е или уважать меня,  или  вам  придется
уйти.
  Затар пропустил это мимо ушей:
  - Я здесь по государственному делу,  давайте  пойдем  куда-нибудь,  где
можно  спокойно  поговорить.  В  ваши  личные  комнаты,   -   добавил   он
презрительно, - поскольку вы одеты соответственно.
  Ламос с глубоким чувством антипатии проводил Затара. Когда они вошли  в
одну  из  комнат,  Ламос  подчеркнуто  важно  закрыл   дверь   и   включил
звуконепроницаемую систему. Но его ирония осталась незаметной.
  - Чем могу служить, Великолепный?
  Если Затара и раздражал насмешливый тон, он ничем этого не выдал.
  - Я добровольно согласился доставить это сообщение, потому что из  всех
Кеймири я был ближе всех к  вашей  планете,  -  пояснил  он.  Тон  выражал
нетерпение, Затар явно торопился и не собирался  задерживаться.  -  Говоря
честно, я испугался. Вы считаете это приемлемым нарядом для общего зала?
  - Что, вот это? - Ламос нежно погладил  мягкую  поверхность  полотенца,
жест был вызывающим, он знал это. Ему нравилось раздражать этого человека,
который ввалился в его  Дом  с  массой  высокомерия  на  лице,  в  хорошей
физической форме, и осмелился критиковать Ламоса.
  - Это очень мягкая материя. Удобно. Люблю яркие цвета.
  - Мы все любим! Дело в том, что моя задача - создать Образ,  в  котором
проявится личное самопожертвование, главное -  это  мощь.  Какое  значение
имеет то, что именно мы предпочитаем? Мы должны заботиться об  Образе.  Вы
можете носить, что хотите, в своих комнатах, традиция позволяет это. Но не
там, где вас могут увидеть посторонние.
  Ламос презрительно скрестил руки на груди:
  - Ваши традиции меня мало интересуют.
  - Но они - краеугольный камень нашего общества.
  Ламос пожал плечами:
  - Меня это не касается.
  - Разве? Вы неплохо живете за счет государства, господин Ламос.  А  что
будет, если правительство откажет вам в привилегиях? Вы  будете  столь  же
самодовольны?  -  Он  указал  на  обнаженную  руку  Ламоса   в   искреннем
негодовании. - Это уже не дело личного удовольствия.  Мы  не  имеем  права
выставлять кожу для обозрения...
  - Ах, вас беспокоят мои обнаженные руки, -  Ламос  потер  ладонь  одной
руки указательным пальцем другой.
  Темные глаза сузились, но Затар не выдал своего гнева:
  - Мы, конечно, видели своих людей без перчаток. Не вы изобрели  половые
различия. Вы хотите подчеркнуть что-то особенное?
  Вновь Ламос передернул плечами. Он начал получать удовольствие:
  - Я ничего особенного не сделал.
  - Это спорно.
  - Кеймири, здесь нет законов - только полузабытые традиции, которые мне
безразличны.  Я  тоже  высокородный,  вы  знаете.  Вы   можете   просто...
рассказать о том, что вам не понравился мой наряд. С точки  зрения  закона
вам не в чем меня упрекнуть.
  Вот! Все сказано.
  - Это  так.  Я  прилетел  не  для  того,  чтобы  критиковать,  хотя  вы
заслужили. Кеймири дали свое формальное согласие,  предоставив  вам  право
жить по своему разумению, и, естественно, у нас нет  права  вмешиваться  и
выдвигать какие-либо обвинения - лично против вас.
  Ламос самодовольно улыбнулся.
  - Тем не менее, мы считаем создание Образа  для  грядущих  поколений  в
нашей юрисдикции. Итак, от имени Совета Кеймири я, должен проинформировать
вас, что ваш сын получит воспитание в более  традиционном  Доме  браксана,
где он станет тем, кем должен стать по праву крови.
  Ламос побледнел.
  - Что?!
  На лице Затара нельзя было прочесть ничего:
  - Надеюсь, вы все поняли.
  - Вы шутите! - Они шутят. Отдать сына! Неслыханно!
  Затар молчал.
  - Я не сделаю этого!
  В голосе Кеймири зазвенела угроза:
  - Я должен передать, что вы против этого решения?
  - Нет... нет, я хотел сказать другое.
  - Значит я должен передать,  что  вы  возражаете  против  нашего  права
принимать такие решения?
