м,  она  не  была
вознесена  в  день  Второго  пришествия  и  не  отмечена  ни  в  одном  из
последующих списков. Творение Маргрета Свенсдаттер Гундерсон не  находится
на небесах, и ее прибытие сюда не предвидится. Все.



                                    23

                                    Я взываю к Тебе, и Ты не внимаешь мне,
                                    - стою, а Ты только смотришь на меня.
                                                         Книга Иова 30, 20

     Естественно, в конце концов я появился в офисе  Петра  у  врат  Иуды,
однако сначала изрядно порыскал по небесам. По совету Хейзел, прежде всего
я вернулся к вратам  Эшера  и  нашел  кооператив  "Отыщи  своих  друзей  и
любимых".
     - Святой Алек, ангелы  не  выдают  ложной  информации,  и  материалы,
которыми они располагают, - надежны.  Но  вполне  возможно,  что  какие-то
источники информации они могут пропустить, и, на мой взгляд, они искали не
так тщательно, как сделал бы ты сам, взявшись за это дело лично  -  ангелы
они и есть ангелы. Марджи может числиться здесь под девичьей фамилией.
     - Я им ее и дал.
     - О! Я думала, ты просил искать ее как Марджи Грэхем?
     - Нет. Может, мне снова сходить к ним?
     - Нет. Пока нет. Но если придется - не обращайся в то  же  справочное
бюро. Иди прямо в офис святого Петра. Там к тебе отнесутся внимательнее, у
них ведь работают люди, а не ангелы.
     - Годится!
     - Да. Но сначала попытайся получить ответ в  "Отыщи  своих  друзей  и
любимых". Это не бюрократическое  учреждение,  это  кооператив,  созданный
добровольцами, среди которых большинство -  люди,  для  которых  это  дело
действительно интересно и важно. Именно с их помощью Стив нашел меня после
того, как его убили. Он не знал моей фамилии, я ею и сама-то много лет  не
пользовалась. Не знал даты и места смерти. Но маленькая  пожилая  леди  из
"Отыщи своих друзей" перебирала всех Хейзел, пока Стив не  воскликнул:  "В
яблочко!" А если бы он просто сверился в главном справочном  управлении  у
святого Петра, ему бы  ответили:  "Данных  недостаточно;  идентифицировать
невозможно". - Хейзел улыбнулась и продолжала: - А кооператив  работает  с
выдумкой. Они свели меня с Люком, хотя мы даже не были с ним  знакомы  при
жизни. Когда я тут устала от безделья, то решила, что мне невредно заиметь
маленький ресторанчик - великолепная возможность знакомиться  с  людьми  и
приобретать друзей. Тогда я обратилась  в  кооператив,  они  перебрали  на
компьютере всех поваров и после долгих поисков обнаружили Люка. С  ним  мы
основали совместное предприятие и открыли  "Священную  корову".  Потом  мы
нашли Альберта.
     Хейзел, как и Кейти Фарнсуорт, принадлежала к числу  женщин,  которые
излечивают вас самим фактом  своего  присутствия.  И  она  практична,  как
практична моя собственная Маленькая Жемчужинка. Она  предложила  постирать
мою грязную одежду и, пока сохло выстиранное, одолжила мне халат,  который
носит Стив. Она же нашла зеркало и кусок мыла, чтобы я сбрил наконец  свою
пятидневную (семилетнюю?)  щетину.  Мое  единственное  лезвие  теперь  уже
состояло в родстве скорее с пилой, чем с ножом, но получасовая  терпеливая
правка на внутренней поверхности стакана (этому я  научился  в  семинарии)
вернула ему временную пригодность.
     Но теперь мне требовалось настоящее бритье, хотя я и брился - вернее,
пытался бриться - всего лишь пару часов назад. Я не знаю, сколько  времени
ушло на всю эту гонку... но знаю, что брился за это время  четыре  раза...
холодной водой, дважды без мыла и однажды по методу Брайля - без  зеркала.
Для нас, вознесенных во плоти, были установлены канализация и  водопровод,
но вряд ли они соответствовали американским стандартам по качеству. Что не
так уж и удивительно, поскольку ангелам канализация ни к чему, а  основная
масса спасенных имеет мало или даже никакого опыта обращения с квартирными
сортирами.
     Люди,   руководящие    кооперативом,    оказались    именно    такими
доброжелательными, как говорила Хейзел (уверен, что мое сияние к этому  не
имело никакого отношения), но ничего из того, что мы  раскопали,  не  дало
ключа к отысканию Маргреты, несмотря на терпеливый компьютерный  поиск  по
всем параметрам, которые мне удалось припомнить.
