жения  были
причиной постоянного раздражения в течение  всей  моей  жизни  на  Бракси,
видимо, не причина, чтобы отказывать вам в праве быть среди  них.  Тем  не
менее, еще одно Уединение исключается - нет ничего, что могло бы заставить
меня изменить это решение. Вы наверняка  знали  этот  ответ.  И  зачем  вы
проделали столь долгий путь?
  - Моя генеалогическая ветвь не является мощной, - тихо сказал он. Затар
использовал  Основной  Тон,  но   добавил   сексуальные   оттенки,   чтобы
подчеркнуть, что она притягивает его к себе. - Дело даже  ухудшилось,  так
как мои родители из одного рода - Царвати. Я  думаю,  вы  понимаете:  если
меня отзывают с войны,  чтобы  зачать  ребенка,  мне  хотелось  бы,  чтобы
ребенок имел шанс выжить.
  - И это единственная причина?
  - А разве недостаточно? - он видел, что она хочет от него  искренности.
- Я должен получить Уединение.
  - И вы прилетели сюда? Вы ошиблись, Кеймири.
  - Женщины на Центральных планетах не могут позволить себе  так  надолго
покинуть свои Дома. Я искал женщину, чей Дом может существовать и без  нее
- как ваш Дом  женщину, способную  зачать  здорового  ребенка  в  наиболее
короткое время. Я работаю с простыми людьми,  Леш.  Если  я  оставлю  свою
работу на границе, чтобы развлекаться с женщиной, мои люди не поймут. Сила
браксана зиждется не на забавах. Если что-либо  помешает  моей  службе  на
границе, то мне только и останется, что вернуться  на  Бракси  и  насовсем
отказаться от участия в войне.
  - Этого никому не пожелаешь, - ее голос звучал сухо. - Вы молоды.  Если
сейчас это такая проблема, зачем торопиться?
  - Таково мнение Старейшин.
  По ее лицу пробежало выражение гнева. Она тоже была Старейшиной, но  ей
никто ничего не сообщил. Затар продолжал:
  - Большинство из них хотело бы видеть меня на Бракси, чтобы держать под
своим контролем.
  - Пока другие браксана на войне...
  - Они подобны редким островам  в  океане  битвы.  Покорение  одной-двух
планет и триумфальное возвращение домой. Никто почти не пытается  общаться
с людьми с покоренных планет, не  пытается  понять,  что  там  происходит.
Центральные Старейшины боятся,  Леш,  боятся,  что  кто-либо  из  браксана
начнет  жить  среди  простых   людей   на   других   планетах.   Браксана,
отправившиеся на войну, - это молодые люди, ищущие себе славы.  Никто  еще
не пытался  обрести  истинную  силу  и  власть.  Никто  из  Кеймири  -  до
сегодняшнего дня. И теперь они пытаются  вырвать  меня  из  этой  войны  и
вернуть в тот мир, которому я якобы принадлежу.
  - Вновь политика. Какое они имеют право? Разве у  нас  мало  проблем  -
хотя  бы  поддержание  численности  чистокровного  населения?  -   Она   с
удивлением покачала головой. -  Никогда  я  еще  не  была  так  рада,  что
покинула Бракси.
  Он улыбнулся, словно чувствуя удовлетворение, причина которого известна
ему одному. Из сумки он достал изящную бутылочку:
  - Вы напомнили мне, Леди, об этом, когда  рассердились.  Я  привез  вам
подарок.
  - Взятка?
  - Браксана берут взятки как нечто само собой разумеющееся.
  Он открыл  бутылочку  и  вылил  ее  содержимое  -  густую,  золотистую,
ароматную жидкость - в один из бокалов.
  - Я привез вам немного того, что могут предложить Центральные  планеты.
Я буду рад, если вы примете это.
  Ее длинные темные ресницы походили на птичьи крылья. Он был  удивлен  -
еще никогда в жизни ни одна женщина не привлекала его так, как Леш.
  - Это ликер Центра.
  Он бросил бутыль в огонь, где та немедленно начала плавиться.
  - Он - редкость. И очень дорогой. Подойдет?
  Она отхлебнула из бокала.
  - Приятный вкус, - одобрила Леш.
  - Вкус с Центральных планет.
  Он молча сидел, пока она пила ликер - она была рада, что  ей  не  нужно
было ничего говорить. Один раз она взглянула на него, и ей пришла в голову
мысль, что, возможно, этот напиток - наркотик. Но что может дать ему  одна
ночь? Если потом она подаст на него в суд... Она отмела подозрения.
