себе,  какой
удар она могла бы нанести нам во время Эпидемии и после нее, если бы ее не
остановили.  Любой  солдат  возненавидел  бы  такое  принуждение.  И   это
перемирие - словно заноза для нее. И она больше не  могла  вынести...  Она
исчезла. Я должен узнать, где она, Фериан. Она слишком опасна.  Свободная.
Непредсказуемая. Я должен найти ее.
  И теперь Фериан понял, чего хочет от него Затар:
  - Но это невозможно.
  - Ты найдешь ее для меня.
  - Как?!
  -  Твой  Институт  дал  тебе  навыки.  Расстояние  -  не  преграда  для
телепатии.
  - Но важен фокус, направление! Обыскать всю Галактику?
  -  Мы  можем  сузить  участок   поиска.   Немного.   Звездные   корабли
перемещаются быстро, но и их скорость предельна.
  Страх вновь завладел Ферианом:
  - Но она убьет меня!
  - Мы должны использовать все. И не стоит бояться,  Фериан.  Инструктора
знают вещи, которые не доступны простым телепатам.  Ты  сам  говорил  мне.
Может быть, ты используешь что-то из своего арсенала, чтобы защитить себя?
  Может быть. Абстрактное  прикосновение,  не  связанное  с  материальным
носителем, может пройти незамеченным. Если только он найдет ее.
  - Но подобного еще не случалось.
  - Ты будешь первым. И пойми: ты принадлежишь мне. Или ты служишь мне  -
или ты умрешь.
  Фериан  чувствовал,  что  Затар  переполнен  гневом.  Лицо  Инструктора
побелело:
  - Притьера...
  - Она - опасна. Я должен найти ее. И ты -  тот  инструмент,  с  помощью
которого я могу это сделать. Выбирай!
  Фериан мог чувствовать тяжесть цепей, которые скроют его руки, если...
  - Я попытаюсь. Но я не знаю...
  - Если тебе не удастся, то итог будет тем  же...  Отсутствие  успеха  -
твоя смерть. Все просто, Инструктор.
  Затар  отпер  дверь,  обозначив  невозможность  дальнейших  возражений.
Реставраторы вошли в комнату, озабоченные своей  задачей,  не  проявив  ни
капли любопытства.
  - Утром явись для доклада. Мне нужен успех.


  Фериан стоял на крыше Дома Затара. Его тело  сжимал  страх.  Что  хуже:
испытать на себе гнев Затара, или встретиться с ней и испытать ее гнев? Но
из двух Затар был более реальной угрозой. И он  решился.  Прислонившись  к
стене  обсерватории,  он  позволил  мысленному  лучу,  словно  прожектору,
пронизывать пространство. Звезды раскрывали ему свою  душу:  жестокость  и
страсть, благополучие и богатство,  бедность  и  страдание...  Он  не  был
приучен к подобной работе, и никак не мог найти верный путь.  Где-то  там,
на фоне темноты светился чей-то больной разум. Фериан сосредоточился.
  ...правитель, у которого рак поедает легкие, болезнь неизлечима в  силу
закона, который он сам когда-то ввел - не применять некоторых  радикальных
медицинских средств. Теперь Судьба сводила с ним счеты...
  ...женщина,  устремившаяся  к   звездам,   к   любимому.   Ее   страсть
пульсировала в Пустоши...
  ...и тысячи других, обычных и выдающихся людей...
  Волны мыслей и чувств пронизывали Пустошь - вздымались и опадали.
  Но ни одна из них не принадлежит ЕЙ.
  Он вернул мысленный луч.  Истощенный,  Фериан  попытался  унять  дрожь.
Разум был утомлен от непривычных усилий. Где же она? Что она  делает?  Как
вообще нужно выполнять такие задачи? Он может изучать планету за планетой,
и умереть от старости до того, как обнаружит ее. Она  же,  меняя  звездные
компьютеры, может находить убежище на планетах, где уже побывал  его  луч.
Что он должен искать - всплеск  ненависти,  мести,  отчаяния?  Что  именно
является ее личной отметиной, тем особым знаком, который выдает  ее  среди
мириад экстрасенсов, наводнивших Пустошь излучением своего разума?
  Фериан ощутил приближение кого-то. Затар. Не обернувшись,  голосом  без
намека на надежду, Инструктор сказал:
  - Я не нашел ее.
  - Я вижу.
