им. - Он снова погудел,  а  потом  присвистнул  сквозь
зубы. - Стало быть, придется копнуть глубже.


     Кабинет мистера Кощея и так показался мне совсем небольшим. Теперь же
присутствующих стало больше: еще один ангел, очень похожий на  Джерри,  но
старше и со спесивым выражением лица, столь противоположным  заразительной
жизнерадостности Джерри; еще какой-то  пожилой  тип  в  длинном  пальто  и
широкополой шляпе, с повязкой на одном глазу и с вороном на плече; и еще -
кто бы вы думали? - Сэм Крумпакер, жулик из  Далласа,  будь  проклято  его
нахальство! За  спиной  Сэма  маячили  еще  три  мужика  -  ребята  весьма
откормленные и все смутно знакомые мне. Я догадывался, что когда-то имел с
ними дело.
     И тут я вспомнил. Это у  них  я  выиграл  по  сотне  (или  по  тысяче
долларов) в том совершенно идиотском пари.
     Я снова пригляделся к Крумпакеру и разозлился больше, чем когда-либо.
Этот тип напялил на себя мое лицо!
     Я повернулся к Джерри и громко прошептал:
     - Видишь вон того парня? Того, который...
     - Заткнись!
     - Но...
     - Молчи и слушай!
     Говорил брат Джерри:
     - И кто же тут жалуется?!  Или  вы  хотите,  чтоб  я  проводил  такие
испытания в образе Христа? Да сам факт,  что  некоторые  из  них  способны
вынести такое, показывает, что тут нет ничего  особенного:  семь  целых  и
одна десятая процента в последней серии, если  не  считать  големов!  Что,
разве плохо? Кто бы говорил!
     Старикан в черной шляпе сказал:
     - Все, что меньше пятидесяти процентов, я считаю провалом.
     -  И  кто  поднимает  гвалт?  Тот,  кто  проигрывает  мне  в   каждом
тысячелетии? Как ты обращаешься со своими творениями, это твое дело, а то,
что я делаю со своими - мое!
     - Вот потому-то я сюда и явился, - буркнула большая шляпа. - Ты  ведь
нахально использовал одно из моих.
     - И вовсе не я! - Яхве ткнул  большим  пальцем  в  сторону  человека,
разом похожего и на меня, и на Сэма Крумпакера. - Это вон тот! Мой  шаббес
гой! [иноверец, которого богатые евреи нанимают для выполнения запрещенной
в  субботние  дни  работы]  Грубовато  сделано?  А  чей  он  парень?   Ну?
Признавайтесь!
     Мистер Кощей постучал по моей  рукописи  и  сказал  человеку  с  моим
лицом:
     - Локи, сколько раз ты появлялся в этой истории?
     - Смотря как считать, сэр. Восемь или девять, если говорить о  личных
контактах. Или все время, если вы учтете, что я  потратил  четыре  недели,
дабы довести до нужной кондиции ту рыженькую училку, что падала на спину и
страстно пыхтела при появлении этого жалкого ничтожества.
     Джерри положил мне на плечо свою огромную лапу.
     - Молчи!
     А Локи продолжал:
     - А Яхве мне так и не заплатил!
     - С чего бы я стал тебе платить? Кто из нас выиграл?
     - Ты смухлевал! Я же подловил твоего чемпиона, твоего ханжу-фанатика,
который был уже готов треснуть, как спелый орех, но ты взял да вмешался со
своим Судным днем. Вон он сидит! Спроси его! Спроси, готов ли  он,  как  и
раньше, клясться твоим именем? Или хочет крыть  тебя  последними  словами?
Валяй спрашивай! А потом гони монету! Мне нужно оплатить счета за оружие.
     Мистер Кощей спокойно произнес:
     -  Объявляю  эту  дискуссию  не   соответствующей   порядку   ведения
заседания. Данный офис не место для улаживания споров по заключенным пари.
Яхве, принципиальное обвинение в твой адрес заключается,  видимо,  в  том,
что ты проявляешь непоследовательность, разрабатывая  и  применяя  правила
игры с собственными творениями.
     - А мне что, целоваться с ними,  что  ли?  Не  разобьешь  яйца  -  не
получишь яичницу.