  Леш поставила бокал на стол и отодвинула от себя.
  - Затар, я... я не могу. Мне жаль,  что  вам  пришлось  проделать  этот
путь, чтобы услышать это. Но это невозможно.
  Затянутой в черную перчатку рукой он коснулся ее щеки, ощутил дрожь:
  - Если твои черты унаследует сын, он будет красив, Леш.
  - Нет, Кеймири, пожалуйста... - она отвела его руку. - Я выполнила  мой
долг еще в юности, и поэтому смогла уехать, чтобы жить, как хочу.
  - Но ты даже не осознаешь, Леш...  Женщины  всю  свою  жизнь  стараются
выполнить свой долг. Тебе  нет  пятидесяти,  а  ты  уже  свободна!  Восемь
беременностей, четверо живых детей! Нация должна научиться этому вновь!
  - Это не мой долг, - мягко возразила она. Он с радостью отметил, что  в
ответ на его сексуальные модуляции она тоже прибегла к ним. Желание...
  Он пододвинулся к ней и, видя, что она осталась неподвижна,  привлек  к
себе. Ее тело было теплым и хрупким, она задрожала, когда он поцеловал ее.
  - Нет, - прошептала она.
  Он вновь обнял ее, но она отстранилась.
  - Нет. Я отказываю тебе. Это мое право чистокровной  браксана.  Извини.
Пожалуйста, пусти меня.
  Ее глаза были влажными, голос дрожал.
  Затар не пытался продолжать наступление,  но  и  не  отпускал  ее.  Его
догадка была верна...
  - Леш, - в голосе Затара звучала нежность,  -  давно  у  тебя  не  было
мужчины?
  Она задрожала в его объятьях, но больше не пыталась вырваться.
  - Есть и другие удовольствия...
  - Ты знаешь, что я имею в виду.
  Она закрыла глаза.
  - Ты не понимаешь, Затар. Я почти  мертва.  Какое  удовольствие  ценнее
смерти?
  - А что такое жизнь без радости?  -  он  начал  снимать  перчатки.  Она
знала, что это значит, но ничего  не  сказала.  -  Иногда  на  Центральной
Планете можно достать ликер, вкус которого так нравится женщинам, что  они
испытывают удивительное наслаждение.
  Она встревоженно посмотрела на него:
  - Что ты дал мне?
  Он  вновь  коснулся  нежно  ее  лица,   рукой   без   перчатки   ощутив
бархатистость кожи.
  - Это противозачаточное средство.
  Ее глаза расширились.
  - Если ты хочешь сказать, что это незаконно, то  я  хочу  сказать,  что
знаю это. Ты хочешь напомнить мне о  том,  что  такой  проступок  карается
смертью? Но я уничтожил единственное доказательство.
  Она все еще не могла прийти в себя.
  - Но как?..
  - Не так уж все незаконно, если кто-то осмеливается поставлять напиток,
а если что-то привозится, то браксана сможет это достать. Ты считаешь, что
на Бракси мы можем себе позволить  терять  наших  женщин,  обрекая  их  на
постоянный утомительный труд деторождения? Мы не настолько варвары,  сколь
сами любим это изображать.
  - Но это рискованно?
  - Да, - он поцеловал ее. Поцелуй был долгим и нежным.  И  она  ответила
ему. Она чувствовала желание, он был уверен, все сулило удачу. - Скажи мне
"нет", и я уйду.
  Она нежно прижалась к нему. Больше не было надобности в словах.


  Утреннее солнце разбудило его.
  Он поднялся осторожно, стараясь не раскачивать кровать -  хрупкую  сеть
всевозможных сплетений. Сюда  они  перешли  еще  вечером,  покинув  мягкие
подушки. Кожа лица Затара была сухой, он вчера не убрал налет белой краски
с лица. Тихо он начал искать какой-нибудь крем. Обнаружив комок ваты рядом
с пузырьком жемчужной краски, Затар нанес на  нее  крем  и  вытер  остатки
белого налета.
  Она шевельнулась и проснулась. Широко раскрытыми  темными  глазами  Леш
следила за ним:
  - Ты уходишь?
  - Я должен, - он вновь увлажнил вату кремом и протянул  ей.  -  У  меня
есть война, на которую я должен вернуться.
  Она закрыла глаза и позволила ему стереть краску с ее кожи. Но кожа  ее
все равно осталась очень бледной. Она прошептала:
  - Я этого не хочу.
  Он поцеловал ее.
  - Я тоже, - его сожаление было искренним.
