авлять  охрану.  Но
казначей - а может быть, капитан - волнуется за  вас.  Волнуется,  что  вы
можете попытаться бежать с корабля на Ботани Бей...
     Я округлила глаза. - Господи! Как можно так  плохо  думать  о  бедной
маленькой мне?
     - Не имею представления, - серьезно  произнес  он.  -  Но  почему  вы
здесь, в посадочной капсуле?
     - Я готовлюсь к экскурсии. А ты?
     - Я тоже. Мисс Фрайдэй, я решил,  что  если  вы  собрались  бежать  с
корабля на Ботани Бей, самым вероятным временем было бы сегодня  во  время
утренней вахты. Я  не  знал,  как  вы  собираетесь  попасть  в  посадочную
капсулу, но я был в вас уверен - и, как я вижу, совершенно справедливо.
     - Спасибо. Наверное. Кто следит за капсулой по левому борту? Там есть
кто-нибудь?
     - Грэхэм. Маленький такой, рыжий. Наверное, вы его видели?
     - Слишком часто.
     - Я выбрал  этот  борт,  потому  что  вчера  вы  с  мистером  Уделлом
осматривали эту капсулу. Или позавчера, смотря как считать.
     - Считай как  хочешь.  Пит,  что  произойдет,  когда  обнаружат  твое
исчезновение?
     - Мое исчезновение могут и не  обнаружить.  Я  проинструктировал  Джо
Тупицу - извините, Джо Ступина - просто я  его  так  называю  про  себя  -
сменить  меня  после  завтрака.  Насколько  я  знаю  Джо,  он  не   станет
волноваться, не обнаружив меня  у  дверей;  он  просто  сядет  на  палубу,
прислонится спиной к двери и будет спать, пока кто-нибудь не придет  и  не
отопрет ее. Потом он будет стоять там, пока  капсула  не  улетит...  после
чего он уйдет в свою комнату и будет дрыхнуть, пока я не приду за ним. Джо
надежный парень, но не очень сообразительный. На что я и рассчитываю.
     - Пит, похоже на то, что ты все это спланировал.
     - Я не планировал получить по шее и в итоге заработать головную боль.
Если бы вы подождали и дали мне раскрыть рот, вам не  пришлось  бы  тащить
меня.
     - Пит, если ты пытаешься уболтать меня, чтобы я тебя развязала, ты не
на ту наткнулся.
     - Вы хотите сказать "не на ту напал"?
     - Главное, что не на ту, и ты не повышаешь свои шансы,  критикуя  мою
речь. У тебя большие неприятности, Пит. Назови  мне  хорошую  причину,  по
которой я не должна убить тебя и бросить здесь. Потому что капитан прав: я
бегу с корабля. И я не могу возиться с тобой.
     -  Ну...  одна  причина  -  это  то,  что  позже,  когда  они   будут
разгружаться, мой труп будет обнаружен. И тогда они станут вас искать.
     - Я буду на много километров  за  горизонтом.  Но  почему  они  будут
искать меня? Я не собираюсь оставлять на тебе  своих  отпечатков  пальцев.
Только ссадины у тебя на шее.
     - Мотивы и возможность. Ботани Бей - вполне законопослушная  колония,
мисс Фрайдэй. Возможно, вы сможете уговорить их ничего с вами не делать за
то, что вы сбежали с корабля - у других это получалось. Но если вас станут
разыскивать  за  убийство  на  борту  корабля,  местное  население   будет
сотрудничать.
     - Я скажу, что прибегла  к  самообороне.  Известный  насильник.  Ради
Бога, Пит, что мне с тобой делать? От тебя одно расстройство.  Ты  знаешь,
что я не стану тебя убивать; я не могу убивать  хладнокровно.  Меня  нужно
вынудить это сделать. Но если я не стану тебя развязывать...  посмотрим...
пять и три - восемь, добавим еще минимум два часа, пока они при  разгрузке
доберутся до сюда - это по меньшей мере десять  часов...  и  мне  придется
заткнуть тебе рот... и становится все холоднее...
     - Вот это уж точно! Не могли бы вы накинуть на меня свитер?
     - Хорошо, но потом мне придется  им  воспользоваться,  чтобы  сделать
кляп.
     - И кроме того, что становится холодно, мои  руки  и  ноги  затекают.
Мисс Фрайдэй, если вы оставите меня связанным  на  десять  часов,  у  меня
начнется гангрена в обеих  руках  и  обеих  ногах.  Регенерации  здесь  не
делают. Когда я окажусь там, где она возможна, я уже буду инвалидом на всю
жизнь. Лучше убейте меня.
