им на почту и позвоним оттуда. Заплатив наличными. Или, еще  проще,
мы используем мою кредитную карточку, счета за которую не идут к Аните.
     - Конечно! Марджи, из тебя получился бы хороший шпион.
     - Нет, это слишком опасно. Я натренировалась, обманывая  мать.  Давай
лучше тихо проберемся на почту. Вики, а чем так плох муж Эллен? У него две
головы или как?
     - Э... он тонганиец. Ты что, не знала?
     - Конечно, знала. Но тонганиец - это не болезнь. И  это  личное  дело
Эллен. Ее собственная проблема, если это вообще проблема. Я не вижу в этом
ничего страшного.
     - Анита не справилась с ситуацией. И  теперь,  когда  это  случилось,
лучший выход - это попытаться сохранить  остатки  репутации.  Но  неравный
брак, я думаю, всегда несчастлив - особенно если невеста по  происхождению
выше жениха, как в случае с Эллен.
     - "Выше по происхождению"!  Я  знаю  только  то,  что  он  тонганиец.
Тонганийцы высокие, симпатичные,  доброжелательные  и  примерно  такие  же
темные, как я. По внешнему виду их нельзя отличить от маори. А  что,  если
бы этот молодой человек был маори... из хорошей семьи, из раннего каноэ...
и владел кучей земли?
     - Честно говоря, Мардж, я не думаю, что Аните это понравилось бы,  но
она пошла бы на свадьбу и устроила бы прием по этому поводу. Браки с маори
имеют давнюю историю, от этого нельзя отмахнуться. Но это  не  обязательно
должно нравиться. Смешение рас - это всегда плохо.
     (Вики, Вики, а ты знаешь какой-то другой способ вытащить мир из  того
положения, в котором он оказался?)
     - Неужели? Вики, а ты знаешь, почему у меня такая смуглая кожа?
     - Конечно, ты же нам говорила.  Американские  индейцы.  Ты  говорила.
Чероки. Мардж! Я тебя обидела? Это совсем другое дело! Всем известно,  что
американские индейцы, э... совсем как белые. Ничем не хуже.
     (О, конечно, конечно! И "некоторые мои  друзья  -  евреи".  Но  я  не
чероки, насколько знаю. Дорогая маленькая Вики, что бы ты  подумала,  если
бы я сказала тебе, что я ИЧ? Мне очень хочется  это  сделать...  но  я  не
должна тебя шокировать.)
     - Нет, потому что я учла,  откуда  все  это  исходит.  Ты  ничего  не
знаешь. Ты никогда нигде не была и,  наверное,  впитала  расизм  вместе  с
молоком матери.
     Вики покраснела.
     - Это нечестно! Мардж, когда рассматривался вопрос о принятии тебя  в
семью, я была на твоей стороне. Я голосовала за тебя.
     - Мне казалось, что так поступили все. Иначе я бы  не  была  с  вами.
Насколько я понимаю, кровь чероки, текущая во мне,  была  тогда  предметом
обсуждения?
     - Ну... это упоминалось.
     - Кем и с каким результатом?
     - Гм, Мардж, это было закрытое заседание, иначе не бывает. Я не  могу
об этом говорить.
     - М-м-м... Я тебя понимаю. А  по  поводу  Эллен  тоже  было  закрытое
заседание? Если да, то ты можешь мне об этом рассказать, потому что я имею
право присутствовать и голосовать.
     - Заседания не было. Анита сказала, что в этом нет необходимости. Она
сказала, что не хочет поощрять охотников за приданым.  Поскольку  она  уже
сказала Эллен, что та не может привести Тома домой познакомиться с семьей,
ничего нельзя было с этим поделать.
     - И никто из вас не заступился за Эллен? Ты не заступилась, Вики?
     Вики снова покраснела.
     - Анита только разозлилась бы от этого.
     - Я сама уже начинаю злиться. По нашему семейному закону Эллен - твоя
дочь и моя дочь настолько же, насколько она дочь Аниты,  -  и  Анита  была
неправа, когда не разрешила Эллен привести домой своего мужа,  не  спросив
нашего мнения.
     - Мардж, это было не совсем так. Эллен хотела привести Тома в  гости.
На смотрины. Ну, ты понимаешь.
     - О, да, я понимаю, сама была под этим микроскопом.
     - Анита  попыталась  помешать  Эллен  выйти  замуж  за  неподходящего
человека. Первое, что узнали остальные - что Эллен вышла замуж.  Очевидно,
она сделала это сразу, как только получила от Аниты письмо с отказом.
