тий
города, несколько  в  стороне  от  дороги,  отделенная  от  нее  заботливо
ухоженной  лужайкой  с  газонами  шалфея.  Швейцар   в   расшитой   ливрее
почтительно приветствовал Стивена и без задержки проводил его в просторный
кабинет,  где  Сэм  Грипшоу  встретил   его   стоя.   Мужчины   обменялись
рукопожатием, после чего Стивен представил своего спутника, пояснив:
     - Это мистер Батрул, мой консультант.
     Сэм Грипшоу глянул на Батрула, и этот мельком брошенный  взгляд  стал
внезапно пристальным и настороженным. С минуту  Грипшоу  молча  размышлял.
Затем снова повернулся к Стивену.
     - Ну, молодой  человек,  прежде  всего  я  должен  поздравить  вас  с
небывалым успехом. Вы намного превзошли всех, кто когда-либо выигрывал  за
всю историю футбольных тотализаторов. 655000  фунтов  -  подумать  только!
Но... - Он покачал головой - так дальше продолжаться  не  может.  Нет,  не
может...
     - О, я не стал бы этого утверждать, - мягко  возразил  Стивен,  когда
они уселись.
     Сэм Грипшоу снова покачал головой.
     -  Один  раз  -  это  удача,  везенье;   второй   -   ну,   допустим,
исключительное везенье; от третьего раза попахивает уже  чем-то  странным;
случись такое четвертый раз - все предприятие окажется под угрозой;  пятый
раз будет означать полное банкротство. Никто больше и шиллинга не поставит
- раз дело гиблое, кому охота? Вы говорили, у вас есть система?
     - Не у меня, а у нас, - поправил Стивен. - Мой друг мистер Батрул...
     - Ах, да, мистер Батрул... - Сэм Грипшоу опять внимательно  посмотрел
на Батрула. - Так вы, я полагаю, не  захотите  познакомить  меня  с  вашей
системой?
     - Странно было бы ожидать этого, - сказал Стивен.
     - Пожалуй. Хотя могли бы и познакомить. Ведь продолжать вы все  равно
не сможете...
     - Потому что предприятие обанкротится? Что ж, мы действительно  этого
не хотим. Собственно, потому  мы  и  приехали.  Мистер  Батрул  хочет  вам
кое-что предложить.
     - Послушаем...
     Батрул встал.
     - У вас здесь очень хорошее дело,  мистер  Грипшоу.  Было  бы  весьма
прискорбно, если бы оно лопнуло. Как для  вас,  так  и  для  публики.  Мне
незачем подчеркивать это, поскольку я догадываюсь, что вы воздержались  от
рекламирования  третьего  выигрыша  моего  друга  мистера  Трамона.  Очень
разумно с вашей стороны, осмелюсь заметить, сэр. Это могло бы отрицательно
сказаться на настроении публики... К счастью, в моих силах избавить вас от
риска снова оказаться в подобной ситуации. Это  не  будет  стоить  вам  ни
пенни, и все же... - Тут он пустил в ход все свое искусство обольщения,  с
жаром расписывая выгодную сделку.
     Сэм Грипшоу терпеливо выслушал все, вплоть до заключения.
     - ...и в ответ на эту... эту простую формальность я  гарантирую,  что
ни мой друг мистер Стивен Трамон, ни кто-либо  другой  не  смогут  с  моей
помощью... э-э... предсказывать результаты. Ничто больше не будет угрожать
вашему предприятию, которое, я уверен,  сможет  процветать  дальше.  -  Он
вынул из кармана заготовленный договор и, картинно взмахнув им, положил на
письменный стол.
     Сэм Грипшоу  потянулся  за  бумагой,  быстро  проглядел  текст  и,  к
удивлению Стивена, почти не колеблясь, кивнул.
     - Что ж, все правильно.  В  моем  положении  спорить  не  приходится.
Ладно. Я это подпишу.
     Батрул с радостной улыбкой протянул ему маленький перочинный ножик.
     Поставив подпись, Сэм Грипшоу чистым носовым платком перевязал  руку.
Батрул осторожно взял договор и помахал им, чтобы подпись просохла.  Затем
еще раз с нескрываемым удовольствием посмотрел на  нее,  аккуратно  сложил
лист и спрятал его в карман.
     Покончив с делом, он расплылся  в  улыбке  и  напоследок  от  избытка
чувств снова допустил анахронизм: раскланялся с галантностью,  принятой  в
восемнадцатом веке.
     - Ваш слуга, джентльмены. - И мгновенно исчез,  растворился,  оставив
после себя лишь слабый запах серы.