     - Черт возьми, не надо давить мне на жалость!
     - Я не уверен, можете ли вы кого-нибудь жалеть.
     - Послушай, - сказала я ему, - если я развяжу тебя и позволю одеться,
чтобы ты не замерз, дашь ли ты мне позже без  разговоров  связать  тебя  и
заткнуть тебе рот? Или мне придется еще сильнее ударить тебя,  чтобы  тебя
отключить? Рискуя сломать тебе шею. Ты знаешь, что я могу. Ты видел, как я
дерусь...
     - Я не видел этого; я видел только результаты. Я слышал.
     - То же самое. Значит, знаешь. И  ты  должен  знать,  почему  я  могу
делать такие вещи. "Моя мать была пробирка..."
     - "... а мой отец был скальпель", - перебил он. - Мисс  Фрайдэй,  мне
не следовало позволять вам бить меня. Вы двигаетесь быстро...  но  я  могу
двигаться с такой же скоростью, а руки у меня  длиннее.  Я  знал,  что  вы
усовершенствованная, но вы не знали, что я тоже. Поэтому у  меня  было  бы
преимущество.
     Я  сидела  в  лотосе,  повернувшись  к  нему,  когда  он  сделал  это
поразительное заявление. У меня закружилась голова, и мне показалось,  что
меня сейчас может стошнить опять. - Пит, - почти умоляюще сказала я, -  ты
ведь не стал бы меня обманывать?
     - Мне приходилось обманывать всю свою жизнь, - ответил он,  -  как  и
вам. Однако... - Он замолчал и повернул запястьями; его путы лопнули. - Вы
знаете прочность на разрыв скрученного рукава хорошей рубашки? Она больше,
чем у манильской веревки такой же толщины - попробуйте.
     Рубашку  мне  не  жалко,  -  спокойно  сказал  он.  -  Свитера  будет
достаточно. Но я не хотел бы портить свои брюки; я рассчитываю  показаться
в них на публике, прежде чем смогу найти другие. Вам легче  дотянуться  до
узлов, чем мне; вы их не развяжете, мисс Фрайдэй?
     - Перестань звать меня "мисс Фрайдэй", Пит; мы с тобой оба  ИЧ.  -  Я
занялась узлами. - Почему ты мне этого сразу не сказал?
     - Надо было, но помешали другие дела.
     - Ну, вот! Ой, у тебя такие холодные ноги! Дай, я  их  разотру.  Надо
восстановить кровообращение.


     Мы немного поспали, точнее, поспала я. Пит потряс  меня  за  плечо  и
тихо проговорил:
     - Пора просыпаться. Мы, похоже, сейчас будем  приземляться.  Включили
свет.
     Сквозь ткань, которой  был  накрыт  монстр,  под  которым  мы  спали,
пробивался тусклый свет. Я зевнула. - Мне холодно.
     - Еще и жалуешься. Ты была внутри, там теплее, чем снаружи. Я  просто
закоченел.
     - Так тебе и надо. Насильник. Ты слишком худой; из тебя вышло  плохое
одеяло. Пит, тебе надо набрать немного жирка. Кстати, мы не завтракали.  И
мне кажется, что меня стошнит от одной только мысли о еде.
     - Э... можешь перелезть через меня и вывалить  все  в  тот  угол.  Не
сюда, чтобы нам не пришлось сидеть в  этом.  И  потише;  кто-нибудь  может
оказаться поблизости.
     - Скотина. Бесчувственное животное. Назло тебе не буду рвать. -  А  в
целом я чувствовала себя вполне прилично. Я приняла одну голубую  таблетку
как раз перед уходом из каюты ББ, и  она,  похоже,  удерживала  содержимое
желудка. У меня в животе что-то крутилось, но не очень настойчиво - криков
"Выпустите меня отсюда!" слышно не было. Остаток лекарств, которые мне дал
доктор Джерри, был у меня с собой. - Пит, какие у тебя планы?
     - Ты спрашиваешь меня? Ты планировала этот побег, а не я.
     - Да, но ты большой, сильный, крепкий мужчина, который храпит во сне.
Я решила, что ты примешь лидерство на себя  и,  пока  я  буду  спать,  все
спланируешь. Я ошиблась?
     - Э... Фрайдэй, а какие твои планы? Планы, которые ты строила,  когда
не рассчитывала на мою компанию?
     - Не такой уж это был и план. После приземления  они  откроют  дверь,
либо пассажирскую, либо двери трюма; мне все равно какую, потому что когда
они  это  сделают,  я  выскочу  отсюда  как  перепуганная  кошка,  двинусь
напролом... и не остановлюсь, пока не окажусь на приличном  расстоянии  от
корабля. Я не хочу никому вредить,  но  я  надеюсь,  что  никто  не  будет
слишком сильно стараться остановить меня...  потому  что  остановить  меня
будет невозможно.