  Она притянула его к себе, и на какое-то время война была забыта.
  Красное солнце поднималось все выше, и его лучи тихо подбирались к ним.
Затар лежал на спине, не  скрывая  своего  удовлетворения.  Но  пора  было
вспомнить и о цели визита. Он поймал ее взгляд. Леш наблюдала за ним, и он
понял: она знает, о чем он думает.
  - Однажды я понял, как мы ужасно глупы, - тихо  сказал  он.  -  Природа
сама гарантирует  нам  способность  к  размножению.  Плодоносные  существа
приносят потомство, неплодоносные - не приносят. А  мы,  возомнившие  себя
богами, пренебрегли этим законом.
  Она взяла его руку, стараясь почувствовать тепло его тела.
  - Четверо детей, - он насмешливо улыбнулся, - и не  меньше.  И  ни  при
каких обстоятельствах больше. Выполнив свое обязательство,  женщины  нашей
расы ищут другие удовольствия. Ровно четыре  ребенка  от  каждой,  два  из
которых - хорошо, если не больше, -  погибнут  в  результате  каких-нибудь
катастроф или болезней, еще один - на войне. Если бы мы  просто  позволили
ему быть, - он сжал ее руку, - он бы выжил.
  Она кивнула, потупив глаза. Он был прав, было больно это осознавать.
  - Если бы  вы  не  заставляли  тех  женщин,  которые  тяжело  переносят
беременность, исполнять свой долг...
  - Тогда мы бы точно вымерли. Нам не хватает нужного  количества  людей,
чтобы следовать своей цели. Нужно найти другой выход,  -  он  погладил  ее
волосы. - На карту поставлено не только мое удовольствие... Я не хотел  бы
говорить об этом, но есть иные причины.
  - Почему ты не хочешь сказать?
  - Потому что мы - эгоистичный народ, и благо для многих не столь ценно,
как удовольствие для одного.
  - Ах, так! - мягко сказала она. - Это традиции Центра.
  - Традиции браксана, я считаю.
  Он коснулся губами ее лица. В уголке глаза Леш затаилась слезинка.
  - Подари мне ребенка, Леш. Я владею планетой у самой границы войны, где
вполне могут жить  люди.  Я  построю  для  тебя  Дом,  подобный  этому.  И
художники и поэты со всей Империи будут бывать в нем. Ты получишь в тысячу
раз больше радости и удовольствий - там, у границы войны,  чем  ты  можешь
получить их где-нибудь еще. Подари мне ребенка,  и  потом  у  тебя  больше
никогда не будет детей. Этот ликер позаботится об этом...
  Он высказал свои условия сделки. Как долго она жила  без  мужчины,  как
долго она боролась с собой, надеясь найти выход? Рискнет ли она  еще  раз,
чтобы потом жить богатой и полноценной жизнью?
  Она отвернулась от него, ее мысли витали где-то далеко. Затем  медленно
кивнула:
  - Если ты останешься на весь  день,  -  прошептала  Леш.  В  ее  голосе
звенели слезы.
  Это было согласие, которое не смог бы выразить никакой речевой Тон...



13

  Харкур:   Если   человек   понимает   и   ценит   своих
  предшественников, он  может  управлять  ими.  Если  он  не
  способен понять их, то никакие самые  лучшие  намерения  в
  мире не помогут ему завоевать преданность людей.

  Ветер гнал серую пыль, норовя засорить глаза. Анжа ли ждала.
  Ее лицо уже не было  лицом  юной  девушки.  Ее  глаза  могли  вспыхнуть
решительностью и силой, но из них никогда не струилось тепло.  Черты  лица
выдавали ярость или гнев, даже если она улыбалась.
  Анжа не была привлекательна.  Но  некрасивой  она  не  была  тоже.  Она
распространяла вокруг себя настолько сильное поле власти, что мало кто был
в состоянии анализировать ее внешность.
  Она умела контролировать себя, а сейчас  совершенствовала  это  умение.
Подобно всем браксана, она скрывала свои эмоции. Если сейчас она  дрожала,
то никто не догадался бы по ее внешнему виду, что она боится.
  Когда трап опустился, Анжа глубоко  вздохнула,  прежде  чем  взойти  на
корабль. Пребывание на поверхности планеты не радовало ее, здешняя природа
вызывала все  большее  раздражение.  И  эта  нелюбовь  все  увеличивалась,
невзирая  на  все  попытки  преодолеть  ее.  И  поэтому  Анжа  с   большим
удовольствием согласилась сменить этот пыльный, пугающий ветер планеты  на
кажущееся уютным пространство военного корабля.