     Сэм Грипшоу первым нарушил последовавшее за этим молчание:
     - Хорошо, что отделались от него и что он не  может  вернуться,  пока
кто-нибудь его не вызовет... А вы, надо сказать, малый не промах.  Выгодно
продали _м_о_ю_ душу! Вот это я называю настоящей деловой хваткой. Мне  бы
такую иметь в ваши годы, молодой человек.
     - Ну, вы, по-моему, не очень расстроились  из-за  этой  сделки,  -  с
явным облегчением заметил Стивен.
     - Вообще не расстроился.  Это  ему  надо  расстраиваться.  Вы  только
подумайте, не одну тысячу лет он и вся его компания промышляют  этим  -  и
д_о _с_и_х _п_о_р_ у них нет порядка. В наше время всего важнее правильная
организация. Полная четкость во  всем  -  основа  любого  бизнеса.  А  эта
компания безнадежно отстала, с ее допотопными методами. Пора  бы  им  тоже
иметь специалистов по системе управления.
     - Методы у них действительно грубоваты, -  согласился  Стивен.  -  Но
своей цели _э_т_о_т_ все-таки достиг.
     - Ха! Интересно, что он запоет, когда заглянет в картотеку -  если  у
них есть картотека. Откуда, вы думаете, взялось у меня  достаточно  денег,
чтобы основать тотализатор?..





                             Я В ЭТО НЕ ВЕРЮ!..


     Никогда, дал себе слово Генри Бэйдер, когда  его,  наконец,  стиснули
настолько, что двери поезда смогли закрыться за  ним,  никогда  больше  не
позволю себе застревать в городе так поздно.
     Он уже не первый раз давал себе подобные клятвы в полной уверенности,
что никогда их не нарушит, а потом, конечно, нарушал, хотя  в  промежутках
действительно старался делать все возможное, чтобы  его  редкие  визиты  в
Сити не совпадали с часами пик.
     Однако в тот день у него было столько дел в Лондоне,  что  оставалось
только два выхода из положения: либо задержаться в городе еще позже и  тем
огорчить жену, либо позволить людскому потоку увлечь себя к входу в  метро
у здания Английского банка.
     Взглянув сначала с тревогой на толпу, медленно вваливавшуюся в метро,
а затем на длинную неубывающую очередь на автобус, Генри решился. В  конце
концов, они это делают дважды в день и не умирают.  А  я  -  чем  хуже?  -
подумал он и бодро шагнул вперед.
     Самое удивительное заключалось  в  том,  что  никто  вокруг  него  не
смотрел на поездку в метро, как на какой-то сверхчеловеческий подвиг,  все
относились к ней совершенно спокойно, терпеливо и  довольно  равнодушно  -
так, наверно, воспринимают свою участь коровы, которых перевозят с  одного
скотопригонного двора на другой.
     На станции метро у собора Святого Павла никто не вышел,  но  давление
внутри вагона свидетельствовало, что еще  кто-то  умудрился  войти.  Двери
попытались сомкнуться, но снова раздвинулись, так как чья-то не  то  рука,
не то нога пыталась втиснуться в вагон  недостаточно  умело.  Затем  двери
сделали невероятное усилие и наконец сомкнулись.
     Поезд тяжело тронулся. Девушка в зеленом плаще,  стоявшая  справа  от
Генри, сказала,  обращаясь  к  девушке  в  синем  плаще,  прижатой  к  ней
вплотную:
     - Как ты думаешь, мы заметим, когда у нас начнут трещать ребра?
     Но это прозвучало скорее как философское размышление, чем как жалоба.
     На станции Чансери-Лейн тоже никто не вышел. Однако путем  усиленного
заталкивания и других физических воздействий удалось достичь  невозможного
и посадить  в  вагон  еще  нескольких  человек.  Поезд  с  трудом  набирал
скорость. Он протарахтел по рельсам еще несколько секунд, затем последовал
сильный толчок, и все погрузилось во мрак. Поезд остановился.
     Генри выругался  с  досады,  но  ровно  через  секунду  состав  снова
двинулся вперед. Однако Генри с удивлением ощутил, что его тело больше  не
опирается на окружающих пассажиров и вытянул вперед руку,  чтобы  удержать
равновесие. Рука уперлась в какой-то мягкий предмет. В это мгновение снова
зажегся свет, и Генри увидел,  что  "предметом"  была  девушка  в  зеленом
плаще.
