на  местной   капсуле.
Специалист, которого я искала, был того же сорта, что и "Художники,  лтд."
в Виксберге, за исключением того, что  подобного  рода  предприниматели  в
Империи не рекламируют  себя;  чтобы  найти  его,  потребовались  время  и
некоторые расходы. Его контора была в центре  города  около  Мэйн-авеню  и
Юниверсити-драйв, но она  находилась  под  прикрытием  более  традиционных
фирм; заметить ее было нелегко.
     На мне все еще был светло-синий неоденимовый комбинезон, в который  я
была одета, когда прыгала с "Поездки в Эм-Лу",  не  из  какого-то  особого
пристрастия к нему, а потому что цельнокроенный синий  костюм  из  грубого
материала - это практически  универсальная  одежда.  Он  пройдет  даже  на
Эл-Пять или в Луна-Сити, где вероятнее всего встретить монокини.  Добавьте
шарф, и разумная домохозяйка выйдет так за покупками; возьмите "дипломат",
и вы уважаемый бизнесмен; сядьте на корточки с карандашами в шляпе, и  это
будет одежда нищего. Так как он мало пачкается, легко стирается, не мнется
и почти не снашивается, он идеален для курьера, которая хочет сливаться  с
окружающей обстановкой и не терять время или место на одежду.
     К этому комбинезону была добавлена грязная кепка с  эмблемой  "моего"
профсоюза,  поношенный  ремень  со  старыми,  но   пригодными   к   работе
инструментами, на одном плече висел патронташ с запасными звеньями,  а  на
другом - паяльная лампа для их установки.
     Все, что я имела, было  сильно  изношено,  включая  мои  перчатки.  В
правом  набедренном  кармане  у  меня  были  старый  кожаный  бумажник   с
документами, по которым я была Ханной Дженсен из Мурхэда. Старая  газетная
вырезка показывала, что в школе я была чир-лидером; в запятнанной карточке
Красного  Креста  было  указано,  что  моя  группа  крови   -   0,   резус
положительный, подгруппа 2 (так оно и было на самом деле) и отмечала,  что
я заработала свой галлоновый значок - но, судя  по  датам,  я  не  сдавала
кровь больше шести месяцев.
     Другие мелочи давали о Ханне более широкое представление; у нее  была
даже карточка "Виза", выданная "Мурхэд сэйвингс энд лоан компани" - но  на
этой вещи я сэкономила боссу больше тысячи крон: так как я  не  собиралась
использовать ее, на ней не было невидимой магнитной подписи,  без  которой
кредитная карточка - просто кусок пластика.
     Только рассвело, и у меня было, по моим подсчетам, максимум три часа,
чтобы пролезть через заграждение - всего лишь, потому что  потом  начинали
работать настоящие ремонтники, а мне очень не хотелось встретиться с одним
из них. За это время Ханна Дженсен  должна  исчезнуть...  возможно,  чтобы
снова возникнуть к вечеру для последней  попытки.  К  сегодняшнему  дню  я
потратила все; наличных крон у  меня  больше  не  было.  Да,  у  меня  еще
оставалась имперская кредитная карточка - но я очень опасаюсь  электронной
слежки. Не зацепили ли три моих вчерашних звонка боссу с  одной  карточкой
какую-нибудь подпрограмму, с помощью которой меня можно  идентифицировать?
Вроде бы, мне сошло с рук использование карточки  для  оплаты  поездки  на
подземке сразу после этого... но избежала ли я все электронные ловушки?  Я
не знала этого, и выяснять мне не хотелось - я  только  хотела  пробраться
через это заграждение.
     Я неторопливо прогуливалась вдоль заграждения, сопротивляясь сильному
соблазну выйти из роли и побежать. Я искала место,  где  смогу  перерезать
заграждение, не опасаясь быть замеченной, вопреки тому факту, что  по  обе
стороны заграждения земля была выжжена примерно на пятьдесят  метров.  Мне
пришлось это учесть;  мне  был  нужен  участок  границы,  прикрытый  вдоль
выжженной  полосы  деревьями  или   кустарниками   наподобие   нормандской
изгороди.
     В Миннесоте нет нормандских изгородей.
     В северной Миннесоте почти нет деревьев -  во  всяком  случае,  вдоль
того  участка  границы,  который  я  обследовала.  Я  разглядывала   часть
заграждения, пытаясь уговорить себя, что широкое открытое  пространство  и
никого в поле зрения ничем не хуже зарослей,  когда  заметила  полицейскую
машину, медленно плывшую вдоль заграждения на запад. Я помахала им рукой и
потащилась дальше на восток.
