от
плантации и должен сам дежурить там в определ„нную ночь.  Услыхав
прямо  над  собой  самол„т,  он  включает  маяк.  Самол„т  должен
приземлиться.  Наилучшая  вещь,  которую  он  может сделать после
этого  -  это  убраться  оттуда  как  можно  скорее,  прежде  чем
кто-либо прибудет для расследования.
   За это его жд„т не только хорошее вознаграждение в рублях,  но
и  -  если  он  сумеет  выбраться  из  России - он наш„л бы много
денег, ожидающих его в офисе "Arctic and European" в Англии.
   По словам  Ф„дора операция  прошла точно  по плану.  Ф„дор, не
ожидая пока самолет сядет, выключил огни и уничтожил маяк.
   Самол„т остановился только  на короткое время,  наверное менее
десяти минут,  прежде чем  взлетел опять.  По звуку  двигателя он
решил, что самол„т круто  пош„л вверх сразу после  взл„та. Где-то
через минуту  после того,  как звук  стих, он  опять услышал звук
двигателей. Несколько самол„тов прошло над его головой на  восток
вслед за  первым. Сколько  их было  - два  или более  - он не мог
сказать.   Но  они  шли  очень  быстро,  с  пронзительным  звуком
турбин...
   На  следующий  день  товарищ  Балтинов  пропал.   Это  вызвало
волнения,  однако  в конце  концов  решили,  что  он  должно быть
работает в уединении.  Таким образом для Ф„дора все прошло вполне
безопасно.
   Из  осторожности  он  выждал  год,  прежде  чем  двинуться. Он
потратил почти все  свои рубли, купив  себе путь через  последний
препон. Потом, меняя множество  занятий в поисках пропитания,  он
пров„л  долгое  время  в  пути  до  Англии.  А теперь он хотел бы
некоторое количество денег.
   К  тому  времени  кое-какие  слухи  о Еловске достигли Англии,
данные Ф„дора о посадке самол„та были правдоподобны. Поэтому  ему
дали денег и работу, а  так же приказали держать язык  за зубами.
Таким образом становится ясным,  что Умберто, хотя и  не доставил
семена лично, то по крайней мере спас положение, разбросав их.
   "Arctic and European" не  сразу связала  появление триффидов с
Умберто,  и полиция нескольких стран разыскивала последнего от их
имени. Ничего не было, пока несколько исследователей не  получили
образец   триффидного   масла   для   своих   исследований  и  не
установили, что он в  точности соответствует тому, что  показывал
Умберто, и именно семена триффидов он собирался добыть.
   Что  случилось  с  Умберто  в  точности  никогда  не узнают. Я
догадываюсь, что где-то над  Тихим океаном, высоко в  стратосфере
его и  товарища Балтинова  атаковали те  самые самол„ты,  которые
слышал  Ф„дор.  Возможно  они  поняли  это  только  тогда,  когда
снаряды русских истребителей начали  крушить их машину.
   Я  думаю также,  что  один из  этих снарядов  разбил вдребезги
некий  двенадцатидюймовый фанерный  куб  -  вместилище,  подобное
чайному ящику, где, по рассказу Ф„дора, были упакованы семена.
   Может быть  самол„т Умберто  взорвался, может  быть он  просто
развалился  на  куски.  Как  бы  то  ни было, я уверен, что когда
обломки начали сво„ долгое падение в океан, на их месте  осталось
в небе л„гкое облачко, похожее на клуб белого пара.
   Но это был не пар.  Это были семена, такие бесконечно  л„гкие,
что они плавали даже в разреженном воздухе.

                       Стр. 249 (абз. 1)

   [Однажды летом шестого года  после катастрофы Вильям Мейсон  с
Джозеллой  отправились  вдво„м  на  морское  побережье. Там у них
завязался разговор о шансах  человечества в борьбе с  триффидами,
потом  разговор  переш„л  на  другую  тему  - как объяснить новым
поколениям то положение,  в котором ныне  оказалось человечество?
(текст от переводчика)].

   - Будь  я сейчас  реб„нком, -  сказала она  задумчиво, -  я бы
наверное спросила - в ч„м причина. Если бы мне не ответили...  то
есть если бы мне разрешили  думать, что меня произвели на  свет в
мире, который  был разрушен  совершенно бессмысленно,  я бы сочла
бессмысленной и саму  жизнь. Самое трудное  здесь в том,  что это
так и представляется...
