  прижимая  к  груди   отборных   котов,   вплотную
приблизились к астронавтам, стерегущим свой корабль, и по счету  "раз,  два,
три" на "три" одновременно швырнули по коту в космонавта.
   На сей раз реакция пришельцев  на  земные  существа  удовлетворила  самых
взыскательных представителей общественности. И пилот, и  сатирик,  прекрасно
отдавая себе отчет в последствиях, к которым может привести  соприкосновение
кошачьих когтей  с  надутыми  автомобильными  и  велосипедными  камерами,  в
отчаянии выкинули прямо-таки акробатический номер, изо всех сил шарахнувшись
в сторону. Очень  помогла  им  в  этом  третья  нога,  на  которую  пришлось
опереться. Гибкий кронштейн настольной  лампы  опасно  согнулся,  но,  слава
Богу,  выдержал.  Выполнив  неслыханный  по  сложности  пируэт,   космонавты
шлепнулись бы на спины и оказались в  самом  беспомощном  положении,  но,  к
счастью, уперлись  спинами  в  родимый  вертолет,  и  это  их  спасло.  Удар
самортизировали те же камеры. Оттолкнувшись от вертолета, пилот в  бешенстве
направил  на  мальчишек  свое  грохочущее  оружие,   не   жалея   при   этом
парикмахерской присыпки, сатирик пустил в ход свою клизму.  Народ  в  полном
восторге бросился врассыпную.
   - Не дышать! - послышались панические голоса. - Отравляющие газы!
   - Ну и гадкий же народ, ну что за  люди!  -  во  весь  голос  возмутилась
директорша молочного бара. - Марсиане к нам со  всей  душой,  а  они  котами
швыряются!  Теперь  в  отместку  весь  город  уничтожат!  Ну  погоди,   прыщ
проклятый, я до тебя доберусь!
   - Точно, теперь непременно звездные войны начнутся! -  радостно  завопили
школьники.
   - Что за странные существа! - удивлялся старичок библиотекарь.  -  Лошади
такие большие, а они их не испугались, от котов же как шарахнулись! И  огонь
открыли.
   Образованный слесарь из авторемонтной мастерской  выдвинул  свою  версию,
объясняющую данный парадокс.
   - Не исключено, что на их планете большие животные не страшны для них,  а
вот маленькие, наоборот, опасны. Да и  у  нас,  если  подумать...  Взять,  к
примеру, козу. Большая, а не страшная. А вот, скажем, какая крыса  или  даже
таракан... Куда козе с тараканом тягаться!
   Коты, наплевав на пришельцев и звездные войны, шмыгнули в разные  стороны
и, воспользовавшись паникой, скрылись. Видя,  что  происходит  у  вертолета,
консультант, социолог и художник попытались, насколько позволяли космические
костюмы, ускорить шаг.
   Метатели  котов  тоже  поспешили  скрыться  в  толпе,   ибо   большинство
представителей  общественности  явно  осуждало  их  эксперимент.  И   вообще
молодежь подросткового возраста и младшее поколение мальчишек с присущим  им
легкомыслием игнорировали опасность непосредственных контактов с пришельцами
и всячески стремились, пробившись к  ним  поближе,  не  только  как  следует
рассмотреть, но и пальцем ткнуть. Впрочем, какая опасность? До сих  пор  эти
существа ничего плохого людям  не  сделали.  И  только  бдительность  пилота
удерживала излишне любознательных представителей общественности на некоторой
дистанции от космонавтов и их корабля. Но вот сейчас на  котов  пошло  очень
много боеприпасов, парикмахерской присыпки осталось всего ничего.
   - Повоняй, пан, немного! - в отчаянии обратился пилот к сатирику. -  Того
и гляди опять напрут. И чего это наши ползут, как сонные мухи? Их бы  оружие
тоже пригодилось.
   Словно   услышав    его,    консультант    разогнал    несовершеннолетнюю
общественность с помощью своей машинки для  заметания  листьев,  в  изобилии
украсив упомянутую общественность  кусочками  сухого  и  свежего  лошадиного
навоза.
   И вот все пятеро пришельцев собрались у подножия своего корабля.
   - Котов и лошадей на нас науськивают, - нервно жаловался сатирик. -  Того
и гляди собак напустят. Улетаем?
   - Непонятно, - удивлялся оптимист социолог, - ведь общая  реакция  весьма
доброжелательная. Непонятно. Впрочем, люди разные... О, понял. Ведь  они  же
тоже экспериментируют, их тоже интересует наша реакция.
   - Я считаю, надо улетать, - поддержал сатирика  консультант  по  науке  и
технике. - И Януш предупредил. Так что давайте-ка... Пан пилот, к вам  сзади
опять сопляк подбирается, двиньте его вашей машинкой.