     - Вы что думаете, вы... - начало было девушка, но тут же  осеклась  и
посмотрела вокруг широко раскрытыми от удивления глазами.
     Генри хотел было извиниться, но и у него слова замерли  на  губах,  а
глаза потихоньку полезли на лоб.
     В вагоне, который еще минуту назад был  набит  людьми  до  последнего
дюйма, теперь, если не считать его и девушки в зеленом  плаще,  оставались
всего три человека. Пожилой джентльмен развертывал газету с  таким  видом,
будто он наконец-то получил возможность осуществить свое  законное  право,
дама средних лет сидела, погруженная в собственные мысли, а в другом конце
вагона молодой человек дремал, прислонившись к стенке.
     - Ну, уж эта мне Милли! Я ей завтра покажу! - воскликнула девушка.  -
Сошла в Холборне и даже слова не сказала. А ведь знает,  что  у  меня  там
тоже пересадка!
     Она задумалась.
     - Ведь это был Холборн, не правда ли?  -  сказала  она,  обращаясь  к
Генри.
     Генри в полном недоумении  продолжал  глядеть  на  опустевший  вагон.
Девушка слегка потрясла его за плечо.
     - Ведь это был Холборн? - неуверенно повторила она.
     Наконец он обернулся.
     - Вы что-то сказали про Холборн? - спросил он рассеянно.
     - Ну, эта последняя остановка, где все сошли. Ведь это  был  Холборн,
правда?
     - Я... я боюсь, что не очень-то хорошо знаю эту линию метро, - сказал
Генри.
     - Но зато я ее  знаю,  как  свои  пять  пальцев.  Это  наверняка  был
Холборн, - сказала девушка решительно, словно желая убедить себя.
     Генри еще раз взглянул на качающийся вагон и болтающиеся ремни.
     - Простите, но я не видел никакой станции, - сказал он.
     Девушка откинула голову  в  красной  вязаной  шапочке  и  внимательно
посмотрела на Генри. Она не была испугана,  однако  в  ее  голубых  глазах
появилась тревога.
     - Но  ведь  была  же  какая-то  остановка,  иначе  куда  бы  они  все
подевались?
     - Да-да, конечно, - согласился Генри.
     Они  помолчали.  Поезд   продолжал   нестись   вперед,   еще   больше
раскачиваясь и дергаясь на мало нагруженных рессорах.
     -  Следующая  остановка  Тоттенхэм-Корт-Роуд,  -  сказала  девушка  с
некоторым беспокойством.
     Поезд тарахтел по рельсам. Девушка задумчиво смотрела на темные  окна
вагона.
     - Чудно, - проговорила она наконец, - очень чудно...
     - Послушайте-ка, - сказал Генри, - а что, если мы  спросил  остальных
пассажиров? Может, они что-нибудь знают?
     Девушка взглянула на них. По ее лицу было видно, что она не возлагала
на это особенных надежд.
     - Ну что ж, давайте, - все же ответила она и повернулась, чтобы пойти
вместе с ним.
     Генри остановился возле дамы. Она  была  в  хорошо  сшитом  пальто  с
меховой пелериной. На голове у нее поверх аккуратно уложенных темных волос
красовалась небольшая шляпка с вуалеткой, ноги  были  обуты  в  элегантные
лаковые туфли. Руки в  лайковых  перчатках  опирались  на  черную  кожаную
сумочку, лежавшую на коленях. Взгляд у дамы был совершенно отсутствующий.
     - Простите, - сказал Генри, - вы не могли бы сказать, как  называется
станция, где сошли все остальные пассажиры?
     Дама медленно приподняла веки и посмотрела на Генри сквозь вуалетку.
     - Нет, - сказала она после небольшой паузы, слегка улыбаясь, - боюсь,
я не обратила внимания.
     - А вам не показалось, что там было что-то не так?
     - Не так? - переспросила дама.
     - Да, уж очень они все быстро вышли, - пояснил Генри.
     - А что в этом необычного? Мне это даже понравилось, а  то  здесь  уж
слишком много народу набилось.
     - Вы  совершенно  правы,  -  согласился  Генри.  -  Но  все-таки  нам
непонятно, как это могло произойти...
     Дама приподняла брови.
     - Неужели вы думаете, что я...
     Позади Генри прошелестела газета, и ворчливый голос произнес:
     - Молодой  человек,  по-моему,  вы  напрасно  беспокоите  даму  этими
вопросами.  Если  вас  что-то  не  устраивает,  обратитесь  с  жалобой   в
соответствующие инстанции.