     Я поблагодарил их, благословил и отправился прямиком к  вратам  Иуды,
то есть через  все  небеса  -  тысяча  триста  двадцать  миль.  В  пути  я
остановился только один раз на  Площади  Трона  ради  удовольствия  съесть
райский гамбургер Люка  и  выпить  чашку  самого  лучшего  во  всем  Новом
Иерусалиме кофе, а также чтобы выслушать несколько ободряющих слов Хейзел.
И с новыми силами продолжил свое утомительное путешествие.


     Всенебесное справочное управление занимает  два  колоссальных  дворца
справа  от  врат,  как  войдешь  -  прямо  за  углом.  Первый,   поменьше,
предназначен для приема тех, кто родился до появления Христа; второй - для
тех, кто  родился  позже.  В  нем  же  находится  и  офис  святого  Петра,
расположенный в торцовой части на втором этаже. Я направился прямо туда.
     Табличка  на  большой  двустворчатой  двери  гласила:  "Святой  Петр.
Входите", что я и сделал. Но  попал  не  в  офис  -  за  дверью  оказалась
приемная, способная  вместить  большой  центральный  вокзал  Нью-Йорка.  Я
прошел  через  турникет,  вытянув  из  специальной  прорези  талончик,   и
механический голос произнес: "Благодарим вас, пожалуйста, садитесь и ждите
вызова".
     Мой талончик имел номер 2013, и в зале было тесновато. Оглядываясь по
сторонам в поисках  свободного  местечка,  я  пришел  к  выводу,  что  мне
придется побриться по меньшей  мере  еще  раз,  прежде  чем  подойдет  моя
очередь.
     Я искал себе место, когда какая-то монахиня подплыла ко мне и присела
в легком реверансе.
     - Святой человек, не могу ли я быть вам полезной?
     Я мало что знал об одеяниях различных  женских  орденов  католической
церкви, а потому не мог определить, к какому ордену она принадлежит. Одета
она была, я бы сказал, типично - длинное черное одеяние,  из-под  которого
виднелись только ступни ног и кисти рук, нечто вроде белой  накрахмаленной
накидки, закрывавшей грудь, шею и даже уши, и черный капюшон, делавший  ее
голову похожей на голову сфинкса. На шее висели очень крупные четки,  лицо
спокойное, из тех, по которым почти  невозможно  судить  о  возрасте;  его
украшало перекошенное пенсне. Ну и, конечно, сияние над головой.
     Больше всего на меня подействовал сам факт ее присутствия здесь.  Она
явилась первым доказательством того, что паписты тоже  могут  спастись.  В
семинарии мы,  бывало,  спорили  об  этом  по  ночам  до  хрипоты...  хотя
официальная позиция моей церкви состояла в том, что  они,  конечно,  могут
спастись, если верят столь же горячо, как мы, и  возрождены  в  Иисусе.  Я
решил спросить монахиню как-нибудь, где и когда она была возрождена.  Это,
подумал я, вероятно, весьма любопытная история.
     - Ох, спасибо, сестра, - сказал я, - вы очень любезны. Да, вы  можете
мне помочь, вернее, я надеюсь, что сможете. Я - Александр Хергенсхаймер  и
пытаюсь разыскать свою жену. Ведь именно здесь можно навести  справки,  не
так ли? Я тут недавно.
     - Да, святой Александр, это здесь. Но вы ведь  хотите  повидаться  со
святым Петром, не правда ли?
     - Да, я был бы рад выразить ему свое почтение. Если, конечно,  он  не
слишком занят.
     -  Я  уверена,  что  он  захочет  с  вами  повидаться,  святой  отец.
Разрешите, я обращусь к старшей сестре? - Она взяла крест, висевший на  ее
четках, и что-то шепнула в него, а затем  взглянула  на  меня.  -  Пишется
Х-Е-Р-Г-Е-Н-С-Х-А-Й-М-Е-Р, святой Александр?
     - Все правильно, сестра.
     Она опять что-то шепнула в свои четки. Затем снова обратилась ко мне:
     - Старшую сестру зовут Мари-Шарль, она секретарь святого Петра. Я  же
его помощница  и  девочка  на  побегушках.  -  Она  улыбнулась.  -  Сестра
Мэри-Роз.
     - Очень рад с вами познакомиться, сестра Мэри Роз. Расскажите о себе.
К какому ордену вы принадлежите?