   Толпа, похоже, и в самом деле  осмелела  и  стала  опять  напирать.  Даже
робкий шурин ювелира до того расхрабрился, что снова  бочком  протиснулся  к
сатирику, уже немного знакомому пришельцу, и разжал у того под носом  потный
кулак с русским алмазом. Он бы даже и по  плечу  пришельца  похлопал  совсем
панибратски, да только не мог  определить,  где  у  того  плечо.  Сварщик  с
ножницами стоял наизготове в первом ряду зевак.
   Редактор больше не выдержал. Пришельцы совершенно непростительно мешкали,
явно не отдавая себе отчета в том, насколько  опасно  складываются  для  них
обстоятельства. Надо  вмешаться.  И  он,  прекрасно  понимая,  что  рискует,
выскочил на свободное пространство, отделявшее зевак от космонавтов,  сделав
вид, что его вытолкнули. Зеваки и в самом деле очень  ревниво  относились  к
смельчакам, пытающимся установить с космитами личные контакты,  и  бдительно
следили, чтобы этого не случилось.
   Вот и сейчас, не успел он, неуклюже навалившись на пилота, шепнуть  тому:
"Сматывайтесь немедленно!" - как уже раздался  хор  возмущенных  завистливых
голосов:
   - Эй, пан, что ты к нему клеишься?
   - Не подходи, держись на расстоянии!
   Художник, молодец, сообразил и направил  на  редактора  свою  серебристую
палку с вращающимся вентилятором на конце. Толпа немедленно отреагировала:
   - Езус-Мария, прикончит бедолагу!
   - Так ему и надо, нечего высовываться!
   - Да не высовывался, он нечаянно выскочил. Видели, чуть не упал!
   - Эй, пан, сдай назад, что у тебя за дела с ними? Храбрец нашелся!
   Редактор поторопился вернуться в толпу земляков, земляки же,  увидев  его
лицо, поняли, что этот несчастный явно не в себе, и простили его.
   Художник постоял еще немного с вытянутой рукой, убедился,  что  редактору
ничего не грозит, и выключил вентилятор.
   Он же первым двинулся к вертолету.
   Первый секретарь партии пришел  в  себя  после  наркоза  и  пожалел,  что
операция заняла так мало времени. К сожалению, космический конфликт  еще  не
был разрешен.  Впрочем,  космиты  -  это  еще  полбеды,  с  ними  бы  первый
справился. Хуже,  что  к  вопросам  космическим  прибавились  сугубо  земные
проблемы.

   Дело в том, что, пока первого оперировали, в Гарволин прибыл посланец  ЦК
из Варшавы и теперь вместе с председателем  городского  совета  дожидался  у
дверей реанимации. Вот эта опасность была посерьезней!
   О ней первому сообщил хирург, когда пациент  стал  приходить  в  себя,  и
теперь первый, усилием воли  прогоняя  остатки  наркоза,  лихорадочно  искал
выход из создавшегося положения. И нашел! Когда спустя  пять  минут,  сметая
врачебный заслон, к нему прорвались варшавский посланец и предсовета, первым
уже было принято решение.
   С мстительным удовлетворением подумал первый о своем заместителе.  Пришло
время! Правда, заместитель чуть свет с разрешения  первого  поехал  к  своей
родне в деревушку под Гарволином,  там  по  всей  деревне  кололи  свиней  -
событие выдающееся. Что  ж,  придется  пожертвовать  вырезкой  и  колбасами,
кресло первого дороже.
   - Мадейчак, -  слабым  голосом  прошептал  первый  склонившимся  над  ним
государственным мужам. - Мой зам. В Пшекорах... Он один может... Видите  же,
я после серьезной операции. Пусть кто-нибудь туда подскочит.
   Председатель совета с ходу уловил протянутую ему нить спасения. Мадейчака
он прекрасно знал, столь же прекрасно  отдавал  себе  отчет  в  том,  что  в
Пшекорах сегодня бьют свиней и ни одного трезвого не найдешь, но  какое  это
имело значение?
   Главное, найдена жертва, козел отпущения,  надо  быстренько  этого  козла
доставить в Гарволин и  свалить  на  него  всю  ответственность.  Так  этому
Мадейчаку и надо! Сам лез в замы,  вот  теперь  пусть  и  расхлебывает!  Ему
решать, ведь партия у нас  ведущая  и  направляющая  сила,  ей  и  принимать
решения, а он, предсовета, им подчинится, его дело маленькое. Разве что  вот
этот, из Варшавы, возьмет на себя ответственность.