  Притьера остался. Фериан попробовал послать свой луч в  Пустошь  вновь,
но многолетняя привычка не позволяла ему это сделать в присутствии другого
человека. Он сосредоточился на Затаре. Не  оборачиваясь,  он  почувствовал
слезы на щеках Притьеры - или это только блеск лунного света?  Нет,  слезы
женщины, затерянной в Пустоши и утраченной для  Него.  Затар  не  старался
стереть их или как-то дать понять, что это -  отражение  женских  слез.  А
может быть, и нет...
  - Я обыскал пограничные территории. Как мог. Может быть, я упустил  ее.
Я даже не  могу  сказать,  какие  планеты  я  не  изучил,  только  указать
направление и некоторые особенности культуры разума.
  - Твоих способностей, видимо, не хватает для выполнения задачи.
  Фериан закусил губу, обдумывая ответ:
  - Может быть, я смогу улучшить их.
  Куском твердого пластика Затар коснулся его плеча. Фериан взял  в  руки
пластину:
  - Что это?
  - Модели культуры основных планет. По секторам. Компьютер-генератор.  Я
плохо знаю устройство.
  Фериан с  удивлением  посмотрел  на  прибор.  На  каждую  планету  была
представлена   информация:   точное   местоположение,   градус   видимости
относительно Большого Салоса, наличие и расположение  культурных  центров,
некоторые особенности мышления...
  "Колония. Низкая степень  гравитации.  Малый  запас  воды,  укороченный
дневной цикл. Местная религия почитает воду,  солнце.  Смерть  -  праздник
тела. Враждебность повышается в зимний период..."
  Своего рода психологе - этнический эквивалент звездной карте. Фериан  с
благодарностью обернулся:
  - Это может помочь.
  Но Притьера уже ушел.
  Какое-то время Фериан еще изучал  компьютер,  затем  решил  попробовать
вновь.
  ...лес разума, затерянный среди звезд, яркие точки здесь и там... одна,
две, три в созвездии Ликующего Воина...
  Он сосредоточился на планете Тальмир, ощупал ее  поверхность  мысленным
лучом. Там люди вздрагивали от его прикосновения. Он только коснулся их  и
ощутил ту боль, которую несет ему самому его дар. "Почему я не  могу  быть
таким же, как они?".
  Нет, на этой планете нет ее следов.
  "Я не хочу умирать!".
  Страх наполнял его, пронизывал космос, и ветры  Пустоши  разносили  его
отчаяние  по  бескрайним  просторам.  Опасно.  Это  -  опасно.  Если   она
почувствует его, она может нанести удар, пока он беззащитен.
  Он вернул  поток  своих  чувств  на  Бракси.  Его  руки  дрожали,  тело
прижималось к стене.
  "Я должен прорваться, достигнуть... должен!".
  И луч необходимости рванулся в Пустошь...
  "Я теряю контроль! - беспомощно подумал Фериан. Он попытался  вспомнить
Модели Точной Дисциплины, вот они - ускользают, ускользают, он не в  силах
остановить их. Но все же. Нет, невзирая на годы, проведенные здесь, он все
же еще на что-то способен. Его мозг наполнили указания...
  Через некоторое время он вновь собрался с духом - и  мысленный  импульс
прорезал космос, Фериан  не  думал  теперь  ни  о  чем  -  дыхание  Разума
затаилось. Потом вернулось.
  "Я не выдержу. Нет смысла бродить, меняя сектора.  Должен  быть  другой
путь".
  Он попытался понять самого себя:
  "Я - инструктор, я - не телепат.  Но  я  поступаю  точно  так  же,  как
поступил бы на моем месте любой экстрасенс. И шансы на успех были бы столь
же ничтожны. Есть ли  способ  использовать  всю  мою  силу  и  способность
абстрагироваться, но так, как не способен это сделать простой  телепат?  В
этом - залог успеха".
  Это   было   только   предчувствие,   больше   ничего.   Но    Институт
классифицировал предчувствие как важный психический знак. И Фериан верил в
них.
  "Я думаю о ней в конкретных терминах.  Телепат.  Отступница.  Соперник.
Это  основа  для  телепата,  это  ограничивает  дар  рамками   конкретного
чувствования. Я знаю ее мысленный почерк. Ар, я знаю! Я  должен  думать  о
ней абстрактно, без всяких образов".
  Надо продумать методы поиска. Если нужно  найти  какой-либо  предмет  в
большом  доме,  нет  смысла  исследовать  все   уголки.   Человек   начнет
осматривать все то, что лежит на видном месте. Или же предмет сам бросится
в глаза.
  А  если  искать  среди  звезд?  Собрав  все  свои  силы,  Фериан  решил
испробовать другой путь. Пусть его сила станет "чистой", лишенной  образов
и мыслей, пусть все его существо превратится в комок чистой телепатической
энергии. И он позволил космосу войти в свой разум.