  - Да... я хотел сказать: нет!  -  Ламос  был  испуган.  В  браксианской
истории еще не было случая, чтобы кто-нибудь смог  противостоять  Кеймири.
Для Ламоса выступить против Кеймири означало  поступить  опрометчиво,  это
было почти прямое самоубийство.
  - Кеймири Затар, вы не понимаете... - он подыскивал нужные слова, - это
- МОЙ СЫН.
  Теперь настало время улыбаться Затару. Ламос  был  в  панике.  Потерять
сына... это ужасно! Родную кровь, источник радости,  существо,  о  котором
было радостно заботиться, надежду будущих лет! Самый проклятый нищий может
растить своих сыновей. Необходимость вырастить ребенка самая  естественная
потребность человека. И ее должны уважать браксана!
  - Кеймири Затар! Скажите, что это неправда, - в его голосе уже не  было
презрения, тон стал учтивым. - Я не верю, что  Совет  Кеймири  принял  это
решение.
  - Во что вы  верите,  не  имеет  значения.  Остается  факт.  Вы  должны
подчиниться или противопоставить себя закону.
  - Но есть же какой-то выход...
  Голос Кеймири был холоден:
  - Я его не знаю.
  Тон абсолютной  истины,  использованный  Загаром,  испугал  Ламоса  еще
больше:
  - Но может быть... - он  забыл  о  гордости,  -  я  изменюсь  и  создам
Образ...
  - Слишком поздно.
  - Это - чушь! - он взорвался от гнева - естественное проявление  чувств
(Да, он уже думает, как они). - Дело только в этом? Все можно решить.
  Он  ждал  ответа  Кеймири,  затаив  дыхание.  Затар   наслаждался   его
отчаянием.
  - Вам не поверят.
  - Я могу продемонстрировать...
  - Это невозможно, Господин Ламос. У  меня  строгий  график.  Сейчас  не
мирное время. Я должен доставить  ребенка,  а  только  потом  вернуться  в
тактические части. Нет смысла спорить, нужно обговорить остальные детали.
  Кто это сказал: убить ребенка - все равно, что лишить  силы  отца?  Для
Ламоса было именно так.
  - Кеймири, - его тон стал умоляющим, чего Ламос даже не пытался скрыть.
Лучше унизиться перед этим человеком сейчас, чем позволить Совету  Кеймири
смеяться весь остаток его жизни.
  - Решение принято, - Затар был неумолим. - Опровергать  его,  или  даже
изменить - дело суда. Кто-то тогда должен поручиться за вас. Но не я.
  - Но если я докажу мою искренность...
  - Как? Будьте реалистом, Ламос. Как можно что-то доказать?
  - Но должен быть какой-то путь.  Господин  Кеймири,  я  прошу  вас  как
человека, как браксана, - он хотел добавить  "как  отца",  но  осекся,  не
зная, есть ли у Затара дети.
  Отсутствие интереса на лице Затара сменилось выражением задумчивости:
  - Есть один способ. Хотя я не могу гарантировать...
  - И?..
  - Образ браксана во многом зиждется на физических качествах.  Я  думаю,
если вы станете  участником  одной  из  военно-тренировочных  программ  на
Гарране, это будет веским аргументом в пользу вашего намерения.
  Глаза Ламоса расширились. Дом Войны на Гарране  был  создан  для  того,
чтобы превращать людей в солдат, здесь мало заботились о личных удобствах.
Расположенный в одном из отдаленных уголков, он  использовался  для  того,
чтобы избавиться от тех, кому не хватало  выносливости.  (Говорили:  лучше
смерть на Гарране  в  учении,  чем  слабая  рука  на  войне).  Большинство
браксана, обучающиеся в Доме Войны, с легкостью и  достоинством  проходили
испытания, изучая также аналитическую стратегию и тактику боя. Но это были
люди, которые, как хмуро отметил Ламос, презирали удобства и были во много
лучшей физической форме. Они благополучно завершали обучение за  несколько
месяцев, а Ламосу потребуются годы, которые трудно назвать приятными.
  Но его сын!
  - Это действительно необходимо? - пробормотал Ламос.
  - Совсем нет. Вам еще нужно будет убедить Совет, что это  -  приемлемое
решение. Дело должно быть рассмотрено в суде. Альтернатива  же  проста:  я
забираю с собой вашего сына, и это - конец всем сомнениям. Где он?
