могли бы протянуть это время без  еды  и
питья - но вдруг будут заморозки?
     - Ладно, - сказала я. - На закорках. Но по очереди.
     - Фрайдэй! Ты не сможешь нести меня.
     - Прошлой ночью я несла  Пита.  Скажи  ей,  Пит.  Ты  думаешь,  я  не
справлюсь с японской куколкой вроде тебя?
     - "Японская куколка", как же! Я такая же американка, как и ты.
     - Наверное, даже больше. Потому  что  я  не  очень.  Расскажу  позже.
Залазь.
     Я пронесла ее примерно пятьдесят метров, потом Пит пронес  ее  метров
двести, и так далее, следуя определению "поровну", данному Питом. Примерно
через час мы вышли к дороге - просто тропе, проложенной  через  кустарник,
но на ней  были  видны  следы  колес  и  лошадиных  подков.  Влево  дорога
удалялась от посадочной капсулы и городка, и мы двинулись в  эту  сторону.
Шизуко шла, опираясь на Пита.


     Мы  подошли  к  ферме.  Возможно,  нам  следовало  бы  спрятаться   и
оглядеться, но к этому времени я больше  хотела  пить,  чем  оставаться  в
безопасности, и мне хотелось перевязать  лодыжку  Тилли,  прежде  чем  она
стала больше ее головы.
     Там была пожилая женщина, седая, очень  опрятная  и  подтянутая,  она
сидела в  кресле-качалке  на  веранде  перед  домом  и  вязала.  Когда  мы
приблизились, она оторвалась от вязания, жестом велела нам подойти к дому.
- Я миссис Дундас, - сказала она. Вы с корабля?
     - Да, - подтвердила я. - Я Фрайдэй Джонс, это Матильда Джексон и  наш
друг Пит.
     - Пит Робертс, мэм.
     - Проходите, садитесь. Вы должны меня извинить, что я не встаю; спина
моя уже не та. Вы беженцы, не так ли? Вы сбежали с корабля?
     (Надо принимать удар. Но будь готова уклониться.)
     - Да.
     - Конечно. Примерно половина беглецов попадает сначала к нам. Что  ж,
судя по утренней радиопередаче, вам нужно будет прятаться по крайней  мере
три дня. Вы у нас здесь желанные гости, мы будем вам  рады.  Конечно,  вам
положено идти сразу в бараки для переселенцев; корабельные власти  там  до
вас  не  доберутся.  Но  они  могут  испортить  вам   жизнь   бесконечными
юридическими придирками. Вы сможете решить, что вам делать, после обеда. А
сейчас не хотите ли по чашечке чая?
     - Да! - согласилась я.
     - Хорошо. Малкольм! Эй, Малкольм!
     - Что, ма?
     - Поставь чайник!
     - Что?
     - Чайник! - Миссис Дундас повернулась к Тилли.
     - Девочка, что у тебя с ногой?
     - Кажется, я ее растянула, мэм.
     - Несомненно. Ты - тебя зовут "Фрайдэй"?  -  пойди  найди  Малкольма,
скажи ему, что мне нужен самый большой  таз,  наполненный  колотым  льдом.
Потом, если хочешь, пока Малкольм будет колоть лед, можешь сделать чай.  А
вы, сэр - мистер Робертс - вы можете помочь мне выбраться из этого кресла,
потому что для ноги бедной девочки  нам  понадобится  еще  кое-что.  Когда
опухоль спадет, нам надо будет ее перевязать. А ты, Матильда - у тебя  нет
аллергии на аспирин?
     - Нет, мэм.
     - Ма! Чайник кипит!
     - Ты - Фрайдэй - пойди, дорогая.
     Я пошла готовить чай. Мое сердце пело.



                                    33

     Прошло  двадцать  лет.  Это  по  календарю  Ботани  Бей,  но  разница
небольшая. Эти мемуары основываются на лентах, записанных мной в  "Паджаро
Сэндс" до того, как умер босс, затем на записках, которые я сделала вскоре
после  приезда  сюда,   записках,   которые   должны   были   "увековечить
свидетельство" - я тогда еще думала, что, возможно, мне придется  бороться
против высылки с планеты.
     Но когда использовать меня для реализации их планов стало невозможно,
они потеряли ко мне интерес - логично, потому что я  для  них  была  всего
лишь ходячим инкубатором.  Потом  вопрос  стал  чисто  абстрактным,  когда
Первый Гражданин и Дофинесса были одновременно убиты бомбой, подложенной в
их карету.