  Мысли  и  чувства  без  названия,  знакомые  и  незнакомые,  внятные  и
невнятные, продолжительные и мгновенные - море, в котором нет  ориентиров,
только сгустки разума - там, здесь ("Нет, это не планеты,  не  называй  их
планетами!")  и вновь - потоки созидающие и разрушительные.
  Он плыл по этим волнам, и вечность убаюкивала его. Теперь он  вспомнил,
какою  радостной  бывает  эта  легкость.   Часть   мозга   функционировала
автоматически, при желании он смог бы сконцентрировать внимание на том или
ином  участке  этого  мысленного  моря,  но  чистая   сила   была   лишена
материального  груза,  и  мир  вращался  вокруг  него  -  миллионы   орбит
освобожденного разума - сонного и бодрствующего,  темного  и  светлого.  И
всполохи перед его мысленным взором, пульсирующее излучение, пронизывающее
пустоту...
  (Анжа!)
  Его луч коснулся ее  осторожно,  очень  осторожно,  только  ухватив  за
ниточку  долю  предчувствия.  Нет,  это  кратчайшее  прикосновение   почти
немыслимые шорохи - шаги утомленного разума Фериана не должны  насторожить
ее. Она слишком занята, чтобы ощутить что-либо, или же (только сейчас  это
пришло ему в голову) она не умела распознавать чисто абстрактные лучи.  Он
мягко, осторожно прощупал тех, кто рядом с ней. Пять разумов,  четверо  из
них - телепаты, цель всех - будущее. Читать их разум было безопаснее,  чем
ее.
  Темнота, световые годы, время бездействия - комок сумрака, сдерживаемые
намерения и служение цели, жажда победы. ТЕРПЕНИЕ. Всегда  образ  темноты.
Фериан был уверен - Затар поймет. Он  коснулся  ближайших  планет  -  рост
роскоши,  чувственные  праздники  при  смене  времен  года,   мягкая,   не
представляющая угрозы  атмосфера,  избыточное  мужское  население,  добыча
полезных ископаемых в холодных горных районах... Он чувствовал те планеты,
которые она прошептала, запоминая модели культуры, которые могут дать ключ
к ее местонахождению...
  Но  нарастает  напряжение,  ум  истощен,  жгучая  боль  подбирается   к
эпицентрам чистого разума. Фериан падает...
  (Освободи от врага моего! Хочу возвращения, возвращения!)
  Он включил модели Дисциплины Реинтеграции...
  Фериан открыл глаза.
  Вначале - ничего.
  Затем - чьи-то глаза. Он коснулся их лучом. Забота. Туман  рассеивается
- солнце. Горит, жжет. С глухим стоном он отвернулся.
  - Лорд Фериан, - голос был тихим, почти печальным.
  Фериан поднял голову, с удивлением заметив, что  Притьера  способен  на
подобные чувства.
  Затар и две женщины склонились над ним. Одна протянув ему чашу с водой,
при виде которой он ощутил жажду. Чувства возвращались к нему.  Он  осушил
половину.  Тело   еще   плохо   слушалось,   измученные   нервы   медленно
расслаблялись.
  - Я нашел ее, - глухо прошептал он.
  Затар ждал.
  Фериан  медленно,  слово  за  словом,  описал  свои  видения  и  модели
культуры, которые он  уловил.  Затар  ввел  всю  информацию  в  компьютер,
возможно, мощный  ум  искусственного  интеллекта  сможет  проанализировать
сумбур чувств и впечатлений.
  - Глаза Фериана  закрылись  -  но  видения  стояли  перед  ним,  словно
прожигая веки.
  "Я коснулся ее... Кто мог предположить, что человек способен на это?"
  Женщина вытерла его губы чистым мокрым платком. Прикосновение  ее  руки
было болезненным, как солнечный  ожог.  Сам  он  не  мог  вспомнить  этого
сравнения - его подсказал ум рабыни. Боль еще не отпускала его плоть, и  с
чувством беспомощности он не мог противостоять позыву - вода  вылилась  на
пол у него изо рта.
  Желанная рука ласкала его, стараясь  успокоить.  У  него  не  было  сил
шевельнуться.
  - Все хорошо, - голос  Притьеры,  казалось,  не  был  связан  с  телом,
склонившимся над Ферианом. - Она далеко от Центра  -  в  зоне  Гаррана  за
пределами нашей Йерренской границы. Мы не сможем достичь той зоны - на это
нужно не  меньше  года,  и  есть  другие  дела.  Похоже,  что  она  решила
отказаться от Войны.