     - Это хороший план.
     - Ты так думаешь? На самом деле это вообще не план. Просто намерение.
Дверь открывается, я выскакиваю отсюда.
     - Это хороший план, потому что в нем нет никаких выкрутасов,  которые
могут все испортить. И у тебя есть одно  преимущество.  Они  не  осмелятся
ничего тебе сделать.
     - Хотела бы я быть в этом уверенной.
     - Если с тобой что-то случится, это будет только  по  случайности,  а
того, кто в этом провинится, подвесят  за  большие  пальцы.  Как  минимум.
Услышав остаток твоей истории, я теперь знаю, почему данные мне инструкции
были столь строгими. Фрайдэй, ты им нужна не "живой или мертвой", ты нужно
им абсолютно здоровой. Они скорее дадут тебе бежать, чем осмелятся сделать
с тобой что-нибудь.
     - Тогда все будет легко.
     - Не будь так в этом  уверена.  Хотя  ты  и  дикая  кошка,  уже  было
доказано, что достаточное количество людей может схватить тебя и  не  дать
бежать; мы оба это знаем. Если они знают, что ты бежала - а я  думаю,  они
знают; капсула больше чем на час задержалась с отлетом...
     - О! - Я взглянула на палец. - Да, мы должны были  уже  приземлиться.
Пит, они ищут меня!
     - Я думаю, да. Но пока не зажгли свет, не было смысла тебя будить.  У
них уже было примерно четыре часа, чтобы убедиться, что наверху, на палубе
с экскурсантами из первого класса, тебя нет.  Мигрантов  они  тоже  должны
будут осмотреть. Поэтому, если ты  здесь  -  а  не  спряталась  в  большом
корабле - ты должна быть в этом трюме. Я, конечно, слишком упрощаю, потому
что в таком месте, как эта капсула, есть сотня способов играть  в  прятки.
Но они будут контролировать два узких места: грузовой люк на этом уровне и
пассажирский выход уровнем выше. Фрайдэй, если они  используют  достаточно
людей - а так и будет - и если у этих громил будут сети, липучие веревки и
стреноживалки - а у них это будет - тебя поймают, ничего тебе не повредив,
когда ты будешь выходить из капсулы.
     - О. - Я подумала.  -  Пит...  если  до  этого  дойдет,  сначала  там
появятся убитые и раненые. Я сама, может быть, погибну - но  за  мой  труп
они дорого заплатят. Спасибо, что предупредил меня.
     - Они могут поступить и несколько иначе. Они открыто показывают,  что
двери  контролируются,  чтобы  ты  не  высовывалась.  Так  они   выпускают
мигрантов - ты, конечно, знаешь, что они выходят через грузовой люк?
     - Нет.
     - Теперь знаешь. Их выведут, проверят - а потом закроют большую дверь
и напустят сюда усыпляющий газ. Или слезоточивый газ, чтобы заставить тебя
выйти, вытирая слезы и выворачивая желудок наизнанку.
     - Брр! Пит, на корабле действительно есть запас  этих  газов?  Просто
интересно.
     - И этих, и еще хуже. Пойми, капитан действует на  расстоянии  многих
световых лет от закона, и у него есть только горстка людей, на которых  он
может положиться в трудную минуту.  На  этом  корабле  в  каждом  рейсе  в
четвертом классе ездят банды отчаянных головорезов.  Конечно,  здесь  есть
оборудование, позволяющее  выборочно  заполнить  газом  любой  отсек.  Но,
Фрайдэй, когда они используют этот газ, тебя здесь не будет.
     - А? Продолжай дальше.
     - Мигранты идут по центральному проходу этого трюма. В  этот  раз  их
почти три сотни; они будут упакованы в своем отсеке плотнее, чем  положено
по технике безопасности. В этот раз их так много, что, я думаю,  они  даже
не будут знать друг друга,  у  них  не  будет  времени  познакомиться.  Мы
воспользуемся этим. И еще очень, очень старым  методом,  Фрайдэй;  который
Одиссей использовал против Полифема...


     Мы с Питом забились в почти темный угол, образованный  генератором  и
чем-то в большом ящике. Освещение изменилось, и мы  услышали  ропот  сотен
голосов. - Они приближаются, - прошептал Пит. - Не забывай, для тебя лучше
всего найти кого-нибудь, у кого слишком тяжелая поклажа. Таких людей будет
достаточно. Наша одежда в порядке - мы не  похожи  на  пассажиров  первого
класса. Но нам нужно что-то нести. Мигранты  всегда  нагружены  вещами;  у
меня достоверная информация.