     Они развернулись, подлетели ко мне и сели,  метрах  в  пятидесяти  от
меня. Я повернула, пошла в их сторону и подошла к их машине как раз  когда
из нее выбрались двое полицейских, и тут я увидела (черт, черт, черт), что
у них форма не провинциальной полиции Миннесоты, а империалов.
     Полицейский обратился ко мне:
     - Что ты здесь делаешь так рано?
     Его тон был агрессивным;  я  ответила  так  же.  -  Пока  вы  мне  не
помешали, я работала.
     - Чушь собачья. Вы начинаете работать в восемь.
     Я ответила:
     - Черта с два, умник. Это было на прошлой неделе, А теперь две смены.
Первая начинает с рассветом. В полдень пересменка; вторая  смена  работает
до темноты.
     - Нам никто не сообщил.
     - Хочешь, чтобы суперинтендант послал письмо тебе  лично?  Скажи  мне
свой номер, и я передам ему твои слова.
     - Полегче, девочка. Мне ничего не стоит засадить тебя за решетку.
     - Давай. Я отдохну денек... пока ты  будешь  объяснять,  почему  этот
участок не обслуживался.
     - Заткнись. - Они полезли назад.
     - Эй, придурки, у вас косячка не найдется? - спросила я.
     Водитель сказал:
     - Мы не курим на дежурстве, и тебе тоже нельзя.
     - Сопляк, - вежливо ответила я.
     Водитель начал  отвечать,  но  его  помощник  захлопнул  люк,  и  они
взлетели - прямо над моей головой, мне даже пришлось пригнуться. По-моему,
я им не понравилась.
     Я вернулась к заграждению, сделав вывод, что Ханна  Дженсен  не  была
настоящей леди. Ей не следовало грубо разговаривать с полицейскими  только
потому, что они так отвратительны. Даже черные вдовы, вши  и  гиены  имеют
право на существование, хотя я никогда не понимала, почему.
     Я решила, что мой план  не  был  хорошо  продуман;  босс  бы  его  не
одобрил.  Перерезать  заграждение  среди  бела   дня   было   бы   слишком
подозрительно. Лучше выбрать  место,  потом  спрятаться,  а  когда  станет
темно, вернуться туда.  Или  провести  ночь,  обдумывая  план  номер  два:
проверить возможность пробраться под заграждением по реке Розо.
     План номер два меня не слишком прельщал. Вода  в  низовьях  Миссисипи
была достаточно теплая,  но  в  этих  северных  реках  даже  трупу  станет
холодно. Я проверила это вчера в Пембине. Бр-р-р! Только в крайнем случае...
     Так что выбери часть заграждения, реши  точно,  как  его  перерезать,
потом попытайся найти деревья, закопайся в хорошие  теплые  листья  и  жди
темноты. Отрепетируй каждый шаг, чтобы потом пройти через заграждение  как
моча сквозь снег.
     В этот момент я поднялась на небольшой пригорок и столкнулась лицом к
лицу с другим ремонтником, мужского пола.
     Если чувствуешь себя неуверенно, атакуй.  -  Что  ты  здесь  делаешь,
парень?
     - Я обхожу заграждение. Свой участок заграждения. А что  ты  делаешь,
сестренка?
     - О, ради Бога! Я тебе не сестра. И ты не на том участке,  или  не  в
той смене. - Я с тревогой заметила, что у этого разодетого обходчика  есть
рация. Да, я слишком недолго занималась этой работой; я все еще училась.
     - Ни черта, - ответил он.  -  По  новому  расписанию  я  заступаю  на
рассвете; сменяют меня  в  полдень.  Может  быть,  ты,  а?  Да,  так  оно,
наверное, и есть; ты неправильно  прочитала  расписание.  Я  лучше  вызову
диспетчерскую.
     - Попробуй, - сказала я, подходя к нему ближе.
     Он помедлил. - С другой стороны, может быть... - я медлить не стала.
     Я не убиваю всех, с кем у меня возникают разногласия, и  я  не  хочу,
чтобы кто-нибудь, кто читает эти мемуары, так подумал. Я даже  не  сделала
ему больно, разве что временно  и  не  очень  сильно;  я  просто  довольно
внезапно уложила его спать.