   Этот,  из  Варшавы  был  тоже  не   лыком   шит   и   предпочел   свалить
ответственность на местных товарищей. Узнав, что до упомянутых Пшекор  всего
двенадцать километров, вызвался  предоставить  в  распоряжение  председателя
свою  машину  с  шофером.  Председатель  машину  принял,   но   в   качестве
сопровождающего решил направить заведующего отделом культуры,  а  самому  не
ехать.
   И тут пошли сплошные осложнения. Началось с заведующего отделом культуры,
которого никак не могли разыскать. По слухам, он  с  утра  был  на  рыночной
площади. Послали за ним шофера, и  тот  тоже  пропал.  Розыски  потерявшихся
входили в обязанность специального отдела местной милиции,  но  в  помещении
милиции не было ни души.  "Или  тоже  торчали  на  площади,  или  специально
попрятались, -  с  горечью  подумал  председатель  совета.  -  Скорее  всего
второе". Посланец ЦК, человек умный  и  опытный,  твердо  придерживался  раз
выбранной линии: не принимать личного участия ни  в  каких  событиях,  ни  в
какие конфликты не вмешиваться. Золотое правило!  Вот  почему  представитель
ведущей и направляющей и глава местной власти застряли в  дежурке  больницы,
куда дежурная сестра, она же кузина жены предсовета, доставила в необходимом
количестве укрепляющее и подбадривающее средство из запасов ординаторской. А
на розыски затерявшихся выслали персонал морга.

   "Опель"  спортивного  комментатора  из  гданьской  газеты   был   машиной
надежной, но с покрышками по всей Польше дело обстояло весьма неважно.  Одну
сменили в Пасленке, и это пока не доставило проблем. Однако  в  Нидзице  уже
пришлось обратиться в вулканизационную  мастерскую.  И  только  под  двойным
нажимом - мощным воздействием представителей  прессы  и  значительной  суммы
наличными  -  удалось  заставить  рабочих   мастерской   залатать   покрышку
немедленно, а не через "недельку".
   В восемнадцать десять, под Млавой, полетело третье колесо.
   - Что ты понатыкал в свои покрышки? - ворчал на комментатора  театральный
критик. - Чем так мучиться, лучше бы купил новые!
   - Попробуй купи! - раздраженно огрызнулся владелец "опеля". -  Во-первых,
бешеные деньги, во-вторых, не сразу найдешь подходящую  оказию.  Хорошо,  мы
живем в Гданьске, моряков достаточно, но  не  все  корабли  ходят  в  нужном
направлении и не все моряки специализируются на покрышках,  интересы  у  них
самые широкие.
   - Я сам видел, в "Стомиле" продавали, - упорствовал критик.
   - Так ведь в государственном магазине еще  дороже  обходится.  Официально
очередь и в самом деле на сто миль,  а  в  неофициальном  порядке...  Знаешь
сколько бесплатных входных  билетов  на  футбольный  матч  я  раздал  и  фиг
получил!
   - А, вот почему ты так дрался за эти входные! Когтями выдирал,  никому  в
редакции больше не досталось.
   - А ты что думал? Мне самому они ни к чему. А за "данлопы" моряки  еще  и
билеты на матч потребовали, ну я и старался.
   - Для себя старался.
   - Интересно, а в чьей машине ты сейчас едешь? Ведь не для себя стараюсь.
   Сидя на обочине шоссе  и  глядя  на  пыхтящих  над  очередной  проколотой
покрышкой коллег, редактор задумчиво произнес:
   - Знаете, о чем я сейчас думаю? Доживем ли мы  до  тех  времен,  когда  в
обычном магазине можно будет купить все, что душа пожелает? И не придется ко
всем  этим  штучкам  прибегать.  Никакого  тебе  блата,  никаких   очередей.
Приходишь, платишь денежки - пусть дорого, да зато без всяких хлопот,  а  ты
еще и выбираешь  товар,  капризничаешь...  Продавцы  вокруг  тебя  суетятся,
уважают...
   -  Фантаст!  -   прикручивая   покрепче   гайку,   отозвался   спортивный
комментатор. - Размечтался! Может, у тех, что из космоса  прилетели,  так  и
живут, а нам и мечтать нечего.
   - И в  самом  деле,  о  таком  лишь  в  научно-фантастической  литературе
прочитаешь, - поддержал его начитанный литературный критик.
   - Ну почему же? - удивился молчавший до сих пор фельетонист. - Я  слышал,
что, например, в Париже...
   Пугливо  оглянувшись  на  безлюдные  поля,  редактор  поспешил   перебить
наивного коллегу:
   - Ты бы поменьше рассуждал, побольше вкалывал.
   - Да уже готово. Едем, - распорядился владелец "опеля".
   Под Плонском опять пришлось обратиться к услугам шиномонтажа.
   - И чего только люди не придумают,  лишь  бы  бе