   Она помолчала, размышляя, затем добавила:
   - Ты  не считаешь,  что нам  стоит... Ты  не считаешь,  что мы
должны создать миф, чтобы помочь  им? Сказку о мире, который  был
чудо  каким   разумным,  но   таким  злым,   что  его    пришлось
разрушить...  или  он  случайно  разрушил  себя? Снова что-нибудь
вроде  Великого  Потопа.  Это   не  подавило  бы  их   комплексом
неполноценности; это могло бы побудить их к тому, чтобы  строить,
и строить на этот раз что-нибудь лучшее.
   - Да... - проговорил я,  подумав. - Да. В большинстве  случаев
лучше говорить детям  правду. Это как  бы облегчает им  жизненный
путь... Только зачем притворятся, будто это миф?
   Джозелла с сомнением взглянула на меня.
   - Что ты  имеешь в виду?  Триффиды... ну, я  признаю, триффиды
были чьим-то злым умыслом или ошибкой. Но вс„ остальное...
   -  За  триффидов,  мне   кажется,  никого  винить  не   стоит.
Триффидные  масла  были  очень  ценным  продуктом. Никому не дано
знать, к  чему вед„т  великое открытие,  вс„ равно  какое - новый
вид двигателя или триффид, и до катастрофы мы управлялись с  ними
превосходно.   Они   являлись   для   нас   благословением,  пока
обстоятельства не сложились в их пользу.
   -  Да,  но  обстоятельства  изменились  не  по нашей вине. Это
было... ну,  вроде землетрясения,  урагана, -  то, что  страховые
компании определили  бы как  стихийное бедствие.  А возможно, это
был страшный суд. Ведь не сами же мы сотворили комету.
   - Не мы, Джозелла? Ты вполне уверена в этом?
   Она повернулась ко мне:
   - Что ты подразумеваешь, Билл, как мы могли?
   -  Что  я  подразумеваю,  моя  дорогая,  -  была ли это вообще
комета?  Ты  понимаешь,  что  существуют старые суеверные глубоко
укоренившиеся  подозрения   насч„т  комет.   Я  знаю,   мы   были
достаточно современны, чтобы  не молиться им,  упав на колени  на
улице,  но  вс„  равно  эта  фобия  пережила  века.  Они  служили
предзнаменованиями  и  символами  гнева небес, предостережениями,
что конец  в руках  Господних, а  также фигурировали  в некоторых
историях  и   пророчествах.  Таким   образом,  когда   вы  имеете
загадочное  небесное  явление,  что  может быть естественнее, чем
связать его с кометой.
   Отказ от этого заблуждения  потребовал бы времени, но  времени
как раз  и не  было. А  когда последовало  всеобщее бедствие, это
только подтвердило для всех, что то была комета.
   Джозелла посмотрела на меня очень пристально:
   - Билл,  хочешь ли  ты сказать,  что не  думаешь, что это была
комета?
   - Именно это, - подтвердил я.
   - Но... Я не понимаю. Это должна... Иначе - чем иным это могло
быть?
   Я вскрыл вакуумированную упаковку сигарет и заж„г по одной для
нас.
   - Ты помнишь, что говорил Микаэль Бидли о канате, по  которому
мы шли в течение многих лет?
   - Да, но...
   - Я  думаю, что  случилось -  так это  то, что  мы свалились с
него, и только немногие из нас ухитрились пережить катастрофу.
   Я затянулся, глядя на море  и на бесконечное голубое небо  над
ним.
   - Там наверху, - продолжал я, - там наверху было, и может быть
есть неизвестное количество боевых спутников, вращающихся  вокруг
Земли.  Как  множество  спящих  смертей,  ожидающих кого-либо или
чего-либо чтобы осуществиться.  Что было в  них? Ты не  знаешь, я
не  знаю.  Высокосекретная  начинка.  Вс„,  что  мы слышали - это
догадки   -   расщепляющиеся   материалы,   радиоактивная   пыль,
бактерии,  вирусы...  Теперь  представь  себе,  что  один тип был
сконструирован    специально,    чтобы    испускать    излучение,
непереносимое  нашими  глазами,  что-то  обжигало  их  или,   как
минимум повреждало оптический нерв?..
   Джозелла сжала мою руку.
   -  О,  нет,   Билл!  Нет,  они   не  могли...  Это   было   бы
дьявольским... О, я не могу поверить... О нет, Билл!
   - Моя сладкая,  все  эти  штуки  над нами были дьявольскими...