     Эти мемуары следовало бы закончить  моим  прибытием  на  Ботани  Бей,
потому что  после  этого  в  моей  жизни  не  было  никаких  драматических
поворотов  событий  -  в  конце  концов,  о  чем  должна  писать   мемуары
деревенская домохозяйка? Сколько яиц снесли наши куры  в  прошлом  сезоне?
Вам это интересно? Мне - да, но вам - нет.
     Занятые и счастливые люди не  ведут  дневников;  они  слишком  заняты
жизнью.
     Но обработав  записи  и  заметки  (и  сократив  объем  материалов  на
шестьдесят процентов), я заметила некоторые вещи, о  которых  шла  речь  и
которые еще не были прояснены. Аннулированная карточка "Виза" Дженет  -  я
"погибла"  во  время  взрыва,  уничтожившего  "Поездку  до  Эм-Лу".   Жорж
тщательно все проверил в нижнем Виксберге, и был  убежден,  что  никто  не
спасся. Тогда он позвонил Дженет и  Иену...  которые  как  раз  собирались
улетать в Австралию, предупрежденные виннипегским агентом босса - поэтому,
конечно, Дженет аннулировала свою карточку.
     Самое странное во всем этом - как  я  нашла  свою  "семью".  Но  Жорж
говорит, что в странно в этом не то, что они здесь, а  то,  что  я  здесь.
Земля им всем надоела, она разражала их - куда они могли податься?  Ботани
Бей - это не единственный вариант, но для них это был очевидный выбор. Это
хорошая планета, похожая во многом на  Землю,  какой  она  была  несколько
веков назад, - но с современными знаниями и технологиями. Она не настолько
примитивна, как Форест, не такая безумно дорогая, как Хальцион или Фидлерз
Грин. Они все много потеряли при вынужденном переезде, но у  них  осталось
достаточно средств, чтобы купить билеты третьего  класса  до  Ботани  Бей,
заплатить взносы компании и иметь стартовый капитал.
     (Вы знаете, что здесь, на Ботани Бей, никто не  запирает  двери  -  у
многих даже нет замков. Mirabile visu!)
     Жорж говорит, что единственное совпадение - это  что  я  оказалась  с
ними на одном корабле  -  и  этого  могло  не  произойти.  Они  пропустили
"Дирак", потом еле успели на "Форвард", и то  только  потому,  что  Дженет
торопила их, твердо решив путешествовать с ребенком  в  животе,  а  не  на
руках. Но, конечно, если  бы  они  и  сели  на  предыдущий  или  следующий
корабль, я все равно встретила бы их,  не  планируя  этого.  Наша  планета
примерно того же размера, что и Земля, но колония пока  еще  маленькая,  и
все живут практически в одном месте, и каждому всегда интересно посмотреть
на новых соседей; мы встретились бы обязательно.
     Ну а что, если бы мне не предложили  эту  работу-ловушку?  Спрашивать
себя "а что, если бы..." можно всегда, но я думаю,  что  если  бы  я,  как
планировала, посетила все  планеты  на  маршруте,  с  вероятностью  где-то
пятьдесят процентов я все же оказалась бы на Ботани Бей.
     "Вся наша жизнь в руках судьбы", но я не жалуюсь. Мне  нравится  быть
колонисткой-домохозяйкой в 8-группе. Формально это не С-группа, потому что
у нас здесь не очень много законов о сексе и браке. Мы ввосьмером  и  наши
дети живем в большом  составленном  из  нескольких  частей  доме,  который
спроектировала Дженет, а мы все построили. (Я не столяр-краснодеревщик, но
плотник из  меня  получился  просто  классный!)  Соседи  никогда  не  были
назойливы и не задавали нам вопросов о том, кто чьи родители - а  если  бы
они это сделали, Дженет заморозила бы их одним взглядом. Здесь это  никого
не интересует, детям на Ботани Бей рады; пройдет еще много  веков,  прежде
чем  кто-нибудь  заговорит  о  "перенаселении"   или   "нулевом   приросте
населения".
     Наши соседи не увидят это жизнеописание, потому что единственное, что
я  собираюсь  опубликовать  здесь  -  это  переработанное   издание   моей
поваренной книги - хорошей поваренной книги, потому что я выступаю в  роли
литобработчика  двух  великих  поваров:  Дженет  и  Жоржа,  и  я  добавила
некоторые практические советы для молодых домохозяек, которыми  я  обязана
Голди. Поэтому здесь я могу открыто  говорить  о  родственных  отношениях.