     - Речь идет о совершенно конкретном случае. Ты проводил  проверку  на
прочность. Было ли это необходимо с художественной точки зрения -  спорно.
Однако в конце испытания ты одного забрал на небеса, а вторую бросил,  чем
наказал обоих.
     - Правило одно для всех. Она под него не подходила.
     - А разве  не  ты  тот  самый  Бог,  который  повелел,  чтобы  скоту,
обмолачивающему зерно, обязательно заматывали морду, дабы не  вводить  его
во искушение?


     И тут я обнаружил, что стою на бюро мистера Кощея и гляжу прямо в его
неимоверно огромное лицо. Думаю, это Джерри  поставил  меня  туда.  Мистер
Кощей спросил:
     - Это твоя?
     Я взглянул туда, куда он указывал взглядом. И мне показалось,  что  я
теряю сознание. Марга!
     Маргрета, холодная и мертвая, заключенная в глыбу прозрачного льда  в
форме гроба. Глыба занимала большую часть бюро и уже начинала  подтаивать,
роняя капли прямо на поверхность бюро.
     Я хотел броситься к ней, но не смог даже пальцем пошевелить.
     - Думаю, свой ответ я получил, -  продолжал  мистер  Кощей.  -  Один,
какова судьба _э_т_о_й_?
     - Она погибла в бою во время Рагнарока. Она заслужила цикл пребывания
в Валгалле.
     - Нет, вы только послушайте его! - вмешался Локи. - Рагнарок  еще  не
окончен! И на этот раз я намерен выиграть его! Эта pige  [девушка,  девица
(дат.)] моя! Все датские девки дают дрозда будь здоров, но  эта  -  чистый
динамит! - Он самодовольно ухмыльнулся и подмигнул мне. - Верно я  говорю,
а?
     Председатель очень тихо сказал:
     - Локи, ты утомил меня. - И внезапно Локи не стало. Даже его  стул  и
тот исчез. - Один, ты можешь освободить ее на часть цикла?
     - На сколько? Она заработала право на Валгаллу!
     - На неопределенное время. Это творение объявило  о  готовности  мыть
грязные тарелки  "вечно"  для  того,  чтобы  заботиться  о  ней.  Конечно,
сомнительно, понимает ли оно, сколько  это  -  "вечно"...  и  все  же  его
история подтверждает серьезность его намерений.
     - Мистер Председатель, мои воины - как  мужчины,  так  и  женщины,  -
погибшие в честном бою, равны мне. Они не рабы, и я горд, что  я  -  всего
лишь первый среди равных. У меня нет возражений... если она согласна.
     Мое сердце заныло. И тут Джерри через всю комнату шепнул мне:
     - Не лелей слишком больших надежд. Ведь  для  нее  прошло  уже  более
тысячи лет. Женщины легко забывают...
     А Председатель продолжал:
     - Надеюсь, структура тканей еще не уничтожена?
     Яхве пробормотал:
     - Кто же уничтожает копии документации...
     - В случае необходимости - восстановить.
     - И кто оплатит расходы?
     - Ты. Расценивай это как штраф, который должен научить  тебя  уделять
больше внимания принципу последовательности.
     - Ой! Или я не выполнил все свои пророчества? А  теперь  он  говорит,
что я непоследователен! И это справедливость?
     - Нет. Но это Искусство. Александр! Смотри на меня!
     И я глянул в его огромное лицо.  Его  глаза  завораживали  меня.  Они
росли и росли. Я наклонился и рухнул в их бездонную глубину.



                                    29

                           Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не
                           останется памяти у тех, которые будут после.
                                                   Книга Екклесиаста 1, 11

     На этой неделе мы с Маргретой с помощью нашей  дочки  Герды  устроили
дома и в ресторанчике настоящую скандинавскую уборку, так как Фарнсуорты -
наши техасские друзья, наши самые дорогие друзья в мире  -  собрались  нас
навестить. Для меня  и  Марги  приезд  Джерри  и  Кейти  -  рождественские
праздники и Четвертое июля вместе взятые. И для наших детей - тоже.  Сибил
Фарнсуорт ровесница нашей Инги, обе девушки - хорошие подруги.