     Лентой, рулон которой висел у меня на поясе, я обмотала ему за спиной
руки и связала лодыжки. Если бы у меня был  широкий  лейкопластырь,  я  бы
заткнула ему рот, но у меня была только двухсантиметровая изолента, и  мне
было важнее пробраться через заграждение, чем помешать ему звать на помощь
койотов и зайцев. Я принялась за дело.
     Горелка, достаточно хорошая, чтобы  починить  заграждение,  сможет  и
перерезать его - но у меня было кое-что получше; я купила  это  с  черного
хода у крупнейшего скупщика краденого в Фарго. Это был сталережущий лазер,
а не кислородно-ацетиленовая горелка, на  которую  он  был  так  похож.  В
считанные секунды я проделала дыру, в которую могла бы, с трудом, пролезть
Фрайдэй. Я наклонилась к дыре.
     - Эй, возьми меня с собой.
     Я помедлила. Он настойчиво повторял, что хочет убраться от  проклятых
империалов не меньше, чем я - развяжи меня!
     То, что я сделала потом, по своей глупости может сравниться только  с
поведением жены Лота. Я схватила нож, висевший у меня на поясе, перерезала
ленту у него на запястьях, на лодыжках - нырнула в дыру и побежала.  Я  не
стала ждать, чтобы увидеть, полез он за мной или нет.
     Примерно в полукилометре к северу от меня была одна из  редких  здесь
рощиц; я направилась к ней со скоростью нового рекорда. Этот тяжелый  пояс
с инструментами мешал мне; я отбросила его,  не  останавливаясь.  Секундой
позже я отбросила кепку, и "Ханна  Дженсен"  отправилась  назад  в  Страну
Сказок, потому что лазер, перчатки и запасные части остались в Империи. От
нее остался  только  бумажник,  который  я  выброшу  как  только  появится
свободное время.
     Я забралась поглубже в заросли, потом  развернулась  и  нашла  место,
чтобы осмотреть свой путь, потому что почувствовала, что за мной  увязался
хвост.
     Мой недавний пленник был на полдороги от забора  к  деревьям...  и  к
нему  приближались  две  машины.  На  той,  которая  была  ближе  к  нему,
красовался большой Кленовый лист Британской  Канады.  Эмблема  второй  мне
была не видна, потому  что  она  двигалась  прямо  в  мою  сторону,  через
границу.
     Бритканская  полицейская  машина  приземлилась;  мой  бывший   гость,
похоже, сдался без сопротивления - разумно, потому  что  немедленно  после
этого, пролетев по крайней мере двести метров  вглубь  Британской  Канады,
приземлилась машина из Империи - и,  да,  Имперская  полиция...  возможно,
машина, которая остановила меня.
     Я не специалист  по  международному  праву,  но  уверена,  что  войны
начинались и из-за меньшего. Я затаила дыхание, до предела новострила  уши
и прислушалась.
     Среди полицейских специалистов по международному праву тоже не  было;
спор был  шумным,  но  осмысленным.  Империалы  требовали  выдачи  беженца
согласно положению о взятии с поличным, а канадский капрал  утверждал  (и,
мне казалось, справедливо), что  взятие  с  поличным  относится  только  к
преступникам, захваченным в момент совершения преступления, а единственным
"преступлением" здесь был переход на территорию Британской Канады не через
пропускной пункт, а это не относится к юрисдикции имперской полиции.  -  А
теперь уберите эту телегу с бритканской земли!
     Империал ответил односложным словом, которое  разозлило  канадца.  Он
хлопнул люком и сказал в мегафон:
     - Я арестовываю вас за нарушение воздушного и наземного  пространства
Британской Канады. Выходите и сдавайтесь. Не пытайтесь взлететь.
     После чего  имперская  машина  немедленно  взлетела  и  удалилась  за
границу - а потом отправилась на  все  четыре  стороны.  Возможно,  именно
этого канадец и добивался. Я замерла, потому что теперь  у  них  появилось
время заняться мной.
     Сейчас я думаю, что мой товарищ по побегу в конце концов  расплатился
со мной за  свой  билет  через  заграждение:  искать  меня  не  стали.  Он
наверняка видел, как я бежала в лес. Но полицейские меня вряд ли заметили.
Без сомнения, из-за повреждения заграждения в полицейских участках по  обе
стороны границы  сработала  сигнализация;  для  электронщиков  это  задача
несложная - даже если  нужно  точно  определить  место  повреждения  -  и,
учитывая это, я планировала делать все быстро.