     - Черт возьми! Все начинает проясняться. Эллен  побила  козырем  туза
Аниты, когда вышла замуж - и  это  значило,  что  Анита  должна  выплатить
наличными сумму, равную стоимости одной акции семейной корпорации.  А  это
непросто. Это немалые деньги. Мне, чтобы выплатить свою долю,  потребуются
годы.
     - Нет, дело не в этом. Анита сердится, потому что ее дочь  -  как  мы
все знаем, любимая дочь  -  вышла  замуж  за  человека,  которого  она  не
одобряет. Аните не нужно было собирать эту сумму, потому  что  в  этом  не
было необходимости. Письменного обязательства выплатить долю нет, а  Анита
сказала,  что  не  существует  моральной  обязанности  распылять  семейные
деньги, чтобы вознаграждать авантюристов.
     Я почувствовала, как во мне накапливается раздражение.
     - Вики, я с трудом  верю  свои  ушам.  Какими  бесхребетными  червями
должны быть все вы, чтобы позволить так обращаться с Эллен?  -  Я  глубоко
вздохнула и попыталась сдержать свой гнев.  -  Я  вас  не  понимаю.  Но  я
попытаюсь показать хороший пример. Когда мы вернемся домой, я  сделаю  две
вещи. Во-первых, я в присутствии всех  подойду  к  терминалу  в  гостиной,
позвоню Эллен и приглашу ее и ее мужа в  гости  -  на  следующий  уик-энд,
потому что я должна возвращаться на работу, и хочу успеть  встретиться  со
своим зятем.
     - У Аниты будет инфаркт.
     - Увидим.  Потом  я  созову  собрание  семьи  и  выдвину  предложение
выплатить Эллен ее долю как можно быстрее. - Я добавила:
     - Думаю, Анита снова разозлится.
     - Наверное.  И  без  всякого  смысла,  потому  что  ты  останешься  в
меньшинстве. Мардж, зачем тебе это делать? Все и так достаточно плохо.
     - Может быть. Но вполне возможно, что некоторые  только  ждут,  когда
кто-то выступит против тирании Аниты. По крайней мере, я  узнаю,  кто  что
думает. Вик, в соответствии с контрактом, который я подписала, я выплатила
семье больше семидесяти тысяч новозеландских долларов, и мне говорили, что
я обязана платить  за  свое  замужество  именно  потому,  что  каждый  наш
ребенок, покидая дом, должен получить полную долю. Я  не  протестовала;  я
подписала контракт. Неважно, что говорит Анита, есть договоренность.  Если
нельзя заплатить Эллен сегодня, я  буду  настаивать,  чтобы  мои  месячные
взносы передавались Эллен, пока Анита не  изыщет  недостающую  сумму.  Это
тебя устраивает?
     Она ответила не сразу.
     - Мардж, я не знаю. У меня не было времени подумать.
     - Попытайся это время найти. Потому что к среде тебе придется сделать
выбор. Я не позволю больше так  обращаться  с  Эллен.  -  Я  улыбнулась  и
добавила:
     - Не надо хмуриться! Пойдем на почту и позвоним Эллен.
     Но мы не пошли на почту и не позвонили. Вместо  этого  мы  продолжали
ужинать  и  спорить.  Я  точно  не  помню,  почему  мы   стали   обсуждать
искусственных людей. Я  думаю,  это  случилось,  когда  Вики  снова  стала
"доказывать",  что  она  свободна  от  расовых  предрассудков,  при   этом
выставляя напоказ свою  неразумную  позицию  относительно  этого  вопроса.
Маори - прекрасные люди, американские индейцы, конечно, тоже,  и  индийцы,
если на то пошло, и китайцы определенно дали миру свою  долю  гениев;  это
известно каждому, но ведь надо где-то провести черту...
     Мы уже легли в постели, и я пыталась отвлечься от ее болтовни,  когда
что-то задело меня. Я вскинулась:
     - А откуда тебе это известно?
     - Что мне известно?
     - Ты сказала: "Конечно, никто не женится  на  артефакте."  Как  можно
определить, что человек искусственный? Серийные номера есть не у  всех  из
них.
     - А? Ну, Марджи, не будь глупой. Искусственное живое существо  нельзя
перепутать с человеком. Если ты когда-нибудь видела их...
     - Я видела многих!
     - Тогда ты знаешь.
     - Что знаю?
     - Что можно с первого взгляда отличить такого монстра.
