шанное пока, наконец, у меня не вырвалось:
     - Но... Это невозможно!!! Ведь где-то должны быть... Вы же не можете...
Как же вы тогда?.. То есть я хочу сказать!..
     Она вздохнула.
     -  Я  понимаю,  это  кажется вам  невозможным,  Джейн...  Вы  разрешите
называть  вас  Джейн?  Однако это  действительно так Я  пожилая женщина, мне
скоро будет  восемьдесят, и за  всю  свою долгую жизнь  я ни разу  не видела
мужчину  разве что  на древних картинах и  полуистлевших  фотографиях. Пейте
шерри,  дорогая, вам станет  лучше. Боюсь, я  очень  расстроила  вас.  - Она
помолчала, давая мне время прийти в себя. - Я примерно представляю себе, что
вы сейчас чувствуете. Видите ли, я знаю историю не только по книгам. Когда я
была совсем девчонкой, мне довелось слышать множество историй от моей бабки.
Тогда  ей было что-то около  восьмидесяти, но память  у  нее была хорошая, и
рассказчица она была прекрасная. Я словно сама видела те  тот мир, о котором
она  говорила, те  места. Но  это  было  настолько  другим, так  чуждо.  Так
непохоже  на все, что меня  окружало.  Мне  было трудно понять ее. Когда она
говорила о юноше, с которым была когда-то помолвлена, слезы струились  из ее
глаз. Она плакала, конечно, не из-за него, а из-за всего утраченного ею мира
- мира ее юности. И даже тогда мне было  непонятно, что она испытывала. Да и
как я могла понять? Но теперь, когда я сама стала старой и так много прочла,
я  могу  приблизительно  представить,  что  она  должна   была  чувствовать,
вспоминая о  былом. Скажите,  дорогая. -  Она  взглянула на  меня  с  острым
любопытством. - А вы... вы тоже были помолвлены?
     - Я была замужем очень недолго. Она задумалась.
     -  Должно быть,  это очень странное чувство,  чувствовать себя  чьей-то
собственностью.
     - Собственностью?! - изумленно переспросила я.
     - Собственностью своего, м-мм мужа, - пояснила она.
     Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
     - Но  это было совсем не так,  - пробормотала я,  - это было... Но  что
случилось? Что могло случиться с ними со всеми?
     - Они все умерли, - спокойно сказала она. - Заболели и умерли. Никто не
мог ничего поделать - они исчезли, всего за год... даже чуть  меньше  года -
не  осталось  ни  одного, за  исключением,  быть  может,  нескольких на всей
планете.
     - Но тогда... тогда все должно было пойти прахом!
     - О, да. Сначала  почти так и было - было очень скверно. Начался голод.
Замерла вся промышленность, и лишь в менее развитых странах, преимущественно
аграрных, женщины сумели  научиться  кое-как обрабатывать землю и  тем самым
уберечь себя  и  своих детей от  голодной  смерти.  Почти все цивилизованные
центры, скопления городов превратились  в пепелища... Перестал существовать,
транспорт  кончилась  нефть,  некому  было  добывать уголь.  Когда  наступил
кризис,  оказалось,  что лишь  ничтожное  количество  женщин,  которых  было
больше, чем мужчин, способно заниматься какой-то серьезной работой.
     Но  кризис был неизбежен. Случись  это  пятьюдесятью  годами раньше, мы
были  бы обречены на  неминуемую гибель.  Пятьюдесятью годами  позже -  тоже
могло  оказаться роковым - к этому времени все без  исключения женщины могли
превратиться в домашних полуживотных. Но,  к счастью,  в середине двадцатого
столетия  некоторые  женщины  владели  определенными  профессиями   и,   что
оказалось  важнее всего  при сложившихся  обстоятельствах, были  среди них и
медики. Пожалуй, не  будь этого,  мы не  сумели  бы выжить.  Я сама не очень
разбираюсь в  медицине, поэтому  вряд ли сумею  объяснить  вам  как это было
достигнуто.  Все что  я  могу  сказать. Словом стали проводиться интенсивные
научные исследования в той области,  которая вам вероятно знакома больше чем
мне. Все виды существ, и наш в том числе, стремятся выжить, и доктора прежде
всего должны были во что бы то ни стало  сохранить это  стремление. Несмотря
на  голод,  хаос  и  разруху, дети  должны  были  рождаться.  Восстановление
цивилизации,  ее  возрождение могли подождать:  главное было  -  продолжение
рода.  И эта проблема была решена  - дети стали рождаться  младенцы женского
пола  выживали  мужского  -  умирали.  Таким  образом  производить  на  свет
мальчиков стало  пустой  тратой времени,  и  было  сделано  так,  что  стали
рождаться лишь девочки.  Вы, я вижу, хотите спросить  как? Но тут дорогая мы
опять вторгаемся в область, которая вам ближе и понятнее. Вообще-то, как мне
говорили,  на самом  деле  это  гораздо  проще, чем кажется.  Ведь,  скажем,
саранча способна производить  женское потомство без мужских особей, кажется,
до восьми поколений, а может и дальше. Было бы странно, если бы мы, со всеми
нашими знаниями и разумом, оказались беспомощнее саранчи, не правда ли?