Теперь представь себе ошибку,  или может случайность, может  быть
такую случайность, как действительно неожиданный ливень  кометных
осколков,  которые заставили  некоторые из этих штук сработать...
   Кто-то начал говорить о комете, возможно опровергать это тогда
было неразумно...
   Ну,  естественно,  они  были  предназначены  для  срабатывания
вблизи  земли,  где  эффект  распространился  бы  только на точно
определенные территории,  но они  сработали в  космосе, или когда
входили в атмосферу,  в общем так  высоко, что люди  во вс„м мире
смогли получить прямое излучение...
   Теперь это только  догадки, но в  одном я вполне  уверен - что
мы сами обрушили на себя эту кару. И также не было эпидемии:  это
был не тиф, ты знаешь...
   Я  нахожу,  что  было  бы  ошибкой  верить в совпадения, когда
разрушительная   комета,   имевшая   возможность   прилететь   на
протяжение тысяч лет, появилась именно через несколько лет  после
того, как  мы преуспели  в создании  спутникового оружия.  Не так
ли?  Нет,  я  думаю,  что  мы  довольно  долго  балансировали  на
проволоке, понимая, что может произойти, но рано или поздно  нога
должна соскользнуть.
   - Ну,  когда ты  говоришь так...  - пробормотала  Джозелла. Е„
голос  прервался,  и  она  молчала  довольно  долго.  Потом   она
сказала:
   -  Я  думала,  что  это  было  бы  более  ужасным,  чем идея о
естественном происхождении  слепоты. Но  теперь я  так не  думаю.
Это   делает   мои   чувства   по   поводу   произошедшего  менее
безнадежными, поскольку делает  вс„ как минимум  понимаемым. Если
вс„ это было  именно так, тогда  как минимум можно  предотвратить
повторение  этого,  как  наибольшей  из  ошибок,  которых  должны
избежать наши  пра-правнуки. Но  дорогой, было  так много ошибок!
Но мы их можем предупредить.
   -  Гм...  Ну  что  же...  -  сказал  я.  -  Впрочем, когда они
справятся с триффидами и  выберутся из этого дрянного  положения,
у  них  будет  возможность  делать  свои  собственные  - новые, с
иголочки - ошибки.

                             Перевод с английского М. Золотар„ва.
                     Вступительная статья и редактура М. Грегора.





                           УСНУТЬ И ВИДЕТЬ СНЫ...


     - Но, дорогая мисс Кэрси, - сказал редактор, - мы вовсе  не  изменили
свое отношение к вашей книге. Мы продолжаем,  как  и  прежде,  считать  ее
очаровательной романтической повестью.  Просто  издательство  оказалось  в
крайне затруднительном положении  -  ведь  не  можем  же  мы  опубликовать
одновременно две почти идентичные книжки! Да и одну-то из них мы  тоже  не
можем выпустить,  поскольку  существуют  две.  Это  бы  неизбежно  вызвало
протест со стороны одного из авторов,  а  нашей  фирме  такие  скандальные
ситуации совершенно ни к чему.
     - Но ведь я первая предоставила  вам  рукопись,  -  сказала  Джейн  с
упреком.
     - Всего на три дня раньше, - возразил редактор.
     Джейн опустила глаза и начала молча  вертеть  серебряный  браслет  на
руке. Редактору стало не по себе. Он вообще не любил  отказывать  приятным
молодым женщинам-авторам, а  тут  еще  он  почувствовал,  что  дело  может
кончиться слезами.
     - Мне очень, очень жаль, - сказал он искренним голосом.
     Джейн вздохнула.
     - Наверно, это было слишком хорошо,  чтобы  осуществиться,  следовало
предвидеть какое-нибудь препятствие, -  сказала  она.  -  А  кто,  кстати,
написал второй вариант?
     Редактор заколебался.
     - Я не уверен, что я вправе...
     - Но вы должны, вы просто обязаны мне  сказать!  Иначе  это  было  бы
очень несправедливо - ведь нам необходимо встретиться и разобраться в этом
недоразумении.
     Внутренний голос подсказал редактору, что ему лучше не впутываться  в
эту историю, но, с другой стороны, он не  сомневался  в  правдивости  слов
мисс Кэрси. В конце концов чувство справедливости  восторжествовало  и  он
сказал:
     - Ее зовут Лейла Мортридж.
     - Это ее подлинное имя?
     - Думаю, да.
