щин
все  еще  предпочитали  работать,  а  не  сидеть  дома.  Наибольшее  число
работающих женщин были  медиками,  а  медицина  оказалась  наукой,  знание
которой было жизненно необходимо для выживания.
     Я не представительница этой профессии, поэтому не могу объяснить  вам
шаги, которые  были  предприняты  для  этого.  Единственное,  что  я  могу
сказать, так это то, что научные исследования велись в  направлении  более
понятном вам, чем мне.
     Всякий вид, включая homo sapiens обладает большой волей к  выживанию,
и врачи учли это в своих изысканиях. Несмотря  на  голод,  хаос  и  прочие
трудности, дети каким-то образом продолжали  появляться  на  свет.  Так  и
должно было быть. Восстановление народного  хозяйства  могло  подождать  -
важнее было создать и вырастить новое поколение, которое бы занялось  этим
делом и смогло бы потом пожинать плоды своих трудов. Итак, дети рождались:
девочки выживали, а мальчики умирали. Это было весьма неприятно, и поэтому
медики скоро сделали так, что на свет стали появляться только девочки. Как
мне рассказывали, в этом не было  ничего  сверхъестественного,  ибо  такие
явления  наблюдаются  в  природе.  Так  самка  саранчи  может   продолжать
производить саранчу  женского  пола  без  всякого  участия  самца,  а  тля
размножается аналогичным образом в течение восьми поколений. Поэтому  было
бы глупо, если бы мы  с  нашими  научными  знаниями  и  исследовательскими
способностями оказались хуже саранчи или тли - не правда ли?
     Она замолчала, ожидая моей реакции на  свое  объяснение.  Может,  она
думала, что я буду  поражена  или  шокирована,  -  если  так,  то  я  явно
разочаровала ее, так как после  расщепления  атома  ничто  уже  больше  не
способно кого-либо удивить - все в природе возможно,  другое  дело,  нужно
оно или нет.
     - Ну, и чего же вы добились, в конце концов? - спросила я.
     - Мы выжили, - ответила она просто.
     - Физически, - согласилась я,  -  но  какой  ценой!  Куда  подевались
любовь,  поэзия,  искусство  и  простые  человеческие  радости,   которыми
пришлось  пожертвовать  ради  этого?  Какой  смысл  в  простом  физическом
выживании?
     -  Я  не  задумывалась  над  смыслом,  но  стремление   к   выживанию
свойственно всем видам, и человек  не  представляет  собой  исключения.  Я
абсолютно уверена в том, что в двадцатом  веке  смысл  жизни  был  так  же
неясен, как и сейчас. Что же  касается  всего  остального,  то  почему  вы
решили, что оно исчезло? Разве Сапфо не писала стихи? Ваша  уверенность  в
том, что духовная жизнь человека зависит от  наличия  двух  полов,  просто
удивляет меня - ведь довольно часто говорилось, что  между  полами  всегда
существовал конфликт, не так ли?
     - Но, как историк, изучавший мужчин, женщин и мотивацию их поведения,
вы должна были бы глубже понять, что именно я имею в виду, - сказала я.
     - Вы  в  значительной  степени  продукт  воспитания  вашего  времени,
дорогая, - сказала Лаура, - когда  на  всех  уровнях,  начиная  от  трудов
Фрейда и кончая самыми примитивными журналами для  женщин,  вам  постоянно
твердили, что именно секс,  облаченный  в  красивую  одежду  романтической
любви, движет миром. Но мир продолжает существовать и для других  видов  -
насекомых, рыб, птиц и животных, а что они знают  о  романтической  любви,
даже во время непродолжительных брачных периодов? Вас просто дурачили. Все
производители, коммерсанты и их прислужники  направляли  ваши  интересы  и
стремления по каналам, которые были им удобны, выгодны и почти безвредны с
общественной точки зрения.
     Я отрицательно покачала головой.
     - Нет, не могу я поверить в это. Вы, конечно, кое-что знаете  о  моем
мире, но лишь поверхностно. Вы не понимаете его, и  он  не  задевает  вашу
душу... Но, предположим, вы  правы,  что  же  тогда  действительно  движет
миром?
     - О, на такой вопрос  очень  легко  ответить.  Эта  движущая  сила  -
власть. Она в нас заложена с пеленок и не пропадает до глубокой  старости.