     - К доминиканскому,  святой  отец.  При  жизни  я  была  госпитальным
администратором во Франкфурте, Германия. Здесь, где нет нужды в больничных
услугах, я занимаюсь этой работой, так  как  мне  нравится  иметь  дело  с
людьми. Не угодно ли вам пройти со мной, сэр?
     Толпа расступилась перед нами, как воды Чермного моря [Чермное  море;
согласно Библии,  воды  расступились  перед  израильтянами,  бежавшими  из
Египта,  а  потом  сомкнулись,  утопив  войско   фараона,   преследовавшее
израильтян], - то ли в  знак  почтения  к  монахине,  то  ли  из-за  моего
огромного сияния, судить не берусь - может быть, и  то  и  другое.  Сестра
провела меня к боковой двери, где не было никакой таблички, и я очутился в
кабинете ее начальницы - сестры Мари-Шарль.  Это  была  высокая  монахиня,
ростом  не  ниже  меня,  и  очень  красивая,  а  если  точнее,  то   слово
"прелестная" подошло бы лучше. Она казалась моложе своей  помощницы...  но
разве  в  этих  монахинях  разберешься?  Мари-Шарль  сидела  за   огромным
письменным столом,  заваленным  папками;  старинный  "Ундервуд"  стоял  на
выдвинутой из стола полке. Сестра  быстро  встала,  взглянула  на  меня  и
сделала тот же странный реверанс.
     - Приветствую вас, святой Александр!  Весьма  польщены.  Святой  Петр
скоро примет вас. Не угодно ли присесть? Стакан вина? Кока-колы?
     - Знаете, я бы с удовольствием выпил кока-колы. Не пробовал ее с  тех
пор, как покинул Землю.
     - Кока-кола будет незамедлительно. - Она улыбнулась. -  Я  выдам  вам
наш маленький секрет: кока-кола - единственная слабость святого Петра.  Мы
всегда держим ее на льду для него.
     Прямо из воздуха над столом  Мари-Шарль  раздался  голос  -  сильный,
резонирующий баритон, из тех, что, как мне  кажется,  должны  принадлежать
настоящему проповеднику - голос, напомнивший мне "библейского" Барнаби, да
будет благословенно имя его.
     - Я тебя слышал, Чарли.  Пусть  пьет  свою  кока-колу  здесь.  Я  уже
освободился.
     - Опять подслушиваете, босс?
     - Не груби, девочка. И захвати бутылку для меня.
     Едва я показался в дверях, как святой Петр поднялся и  направился  ко
мне, протянув для пожатия руку. В курсе истории  церкви  меня  учили,  что
святой Петр умер в  возрасте  девяноста  лет.  Или  был  казнен  (распят?)
римлянами, если это правда. (Профессия проповедника всегда считалась делом
рискованным, но во времена Петра она была столь же опасной, как в наши дни
должность взводного сержанта морской пехоты.)
     Этот же крепкий здоровяк  выглядел  на  шестьдесят,  ну  от  силы  на
семьдесят; он явно иного бывал на  свежем  воздухе,  отлично  загорел,  на
сожженной солнцем коже выделялись глубокие морщины. Волосы и  борода  были
такими густыми, что,  казалось,  к  ним  никогда  не  прикасалась  бритва.
Шевелюру словно забрызгало  сединой,  которой,  впрочем,  было  не  так-то
много. К своему удивлению, я обнаружил, что  в  прошлом  он,  видимо,  был
рыжим. Был  он  очень  мускулист  и  широкоплеч,  с  большими  мозолистыми
ладонями - что я почувствовал, когда он пожал мне руку. Святой Петр  носил
сандалии, коричневую рясу из грубой шерсти и  такое  же,  как  и  у  меня,
сияние.  В  гриве  его  великолепных  волос  почти  терялась   миниатюрная
кокетливая шапочка.
     Мне он понравился с первого взгляда.
     Он подвел меня к удобному креслу, стоявшему почти рядом с его рабочим
столом, и усадил меня, а уже потом сел сам. Сестра  Мари-Шарль  стояла  за
нашими спинами, держа поднос с двумя бутылками кока-колы обычной для Земли
формы и куда более редкими там стаканами для коки (я уж годы их не видел),
похожими на тюльпаны, с торговой маркой. У меня мелькнула мысль, что  было
бы интересно узнать, кто купил право на  производство  таких  стаканов  на
небесах и как тут вообще ведутся дела подобного рода.
     - Спасибо,  Чарли,  -  сказал  святой  Петр.  -  Никаких  вызовов  не
принимать.
     - Даже если...
     - Дурочку не валяй. Беги! - Он повернулся  ко  мне.  -  Александр,  я
стараюсь принимать каждого новоприбывшего святого лично. Но тебя я  как-то
пропустил.