     Генри обернулся. Он увидел человека с седеющими висками  и  аккуратно
подстриженными усами на здоровом,  розовом  лице.  На  вид  ему  было  лет
пятьдесят пять, и все в его  одежде,  начиная  с  черной  шляпы-котелка  и
кончая  портфелем,  говорило  о  том,  что  это  настоящий  бизнесмен   из
лондонского Сити. Он вопросительно взглянул на  даму  и  получил  в  ответ
сдержанную улыбку благодарности. Затем он встретился  глазами  с  Генри  и
несколько сбавил тон. Он понял, что перед ним вполне воспитанный  человек,
а не какой-то нахал, как он было подумал, глядя на Генри со спины.
     - Простите за  беспокойство,  -  сказал  Генри.  -  Но  эта  девушка,
по-видимому, проехала свою остановку, да и вообще все это очень странно...
     - Я помню, что мы остановились на  Чансери-Лейн,  так  что,  по  всей
вероятности, остальные пассажиры сошли в Холборне. Это совершенно ясно,  -
сказал джентльмен.
     - Но это произошло так быстро...
     - Ну и отлично.  Работники  метро,  наверно,  придумали  какой-нибудь
новый метод регулирования потока  пассажиров.  Ведь  они  все  время  ищут
что-то новое.
     - Да, но уже прошло десять минут, как мы  едем  без  остановок,  и  я
абсолютно уверен, что мы не проехали ни одной станции, - возразил Генри.
     - Вероятно, по каким-то техническим причинам наш  поезд  перевели  на
другой путь, - сказал джентльмен.
     - На другой путь? В метро? Да это совершенно невозможно! - воскликнул
Генри.
     - Дорогой мой, уж это совсем не наша с вами забота. Пусть этим  делом
занимаются те,  кому  оно  поручено.  В  конце  концов,  для  того  они  и
поставлены. Поверьте мне, они прекрасно знают, что делают, хотя нам это  и
кажется "странным", как вы изволили выразиться. Бог ты мой, уж если мы  не
будем доверять нашим специалистам, кому еще нам останется доверять!
     Генри взглянул на девушку в зеленом плаще. Она поймала его  взгляд  и
слегка пожала плечами. Они отошли в другой  конец  вагона  и  сели.  Генри
посмотрел на часы, потом предложил девушке сигарету. Они закурили.
     Поезд ритмично тарахтел по рельсам. Генри и девушка смотрели в  окно,
чтобы не пропустить освещенную платформу, но единственное, что  они  могли
видеть, это свои собственные отражения в темном стекле. Докурив  сигарету,
Генри бросил окурок на пол и придавил его ботинком. Он снова посмотрел  на
часы, затем повернулся к девушке.
     - Уже прошло больше двадцати минут, - сказал он, - это невероятность,
возведенная в квадрат!
     - А поезд пошел быстрее, - заметила девушка, - и посмотрите, кажется,
он движется наклонно.
     Генри взглянул на ремни, свисавшие с  потолка.  Сомненья  не  было  -
поезд явно шел под гору. Повернув голову в другую сторону,  Генри  увидел,
что двое других пассажиров оживленно разговаривают.
     - Ну что ж, попробуем еще разок? - предложил он.
     - ...Всегда не более пятнадцати минут, даже в часы пик, поверьте мне,
- говорила дама, когда они подошли. - Я боюсь, что мой  муж  будет  ужасно
беспокоиться.
     - Ну, что вы скажете теперь? - спросил Генри,  обращаясь  к  пожилому
джентльмену.
     - Все это на самом деле весьма странно, - согласился тот.
     - Странно! Почти полчаса на полной скорости и без  единой  остановки.
Да это просто невероятно!
     Собеседник холодно посмотрел на него.
     - То, что сейчас происходит, со  всей  очевидностью  доказывает,  что
ничего невероятного  в  этом  нет.  Возможно,  имеется  какой-то  запасной
подземный путь, проложенный еще во время войны, и  нас  туда  перевели  по
ошибке. Я не сомневаюсь,  что  здешние  начальники  скоро  обнаружат  свою
ошибку и вернут поезд назад.
     - Что-то они не очень спешат, - сказала девушка. - Мне уже давно пора
быть дома. К тому же у меня вечером свидание в Палласе.
     - Я думаю, нам следует остановить поезд, - сказала дама. Она смотрела
на рукоятку запасного тормоза,  которую  разрешалось  повернуть  только  в
экстренных случаях.
     Генри и джентльмен переглянулись.
     - По-моему, это самый экстренный случай, -  заявила  дама  тоном,  не
допускающим возражений.