     - Как? По какому признаку можно отличить искусственного  человека  от
обычного? Назови хотя бы один!
     - Марджори, ты ведешь себя отвратительно!  Это  на  тебя  не  похоже,
дорогая. Ты превращаешь наш отдых в что-то неприятное.
     -  Это  не  я,  Вик.  Это  ты.  Ты  говоришь  глупые,  бессмысленные,
неприятные вещи, не имеющие под собой никаких оснований.
     (И эта моя реплика доказывает, что усовершенствованный человек - не
супермэн, потому что это именно такое фактически правдивое замечание,
которое является слишком грубым для семейной размолвки.)
     - О! Какая ты злая!
     То,  что  я  сделала  потом,  нельзя  объяснить  преданностью  другим
искусственным людям, потому что ИЧ не чувствуют  преданности  друг  другу.
Для этого нет  оснований.  Я  слышала,  что  французы  готовы  умереть  за
Францию, но можете ли вы представить себе, что  кто-то  будет  бороться  и
умирать  за  частное  предприятие  "Гомункули  лимитед",   южноджерсийское
отделение? Наверное, что-то подобное я и сделала, хотя я никогда не  могла
понять, почему я сделала это и многие другие важные вещи  в  своей  жизни.
Босс говорит, что я все важные решения принимаю на подсознательном уровне.
Может быть, он прав.
     Я поднялась с постели, сняла ночную рубашку  и  стала  перед  ней.  -
Посмотри на меня, - потребовала я. - Я искусственный человек? Или  нет?  И
как ты это определишь?
     - О, Марджи, перестань! Все знают, что у тебя лучшая в семье  фигура;
тебе не нужно это доказывать.
     - Отвечай! Скажи мне, кто я, и  как  ты  это  определила.  Ты  можешь
делать, что угодно. Возьми образцы для  лабораторного  анализа.  Но  скажи
мне, кто я, и какие у тебя доказательства.
     - Ты противная девчонка.
     - Вероятно. Возможно. Но какая? Натуральная? Или искусственная?
     - О, Боже! Конечно, натуральная.
     - Неправильно. Я искусственная.
     - Перестань говорить глупости! Надень рубашку и ложись в кровать.
     Вместо этого я стала доставать ее, рассказала,  в  какой  лаборатории
меня создали, дату извлечения из суррогатной матки - мой "день  рождения",
хотя нас, ИЧ, "выпекают"  немного  дольше,  чтобы  ускорить  созревание...
вынудила ее выслушать описание жизни в яслях производственных  лабораторий
(поправка:  жизни  в  тех  яслях,  где  я  выросла,  другие   ясли   могут
отличаться).
     Я вкратце описала ей свою жизнь  после  того,  как  покинула  ясли  -
большей частью я говорила неправду, потому что не могла  выдавать  секреты
босса; я просто повторяла то, что рассказывала раньше в семье: что я  была
тайным коммивояжером. Мне не нужно было упоминать босса, потому что  Анита
еще несколько лет назад решила, что я агент мультинационала, дипломат того
сорта, что всегда путешествует тайно  -  естественная  ошибка,  которую  я
поддерживала, не пытаясь отрицать.
     Вики сказала:
     - Марджи, лучше бы ты  этого  не  делала.  Подобная  ложь  подвергает
опасности твою бессмертную душу.
     - У меня нет души. Именно об этом я и говорила.
     -   Перестань!   Ты   родилась    в    Сиэтле.    Твой    отец    был
инженером-электронщиком; твоя мать была педиатром. Они  погибли  во  время
Землетрясения. Ты рассказывала нам о них - ты показывала нам фотографии.
     - "Моя мать была пробирка, мой отец был скальпель." Вики, существует,
наверное миллион  искусственных  людей,  чьи  "свидетельства  о  рождении"
"пропали" во время Землетрясения. Подсчитать их невозможно, потому что  их
лживые истории никогда не сводились воедино. После того, что  случилось  в
этом месяце, станет появляться множество мне  подобных,  кто  "родился"  в
Акапулько. Приходится находить такие лазейки, чтобы избежать преследований
со стороны невеж и людей с предрассудками.
     - Ты хочешь сказать, что я невежественна и полна предрассудков!
     - Я хочу  сказать,  что  ты  симпатичная  девочка,  которую  родители
напичкали всякой чепухой. Я пытаюсь это исправить. Но если тебе так больше
нравится, можно все оставить как есть.
     Я заткнулась. Вики не поцеловала  меня  на  ночь.  Мы  долго  лежали,
прежде чем заснули.