Жорж женился на Матильде, и  одновременно  Персиваль  женился  на  мне;  я
думаю, они бросили жребий. Конечно, ребенок во мне подпадал под ту  старую
поговорку о пробирке и скальпеле - поговорку, которую я ни разу не слышала
на Ботани Бей. Может быть, Уэнди унаследовала  какие-то  черты  от  бывшей
королевской семьи Релма. Но я ни разу не дала  ей  повода  подозревать  об
этом, и официально ее отец Персиваль. Все, что я  точно  знаю  -  это  что
Уэнди не имеет никаких наследственных дефектов, и Фредди и  Жорж  говорят,
что неприятных рецессивных генов у нее тоже нет. В детстве она  вела  себя
не хуже других, и обычной умеренной порции шлепков было достаточно,  чтобы
наставить ее на путь истинный. Я думаю, она очень неплохой человек, и  это
радует меня, потому что она единственное мое дитя, пусть  даже  она  и  не
родственник мне.
     -  "...  единственное..."  Когда  я  ее  родила,  я  попросила  Жоржа
ликвидировать мою стерильность. Они с Фредди осмотрели меня и сказали, что
это можно сделать... на Земле.  Не  в  Нью-Брисбене.  А  здесь  это  будет
невозможно еще много лет. Таким образом, вопрос был  закрыт  -  и  я  даже
почувствовала некоторое облегчение. Я это сделала один раз; делать это еще
раз я потребности не испытывала. У нас под ногами ползают  дети,  щенки  и
котята; и детям, как и  котятам,  не  обязательно  быть  рожденными  мной.
Ребенок есть ребенок, и у Тилли они хорошо получаются, как и  у  Дженет  и
Бетти.
     И Уэнди. Если бы это не было абсурдным, я бы  предположила,  что  она
унаследовала свою сексуальность от матери  -  то  есть,  от  меня.  Ей  не
исполнилось еще четырнадцати, когда она,  придя  домой,  впервые  сказала:
"Ма, кажется, я беременна." Я сказала ей: "Не надо предполагать,  дорогая.
Пойди к дяде Фредди, пусть он сделает тебе анализ."
     Она объявила о результате за обедом, который превратился в  праздник,
потому что, по старой традиции, беременность женщины в нашей семье  -  это
повод для радости и веселья. Итак, первый  раз  мы  отмечали  беременность
Уэнди, когда ей было четырнадцать, потом когда ей было шестнадцать,  потом
- восемнадцать, а последний раз - всего неделю  назад.  Я  рада,  что  она
делала между ними достаточно большие перерывы, потому что  я  растила  их,
всех, кроме последнего; ради него она вышла замуж. Так что  я  никогда  не
испытывала недостатка в детях, которых нужно воспитывать, даже если  бы  у
нас в доме не было четырех - а теперь пяти, нет, шести - матерей.
     У первого ребенка Матильды первоклассный отец - великолепная  порода.
Доктор Джерри Мэдсен. Так она мне сказала. И мне кажется, что  так  оно  и
есть.  Дело  вот  в  чем:  ее  бывший  хозяин  как  раз  ликвидировал   ее
стерильность,  намереваясь  получить  от  нее  потомство,  когда  у   него
появилась возможность продать ее  для  четырехмесячной  высокооплачиваемой
работы. И она стала "Шизуко", с застенчивой улыбкой и скромным поклоном, и
стала следить за моим поведением - но получилось наоборот, я, сама того не
желая, следила за ее поведением. О, если бы она попыталась, она бы  смогла
устроить себе немного ночной жизни в дневное время... но дело в  том,  что
почти двадцать четыре часа почти ежедневно она проводила в каюте ББ, чтобы
не пропустить моего прихода.
     Так когда же? В единственный раз, когда это могло случиться. Пока  я,
полузамерзшая, съежившись лежала с Персивалем  под  турбогенератором,  моя
"горничная" спала с  моим  врачом.  Так  что  у  этого  молодого  человека
отличные родители! Шутка: Джерри сейчас  живет  в  Нью-Брисбене  со  своей
замечательной женой Дайан - но Тилли не дала ему повода подозревать, что в
нашем доме живет его сын. Это еще одно "потрясающее совпадение"? Я так  не
думаю. Врач здесь одна из не требующих стартового взноса профессий; Джерри
хотел жениться и бросить космические  полеты  -  а  станет  ли  кто-нибудь
селиться на Земле, если у него была возможность осмотреть колонии?