  - Я сделаю это, - торопливо сказал Ламос, - Ар знает, я буду  сожалеть,
но я сделаю. Великий Кеймири, передайте мое решение, заступитесь за  меня,
я прошу.
  - У меня дела в Военном Доме. А так я должен задержаться на Бракси.  Не
знаю, Ламос.
  - У меня есть планета у самой Границы, - Ламос говорил  быстро,  боясь,
что Кеймири ответит отказом - замечательное место - бывшая колония  народа
фенда, до того, как мы  его  уничтожили.  Там  очень  хорошо  отдохнуть  в
свободное время. Я буду благодарен, если вы примете ее в обмен на услугу.
  Он задержал  дыхание.  Это  было  выгодное  предложение,  все  браксана
располагали средствами для покупки планет, но поместье у границы  Войны  -
об этом требовалось подумать. Но это было благодатное место.
  - Принесите документы.
  С торопливостью, не присущей его рангу, Ламос вызвал Хозяйку и попросил
принести необходимые документы. Она вернулась с информационными  кольцами,
которые Ламос быстро ввел в монитор.
  Затар молча смотрел на экран.  Действительно,  планета  хороша.  Это  -
достойная  часть  собственности,  чуть  низковат  уровень  гравитации,  но
остальное - безупречно.
  - Согласен. Я постараюсь уговорить Кеймири принять ваше предложение.
  Ламос вздохнул с облегчением:
  - Нет слов выразить мою благодарность.
  - Лучше передать право собственности побыстрее.
  - Конечно! - Он кивнул Свехе,  которая,  воспользовавшись  компьютером,
начала вводить необходимую информацию в Центральный Отсек. Ламос диктовал.
Компьютер записал все и направил данные далее. Все было официально.
  - Очень хорошо, - одобрительно кивнул  Затар.  -  Теперь  вы,  надеюсь,
простите меня - впереди трехдневный перелет до  Бракси,  и  требуется  еще
время, чтобы уладить это дело.
  - Я благодарен, Кеймири, - будущее не было особенно привлекательным для
Ламоса, но в конце концов он сохранит своего наследника. Именно это  имело
значение для настоящего браксана.
  - Ваше присутствие сделало честь моему Дому.
  Он заметил, что Свеха смотрит на него  с  удивлением.  Ну  и  что?  Она
только женщина, наполовину браксана. Дело решают мужчины.
  - Проводи его, Хозяйка! - сказал он почтительным тоном.
  Не произнеся ни слова, она подчинилась. Она  не  смотрела  на  Кеймири,
пока они спускались вниз по лестнице. Кеймири чувствовал,  что  она  хочет
задать вопрос, который останется без ответа - если  только  Ламос  захочет
удовлетворить ее любопытство, но это вряд ли. Он думал также о том, узнает
ли когда-нибудь она о том, что Совет Кеймири не имеет права отобрать  сына
у Ламоса. Сомнительно.
  Когда огромные двери закрылись за ним, прежде чем ступить  на  корабль,
он достал сложенный листок из  внутреннего  кармана  и,  развернув,  начал
читать:

  "Кеймири Затару, сыну Винира и Касивы.
  Ваши инструкции касательно господина Ламоса, одобренные на заседании от
восьмого дня пятого месяца 97 года после коронации Харкура:
  В результате голосования Совета господин Ламос должен вступить на путь,
обеспечивающий более традиционный Образ браксана - как с физической, так и
с эмоциональной точки зрения.
  Так как нет законов, обеспечивающих возможность  подобных  воздействий,
мы вас просим использовать  непрямые  средства  для  достижения  цели.  Вы
можете использовать угрозы, сделки и (или) насилие - все, что вы  считаете
должным. Можете рассчитывать на то, что Кеймири поддержат вас.
  Нам будет очень приятно узнать, что господин Ламос принимает участие  в
одной из наших программ, разработанных в системе военных  школ.  Какое  бы
решение он ни принял, очень желательно,  чтобы  он  сделал  это  по  своей
доброй воле.
  Совет Кеймири. Центр Бракси/Алдоуз.
  Присутствовали: 109.
  За: 91.
  Против: 3.
  Воздержались: 14.
  Отсутствуют: 18".

  Затар тихо рассмеялся. Коснувшись кольца на указательном пальце  правой
руки, означавшим  его  власть  над  новой  планетой,  Кеймири  вступил  на
корабль, который доставит его на Гарран.