     - Я понесу чьего-нибудь ребенка, - сказала ему я.
     - Прекрасно, если тебе удастся. Тихо, они идут.
     Они действительно были нагружены вещами - причиной тому была довольно
мелочная (на мой  взгляд)  политика  компании:  мигрант  может  везти  без
дополнительной платы все, что  сможет  засунуть  в  эту  каморку,  которая
называется каютой третьего класса - если он сможет без посторонней  помощи
унести это с корабля; таково определение "ручной клади", данное компанией.
Но за все, что ему приходится помещать в трюм, он платит как за  багаж.  Я
знаю, что компания должна получать прибыль - хотя мне не обязана нравиться
ее политика. Но сегодня мы собрались использовать это в своих целях.
     Проходя мимо, почти никто не смотрел в нашу сторону, а  кто  смотрел,
не обращал внимания. Они выглядели усталыми и озабоченными,  и,  я  думаю,
так и было на самом деле. Там  было  множество  детей,  и  почти  все  они
плакали. Первые два десятка человек шли  быстро.  Дальше  толпа  двигалась
медленнее  -  больше  детей,  больше  багажа  -  и  плотнее.   Пора   было
притворяться "овцой".
     И тут внезапно,  из  мешанины  человеческих  запахов,  запахов  пота,
грязи, забот, страха, мускуса и запачканных пеленок, вырвался один  запах,
кристалльно  ясный,  как  тема  Золотого  Петушка  в  "Гимне   к   Солнцу"
Римского-Корсакова или лейтмотив вагнеровского "Ring Cycle" - и я заорала:
     - Дженет!
     Грузная женщина с другой стороны колонны  обернулась,  посмотрела  на
меня, уронила два своих чемодана и обняла меня. -  Мардж!  -  и  бородатый
мужчина сказал:
     - Я же говорил вам, что она  на  корабле!  Я  же  говорил!  -  и  Иен
укоризненно произнес:
     - Ты же погибла! - и я оторвала губы от Дженет ровно настолько, чтобы
сказать:
     - Нет, не погибла.  Младший  пилот  Памела  Хересфорд  передает  свой
сердечный привет.
     Дженет сказала:
     - Эта девка! - Иен сказал:
     - Перестань, Джен,  -  а  Бетти  внимательно  посмотрела  на  меня  и
сказала:
     - Это действительно она. Привет,  милая!  Хорошо  выглядишь!  Честное
слово! - а Жорж  что-то  бессвязно  бормотал  по-французски,  одновременно
пытаясь оттащить меня от Дженет.
     Конечно,  мы  затормозили  всю  очередь.  Другие  люди,   отягощенные
поклажей, некоторые из них  недовольно  ворча,  проталкивались  мимо  нас,
между нами, обходили вокруг. Я сказала:
     - Пойдем дальше. Мы сможем поговорить позже. - Я оглянулась на  угол,
в котором прятались мы с Питом; его  там  не  было.  Поэтому  я  перестала
волноваться за него; Пит достаточно умен.
     Дженет не  была  ни  толстой,  ни  даже  полной  -  просто  она  была
беременна. Я попыталась взять один из ее чемоданов; она мне не дала.  -  С
двумя лучше, они уравновешивают друг друга.
     Поэтому в конце концов у меня  в  руках  оказалась  кошачья  дорожная
клетка с Мамой Кошкой. И большой обернутый бумагой  сверток,  который  нес
под мышкой Иен.
     - Дженет, а что вы сделали с котятами?
     - Они, - ответил вместо нее Фредди, - при моем участии  были  приняты
на отличные должности с прекрасными перспективами инженеров по контролю за
грызунами на большой овечьей станции в Квинсленде. А теперь, Элен, умоляю,
расскажи мне, как могло случиться, что ты, кажется еще вчера  сидевшая  по
правую руку повелителя и хозяина огромного суперлайнера, сегодня общаешься
с крестьянством в недрах этого корыта?
     - Позже, Фредди. Когда выйдем отсюда.
     Он бросил взгляд в сторону дверей.  -  Ах,  да!  Позже,  с  обильными
возлияниями и долгими рассказами. А пока что нам еще предстоит пройти мимо
Цербера.