     - Э-э... - промычал Генри.
     - Но управление метро... - начала было джентльмен.
     - Хорошо, - сказала дама, - если вы, мужчины, так боитесь дотронуться
до этой рукоятки,  я  сделаю  это  сама.  -  Она  протянула  руку,  крепко
ухватилась за рукоятку и повернула ее вниз.
     Генри быстро опустился на скамью и потянул за собой  девушку,  боясь,
что поезд резко затормозит. Но ничего не произошло.
     Все трое ждали. Наконец стало ясно,  что  тормоз  не  работает.  Дама
нетерпеливо подняла рукоятку, а затем снова решительно  дернула  ее  вниз.
Никакого результата. Она выразила свое мнение о тормозе в довольно сильных
выражениях.
     - Нет, вы только послушайте, что она  говорит!  Надо  же!  -  сказала
девушка, обращаясь к Генри.
     - Это все слова. Хотите еще сигарету? - спросил Генри.
     Поезд тарахтел и покачивался  на  рельсах.  Ремни  продолжали  висеть
наклонно.
     - Ну, - сказала девушка через некоторое время, - можно  считать,  что
мое свидание в Палласа лопнуло. Теперь Доррис отобьет у  меня  парня,  это
точно. Я смогу возбудить против них дело, как вы думаете?
     - Боюсь, что вам это не удастся, - ответил Генри.
     - Вы юрист?
     - Можно сказать, да. А давайте-ка познакомимся. Похоже, нам  придется
провести какое-то время вместе, пока они там догадаются  навести  порядок.
Меня зовут Генри Бэйдер.
     - А меня Норма Пальмер.
     -  Роберт  Форкетт,  -  представился  джентльмен  из  Сити  и  слегка
поклонился.
     - Миссис Барбара Брэнтон, - сказала дама средних лет.
     - А что нам делать с ним?  -  спросила  Норма,  указывая  пальцем  на
молодого человека, который продолжал мирно спать в другом конце вагона.  -
Может быть, следует разбудить его и рассказать, как обстоит дело?
     - Не думаю, чтобы от этого что-нибудь изменилось,  -  заметил  мистер
Форкетт. Он повернулся к Генри. - Вы, кажется, сказали, что вы юрист, сэр?
Может быть, вы сумеете нам объяснить, каково наше положение в этом деле?
     - Ну, не заглядывая в юридический справочник,  я  бы  сказал,  что  в
этом деле о задержке никакая претензия с нашей стороны не будет принята во
внимание...
     Через полчаса Генри почувствовал, как что-то  тяжелое  привалилось  к
его боку. Повернув голову, он увидел, что Норма заснула, положив голову  к
нему на плечо. Миссис Брэнтон дремала по другую сторону  от  него.  Мистер
Форкетт зевнул и извинился.
     - Пожалуй, лучший способ скоротать время - это немного вздремнуть,  -
сказал он.
     Генри снова взглянул на  часы.  Если  только  поезд  не  двигался  по
замкнутому  кругу,  то  они  уже  должны  были  проехать  под  несколькими
английскими графствами. Все это было совершенно непостижимо. Ему  хотелось
курить, но, чтобы достать  сигарету  из  кармана,  надо  было  потревожить
девушку. Поэтому он не шевелился и сидел, уставившись в темноту за  окном,
слегка покачиваясь в такт идущему поезду и прислушиваясь к  мерному  стуку
торопливо бегущих колес, пока его голова не склонилась на вязаную  шапочку
спящей на его плече девушки.
     Перемена ритма и легкое вздрагивание вагона  от  включенных  тормозов
разбудили Генри. Остальные  пассажиры  проснулись  минутой  позже.  Мистер
Форкетт громко зевнул. Норма открыла глаза,  с  удивлением  огляделась  и,
обнаружив свою голову на плече у Генри, быстро выпрямилась...
     - Ну, как же это я... - сказала она, смущенно взглянув на Генри.
     Он уверил ее, что ему было  очень  приятно.  Она  стала  приглаживать
волосы и приводить себя в порядок, глядясь в темное окно, как  в  зеркало.
Миссис Брэнтон достала из-под своей пелеринки маленькие часики и взглянула
на них.
     - Боже мой, почти полночь! Мой муж, наверно, совсем с  ума  сошел  от
беспокойства, - заметила она.
     Изменившийся стук колес указывал на  то,  что  поезд  замедляет  ход.
Постепенно за окнами начало светлеть.
     По  сравнению  с  освещением  вн