     - Я прибыл с большой толпой, святой Петр. В день Второго  пришествия.
И не через эти ворота. Через Эшер.
     - Тогда понятно. Это был сумасшедший день,  и  мы  еще  не  полностью
пришли в  себя.  Но  святого  обязаны  были  проводить  через  Центральные
врата... в сопровождении двадцати четырех ангелов  и  двух  трубачей.  Мне
придется заняться этим случаем лично.
     - Если говорить правду, святой Петр, - быстро  вставил  я,  -  то  не
думаю, что я святой. Однако от этого великолепного сияния я отделаться  не
могу.
     Он покачал головой:
     - Нет, ты святой, это точно. И не позволяй  сомнениям  бередить  твою
душу - святой никогда не знает,  что  он  свят,  ему  об  этом  приходится
сообщать. Это такой священный парадокс - никто из  тех,  кто  думает,  что
свят, таковым не является. Да что там! Когда я попал сюда  и  мне  вручили
ключи и сказали, что я  отвечаю  за  Врата,  я  этому  просто  не  повеял.
Подумал, что Мастер подшучивает  надо  мной  в  отместку  за  те  шуточки,
которые я отпускал на его счет в те дни, когда мы  все  гастролировали  на
берегах моря Галилейского. О нет! Он был совершенно серьезен. Рабби  Симон
бар Иона - старый рыбак - ушел навсегда и стал святым Петром. Так  же  как
ты, святой Александр, нравится тебе это или нет. Через какое-то время ты с
этим смиришься. - Он похлопал по толстой папке, лежавшей на его столе. - Я
прочел все отчеты о тебе. И никаких сомнений  в  твоей  святости  быть  не
может. Просматривая папку, я вспомнил твой процесс. В  качестве  "адвоката
дьявола" против тебя выступал Фома Аквинский; он потом подошел  ко  мне  и
сказал, что его атака была чистой проформой, ибо в его душе  нет  и  капли
сомнения, что ты полностью соответствуешь. Скажи  мне,  во  время  первого
чуда - испытания огнем - твоя вера не поколебалась ни на мгновение?
     - Боюсь, поколебалась. Недаром у меня вскочил волдырь.
     Святой Петр рявкнул:
     - Один-единственный разнесчастный волдырчик! И ты еще думаешь, что ты
не годишься! Сынок, да если бы святая Жанна была столь же стойкой в  вере,
как ты, она погасила бы пламя, которое терзало ее. Я знаю о...
     Голос Мари-Шарль объявил:
     - Жена святого Александра прибыла.
     - Введи ее! - А мне шепнул: - Доскажу эту историю потом.
     Я едва расслышал его слова: мое сердце готово было разорваться.
     Дверь открылась, и вошла... Абигайль.


     Не  знаю,  как  описать  следующие  несколько  минут.  Рвущее  сердце
разочарование, смешанное со стыдом - вот все, что я могу сказать.
     Абигайль поглядела на меня и сурово сказала:
     - Александр, как тебе пришло в голову напялить это чудовищное сияние?
Немедленно сними его!
     Святой Петр загремел:
     - Дочь моя, не очень-то распространяйся; ведь ты  находишься  в  моем
личном  кабинете.  И  не  имеешь  права  так   разговаривать   со   святым
Александром!
     Абигайль перевела взгляд на него и наморщила нос.
     - Это _е_г_о_-_т_о_ вы называете святым? А ваша матушка не учила вас,
что следует вставать в присутствии леди? Или святые  не  должны  соблюдать
элементарные правила вежливости?
     - Я всегда встаю в присутствии  _л_е_д_и_!  Дочь  моя,  тебе  следует
разговаривать со мной с большим почтением. И будь добра обращаться к  мужу
с тем уважением, которое жена обязана проявлять к мужу.
     - Он мне не муж!
     - А? - Святой Петр перевел взор на меня, потом опять на  Абигайль.  -
Объяснись.
     - Иисус сказал: "Ибо в воскресении не женятся, не выходят  замуж,  но
пребывают как Ангелы Божии на небесах" [Евангелие от Матфея 22,  30].  Вот
как! И то же самое повторил в Евангелии от Марка в главе двенадцатой, стих
двадцать третий [ошибка - стих 25].
     - Да, - согласился святой Петр, - я сам слышал, как он  это  говорил.
Саддукеям [одна из политических и религиозных  группировок  в  Иудее  2 в.