     - Как странно - я его никогда не слыхала... Но ведь  никто  не  видел
мою рукопись, даже не знал, что я пишу книгу. Все это как-то  загадочно  и
непонятно...
     Редактор не нашелся,  что  ответить.  Конечно,  совпадения  бывают  -
иногда,  казалось,  какая-то  идея  просто  носилась   в   воздухе,   пока
одновременно не оседала в мозгу двух совершенно  разных  людей.  Но  здесь
было что-то большее. За исключением  двух  последних  глав,  "Амариллис  в
Аркадии", написанная мисс Кэрси, не только совпадала по фабуле  с  "Возьми
мое сердце" миссис Мортридж,  но  еще  имела  те  же  описания  природы  и
диалоги. Здесь не могло быть и речи о какой-то случайности.
     - А откуда вы взяли замысел вашего  произведения?  -  поинтересовался
редактор.
     Джейн посмотрела на него неуверенно, чувствуя, что еще минута  и  она
разревется.
     - Мне... мне это приснилось... Во всяком случае, мне кажется,  что  я
все это видела во сне.
     Она не смогла заметить изумление, появившееся на его  лице,  так  как
слезы, вызванные чем-то более глубоким,  нежели  разочарование  по  поводу
книги, застлали ей глаза, и она с всхлипыванием выскочила из редакции.
     Очутившись  на  улице,  Джейн  почувствовала  себя  немного  лучше  и
направилась в ближайшее кафе, чтобы окончательно прийти в себя  за  чашкой
крепкого кофе. Ей было ужасно стыдно за свое поведение в редакции, так как
она вообще была против всякого проявления чувств на людях и еще год  назад
не представляла, что нечто подобное может случиться с ней.
     Но, по правде говоря, она уже не была такой женщиной, как год  назад.
Хотя внешне она оставалась все той  же  Джейн  Кэрси,  выполнявшей  те  же
задания журнала, где она вела страничку  для  женщин,  работа  эта  теперь
казалась ей весьма однообразной и скучной. Ну, какой можно найти интерес в
бесконечных описаниях новых моделей платьев и кулинарных  рецептах,  в  то
время как, обладая некоторым литературным даром, она жаждала  излить  душу
на бумагу и рассказать о том, какая у нее тонкая натура и  чувства,  столь
нежные и возвышенные, что ей  порой  хотелось  парить  в  облаках  подобно
жаворонку.
     Вполне  понятно  поэтому,  что   письмо,   пришедшее   от   редактора
издательства, куда она послала свою  повесть,  вызвало  у  нее  сладостное
головокружение и сердцебиение. Оно не только  открывало  перед  ней  новые
перспективы  в  сфере,  которую  безуспешно  пытались  освоить  многие  ее
собратья по перу, но  и  глубоко  удовлетворяло  ее  авторское  самолюбие.
Редактор особенно отметил ее литературные данные  и  этим  как  бы  провел
черту между ней и теми, кто лишь стремился получить  право  на  публикацию
своих поделок.
     Он честно признал, что находит ее повесть просто  очаровательной.  По
его мнению,  эта  идиллическая  романтическая  история  несомненно  должна
вызвать восторг у широкого круга читателей.  Правда,  там  было  несколько
слишком откровенных мест в духе елизаветинской эпохи,  но  их  можно  было
легко сгладить, не нарушая общего впечатления.
     Единственное, что несколько омрачало радость Джейн, было  подозрение,
что, возможно, она не вполне заслужила эти похвалы, так  как  все-таки  не
сама придумала сюжет, а лишь видела его во сне. Но, в конце  концов,  кому
какое дело, как работает твой мозг? Ведь он мог быть активным и во  сне...
Никто же никогда не упрекнул известного английского поэта Колриджа за  то,
что он впервые увидел идею своей поэмы "Кубла Хан" во сне...
     И вот теперь такой  неожиданный  удар!  Неизвестно  откуда  появилось
что-то столь похожее на ее произведение, что  редактор  даже  и  не  думал
больше о его  публикации!  Джейн  не  могла  представить,  как  это  могло
произойти - ведь она не то что никому не показывала свою рукопись, но даже
словом не обмолвилась, что пишет книгу.