  Военный корабль? Да! Именно военный корабль!
  Экипаж корабля был очень вежлив, и  она  не  стала  объяснять,  что  не
нуждается в инструкциях по поводу системы гравитационной безопасности. Она
вежливо  улыбалась,  пока   ей   демонстрировали   работу   стабилизатора,
установленного у каждой койки. Ее явно принимали за какую-то недоучку,  но
она все равно позволила пилоту все проверить у предназначенного ей места.
  Долго  ждать  не  пришлось.  Только  тогда,  когда  небольшой   корабль
оторвался  от  поверхности  планеты,  Анжа  закрыла  глаза  и  с  чувством
искренней радости ощутила, что освобождается от тяжести, охватывавшей  ее.
Койка заходила ходуном - это помогло ей осознать,  что  она  действительно
покинула эту землю. Но ненависть, уже  очищенная  от  связи  с  каким-либо
объектом, спряталась на дне ее души, ожидая нового случая выйти на свет.
  Теперь наконец-то она могла собраться с мыслями - возможно, впервые  за
эти два стандартных года. Теперь нахлынули воспоминания, возродившие гнев.
Перед глазами поплыли образы. Помощник Командира  ти  Важа,  требующий  ее
увольнения: "Я не  буду  служить  человеку  иной  расы!".  Были  и  другие
столкновения, не столь явные, но оставляющие мало надежды.
  В течение двух лет она командовала "Разрушителем", но так и  не  смогла
завоевать расположение экипажа. Имело ли это значение? Она  пыталась  себя
убедить, что главное - это война и то, что она  делает.  Но  у  нее  плохо
получалось. Сражения были нечастыми, порой не на их  участке,  и  Анжа  ли
была не только воином, но и человеком. То, что она привыкла быть одна,  не
умаляло  боли,  которую  она  испытывала,   услышав   случайные   или   же
предназначенные для ее ушей перешептывания о том, что  она  -  чужая.  Все
было именно так, и не иначе.
  Ей хотелось посвятить всю себя войне, но она не принадлежала  к  высшим
чинам, и Анжа была вынуждена выполнять приказы других, хотя они явно  были
ниже ее по интеллекту, невзирая на все их нашивки  на  рукавах  и  выслугу
лет.  Ее  командиры  были  столь  консервативны  в  своих   стратегических
рассуждениях, что та война,  в  которой  она  жаждала  принимать  участие,
казалось, обходится без нее.
  До сегодняшнего дня.
  Когда  корабль  выходил  за  пределы  атмосферы   планеты,   генераторы
щелкнули, обеспечив минимум искусственной  гравитации.  Анжа  поднялась  и
взяла бумаги, присланные Торжей. Это была детальная информация о ее  новом
назначении - от характеристик корабля  до  особенностей  экипажа.  Но  она
быстро отложила листки. "Завоевателя" нельзя изучать по бумагам, она знала
о нем из легенд: Не было равного ему во  всем  Ацийском  Флоте,  да  и  на
Бракси ничего подобного не существовало, пока  "Сентира"  не  вернулась  в
строй. "Завоеватель" обладал большей  маневренностью,  более  интенсивными
лучом поиска, более мощным блоком движения, чем другие корабли. Но  с  тех
пор он не раз подвергался  усовершенствованиям.  Это  было  назначение,  о
котором можно было только мечтать.
  "Почему я?" - не раз задавала себе вопрос Анжа ли.
  Почему на корабль был назначен  человек  столь  странной  внешности?  В
тридцать лет она - еще просто ребенок,  офицеры  же  "Завоевателя"  служат
здесь еще со времен  ее  рождения,  если  не  дольше.  Лишь  на  должности
командира корабля люди менялись поразительно часто.
  Она вновь взяла бумаги и перечитала  их.  Ли  Даш  командовал  кораблем
только год, затем подал в отставку. Вер  Билл  выдвинул  обвинение  против
своего помощника в неподчинении приказу, а затем сам ушел, когда  помощник
был уволен. Еще пять командиров служили теперь на  других  кораблях,  один
совсем покинул армию.
  Дело было в экипаже. Нарушение субординации или необычность поведения -
трудно сказать. Короткие рапорты мало о чем  говорили.  Звездный  Контроль
пытался  навести  порядок,  но  не  обладал   должной   гибкостью,   чтобы
разобраться. Экипаж "Завоевателя" формально,  как  правило,  выполнял  все
команды. Что касается военных успехов корабля - все было превосходно, даже
казалось забавным, что частая смена командования  не  повлияла  на  боевые
качества. Но команде корабля  не  хватало  одной  важной  вещи:  Звездного
Капитана, который смог бы  здесь  управлять.  Может  быть,  поэтому  Торжа
назначает сюда именно ее?