до  н.э.  -  1  век  н.э.,  объединявшая   высшее   жречество,   знать   и
землевладельцев]. Согласно этому правилу ты ему больше не жена.
     - Да! Аллилуйя!! Я многие годы ждала, когда  же  отделаюсь  от  этого
олуха, отделаюсь, не согрешив при этом.
     - Насчет последнего я не очень-то уверен. Но  даже  если  ты  ему  не
жена, это не избавляет тебя  от  необходимости  говорить  с  этим  святым,
который когда-то был твоим мужем, вежливо, - Петр опять повернулся ко мне.
- Ты хочешь, чтобы она тут осталась?
     - Я? Нет! Нет! Это ошибка!
     - Видимо, так. Дочь моя, ты можешь удалиться.
     - Ну уж нет! Добираясь сюда по необходимости, я припомнила многое  из
того, что хотела бы сказать вам. Я навидалась такого  безобразия!  Как  же
так... ничуть не стыдясь...
     - Дочь, я призываю тебя удалиться. Уйдешь сама, собственными ножками?
Или мне позвать парочку крепких ангелов и велеть  им  вышвырнуть  тебя  за
двери?
     - Ничего себе обращение!!! Я только хочу сказать...
     - Ничего ты не скажешь!
     - Ишь ты, будто я не имею права высказываться, как все остальные...
     - Но не в моем кабинете. Сестра Мари-Шарль!
     - Да, сэр?
     - Ты еще помнишь приемы дзюдо, которым тебя обучали во времена  твоей
работы в полиции Детройта?
     - Конечно.
     - Тогда убери отсюда эту базарную тетку!
     Высокая  монахиня  усмехнулась  и  поплевала  на  ладони.   То,   что
случилось, произошло так быстро, что я не могу связно описать ход событий.
Но Абигайль исчезла мгновенно.
     Святой Петр сел в кресло, вздохнул и взял свой стакан с кокой.
     - Эта женщина вывела бы из себя даже Иова. И  долго  ты  был  на  ней
женат?
     - Гм... чуть больше тысячи лет.
     - Понял. А зачем ты тогда за ней посылал?
     - Да не посылал я вовсе! Во всяком случае,  не  намеревался,  -  и  я
начал сбивчиво объяснять суть дела.
     Петр остановил меня:
     - Ну конечно! Так почему же ты сразу не сказал, что разыскиваешь свою
наложницу? Ты ввел в заблуждение Мэри-Роз. Да, я понимаю, кого ты  имел  в
виду, - ту zaftig shiksa [юная  иноверка  (идиш)],  которая  фигурирует  в
последней части твоего личного дела.  Мне  она  показалась  очень  славной
девушкой. Так это ее ты ищешь?
     - Да, разумеется. В день, когда раздался звук трубы и глас,  мы  были
вместе. Но смерч, настоящий канзасский смерч, был  так  страшен,  что  нас
разнесло в разные стороны.
     - Ты уже интересовался ею. Запрос  поступил  из  справочного  бюро  у
Реки.
     - Так точно.
     - Александр, этот запрос и есть последняя запись  в  твоем  досье.  Я
могу снова  приказать  провести  розыск...  но  должен  предупредить,  что
следствием явится лишь подтверждение того, что сказано тебе раньше.  Ответ
будет тот же: здесь ее нет. - Он встал, подошел ко мне и положил  руку  на
мое плечо.  -  Это  трагедия,  повторение  которой  я  видел  бесчисленное
множество  раз.  Любящие,  уверенные  в  том,  что,  воскреснув,  остаются
вместе... Однако один попадает сюда, а другой - нет. Что я могу  поделать?
Хотелось бы, да ничего не могу. Бессилен.
     - Святой Петр, но ведь произошла ошибка!
     Он молчал.
     - Выслушайте меня! Я знаю! Мы - она и я -  рядом  стояли  на  коленях
около решетки алтаря и молились... как раз перед тем, как раздались  звуки
трубы и глас... Святой дух снизошел на  нас,  и  мы,  будучи  в  состоянии
благодати, были подняты вместе. Спросите его! Спросите его!  Он  послушает
вас.
     Петр вздохнул:
     - Он выслушает любого и в любой из своих ипостасей. Но я спрошу. - Он
поднял телефонную трубку, столь архаичную, что, может быть,  этот  аппарат
собирал сам Александер Грейам Белл.  -  Чарли,  дай  мне  Духа.  О'кей,  я
подожду. Привет! Это Пит от главных врат. Новеньких анекдотов не  слыхать?
Нет? У меня тоже нет. Слушай, у меня проблема. Пожалуйста, вернись ко  дню
гласа и тру