     На следующий день мы обе делали вид, что никакого спора не было. Вики
не говорила о Эллен; я не говорила об  искусственных  людях.  Но  приятная
прогулка  была  испорчена.  Мы  сделали  необходимые  покупки  и  вечерним
челноком вернулись домой. Я не сделала  то,  о  чем  грозилась  -  приехав
домой, я не позвонила Эллен. Я не забыла о ней; я  просто  надеялась,  что
ожидание может смягчить ситуацию. Скорее всего, я просто струсила.
     В начале следующей недели Брайан пригласил меня  прокатиться  с  ним,
пока он будет обследовать участок  земли  для  клиента.  Это  была  долгая
приятная поездка, мы пообедали в деревенской гостинице - фрикасе, якобы из
ягненка, хотя это почти наверняка был немолодой  баран,  запивали  мы  его
слабым пивом из высоких кружек. Мы ели, сидя под деревьями.
     После сладкого - пирога с ягодами, довольно неплохого, Брайан сказал:
     - Марджори, Виктория рассказала мне очень странную историю.
     - Да? Какую?
     - Дорогая моя, поверь, я бы не стал об этом говорить, если бы Вики не
была так взволнована этим. - Он замолчал.
     Я подождала.
     - Взволнована чем, Брайан?
     - Она заявляет, что ты сказала ей, будто ты живой артефакт,  выдающий
себя за человека. Извини меня, но она сказала именно это.
     - О, да я сказала ей это. Только в других словах.
     Я не стала ничего объяснять. Через некоторое время Брайан сказал:
     - Могу я знать, почему?
     - Брайан, Вики говорила глупости насчет  тонганийцев,  и  я  пыталась
заставить ее понять, что это глупости и неправда, что она этим  оскорбляет
Эллен. Я очень переживаю по поводу Эллен. В тот  день,  когда  я  приехала
домой, ты попросил меня не говорить о  ней,  и  я  молчала.  Но  больше  я
молчать не могу. Брайан, что мы будем делать с Эллен? Она твоя дочь и моя;
мы не можем не обращать внимания на то, как с ней обращаются. Что мы будем
делать?
     - Я совсем не  думаю,  что  с  этим  надо  что-то  делать,  Марджори.
Пожалуйста, не надо менять тему. Вики  совершенно  расстроена.  Я  пытаюсь
устранить непонимание.
     Я ответила:
     - Я не меняю тему.  Несправедливость  по  отношению  к  Эллен  -  вот
главный вопрос, и я не  собираюсь  оставить  его  нерешенным.  Какие  есть
возражения против мужа Эллен? Помимо того, что он тонганиец?
     - Мне  они  не  известны.  Хотя,  по-моему,  со  стороны  Эллен  было
неразумно выходить замуж за человека, которого даже не представили  семье.
Она не проявила  достаточного  уважения  к  людям,  которые  любили  ее  и
заботились о ней всю ее жизнь.
     - Подожди, Брайан. Судя по  словам  Вики,  Эллен  просила  разрешения
привести его домой на смотрины - так же, как и меня - и Анита отказала ей.
После чего Эллен вышла за него замуж. Это правда?
     - В общем-то, да. Но Эллен была упряма и нетерпелива. Я думаю, что ей
не следовало так поступать, не поговорив с остальными родителями. Мне  это
было очень неприятно.
     - Она пыталась поговорить с тобой? Ты пробовал с ней поговорить?
     - Марджори, к тому времени, когда я  об  этом  узнал,  это  уже  было
свершившимся фактом.
     - Понятно. Брайан, все время, пока я  была  дома,  я  надеялась,  что
кто-нибудь объяснит мне, что случилось. По словам Вики, никто  из  вас  не
потребовал созвать семейный совет. Анита не разрешила  Эллен  привести  ее
любимого домой. Остальные родители Эллен или не  знали,  или  не  помешали
Аните проявить такую жестокость. Да, жестокость. После чего девочка  вышла
замуж. После чего Анита поступила не только жестоко, но  и  несправедливо:
она отказала Эллен в том, что  принадлежит  ей  по  рождению,  в  ее  доле
семейного состояния. Это все правда?
     - Марджори, тебя здесь не было. Остальные из нас - шестеро из семи  -
вели себя настолько благоразумно, насколько позволяла ситуация.  Я  думаю,
что с твоей стороны неприлично приехать после того, как все  произошло,  и
критиковать все наши поступки.