     Она смотрела на меня выжидающе. Судя по выражению  ее лица, она ожидала
восхищения...  или, по  крайней  мере, изумления. Если я не  ошиблась то моя
реакция должна была разочаровать ее: после того, как ядерная физика наглядно
продемонстрировала,  чего  может  достичь наука,  вряд ли стоило  удивляться
каким-то техническим  достижениям цивилизации.  В  принципе  возможно  все -
другое  дело, нужно ли это, может ли это принести  какую-нибудь  пользу,  то
есть реальное движение вперед...
     - Чего же в результате вы добились? - спросила я.
     - Мы выжили - коротко ответила она.
     - Биологически да, - согласилась я. - С этим я не спорю. Но если за это
пришлось заплатить.  Если  это  стоило вам  всего.  Если  любовь, искусство,
поэзия,  физические наслаждения, - все  было  принесено в жертву продолжения
рода, зачем тогда нужно это самое продолжение?
     - Вряд ли  я  смогу  вам что-нибудь  ответить, - пожала она плечами,  -
разве что  высказать  общеизвестную истину: это - общее и главное стремление
любого  вида. Но я убеждена, что  и в двадцатом веке ясности в этом  вопросе
было не больше чем теперь. Кроме того, почему вы считаете, что все остальное
исчезло? Разве  поэзия  Сафо  не поэзия?  А ваше самонадеянное  утверждение,
будто  обладание душой  зиждется на разнице  полов, удивляет меня: ведь  так
очевидно, что двое разных неизбежно находятся в противоборстве, в различного
рода конфликтах. Вы не согласны дорогая?
     - Как историк,  изучавший  мужчин, женщин и движущие силы тех  или иных
процессов, вы должны были сейчас лучше понять, о чем я говорила.
     Она досадливо поморщилась.
     -  Вы,  -  дитя  своего  века  моя  дорогая  -  произнесла  она  слегка
снисходительным  тоном. - Вам  постоянно внушалось, что земля  вертится лишь
благодаря сексу принявшему с развитием цивилизации форму Романтизма. И  вы в
это  верите. Вас обманули,  дорогая,  обманули  жестоко. Ваши  интересы весь
кругозор свели к тому, что было необходимо удобно и безвредно  для  развития
существовавшей тогда экономики.
     - Я  не  могу  с  вами  согласиться, - покачала я головой, - конечно...
кое-что  вам известно о моем мире,  но...  извне - со стороны. Вы не  можете
понять,  не  в состоянии  почувствовать! Что, по-вашему, тогда  движет всем?
Из-за чего, по- вашему, земля вертится?
     - Это очень  просто дорогая.  Стремление к власти. Оно заложено в нас с
первого дня существования  -  и в мужчинах и в  женщинах  одинаково.  И  это
гораздо  сильнее чем  секс,  я  же  говорила вам - вас  жестоко  обманывали,
"подгоняли"  под  удобную в то время систему экономики.  С появлением вируса
уничтожившего мужчин  впервые за всю историю человечества женщины  перестали
быть эксплуатируемым  классом.  Когда  ими  перестали править  мужчины,  они
начали  понимать свое истинное назначение,  понимать  -  в чьих руках должна
находиться  сила  и власть.  Мужская особь  нужна лишь благодаря одной своей
функции  -  выполнив  ее,  весь  остаток  дней  своих эта  особь проводит  в
бессмысленной, ненужной  и вредной для общества паразитической  жизни. Когда
они  лишились своей власти попросту исчезли,  эта функция  оказалась в руках
медиков. Прошло не больше двух десятилетий,  и они стали контролировать все.
К  ним  примкнули  немногие женщины владеющие  другими  профессиями инженеры
архитекторы юристы некоторые учителя  и так далее, но  только  у врачей была
настоящая  власть,  ибо  они  обладали  главным  -  секретом жизни  дорогая.
Секретом продолжения рода. Будущее было в их руках и когда жизнь  потихоньку
начала входить в  русло они  превратились  в  доминирующий класс - Докторат.
Отныне Докторат стал  олицетворением  высшей  власти -  он  издавал законы и
следил  за  их  неукоснительным  исполнением.  Разумеется,  не обошлось  без
оппозиции. Память  о  прошлом  и два десятилетия  полной  анархии не  прошли
даром.  Но в  руках врачей было  мощное средство  повиновения каждая женщина
желавшая  иметь детей, была  вынуждена  обращаться к ним  и принимать все их
условия,  то  есть занять то место в обществе которое ей  предназначалось...