     На сей раз случай особый - они привезут с собой  Патрисию  Меримаунт.
Пат - почти такой же старый друг, как Фарнсуорты, и милейшее  существо  во
всей Вселенной - старая дева из сельских  учительниц,  но  ни  чуточки  не
чопорная.
     Фарнсуорты  сыграли  огромную  роль  в  нашей  судьбе.  Мы  с  Маргой
проводили  в  Мексике  медовый   месяц,   когда   грянуло   землетрясение,
разрушившее Масатлан. Мы не  пострадали,  но  выбраться  оттуда  оказалось
жутко трудно: паспорта, деньги, дорожные чеки - все  пропало.  На  полпути
домой мы познакомились с  Фарнсуортами,  и  эта  встреча  изменила  все  -
трудности исчезли как по волшебству. О, я вернулся в Канзас гол как сокол,
если не считать бритвы (она представляла для  меня  чисто  сентиментальную
ценность: Марга подарила ее мне во время медового месяца, и я пользуюсь ей
и по сей день).
     Добравшись до моего родного штата,  мы  отыскали  здесь  такое  чисто
домашнее  заведение,  о  котором  мечтали,  -   закусочную   в   маленьком
университетском городке под  названием  Эдем,  к  юго-востоку  от  Уичито.
Закусочная принадлежала тогда мистеру и миссис А.С.Модей, которые как  раз
собирались уйти на покой. Мы нанялись к ним на работу, но уже через  месяц
превратились в арендаторов. Затем я по уши влез в банковские долги, но  мы
стали номинальными собственниками закусочной "Горячий фадж-санде Марги"  -
с сатуратором газированной воды,  гамбургерами  и  божественными  датскими
сандвичами Маргреты.
     Маргрета хотела назвать ее "Горячий фадж-санде Марго и Алека",  но  я
запретил - не звучит. Кроме того, именно Марга работает с клиентурой;  она
наша лучшая реклама. А я занят там, где меня  никто  не  видит,  -  мойщик
посуды, сторож, носильщик, в общем - на все  руки.  Маргрета  работает  на
виду, ей помогает Астрид Ну, и я, конечно; все мы  умеем  приготовить  или
разогреть любое блюдо из нашего меню - даже открытые сандвичи.  К  ним  мы
прилагаем цветную фотографию Марги и список  ингредиентов;  их  создателем
наши заказчики справедливо считают Маргу.
     Каше фирменное блюдо - горячий  фадж-санде  -  всегда  в  наличии.  Я
продаю его по десять центов за  порцию,  хотя  это  дает  нам  всего  лишь
полтора цента прибыли. Каждый клиент в свой день  рождения  получает  одну
порцию бесплатно, да еще мы хором поем ему "С днем рождения"  под  громкое
бульканье барабана. Кроме того,  он  получает  еще  поцелуй.  Молодежь  из
колледжа ценит право поцеловать Маргрету выше дарового санде.  Это  вполне
понятно.  Но  папаша   Грэхем   тоже   недурно   справляется   со   своими
обязанностями,  когда  дело   касается   студенток.   (Впрочем,   насильно
"новорожденных" девиц я не целую.)
     Закусочная пользуется успехом со дня своего открытия. У нее  отличное
географическое  положение  -  на  углу  Элм-стрит  и  Оулд-Мейн.  Обширную
клиентуру  гарантируют  низкие  цены  и  магическое  поварское   искусство
Маргреты, а также ее красота и доброжелательность. Мы продаем не  калории,
мы продаем счастье. Маргрета накладывает счастье щедрой горкой  на  каждую
тарелку - у нее его много.
     Благодаря моему отношению к  каждому  пенни  наша  команда  не  может
прогореть. Я слежу за  этим  строго;  если  стоимость  ингредиентов  вдруг
поглощает скромную прибыль от горячего фадж-санде,  цена  на  него  слегка
поднимается. Мистер Велиал - президент нашего банка -  уверяет,  что  наша
страна вступила в долгий и устойчивый период  постепенного  экономического
подъема. Надеюсь, что он прав, а пока я тщательно слежу за прибылью.