     Но подсчитать число  людей,  прошедших  через  пролом  -  это  особая
техническая  проблема  -  не  неразрешимая,  но  требующая  дополнительных
расходов, которые могут  быть  сочтены  излишними.  Вполне  возможно,  мой
безымянный компаньон не стал на меня стучать; никто меня искать  не  стал.
Через некоторое время из бритканской машины высадилась группа ремонтников;
я видела, как они подобрали выброшенный мной возле  заграждения  ремень  с
инструментами. После того, как они уехали, со  стороны  Империи  появилась
другая группа ремонтников; они проверили качество ремонта и исчезли.
     Я задумалась о поясах с инструментами. Я, кажется, не видела ремня на
своем недавнем пленнике, когда он сдавался полиции. Я сделала  вывод,  что
ему пришлось сбросить пояс, чтобы пролезть через дыру в заграждении;  дыра
была как раз такого размера, чтобы в нее пролезла Фрайдэй; он  должен  был
ободрать об нее бока.
     Реконструкция: бритканцы нашли один пояс на своей стороне;  империалы
нашли один пояс на своей стороне. Ни у кого не было причины полагать,  что
через дыру пролезло больше одного нарушителя... пока  мой  бывший  пленник
держал рот закрытым.
     Очень мило с его  стороны,  я  считаю.  Некоторые  мужчины  могли  бы
обидеться на меня за ту легкую трепку, которую мне пришлось ему выдать.


     Я просидела в лесу до темноты, тринадцать долгих часов. Я не  хотела,
чтобы кто-нибудь увидел меня до того, как я встречусь с  Дженет  (и,  если
повезет, с Иеном); иммигрант-нелегал не ищет известности. Это был  длинный
день, но на второй стадии подготовки мой гуру научил  меня  справляться  с
голодом, жаждой и скукой, если необходимо сидеть тихо,  не  спать  и  быть
настороже. Когда совсем стемнело, я двинулась в путь. Я хорошо  знала  эту
местность, потому что досконально изучила ее по картам в доме  Дженет  две
недели назад. Передо мной стояла несложная задача: до рассвета  преодолеть
пешком примерно сто десять километров, избегая чужих глаз.
     Маршрут был прост: я должна была  переместиться  немного  к  востоку,
чтобы попасть на дорогу, ведущую от Ланкастера в Империи  до  Ла-Рошели  в
Британской Канаде, у таможни - найти будет несложно.  Потом  на  север  до
предместий Виннипега, обойти город слева и попасть на дорогу, идущую с юга
на север в порт. Стонуолл оттуда в двух шагах, а  там  и  поместье  Торми.
Последнюю часть маршрута я знала не  только  по  картам,  но  и  благодаря
поездке в коляске, когда меня не отвлекало ничто, кроме  нежных  дружеских
объятий.
     Когда я заметила ворота дома Торми, как раз начало светать. Я устала,
но была в  достаточно  неплохой  форме.  Чередуя  бег  и  ходьбу,  я  могу
двигаться, если необходимо, двадцать четыре часа, и я делала так во  время
тренировок; проделывать это  в  течение  ночи  для  меня  не  проблема.  В
основном, болели ноги и очень хотелось пить. Я  с  облегчением  нажала  на
кнопку звонка.
     И тотчас услышала: "Говорит капитан Торми. Вы  слышите  запись.  Этот
дом защищается службой охраны "Виннипегские  оборотни,  инкорпорейтид".  Я
воспользовался услугами представителей этой фирмы, потому  что  не  считаю
распространенное мнение  о  их  воинственности  справедливым;  они  просто
прилагают все усилия для защиты своих клиентов. Звонки на  наш  номер  нам
переводиться не будут, но почта,  посланная  сюда,  будет  переслана  нам.
Спасибо за внимание."
     И тебе спасибо, Иен! О, черт, черт, черт! Я знала,  что  нет  причины
надеяться на то, что они останутся дома... но я ни разу не  подумала,  что
их может дома  не  быть.  Как  говорят  психиатры,  я  "переключилась";  я
потеряла свою новозеландскую семью,  босс  исчез  и,  возможно,  погиб,  и
усадьба Торми стала "домом", а Дженет - матерью, которой у меня никогда не
было.