  - Я не верю...
  - Я тоже.  Компьютер  продолжит  обработку,  мы  получим  более  точные
данные. Я вышлю разведчиков. Мы разыщем ее.
  - Притьера, - Фериан закашлялся, - если вы  скажете  разведчикам,  кого
они ищут, то их внимание будет  направлено  на  Анжу.  Она  сразу  же  это
обнаружит. Физическое расстояние не так важно, но мысленный  фокус  -  это
много. Будьте осторожны! Мне жаль, что  так  долго...  -  горло  с  трудом
выдавливало из себя слова. И какие странные вещи он говорит! -  Даже  утро
прошло...
  Затар улыбнулся:
  - Прошло три дня, Фериан, - он коснулся рукой его  плеча,  -  но  ждать
стоило.
  Фериан погрузился в сон.



25

  Витон: Когда  дом  человека  кажется  ему  неприступной
  крепостью, тогда наступает лучшее время нанести удар.

  Бесшумно, подобно тени, Секхавей шел по плохо освещенному коридору. Его
окружали каменные стены  каменной была и  лестница,  по  которой  он  сюда
спустился. Камень - холодный, серый, грубый, влажный от подземной сырости.
Там и здесь обосновалась плесень,  разъедавшая  известку  плохо  отесанных
плит. Запах разрушения пропитал угрюмые переходы. Сюда не раз  заглядывало
страдание, и приход его можно было ожидать вновь.
  Он никогда не позволял себе расслабиться, но сегодня напряжение  в  нем
было  подобно  натянутой  струне.  Казалось,  гнев   Секхавея   заставляет
вибрировать эти древние стены. И ничто не сможет унять его ярость.
  Он проиграл. Нет, он не проиграл. Эго было важно: он не мог  проиграть.
Другие - с жалостливыми думами, доверяющие женщинам, недооценивающие своих
врагов или друзей - те могли проиграть, увидеть, как неумолимо рушатся  их
планы. Но не он. На какое-то мгновение жизнь  повернулась  к  нему  темной
стороной, только на одно  мгновение.  Он  попытался  подавить  свой  гнев,
пообещав самому себе: "Завтра, завтра я смогу отомстить".
  Но завтра уже не будет, Секхавей знал это. Он жаждал власти над  Бракси
с того самого дня, когда впервые ступил на эту планету, - циничный  юноша,
в душе которого еще не зажили шрамы унижения, они не  сразу  признали  его
своим. А потом вся его жизнь была посвящена одной цели и мечтам о том, что
она  осуществится.  Секхавей  стал  союзником  Уайрила,  потому  что   тот
пользовался авторитетом среди Кеймири.  И  неуспокоенность  молодости  шла
рука об руку с неисчерпаемой  мудростью  зрелого  мужчины.  Именно  Уайрил
обучил его политическим играм, интригам, Уайрил помог  ему  обрести  себя.
Они использовали друг друга, и это было частью  ненаписанного  соглашения.
Они объединились с Виниром - в тот момент это  был  выгодный  политический
союз: три  человека,  действующие  заодно  в  правительстве,  представляли
значительную силу, - поскольку мало кто тогда поддерживал  друг  друга.  А
потом - Затар! Его губы скривились,  когда  на  ум  ему  пришло  это  имя,
казалось, он хочет выплюнуть ненавистное слово. Затар создал  ситуацию,  в
которой провозглашение монарха  стало  необходимостью,  и  сам  стал  этим
монархом. В то время, как Секхавей из-за неприятной случайности был  лишен
возможности  что-либо  предпринять.  Затар!   Секхавей   когда-то   мечтал
использовать горячего юношу, создать замешательство в Кеймирате. Он  тогда
еще не знал, что ему придется столкнуться с ним на дороге к власти, но был
уверен в том, что сумеет победить. Он мечтал об этой победе...
  А потом была Венари.
  И Эпидемия.
  И бессилие.
  Резко он ударил по панели на стальной двери, которая  поднялась  вверх,
чтобы пропустить его. Он  нажал  кнопку  уже  изнутри,  и  та  опустилась,
Секхавей очутился в крошечном каменном  подвале,  пропитанном  сыростью  и
запахом смерти и страха.
  "Затар, я уничтожу тебя!".