11

  Харкур: Мы должны признать, что мыслительные процессы у
  представителей человеческой расы столь резко отличаются от
  аналогичных  процессов  у  представителей   нечеловеческой
  расы, что  без  прямого  ментального  контакта  невозможно
  полное понимание одних другими.

  Покрытые льдом равнины Дерлета этим утром хмуро поблескивали. Так  было
и в любое другое утро, окутанное туманным покрывалом  атмосферой  планеты.
Иногда луч  усталого  солнца  касался  ледяной  поверхности,  и  мерцающая
вспышка, подобно искре надежды, вспыхивала, прорезая  блеклую  завесу.  Но
стоило только облаку заслонить нечаянное солнце, и  вновь  владычествовала
небесная серая тишина. И солнце (если только можно  было  назвать  солнцем
эти редкие  лучи),  пытаясь  вновь  пронзить  этот  непрозрачный  туман  и
добраться  до  поверхности  планеты,  встречалось  лишь  с   непроницаемым
облачным покрывалом.
  Эта планета заслуживала того, чтобы быть необитаемой.  Но  жизнь  здесь
все-таки теплилась, не та - человеческой  расы,  а  в  форме  существ,  не
стремящихся к свету и удобству. Внешне они походили немного на  людей,  но
толстый мех покрывал их тело, чтобы они без боязни могли встретить  вечный
холод. При виде солнечного света жители Дерлета корчились и  жаждали  этой
неумолимой тьмы...
  Ациа обнаружили здесь жизнь один Стандартный год тому назад, но  так  и
не смогли пока исследовать особенности местной  анатомии.  Жизнь  двуногих
существ развивалась в полной изоляции, и,  не  исключено,  ациа  намеренно
избегали  изучения  этой  проблемы.  Было  болезненно  созерцать   жителей
угрюмого,  мрачного  места,  видеть  свое  внешнее  сходство  с  ними  или
обнаружить родственный аппарат дыхания...  Было  намного  предпочтительнее
верить в то, что  эту  ледяную  пустыню  населяют  существа,  возникшие  в
результате  местной  эволюции,  чем  предполагать,  что  населяют   Дерлет
представители человеческой расы, несколько адаптировавшиеся  под  влиянием
окружающей среды.
  Этим утром ветер стих, и одинокий путник был благодарен за это природе.
  Вдоль экватора ледовых равнин не было -  здесь,  где  концентрировалось
тепло слабосильного солнца, планета  была  почти  пригодна  для  обитания.
Южнее этой части планеты, окруженной  горными  массивами  с  трех  сторон,
простирались  равнины   Западного   полушария.   Для   обитателя   Дерлета
требовались полгода и просто море  везения,  чтобы  пересечь  эту  ледяную
пустыню. Считалось, что на это способен только местный житель...
  Из двадцати ферцу (так  называли  здесь  животных,  похожих  на  собак)
осталось только десять. Самое главное для женщины (а одинокий  путник  был
женщиной) - добраться до дальних гор, а сколько животных доберется  вместе
с ней - не имело значения.
  Путешественница остановилась, чтобы измерить температуру тела.
  Она провела почти полгода среди льдов, холода и без общения с людьми  -
последнее  считалось  самым  трудным.  Но  отсутствие  общения  беспокоило
женщину меньше всего: она была рада остаться наедине со своими мыслями  на
какое-то время. Но пронизывающий холод этой богом забытой страны и мрачная
унылость ландшафта наполнили ее такой тоской, что она казалась  еще  более
непреодолимой, чем эти льды.
  "Я должна остаться в живых,  -  напомнила  она  себе.  -  Я  должна  не
потерять рассудок".
  Ациа имели предварительные переговоры с мохнатыми обитателями Дерлета и
получили ответ, который заставил, дипломатов видеть дурные сны. Да, Дерлет
будет счастлив иметь дело с Ацией, обещает преданность Ацийской Империи  и
предоставит  свои  незаселенные  земли  в  качестве  базы  для  дальнейшей
ацийской экспансии. Дерлет готов к этому и даже  к  большему,  почитая  за
чудо открытие жизни за пределами своего туманного занавеса. И  как  только
ациа  пришлют  им  официального  представителя,  они  тотчас   же   начнут
прорабатывать детали.
  Для местных  жителей  все  было  просто.  Их  юноши  и  девушки,  чтобы
завоевать право жить на этой планете, вначале должны были доказать, на что
способны. Один за одним, одна за одной, они пересекали  южную  пустыню,  и
один за одним, одна за одной находили свою смерть или славу. Но такому  же
испытанию должны были подвергнуться и эти пришельцы оттуда, где  кончается
серое небо Дерлета.