     Она сидела, молча уставившись в чашку остывшего кофе и, только  когда
наконец поднесла ее ко рту, заметила, что кто-то сел  за  ее  столик.  Это
была женщина, которая рассматривала Джейн с пристальным вниманием. На  вид
ей было примерно столько же лет, как и Джейн, она была неброско одета,  но
меховая шубка и шапочка, которые так шли к ее светлым волосам,  несомненно
стоили очень дорого. Однако, несмотря на это, она была  чем-то  похожа  на
Джейн - та же  фигура  и  рост,  цвет  волос,  уложенных,  правда,  совсем
по-иному. Когда Джейн опустила глаза,  она  заметила  на  руке  незнакомки
обручальное кольцо. Незнакомка заговорила первая:
     - Ведь вы Джейн Кэрси, не так ли? - спросила она.
     - Да, - ответила Джейн несколько настороженно.
     - Меня зовут Лейла Мортридж, - сказала женщина.
     - О! - воскликнула Джейн, не находя, что ответить.
     Женщина деликатно прихлебывала свой кофе, а Джейн не  сводила  с  нее
глаз. Затем Лейла аккуратно поставила чашку на стол и снова  взглянула  на
Джейн.
     - Было совершенно очевидно, что они захотят взглянуть  и  на  вас,  -
сказала она, - поэтому  я  решила  подождать  у  входа  в  издательство  и
познакомиться с вами. Нам надо кое-что выяснить, не правда ли?
     - Конечно, - согласилась Джейн.
     Несколько минут они молча взирали друг на друга.
     - Никто не знал, что я пишу эту книгу, - заметила Лейла.
     - Никто не знал, что _я_ пишу ее, - парировала Джейн. Она глядела  на
эту женщину с горечью и обидой. Трудно было  поверить,  что  то,  что  она
видела и пережила, было просто сном -  она  никогда  не  слыхала  о  снах,
которые  "шли"  с  продолжением  каждую  ночь  и  были  столь   яркими   и
реалистичными, что, казалось,  будто  ты  параллельно  живешь  две  разные
жизни. Но, даже если и допустить  такое,  это  был  _е_е_  сон,  настолько
л_и_ч_н_ы_й_, что она даже не осмелилась описать в своей повести некоторые
из его глубоко интимных моментов. Однако даже то, что она написала,  могло
быть известно исключительно ей одной...
     - Я никак не представляю, - начала было она, но остановилась, не смея
продолжить.
     Ее соперница тоже не очень-то владела собой - уголки ее рта дрожали.
     -  Знаете,  здесь  не  место  говорить  о  таких  вещах,  -   наконец
проговорила Джейн, - я живу тут поблизости - давайте лучше пойдем ко мне.
     Лейла согласилась.
     Всю недолгую дорогу до квартиры Джейн обе женщины молчали, как  будто
набрали в рот  воды.  Только  когда  они,  наконец,  уселись  в  маленькой
гостиной, Лейла заговорила:
     - Как ты узнала? - спросила она с явной ненавистью в голосе.
     - Что именно? - спросила Джейн не менее враждебно.
     - О чем я пишу.
     - Нападение иногда является лучшей формой  защиты,  -  сказала  Джейн
ледяным тоном, - но только не в данном случае. Я впервые  узнала  о  твоем
существовании всего лишь час  назад  в  кабинете  редактора.  Насколько  я
понимаю, ты услыхала мое имя там же, но несколько раньше. Это ставит нас в
равное положение. Я знаю наверняка, что ты не читала мою рукопись, а я  не
читала твою. Обвинять друг друга в плагиате - лишь пустая  трата  времени.
Важнее выяснить, что  же  произошло  на  самом  деле.  Я-я...  -  тут  она
замялась, не зная, как продолжить.
     - Может, у тебя есть второй  экземпляр  твоей  рукописи?  -  спросила
Лейла Мортридж.
     Джейн поколебалась, затем  подошла  к  письменному  столу,  отомкнула
нижний ящик и вынула пачку листов, отпечатанных под копирку. Не говоря  ни
слова, она вручила их Лейле. Та решительно взяла пачку. Она прочитала одну
страницу и остановилась, вглядываясь в нее. Затем взялась  за  вторую,  за
третью... Джейн не выдержала, ушла в спальню и стала у окна, погруженная в
свои мысли. Вернувшись в гостиную, она увидела на  полу  кипу  прочитанных
страниц, а рядом в кресле - рыдающую навзрыд Лейлу Мортридж.
     Джейн села на диван с ощущением, будто что-то умерло у нее  внутри  и
она вся одеревенела, но она понимала, что  это  чувство  скоро  пройдет  и
появится боль, боль от того, что ее волшебный сон убивают и что  она  вряд
ли сможет жить без него дальше.
     Сон впервые приснился ей около года назад. Место и время его д