  Он медленно огляделся, испытывая странное облегчение. Этот  подвал  был
самый маленьким в его  Доме,  своего  рода  подражание  темным  катакомбам
Иллиана. Сырое, мрачное помещение, цель которого - заставить попавшую сюда
жертву испытать кошмар клаустрофобии  -  замкнутого  пространства:  низкий
потолок состоял из плохо подогнанных камней, готовых,  казалось,  в  любую
минуту  раздавить  человеческую  плоть   стены,  суживающиеся  у  потолка,
сжимали и без того малое пространство.  Попав  сюда,  жертва  ощущала  всю
тяжесть горной породы, готовой обрушиться на нее.
  Секхавей сломил здесь многих. Нет, он ничего  не  делал  -  сам  подвал
обладал страшной мощью, призванной подавить  тех,  кто  привык  к  светлым
небесам и безграничным просторам Пустоши. Сейчас  здесь  был  только  один
узник - женщина, которую била лихорадка. Прикованная к стене, она  дрожала
от страха. Секхавей рукой в перчатке коснулся ее  лица.  На  ней  не  было
одежды - только капли  жаркого  пота  поблескивали  в  тусклом  свете.  Ее
золотистая кожа казалась серой, ее прекрасные белые волосы, рассыпанные по
плечам, были грязны. Дипломаты Ации имеют привычку посыпать волосы золотым
порошком - ей же досталась серая сырая сажа. Помощник  Командира,  капитан
истребителя, просто разведчик... Он точно не помнил ее звания, но это и не
имело значения. Ее доставили на Бракси, и он  сломал  ее,  выдавив  нужную
информацию о военных силах ациа в этом районе из ее бьющегося от боли тела
- так выдавливают сок из фруктов. И уже опустошенное  от  боли  тело  было
отдано ему...
  Она посмотрела  на  него.  Или  сквозь  него?  Глазами,  которые  давно
утратили свой блеск, и ее дыхание  замерло  от  страха.  Одно  приближение
Секхавея было солью для ее ран, он знал это. Он подошел еще ближе,  прижав
ее к стене своим телом, и улыбнулся, когда глухой стон вырвался  прямо  из
сердца жертвы. Она ненавидела замкнутое пространство, он быстро  обнаружил
в ней эту  скрытую  клаустрофобию.  Он  с  удовольствием  использовал  эту
слабость - на Ации, видимо, ей удавалось избегать ситуаций, где  она  была
бы спрессована между стенами. И жизнь, быт, если  и  порождали  неприятные
ощущения, то не больше, чем легкую боль и желание удалиться. Но она  тогда
не знала, что ей предстоит встреча с Секхавеем.
  Заглянув в ее глаза, он увидел итог своей работы:  она  была  на  грани
безумия, она жаждала его, но ужас не отпускал ее  в  бессознательный  мир.
Можно заставить ее страдать еще долго. Секхавей подумал о том,  каких  еще
вершин может  достичь  ее  страх,  если  он  приложит  усилия?  Эта  мысль
будоражила его, заставляла сердце биться быстрее.  Когда-то  плоть  женщин
могла бы доставить ему удовольствие, ему нравились их крик, их мольба,  их
смерть... Но сейчас он любил только их боль, только  этого  требовала  его
душа. Пальцем он надавил на глаз женщины - та  инстинктивно  отстранилась.
Забавно, что тело еще хочет защищать себя, когда душа  уже  отказалась  от
надежды. Он вырвет ее глаза - стоит  сравнить,  как  она  прореагирует  на
черноту, присущую слепоте, в отличие от сумрака этого  подвала.  Будет  ли
что-то новое? Будет ли слепота для нее более мучительна? Или же  наоборот:
вечная темнота, в которую уже  никогда  не  проникнет  свет,  уменьшит  ее
страх? Жажда ответа заставила его кровь быстрее побежать по жилам.
  Внезапно она закричала, широко открыв глаза от ужаса.
  Нет, он еще успеет. А вот Затар... он проклинал это  имя,  его  Дом,  а
больше всего собственную глупость. Он отомстит. Нарушит ли Секхавей  закон
или нет  -  неважно,  но  триумф  впереди.  Затар  погибнет  от  своих  же
собственных слабостей. Секхавей не  зря  столько  лет  причинял  боль,  не
только ради удовольствия. Он знал, как  ранить  Затара,  если  не  удастся
лишить его власти. Он сможет заставить душу Притьера  истекать  кровью  до
тех пор, пока браксианский трон не опустеет,  до  тех  пор,  пока  тот  не
испытает стыд и страх импотента, которые был вынужден испытать Секхавей.
  Он уже все спланировал. Скоро.  Все  будет  скоро.  Ниен  будет  первой
жертвой. Он нанесет этот кровавый удар, даже н