     Мне захотелось вернуться на ферму Хантеров,  к  доброй  и  заботливой
миссис Хантер. Мне захотелось оказаться в Виксберге наедине с Жоржем.
     А в это время  всходило  солнце,  и  на  дорогах  скоро  должны  были
появиться повозки, а я  была  незаконным  иммигрантом,  у  меня  почти  не
осталось бритканских долларов, мне очень не хотелось, чтобы меня заметили,
задержали и стали допрашивать, и голова у  меня  кружилась  от  усталости,
недосыпания, голода и жажды.
     Но мне не нужно было принимать трудные решения, потому что  оставался
только один выход. Я снова должна залезть в нору, как животное, и  быстро,
прежде чем на дорогах начнется движение.
     В районе Виннипега леса  есть  не  везде,  но  я  помнила,  где  есть
несколько гектаров дикого леса, назад, потом налево, в стороне от  главной
дороги и более или менее  за  домом  Торми  -  пересеченная  местность,  у
подножия того холма, на котором Дженет построила дом. И я двинулась в этом
направлении, встретив только один молочный фургон.
     Приблизившись к кустарнику, я сошла с  дороги.  Идти  стало  труднее,
потому что земля была неровная. Я пересекла несколько  оврагов,  и  вскоре
нашла кое-что получше деревьев: крохотный ручей, такой узкий, что я  могла
через него переступить.
     Что я и сделала, но сначала я из него напилась.  Был  ли  он  чистым?
Возможно, он был заражен, но  я  об  этом  не  думала;  мое  происхождение
защищает меня от инфекций. На вкус вода была чистой, и я  выпила  довольно
много и физически почувствовала себя намного лучше - но  на  душе  у  меня
лежал камень.
     Я  углубилась  в  заросли  в  поисках  места,  где  смогу  не  только
спрятаться, но и рискнуть поспать. Шесть часов сна, которые  у  меня  были
две ночи назад, казались очень далекими, но прятаться в лесу, который  так
близок к большому городу, опасно тем, что может появиться отряд бойскаутов
и пройтись по твоей голове. Поэтому я искала место,  которое  было  бы  не
только незаметным, но и недоступным.
     Я его нашла. С одной стороны был  довольно  крутой  склон  оврага,  а
терновник, который я определила по Брайлю, еще больше ухудшал доступ.
     Терновник?
     Мне понадобилось примерно десять минут, чтобы найти  ее,  потому  что
она выглядела как валун, оставшийся от тех времен, когда  здесь  двигались
ледники. Но, когда я посмотрела внимательнее, она перестала  быть  похожей
на камень. Мне понадобилось еще больше времени, чтобы просунуть  пальцы  и
поднять ее, а потом она  легко  повернулась,  при  помощи  противовеса.  Я
нырнула внутрь и позволила ей захлопнуться...
     ...и оказалась в полной темноте,  только  горела  надпись:  "ЧАСТНАЯ
СОБСТВЕННОСТЬ - НЕ ВХОДИТЬ."
     Я замерла и задумалась. Дженет сказала мне, что выключатель,  который
отключает смертельные ловушки, был "спрятан немного в глубине".
     Насколько "немного"?
     И как спрятан?
     Он был спрятан достаточно хорошо, потому что здесь было темно  как  в
чернильнице, если не  считать  светящейся  зловещей  надписи.  Вместо  нее
следовало бы написать "Оставь надежду, всяк сюда входящий."
     Так что вынимай, Фрайдэй, свой фонарик,  питающийся  от  собственного
шипстоуна, и ищи. Но не заходи слишком далеко!
     В сумке, которая осталась на "Поездке в Эм-Лу",  на  самом  деле  был
фонарик. Может быть, он даже горел сейчас, развлекая рыб на дне Миссисипи.
И я знала, что в глубине этого туннеля сложены еще фонари.
     У меня не было даже спичек.
     Если бы у меня был бойскаут, я бы добыла огонь, потерев друг о  друга
его задние ноги. О, Фрайдэй, заткнись!
     Я опустилась на пол и позволила  себе  немного  всплакнуть.  Потом  я
вытянулась на этом (жестком, холодном) (желанном и мягком) бетонном полу и
уснула.



                                    20

     Я спала очень  долго,  а  когда  проснулась,  пол  действительно  был
холодным и твердым. Но я чувствовала себя настолько отдохнувшей,  что  это
меня не волновало. Я встала, потянулась и поняла, что больше  не  чувствую