  Анжа просмотрела личные карточки. Те мужчины и женщины, которые были  в
ее подчинении на "Разрушителе", профессиональные солдаты - те, кто выбрали
военную службу, потому что знали, что это  такое,  потому  что  только  на
войне они могли получить прекрасную летательную практику,  те,  кто  искал
возможностей своего технического и стратегического совершенства.
  Офицеры "Завоевателя" были иного рода. На первый  взгляд  это  не  было
заметно. Обнаружить что-то важное, увязывающее  в  единую  нить  некоторые
сложности, было крайне не просто. Но когда Анжа почувствовала зацепку, она
начала понимать.
  Каждый  мужчина  и  каждая  женщина  на  "Завоевателе",  занявшие  хоть
какую-то должность, были детьми войны, как и сама  Анжа.  Они  родились  в
семьях военных - казалось, знание тактики и видов вооружения они впитали с
молоком матери, - как и Анжа в течение первых шести лет  ее  детства.  Они
жили и дышали войной - та бежала по их венам, порой подменяя собой  кровь.
В дополнение к этому почти каждый потерял кого-либо из  близких  во  время
Великого Столкновения: отца, мать, друзей,  возлюбленных...  Каждый  искал
теперь способа отомстить бракси, обокравшим их жизнь, уничтожившим дорогих
и близких.
  С учетом этих обстоятельств многое прояснялось. Она  вновь  просмотрела
характеристики, и в голове  начала  появляться  модель  общения:  Звездные
Капитаны входили в конфликт  с  экипажем,  когда  их  приказы  становились
преградой для встречи с врагом. Экипаж не принимал ни таких капитанов,  ни
даже просто офицеров. И здесь знали, как избавиться от  таких  людей.  Все
было продумано: каждый шаг, каждое решение. Экипаж мог свести  человека  с
ума без видимого нарушения правил. В одном случае так и было.
  И улыбка осветила непреклонное лицо Анжи: я понимаю.
  В ее нагрудном кармане лежало письмо от Торжи. Она не  стала  доставать
его. Анжа помнила текст наизусть, могла воспроизвести его вслух.  Особенно
четко в ее мозгу запечатлелась последняя строка: "Добейся успеха, и  я  не
задам никаких вопросов".
  Ей нужно было это обещание, чтобы завоевать этих людей.
  - Командир?
  Она собрала бумаги и направилась вслед за солдатом. Ее задумчивость  не
провоцировала на разговор. Хорошо. А то он мог бы начать пояснять ей,  как
функционирует воздушная камера входа.
  Снаружи чуть  гудели  защитные  поля.  Небольшой  корабль,  на  котором
прибыла  Анжа,  приблизился  к  "Завоевателю".  Поле  на  какое-то   время
отключили. Наконец-то открылась дверь,  и  Анжа  покинула  свое  временное
убежище.
  В принципе входной отсек  "Завоевателя"  должен  был  поддерживаться  в
образцовом  порядке,  чтобы  тот  или  иной  почитаемый   посетитель   мог
восхититься сверкающей поверхностью стен. Нет, в официальных  правилах  не
было ничего, что указывало бы на то,  что  должно  находиться  во  входном
отсеке. Известна была только традиция - именно здесь  посетитель  получает
первое представление о "Завоевателе".
  Четверо военных,  прибывших  вместе  с  ней  на  только  что  покинутом
корабле-спутнике, вошли, тоже стараясь  не  обращать  внимания  на  обрывы
шлангов, какие-то железки и провода, мешавшие проходу, но...
  - Мы не настолько уважаем тебя, чтобы затруднять себя излишней работой.
  Возможно,  этих  четверых  специально   выделил   экипаж,   чтобы   они
насладились ее реакцией. Нет, они все-таки потрудились ради нее.  Было  ли
это вызовом? Она улыбнулась про себя. Выяснялась модель отношения.
  Наступило время встретиться с экипажем. Один  из  помощников  Капитана,
возможно первый заместитель, подошел со словами приветствия:
  - Добро пожаловать, Звездный Капитан!
  Анжа без труда прочитала те мысли, которые сопровождали его  ритуальный
поклон: "Я думаю, эта тоже не представляет опасности".
  - Зайн