     Два охранника, оба вооруженные, стояли у дверей, по одному  с  каждой
стороны. Я начала произносить  про  себя  мантры,  одновременно  болтая  о
какой-то чепухе с Фредди. Оба полицейских посмотрели на меня, оба, похоже,
нашли мой внешний вид соответствующим. Возможно, помогли  грязное  лицо  и
всклокоченные волосы, потому что до этого я ни разу не выходила  из  каюты
ББ, пока Шизуко  титаническим  трудом  не  придавала  мне  вид,  способный
вызвать наивысшие ставки на аукционе.
     Мы вышли из дверей, спустились по небольшому трапу и стали в  очередь
к столу, установленному снаружи. За ним сидели два чиновника  с  бумагами.
Один из них выкрикнул:
     - Фрэнсис, Фредерик Дж! Выйдите вперед!
     - Здесь! - ответил Федерико и прошел мимо меня к  столу.  Я  услышала
позади крик:
     - Вот она! - резко  поставила  клетку  с  Мамой  Кошкой  на  землю  и
двинулась в сторону горизонта.
     Я услышала за собой переполох, но не стала обращать на это  внимания.
Я всего лишь хотела как можно быстрее удалиться на безопасное  расстояние,
чтобы меня нельзя было  достать  из  парализующего  ружья,  установки  для
запуска липучей веревки или мортирки со слезоточивым  газом.  Я  не  могла
обогнать радарное ружье или даже пулевую винтовку - но если Пит был  прав,
их мне не стоило бояться. Я просто продолжала переставлять  ноги.  Немного
правее виднелась деревня, а прямо впереди росли деревья. В данной ситуации
заросли казались более подходящим местом; я бежала вперед.
     Обернувшись, я  увидела,  что  большинство  преследователей  осталось
позади - не удивительно: я могу пробежать тысячеметровку в две минуты.  Но
двое, похоже, не  отставали  и  даже,  кажется,  приближались.  Поэтому  я
притормозила, намереваясь столкнуть их  головами  или  сделать  что-нибудь
вроде этого.
     - Не останавливайся!  -  хрипло  выкрикнул  Пит.  -  Они  думают,  мы
пытаемся поймать тебя.
     Я не останавливалась. Вторым бегуном была Шизуко. Моя подруга Тилли.
     Как только я вбежала в заросли,  и  посадочная  капсула  скрылась  из
виду, я остановилась, чтобы вырвать. Они нагнали  меня;  Тилли  поддержала
мою голову, а потом вытерла мне рот -  и  попыталась  поцеловать  меня.  Я
отвернулась. - Не надо, у меня сейчас должен быть отвратительный вкус.  Ты
что, улетела с корабля в таком виде? - На ней было трико,  в  котором  она
выглядела выше, стройнее, более по-западному и  намного  женственнее,  чем
привычная мне моя бывшая "горничная".
     - Нет. Я была в строгом кимоно и оби. Я их бросила где-то там. В  них
нельзя бежать.
     Пит раздраженно сказал:
     - Кончай трепаться, нам нужно вытащить тебя отсюда. - Он взял меня за
волосы, поцеловал. - Кому какое дело, какая ты на вкус? Двинулись!
     И мы  двинулись,  оставаясь  в  зарослях  и  удаляясь  от  посадочной
капсулы. Но скоро стало ясно, что Тилли  растянула  лодыжку,  и  с  каждым
шагом она хромала все больше. Пит снова заворчал:
     - Когда ты рванула, Тилли была только на середине трапа,  ведущего  с
палубы первого класса. Ей пришлось прыгать, но она неудачно  приземлилась.
Тил, ты растяпа.
     - Это все чертовы японские туфли, они очень неустойчивые.  Пит,  бери
девочку и бегите; легавые ничего мне не сделают.
     - Черта с два, - резко сказал  Пит.  -  Мы  будем  вместе  до  конца.
Правильно, мисс... правильно, Фрайдэй?
     - Да, черт побери! "Один за всех, все за одного!" Пит, берись за  нее
справа, а я буду с этой стороны.
     Бег на пяти ногах у нас получался вполне прилично, не быстро, но  все
же расстояние между нами и преследователями увеличивалось. Через некоторое
время Пит захотел посадить ее к себе на  закорки.  Я  остановила  всех.  -
Давайте послушаем.
     Погони слышно не было. Ничего, кроме  незнакомых  звуков  незнакомого
леса. Крики птиц? Я не  была  уверена.  Это  лес  был  странным  смешением
знакомого и чужого -  трава,  которая  была  не  совсем  травой,  деревья,
которые казались перенесенными из другой геологической эпохи, в хлорофилле
было много красной краски - или здесь была осень? Холодно ли будет  ночью?
Учитывая расписание корабля, искать людей в течение  ближайших  трех  дней
казалось не очень умной идеей. Мы