     Почти вся наша семья ходит сейчас к Джерри; он хороший  врач.  Да,  у
нас в семье есть два доктора медицины, но они никогда не практиковали; они
были генными  инженерами,  биологами-экспериментаторами  -  а  теперь  они
фермеры.
     Дженет тоже знает, кто отцы ее первого ребенка  -  оба  ее  тогдашних
мужа, Иен и Жорж. Почему оба? Потому что она так захотела,  а  ее  причуды
сделаны из стали. Я слышала несколько версий, но я  уверена,  что  она  не
выбирала между ними, собираясь родить первого ребенка.
     Первенец Бетти почти наверняка не сделан искусственно и мог  бы  быть
законнорожденным. Но Бетти так ненавидит законы, что она скорее  заставила
бы  вас  поверить,  что  она  залетела  в  групповухе  на  балу-маскараде.
Нью-Брисбен - очень тихое место, но  в  доме,  где  живет  Бетти  Фрэнсис,
никогда не будет скучно.
     Вы, возможно, знаете о  возвращении  Черной  Смерти  больше,  чем  я.
Глория приписывает честь спасения Луна-Сити моему предупреждению,  но  эта
честь  принадлежит  скорее  боссу  -  моя  карьера  пророчицы  была  очень
короткой.
     Чума не вышла  за  пределы  Земли;  это  наверняка  было  результатом
действий босса... хотя однажды, в критический момент, Нью-Брисбен передал,
что посадочной капсуле нельзя приземляться, пока ее не разгерметизируют, а
потом накачают воздух снова. Конечно же, при такой обработке погибли крысы
и мыши - и блохи. Их капитан перестал требовать возмещения  дополнительных
расходов, как только это выяснилось.
     Стартовые взносы: почта от Ботани Бей до Земли/Луны идет  от  четырех
до восьми месяцев - неплохо  для  ста  сорока  световых  лет.  (Я  слышала
однажды, как одна туристка  спросила,  почему  мы  не  используем  радио?)
Глория заплатила колонии за меня с максимально возможной скоростью и щедро
снабдила меня деньгами -  завещание  босса  давало  ей  некоторую  свободу
действий. Она не стала посылать сюда золото, это было сделано переводом на
счет колонии в Луна-Сити, с которого оплачиваются поставки на  Ботани  Бей
сельскохозяйственной техники и другого оборудования.
     Но у Пита было немного сбережений  на  Земле,  а  Тилли,  полурабыня,
вообще ничего не имела. У меня все еще оставалась небольшая часть выигрыша
в лотерею, все мое выходное пособие и даже несколько акций.  Это  избавило
моих друзей от долгов - наша колония никогда не выдает беглецов...  но  им
могли бы потребоваться годы, чтобы выплатить свой взнос колонии.
     Они попытались отказаться. Но я была настойчивее. Дело  не  только  в
том, что мы - одна семья, без  помощи  Персиваля  и  Матильды  меня  почти
наверняка схватили бы и отвезли на Релм - где я бы  погибла.  Но  они  все
равно хотели платить мне.
     Мы пришли к компромиссу. Их выплаты и  какие-то  суммы  от  всех  нас
стали основой Фонда имени Эйзы Хантера "Отпусти хлеб твой по водам", целью
которого является помощь беглецам или просто новым переселенцам.


     Я больше  не  думаю  о  своем  необычном  и  кое-где  даже  постыдном
происхождении. "Чтобы родить  человеческого  ребенка,  нужна  человеческая
мать" - сказал мне давным-давно Жорж. Это правда, и доказательство этому -
моя Уэнди. Я человек, и я здесь своя!
     Я думаю, это все, о чем только можно мечтать. Быть своей. Быть  среди
людей.
     А теперь посмотрите, своя ли я здесь: на прошлой  неделе  я  пыталась
понять, почему мне так не хватает времени. Я секретарь Городского  Совета.
Я председатель программы  Ассоциации  родителей  и  учителей.  Я  командир
отряда девочек-скаутов Нью-Тувумба. Я бывший президент Клуба садоводов,  и
я член комитета планирования общественного колледжа, который мы собираемся
основать. Да, я здесь своя.