Она свойственна как мужчинам, так и женщинам.  Она  более  основательна  и
более желанна, чем секс!
     После того как мужчины все вымерли  от  болезни,  женщины  впервые  в
истории   перестали   быть   эксплуатируемым   классом.    В    отсутствии
правителей-мужчин, которые сбивали их с толку и отвлекали их  внимание  на
всякие пустяки, женщины,  наконец,  поняли,  что  женское  начало  и  есть
подлинная   власть.   Самец   лишь   выполнял   свое   недолгое   полезное
предназначение, оставаясь  потом  всю  жизнь  назойливым  и  дорогостоящим
паразитом.
     Когда  же  женщины  осознали  собственную  власть,   медики   первыми
захватили ее в свои руки. Через двадцать лет  они  уже  управляли  всем  и
всеми.   К   ним   присоединились    немногочисленные    женщины-инженеры,
архитекторы, юристы и администраторы, но жизнь и смерть людей были в руках
врачей. Будущее тоже зависело от них, и, по мере  того  как  жизнь  начала
постепенно  возрождаться,  они,  вместе   с   представительницами   других
профессий,  превратились  в  правящий  класс,   называемый   "докторатом".
Докторат держал всю власть в своих руках;  он  издавал  законы,  и  он  же
следил за их исполнением.
     Конечно, существовала и оппозиция. Однако перевес сил был на  стороне
медиков, так как всякая  женщина,  желавшая  иметь  ребенка,  должна  была
обратиться к ним. Они следили за тем, чтобы ей было обеспечено  надлежащее
место в обществе, и постепенно в мире установился порядок.
     Со временем оппозиция стала более организованной.  Появилась  партия,
которая  утверждала,  что  болезнь,  поразившая  всех  мужчин,  больше  не
представляет никакой опасности  и  следовало  бы  восстановить  равновесие
полов. Членов этой партии стали называть "реакционерами",  а  сама  партия
была объявлена вне закона - как ведущая преступную подрывную деятельность.
     Это, однако, было лишь полумерой. Вскоре стало ясно, что борьба  шла,
если можно так выразиться,  лишь  с  симптомами  болезни,  а  не  с  самим
заболеванием.  Докторат  вынужден  был  признать,  что  у  него  на  руках
находится  неуравновешенное  общество,  то  есть  общество,  которое  было
способно продолжать свое существование, но чья  структура  соответствовала
склонности женщин к иерархии и  социальному  неравенству.  Поэтому,  чтобы
власть  была  более  стабильной,  надо  было  найти  новые  формы,   более
подходящие к обстоятельствам.
     По натуре женщина - существо послушное -  это  особенно  относится  к
малообразованным и совсем  необразованным  женщинам.  Большинство  из  них
наиболее счастливы при сохранении ортодоксальности. И  каким  бы  странным
это ни показалось со стороны,  трудность  в  управлении  нашим  обществом,
главным образом, состоит в установлении привычных ортодоксальных обычаев и
норм поведения. Совершенно очевидно, что система, претендующая  на  успех,
должна была учитывать эту и некоторые другие особенности  женской  натуры.
Нужна  была  такая  система,  при  которой  взаимодействие  различных  сил
сохраняло бы в обществе равновесие и уважение к властям. Но выработка всех
мелких деталей этой организации была делом непростым.
     В течение ряда лет шло интенсивное изучение различных социальных форм
и порядков, однако каждый из них был  отвергнут  в  силу  того  или  иного
недостатка. Наконец,  выбор  пал  на  устройство  общества,  подсказанного
Библией - книгой, хотя еще и не запрещенной  в  то  время,  но  вызывавшей
некоторое брожение умов. Это изречение  звучит  примерно  так:  "Ступай  к
муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым". [Ветхий завет.
Притчи царя Соломона, гл.6.6. ]
     Совет доктората решил, что эта идея, модифицированная соответствующим
образом, может отвечать необходимым требованиям организации  общества.  За
основу  была  принята  система,  состоящая  из  четырех  классов,  которые
подвергались постепенной дифференциации.  В  результате  мы  теперь  имеем
докторат - правящий класс, пятьдесят процентов которого составляют медики.