     - Дорогой, я не хотела тебя  обидеть.  Но  я  хочу  сказать,  что  вы
вшестером не сделали ничего. Анита, действуя самостоятельно,  сделала  то,
что, по-моему, жестоко и несправедливо... а вы  все  отошли  в  сторону  и
позволили ей так поступить. Все решения были приняты Анитой, а не  семьей.
Если это правда, Брайан, - поправь меня, если я ошибаюсь, - то я  чувствую
себя обязанной потребовать созыва  общего  собрания  мужей  и  жен,  чтобы
исправить  подобную  жестокость,  пригласив  Эллен  и  ее  мужа  домой,  и
исправить несправедливость, выплатив Эллен  ее  долю  семейного  состояния
или, по крайней мере, признать долг, который нельзя выплатить  сразу.  Что
ты на это скажешь?
     Брайан барабанил пальцами по столу.
     - Марджори, ты слишком упрощаешь ситуацию. Ты согласна, что  я  люблю
Эллен и думаю о ее благосостоянии так же, как и ты?
     - Конечно, дорогой!
     - Спасибо. Я согласен с тобой в том, что Аните не следовало запрещать
Эллен привести ее молодого человека домой. В самом  деле,  если  бы  Эллен
увидела его на фоне той обстановки и тех традиций, которые царят  в  нашем
доме, она могла бы решать, что он ей не подходит.  Нельзя  все  немедленно
исправить, пригласив их сюда. Ты это поймешь. Мы согласны в том, что Аните
следовало бы их радушно принять... но если пытаться ее  заставить  сделать
это, ничего не выйдет.
     Он улыбнулся, и мне пришлось улыбнуться в  ответ.  Анита  может  быть
очаровательной... а может быть невероятно холодной и грубой, если  ей  это
больше нравится.
     Брайан продолжал:
     - Однако, через пару недель у меня появится повод съездить в Тонга, и
благодаря этому я смогу познакомиться с мужем Эллен, пока рядом  не  будет
Аниты...
     - Хорошо. Возьми меня с собой, пожалуйста.
     - Аните это не понравится.
     - Брайан, мне не нравится многое, что делает Анита. Я не откажусь  от
встречи с Эллен только из-за этого.
     - Хм - сможешь ли ты отказаться от чего-то, что может повредить  всем
нам?
     - Да, но я могу потребовать объяснений.
     -  Их  тебе  дадут.  Но  позволь  мне  разобраться  с  твоим   вторым
утверждением. Конечно, Эллен получит все ей  причитающееся  до  последнего
пенни. Но, согласись, нет никакой  необходимости  делать  это  немедленно.
Поспешные браки часто бывают недолгими. И, хотя у меня нет  доказательств,
вполне возможно, что Эллен попалась на  крючок  к  охотнику  за  приданым.
Давай немного подождем и выясним, насколько этот  парень  интересуется  ее
деньгами. Разве это не разумно?
     Я была вынуждена согласиться. Он продолжал:
     - Марджори, любимая, ты особенно дорога мне и всем нам, потому что мы
так редко тебя видим. Благодаря этому каждый твой приезд домой  становится
для нас медовым месяцем. Но, из-за того, что тебя почти все  время  нет  с
нами, ты не понимаешь, почему для остальных так важно не раздражать Аниту.
     - Гм - нет, не понимаю. Это, наверное, должно быть очевидно.
     - Имея дело с законом и людьми, я обнаружил, что между "должно  быть"
и "есть" лежит огромная пропасть. Я жил с Анитой дольше всех;  я  научился
жить с ней. Ты можешь этого не понимать, но  Анита  -  это  клей,  который
скрепляет всю семью.
     - Как это, Брайан?
     - Это потому что у нее характер человека, который заботится обо всем.
Как управляющая семейными финансами и бизнесом она практически незаменима.
Возможно, кто-нибудь из нас мог бы с этим справиться, но  никто  не  хочет
этим заниматься, и я сильно подозреваю, что никто из нас не сможет достичь
ее уровня компетентности. Но  в  вещах,  не  относящимся  к  деньгам,  она
сильный и способный руководитель. Нужно ли успокоить ссорящихся детей  или
решить  какую-то  из  тысячи  проблем,   которые   возникают   в   большом
домовладении, Анита всегда может  определить,  что  нужно  делать  и  как.
Групповая семья, подобная нашей, должна иметь сильного и умелого лидера.
     (Сильного и умелого тирана, сказала я про себя.)
     - Поэтому, Марджи, не могла  бы  ты  немного  подождать  и  позволи