Анархия кончилась, порядок  был  восстановлен. Правда позже  возникла  более
организованная оппозиция - целая партия, утверждающая, что вирус, поразивший
мужскую половину населения, исчез, и  прежнее положение вещей может и должно
быть  восстановлено. Их называли  Реакционистками, и они  представляли собой
определенную угрозу зарождавшейся новой форме жизни новой системе.
     Почти  все  члены  Совета Докторов хорошо  помнили  те  времена,  когда
беспощадно  эксплуатировалась женская  слабость  и  беспомощность -  времена
наивысшего "расцвета" их бессмысленного и  жалкого прозябания. И естественно
они  не  имели  никакого  желания  вновь  разделить  власть  и  авторитет  с
существами, которых считали биологически ниже себя. Да и с какой стати, если
они  доказали свое биологическое превосходство? Они  отказались сделать хотя
бы шаг, ведущий  к  разрушению нового порядка, новой системы.  Реакционистки
были объявлены вне закона. Но этой меры оказалось недостаточно. Вскоре стало
ясно,  что таким способом можно  лишь  устранить следствие, а не  причину. В
Совете  поняли, что  в  их руках  оказалась  крайне  нестабильная  система -
система,  способная  к  выживанию,  но  по  сути своей  структуры  мало  чем
отличающаяся  от прежней  -  той,  что потерпела  крах.  Нельзя было идти по
проторенной дорожке - чем дальше, тем больше недовольства  это вызвало бы  у
определенной части людей.  Поэтому,  если Докторат  хотел остаться у власти,
нужно   было  придумать   и  создать   какую-то   совершенно   новую   форму
существования,  новую структуру общества. При создании этой  новой структуры
необходимо  было   учитывать   настроения  малообразованных  и  некультурных
представительниц женского пола - такие их свойства как, скажем, стремление к
социальной  иерархии,   почитание   неестественных   надуманных   социальных
барьеров.  Вы не можете не согласиться,  дорогая,  что  в  ваше время любая,
прошу прощения, дура, чей муж занимал высокое социальное положение, вызывала
почитание и  зависть всех остальных  женщин,  хотя и оставалась той же самой
дурой. Точно так же и любое сборище незамужних "свободных" женщин немедленно
вызывало общественное порицание  социальную дискриминацию. Все это разъедало
женские души,  более  того, процесс  был практически  необратим, и следовало
учитывать это извечное женское стремление к безопасности, к силе, за которую
можно укрыться.  Не менее важным  фактором, который невозможно  было обойти,
оставалась  способность  и стремление к самопожертвованию,  проще говоря,  к
рабству, в той или иной форме. В сущности, мы ведь очень привязчивы по своей
природе.  Большинство  из  нас  внутренне цепляется  за  привычные, когда-то
установленные  нормы  страшится  отойти  от  них  хоть  на  шаг,  какими  бы
уродливыми эти нормы ни выглядели  со стороны. Вся трудность управления нами
заключается в создании каких-то незыблемых привычных стандартов. Поэтому для
того   чтобы   создаваемая   заново  социальная  структура   могла   успешно
развиваться,  в  расчет  должны  были   приниматься  стремления  всех  слоев
населения.  Были  предприняты  исследования различных вариантов тех или иных
социальных  структур,  но в течение нескольких лет пришлось забраковать  все
предлагаемые  проекты,  по  разным  причинам они  не  устраивали ту или иную
категорию  женщин.  Структура,  которая, наконец,  была избрана и устраивала
практически всех, родилась на основе Библии, очень популярной и почитаемой в
то  время. Дословно я,  конечно, не помню,  но приблизительно это  изречение
звучало так "Ступай к пчеле,  ленивец, и  избери путь ее!.." Совет Доктората
последовал этому  изречению,  и структура,  возникшая  в  результате  этого,
оказалась  экономичной  и  удобной  для всех  категорий. В основе  ее  лежит
разделение всего  общества на четыре класса  причем,  разделение это таково,
что малейшее межклассовое проникновение и изменение исключено слишком велико
различие.  Итак,  у нас есть Докторат - наиболее образованный, первый класс,
более пятидесяти процентов которого - медики. Далее - Мамы, затем - Обслуга,
превосходящая по количеству другие классы, и, наконец, Работницы - физически
развитые, сильные, выполняющие самую  тяжелую работу. Все  три низших класса
почитают авторитет Доктората.  Представительницы  двух  последних  классов с
трогательным благоговением  относятся  к Мамам. Обслуга считает свои функции
более  престижными, чем  функции  Работниц. Те в  свою очередь,  относятся к
Обслуге  добродушно-снисходительно.  Итак,  как   видите,  было   достигнуто
равновесие.  Не все,  конечно,  шло гладко, были свои трудности, но в  целом
система себя оправдала. Постепенно вносились  необходимые поправки,  система
совершенствовалась  -  вскоре,  например,  стало ясно,  что  без  некоторого
внутриклассового разделения  Обслуги не  обойтись.  Потом  кто-то  догадался
снабдить  Полицейских чуть большим интеллектом, чтобы они немного отличались
от обычных Работниц.