Затем следуют мамаши, название  тут  говорит  само  за  себя.  Потом  идет
прислуга, многочисленный класс, состоящий, в силу психологических  причин,
из женщин маленького роста. Работницы,  физически  сильные  и  мускулистые
женщины, выполняют более тяжелую работу. Все  три  низших  класса  уважают
власть доктората. Оба трудящихся класса почитают мамаш.  Прислуга  считает
себя  удачливее  работниц,  так  как  выполняет  более  легкую  работу,  а
работницы смотрят на малорослую прислугу  с  легким,  полудоброжелательным
презрением.
     Таким образом, как вы видите,  дорогая,  наконец-то  было  достигнуто
равновесие в обществе и, хотя не  все  еще  окончательно  отработано,  нет
никаких сомнений в том, что положение улучшится.
     Она продолжала подробно объяснять мне устройство их  общества,  а  до
меня постепенно доходил весь его чудовищный смысл.
     - Боже мой, муравьи! - наконец не выдержала я. - Так вы что, взяли за
образец муравьиную кучу?!
     Лаура несколько удивилась, то ли моему тону, то ли тому,  что  я  так
долго не воспринимала то, что она рассказывала.
     - А почему бы и нет? - возразила она. - Ведь муравейник  представляет
собой  одну  из  самых  древних  социальных  систем,  созданных  природой;
конечно, она нуждается в некоторой корректировке, но...
     - Так вы говорите, что только мамаши могут иметь детей? - спросила я.
     - Но почему же - члены доктората тоже могут, когда захотят, - сказала
она. - Совет доктората  определяет  норму  для  каждого  класса.  Врачи  в
клинике осматривают каждую новорожденную и  относят  ее  по  физическим  и
прочим показателям к тому или  иному  классу  общества.  После  этого  все
зависит  от  назначаемой  детям   диеты,   гормонов   и   соответствующего
воспитания.
     - Но, - возмущенно воскликнула я, - к чему  все  это?  Какой  в  этом
смысл? Что за радость жить на свете при такой системе?
     - Ну, а в чем вообще смысл жизни, скажите мне, пожалуйста?
     - Мы же предназначены любить  и  быть  любимыми  и  рожать  детей  от
любимого человека!
     -  Вот  опять  в  вас  заговорило  ваше  воспитание  -  воспевание  и
идеализация примитивного анимализма. Вы все-таки признаете, что  мы  стоим
на более высокой ступени развития, чем животные?
     - Конечно, но...
     - Вот вы говорите о любви. А что вы знаете о любви матери  и  дочери,
когда между ними нет мужчины, возбуждающего ревность? Или о  чистой  любви
молодой девушки к своим младшим сестренкам?
     - Нет, вы все-таки не  понимаете,  что  такое  любовь,  исходящая  из
самого сердца и пронизывающая все твое существо. Как эта любовь окрашивает
все, о чем ты думаешь, все, что ты делаешь, все, что ты слышишь и  к  чему
прикасаешься... Она может причинять ужасную боль, но она может и  озарять,
как солнце, все твое существование... В глазах возлюбленного можно увидеть
отражение всей Вселенной... О, если  бы  вы  только  могли  это  понять  и
почувствовать! Но, к сожалению, вам этого не дано... - О, Доналд,  родной,
воскликнула я про себя, как мне объяснить этой женщине то, что  совершенно
недоступно ее пониманию?
     За моей тирадой последовала долгая пауза. Затем Лаура сказала:
     - Конечно, в  вашем  обществе  в  вас  выработали  такую  реакцию  на
отношения между полами, но вы вряд ли можете  ожидать  от  нас,  чтобы  мы
пожертвовали своей свободой и вновь вызвали к жизни своих угнетателей!
     - Нет, вы, наверно, никогда ничего не поймете. Ведь это только глупые
мужчины и женщины постоянно воевали друг с  другом.  Большинство  же  были
счастливыми, любящими парами, из которых и формировалось общество.
     Лаура иронически улыбнулась.