     Городок испытывает бум цен на недвижимость, вызванный Фарнсуортами  и
климатическими  изменениями.  Раньше  всякий  богатый  техасец   стремился
приобрести себе летний дом где-нибудь в Колорадо-Спрингс, но теперь, когда
мы больше не можем жарить  яичницу  на  плитах  наших  тротуаров,  техасцы
начинают ценить очарование Канзаса. Говорят, что  причина  этих  изменений
заключается в Джетстриме (или  Гольфстриме?  я  никогда  не  был  силен  в
науке). Как бы там ни было, летние месяцы у  нас  благоуханны,  а  зимы  -
мягки. Многие друзья и знакомые Джерри покупают землю  в  Эдеме  и  строят
здесь летние дома. Мистер Ашмедай,  который  руководит  рядом  предприятий
Джерри, живет у нас круглый год, а доктор  Адрамелех  -  ректор  эдемского
колледжа - настоял на его избрании в совет попечителей, а также сделал его
почетным  доктором.  Как  бывший  специалист  по  сбору  пожертвований,  я
прекрасно понимаю зачем.
     Мы очень рады им всем, и не только из-за денег. Но  я  не  хотел  бы,
чтобы Эдем стал таким же многолюдным, как Даллас.
     Впрочем,  это  маловероятно.  Эдем  -  буколическое  местечко.   Наша
единственная индустрия - колледж.  Единственная  церковь  обслуживает  все
секты общины - церковь Божественного оргазма; воскресная школа открывается
в девять тридцать утра, службы начинаются с одиннадцати, пикники  и  оргии
сразу же после служб.
     Мы не верим в пользу вколачивания религии в ребячьи  головы,  но,  по
правде говоря, наша молодежь любит общинную церковь - и  в  этом  огромная
заслуга нашего  пастора  -  преподобного  доктора  М.О.Лоха.  Малькольм  -
пресвитерианец, как  мне  кажется;  в  голосе  его  до  сих  пор  слышится
шотландский акцент. Однако в нем нет ничего  от  угрюмого  жителя  гор,  и
детишки  его  просто  обожают.  Он  всегдашний   организатор   пирушек   и
возглавляет всякого рода ритуальные действа. Наша дочь Элиза благодаря ему
стала  послушницей-эклисиасткой  [исполнительница  стриптиза]  и   мечтает
заняться этим профессионально. (Ерунда! Она  выскочит  замуж,  как  только
кончит школу. Я мог бы назвать имя этого  молодого  человека,  хотя  и  не
вижу, что она в нем нашла.)
     Маргрета состоит в Престольной  гильдии.  Я  хожу  с  подносом  сбора
пожертвований на шабашах [игра слов: "sabbath"  означает  "воскресение"  у
христиан и "шабаш ведьм"] и служу в  финансовой  комиссии.  Я  никогда  не
прерывал членства в Братьях по Апокалипсису, но должен признаться, что  мы
- Братья - толкуем его не вполне правильно:  конец  тысячелетия  пришел  и
ушел, а глас так и не прозвучал. Человек, который счастлив в  доме  своем,
не лежит по ночам с открытыми глазами, думая о завтрашнем дне.
     Что есть успех? Мои товарищи по Ролла-Теху давно ушедших времен могут
считать, что я удовольствовался  малым,  став  владельцем-на-паях-с-банком
крошечного ресторанчика в никому не известном городишке. Но  у  меня  есть
все, что нужно человеку. Я бы не захотел стать  даже  святым  на  небесах,
если бы со мной не было Марги. И не побоялся бы спуститься в ад,  если  бы
она оказалась там. Впрочем, в ад я не верю, а стать святым на небесах  мне
вряд ли светит.
     Сэмюель  Клеменс  изрек:  "Там,  где  она,  -  там  и   Эдем".   Омар
сформулировал это иначе: "С тобой и пустыня, родная, прекрасней  чудесного
рая". Браунинг назвал это "Summum Bonum" [величайшее  благо  (лат.)].  Все
они утверждали одну и ту же величайшую истину,  которая  для  меня  звучит
так: рай там, где Маргрета.