  Поскольку  дерлетяне  считали,  что   все   общества   развиваются   по
аналогичным законам, им и в голову  не  приходила  необходимость  что-либо
разъяснять или изменять в своих законах для пришельцев с  Ации.  Дипломаты
побывали в восточных горах  и  "насладились"  зрелищем  мертвенного  льда.
Дерлетяне предлагали, что один из дипломатов изъявит желание отправиться в
путь, и были весьма смущены, когда добровольца не нашлось. Дипломаты же  в
свою очередь не поняли, что они такого сделали (или не сделали), но  всего
лишь часок постояв на вершине горы, завоевали себе звание "недостойные".
  Ациа всегда гордились искусством своих дипломатов, и вскоре им  удалось
выяснить, чего же именно ожидали  дерлетяне.  Не  оставалось  ничего,  как
прийти к выводу, что только сумасшедшие могут связываться с Дерлетом.
  Империя приложила усилия, и в конце концов  остановила  свой  выбор  на
спортсменах, готовых принять вызов. Дерлет отказал  им.  Это  -  не  игра,
настаивали дерлетяне. Они ждут человека, которого согласны принять на свою
планету, способного к лидерству, а не того,  чье  основное  достоинство  -
физическая жизнестойкость. Иначе -  как  они  узнают,  что  ацийская  раса
достойна сотрудничества?
  И дело готово было завершиться тем, что последний дипломат  покинул  бы
Дерлет, отметив, что упрямство  этих  примитивных  племен  в  связи  с  их
включением в Империю требует от ациа ни больше ни меньше, как  сделать  из
себя дураков...
  И начальник Дипломатического Отдела задумался.
  Кто изъявит желание встретиться лицом к лицу с этими существами и с  их
ужасным холодом - хотя бы во славу Империи? Беря во внимание, что  в  ряду
ацийских дипломатов уже находились люди  весьма  достойные,  вер  Иште  не
особенно надеялся на успех. Но поиски продолжались, и в  конце  концов  он
обнаружил добровольца - молодую женщину,  не  совсем  ациа,  вопреки  всем
традициям служившую в Ацийской Академии Военных Наук.
  Она сама хотела отправиться в путь, и  это  было  самое  главное.  Хотя
девушка казалась хрупкой, в  ее  характеристике  отмечались  поразительная
выносливость и жестокосердная победительная натура.  Ее  готовили,  как  и
всех,  кого  готовили  для  командного  состава,  адаптироваться  к  любым
условиям и уметь находить выход из различных ситуаций.  Дерлет  потребует,
конечно, использования всех этих навыков.
  Все, о чем она  попросила,  это  -  временный  Дипломатический  статус,
который соответствовал ее задаче - на уровне Имперского представительства.
Вер  Иште  пожал  плечами  и  необходимые  бумаги  по  его  приказу   были
приготовлены. Совет Справедливости  выступил  со  своего  рода  формальным
протестом, на что вер Иште обратил крайне мало внимания, подшив  заявление
протеста в одну из папок. Отдел подчиняется только  ему,  а  единственный,
кто может давать указания, это Директор Звездного Контроля, или, в  случае
необходимости, Император.
  Итак, молодая женщина получила  статус  посла  и  желаемое  определение
"Имперский". Она быстро покорила  дерлетян,  невзирая  на  то,  что  в  их
патриархальном обществе женщины считались существами ущербными  в  течение
тридцати дней они не разрешали ей отправиться в путь, пока  над  равнинами
бушевала непогода.
  Ей предлагали выбрать сколь ей угодно ферцу, она сказала: двадцать.  Ей
предлагали неограниченное количество провизии, она же предпочла  заполнить
свои сани необходимым снаряжением для охоты - попытка запастись  провизией
для себя и животных на полгода  явно  была  бы  обречена  на  провал.  Она
запрягла ферцу так же, как ее учили в ледяных полях Лууса Пятого, объяснив
дерлетянам, что считает такой способ передвижения наиболее эффективным. Те
не высказали возражений: все покажет будущее  -  удастся  ли  ей  пересечь
ледяные равнины до зимних ветров, которые сделают невозможным дыхание, или
же она встретит в пути свою смерть?
  Девушка отправилась с восточных высот. В Империи многие ждали ее смерти
в этих чу