     - Дорогая Джейн, - сказала она, - или  вы  действительно  очень  мало
информированы о состоянии дел в обществе в ваше время, или та глупость,  о
которой вы упомянули, была довольно широко распространена. Как  историк  и
просто как женщина, я не нахожу достаточно  оснований  для  восстановления
прежнего порядка вещей. Миновав стадию примитивного  развития,  мы  теперь
вступили в цивилизованный век.  В  прошлом  женщина,  сосуд  жизни,  имела
несчастье зависеть от мужчины для продолжения рода. Теперь, слава Богу,  с
этим покончено. Наш мир устраивает нас  намного  больше  -  всех  нас,  за
исключением реакционеров. Вы видели нашу прислугу - эти маленькие  женщины
немного робки, но разве они выглядят грустными или угнетенными? Разве  они
не щебечут весело друг с другом, словно птички? А работницы - те,  которых
вы называете "амазонками", - разве они не выглядят сильными,  здоровыми  и
довольными?
     - Но вы же  лишаете  их  всех  того,  что  принадлежит  им  по  праву
рождения, - воскликнула я. - Женщина должна иметь возможность любить...
     Лауре, видимо, надоело слушать, и она меня прервала:
     - Вы повторяете мне все пропагандистские идеи вашего века. Та любовь,
о которой вы говорите,  дорогая,  существовала  лишь  в  вашем  маленьком,
защищенном мирке в силу утонченных и  одновременно  выгодных  условностей;
вам едва ли когда-нибудь приходилось видеть ее другое лицо, неприкрашенное
романтикой. Вас лично никто никогда не покупал, не продавал  как  скотину;
вам никогда не приходилось отдаваться первому встречному за  гроши  только
для того, чтобы заработать себе на жизнь, вы никогда не были в  числе  тех
несчастных женщин, которых во  все  времена  насиловали  захватчики  чужих
городов; вы никогда не кидались в огонь, чтобы избежать этого позора;  вас
никто  не  заставлял  бросаться  на  тело  умершего   мужа,   чтобы   быть
кремированной вместе с ним; вы  не  провели  всю  жизнь,  как  пленница  в
гареме; вас не везли в вонючем трюме  работорговцы;  вы  никогда  не  жили
только для того, чтобы услаждать вашего мужа и господина...
     Такова оборотная сторона медали под названием "любовь". У  нас  этого
больше нет и не будет. Так что же, вы предлагаете вернуть мужчин для того,
чтобы снова так страдать от них?
     - Но ведь со всем этим было давно покончено уже в мое время, -  робко
возразила я, - мир уже и так становился лучше...
     - Вы в этом уверены? А  как  насчет  женщин  в  городах,  захваченных
противником во время Второй мировой войны? Разве это не было варварством?
     - Но нельзя же избавляться от зла, одновременно лишаясь и добра.  Что
же тогда останется?
     - Очень и очень  многое.  Мужчины  были  нужны  только  как  средство
продолжения рода. Вся остальная их жизнедеятельность влекла за собой  лишь
одно зло. Нам сейчас живется гораздо лучше без них.
     - Так вы действительно уверены в том,  что  исправили  то,  что  было
задумано Природой?
     - Всякая цивилизация есть улучшение и исправление Природы.  Разве  вы
хотели бы жить в пещере и видеть, как ваши дети умирают во младенчестве?
     - Однако есть некоторые фундаментальные истины... - начала было я, но
она остановила меня, дав понять, что должна помолчать немного.
     За окном сгущались сумерки, и  длинные  тени  деревьев  стелились  по
земле. В вечерней  тишине  я  услыхала  хор  поющих  женских  голосов.  Мы
подождали, пока они окончили свою песню.
     - Восхитительно! - сказала старая дама. -  Наверно,  даже  ангелы  не
могут так чарующе петь... И какие у них счастливые голоса!  Это  все  наши
дети - две мои внучки тоже там. Они действительно счастливы и имеют на  то
все основания - ведь их счастье не зависит от прихоти  какого-то  мужчины.
Только прислушайтесь к ним!
     Девушки затянули новую песню, и ее ласкающие звуки доносились  к  нам
через открытые окна. По моему лицу невольно потекли слезы.
     - Почему вы плачете, Джейн? - спросила Лаура, когда песня  подошла  к
концу.
     - Это, конечно, очень глупо с моей стороны, особенно если принять  во
внимание, что я не верю в реальность всего  окружающего.  Но  я  оплакиваю
всех вас, как если бы ваш мир существовал на самом деле. Мне так жаль вас!
Ведь  там,  под  деревьями,  должны  были  бы  сидеть,  держась  за  руки,
влюбленные, но у вас нет влюбленных и никогда не будет... Вы  когда-нибудь
читали такие строчки из одного стихотворения: "Как часто рождается цветок,
обреченный  цвести  в  одиночестве  и  испускать  свой  аромат  в  знойной
безлюдной пустыне"? Неужели  вы  не  чувствуете  всю  убогость  и  пустоту
созданного вами мира? Неужели вы действительно  ничего  не  понимаете?!  -
воскликнула я.
     Мы продолжали еще некоторое время беседу  в  том  же  духе,  пока  не
наступил вечер и в других домах не зажглись огни, мерцавшие сквозь  густую
листву деревьев. Все мои попытки убедить Лауру в несовершенстве созданного
женщинами мира,  оказались  тщетны.  Ее  главным  аргументом  против  моих
доводов было мое, так называемое, "воспитание", которое якобы  мешало  мне
видеть все в истинном свете.
     Наконец вошла маленькая горничная и сказала, что за мной приехали и я
могу уйти, когда мне будет  удобно.  Но  я  не  спешила.  У  меня  остался
невыясненным один важный вопрос, и я задала его Лауре:
     - Как же все-таки все это  случилось?  Я  имею  в  виду  исчезновение
мужчин? - спросила я.
     -  Это  была  чистая  случайность,   дорогая.   Проводились   научные
исследования, которые неожиданно дали непредвиденные побочные результаты.
     - Но как? - настаивала я.
     - Фамилия Перриган вам ничего не говорит?
     - Нет, я никогда не слыхала ее - это, должно  быть,  довольно  редкая
фамилия...
     - Но она приобрела весьма широкую известность, - заверила меня Лаура.
     - Доктор Перриган был биохимиком, он искал средство  для  уничтожения
крыс, особенно  бурой  крысы,  которая  наносила  большой  вред  народному
хозяйству. И он решил найти вирус,  который  погубил  бы  этих  неприятных
животных, взяв за основу  вирусную  инфекцию,  смертельную  для  кроликов.
Путем мутаций, вызванных облучением радиоактивными  веществами,  Перригану
удалось получить штамм этого вируса,  смертельный  и  для  крыс,  особенно
бурых. С этим вредным видом скоро  было  покончено,  но  где-то  произошла
накладка. До сих пор остается  загадкой,  подвергся  ли  полученный  вирус
новой мутации или на ранней стадии экспериментов каким-то крысам-носителям
болезни удалось убежать  из  лаборатории,  но  суть  состоит  в  том,  что
некоторые штаммы вируса  оказались  опасными  и  для  человека.  У  женщин
обнаружился врожденный иммунитет к этой болезни, в то  время  как  мужчины
оказались очень восприимчивы к ней. Лишь очень немногие, кто  перенес  ее,
остались в живых. Небольшую  группу  мужчин  изолировали  и  сохраняли  со
всяческими  предосторожностями,  но  нельзя  же  было  вечно  держать   их
взаперти, и, в конце концов, вирус добрался и до них.
     После этого рассказа у меня, как профессионального медика, возник ряд
вопросов, но Лаура не смогла на них ответить и порекомендовала  обратиться
с ними к врачам.
     - Да, я теперь понимаю, - сказала я, - скорее всего, это была  просто
случайность, несчастный случай, так сказать.
     - Пожалуй, - согласилась Лаура, - если только не  рассматривать  это,
как провидение Божие.
     Тут появилась моя  прислуга  и  помогла  мне  подняться  на  ноги.  Я
поблагодарила старую даму за ее доброту ко мне и долготерпение.
     - Это я должна вас благодарить, дорогая, - сказала она, - ведь за эти
два часа я узнала о воспитании и поведении  женщин  в  смешанном  обществе
больше, чем за долгие годы, проведенные за чтением литературы.  Я  все  же
надеюсь, что доктора помогут вам найти способ забыть вашу прежнюю жизнь  и
жить счастливо среди нас.
     Я попрощалась и пошла к двери, но на пороге остановилась и сказала:
     - Лаура, многие из ваших аргументов действительно обоснованны,  но  в
целом вы глубоко, глубоко заблуждаетесь. Разве  вы  никогда  не  читали  о
влюбленных?  Разве  вы  никогда,  будучи  еще  девушкой,  не   мечтали   о
каком-нибудь Ромео,  который  бы  вам  сказал:  "Это  восток,  а  Лаура  -