     Пока она увлеченно пересказывала эти детали, я все отчетливее сознавала
абсурдность,  чудовищную  аномалию всей системы  в  целом...  И ее  странную
схожесть с...
     - Пчелы! -  неожиданно вырвалось у меня. - Улей! Вы же взяли за  основу
пчелиный улей!
     - Почему  бы и нет, - удивленно пожала она плечами. - Это одна из самых
совершенных  и  разумных  структур  которую  когда-либо  создавала  природа.
Конечно, допустимы некоторые вариации, но в целом.
     - Вы... Не хотите ли вы сказать, что только Мамы могут иметь детей?
     - Нет, конечно. Члены Доктората тоже могут, если пожелают.
     - Но... Как происходит градация?
     - Все решает  Совет Доктората. В клиниках врачи исследуют новорожденных
и определяют их  принадлежность  к  тому или иному классу.  После этого  они
естественно  помещаются в соответствующие данному  классу  условия -  разное
питание тренинг гормональное развитие - все под контролем.
     - Но зачем?! -  вырвалось у  меня  непроизвольно. -  Для чего?! Какой в
этом смысл?.. Зачем жить... существовать так?!
     -  В чем  же, по вашему,  заключается смысл  существования? -  спокойно
спросила она.
     - Мы живем, чтобы любить! Любить  и быть  любимыми! Рожать детей, чтобы
любить их, рожать от тех, кого мы любим!..
     - Вы опять  рассуждаете,  как  дитя  своей  эпохи,  наводите глянец  на
обыкновенные животные инстинкты. Но ведь мы стоим на ступень выше  животных,
и тут вряд ли вы будете со мной спорить.
     - Тут - нет, но...
     - Вы говорите "Любить". Но что вы можете знать о любви матери и дочери,
любви, в которую не вмешивается мужчина, не привносит ревности и боли? Разве
не трогательна любовь девушки к своим маленьким сестрам?
     - Вы  не понимаете...  - с тоской прошептала я. - Как  вы можете понять
любовь,  живущую в  самом  сердце  определяющую  все  ваше  существование!..
Любовь,  которая  везде  во  всем!..  Она...  она  может   ранить  приносить
страдания,  но она может сделать  вас  счастливее всех на свете!.. Она может
превратить пустырь в цветущий  сад, простые слова сделать музыкой!  Нет, вам
не понять... ведь вы не знаете... не можете... Господи, Дональд, родной, как
мне рассказать ей о том, что она не может даже представить!..
     Возникла неловкая пауза. Наконец она проговорила.
     - Ваша  реакция  женщины  той эпохи  сейчас  вполне  естественна...  Но
постарайтесь понять и нас, стоило ли отказываться от нашей свободы от нашего
Возрождения и вновь вызвать к жизни тех, кто превращал нас в полуживотных?
     -  Как  вы не  можете понять!..  Только  самые  малоразвитые мужчины  и
женщины,  самые  тупые  лишенные  интеллекта,  "воевали"  друг  с  другом. В
основном мы были любящими парами, из которых и состояло наше общество.
     - Моя  дорогая, - улыбнулась она, - вы  или поразительно мало знаете  о
собственном  мире  или...  Словом,   те  "тупые",  о  которых  вы  говорите,
представляли собой подавляющее большинство. Ни как  историк, ни как женщина,
я  не  могу  согласиться  с  тем,  что  мы  должны  были  вновь  воскресить,
реанимировать прошлое. Примитивная стадия  нашего развития навсегда канула в
Вечность и настала новая эра  в цивилизации.  Женщина  венец и  основа  всей
жизни была какое-то  время вынуждена искать мужчину для продолжения рода. Но
время  это  кончилось.  А  вы  дорогая хотели  бы  вновь  восстановить  этот
бессмысленный и опасный процесс исключительно для сохранения сентиментальной
шелухи? Не буду скрывать, что кое-какие из второстепенных, м-мм,  удобств мы
утратили.  Вы,  наверное, вскоре  заметите,  что мы  менее  изобретательны в
механике и  лишь скопировали то, что давно было изобретено мужчинами. Но нас
это мало беспокоит, так как мы  занимаемся в основном биологией и всем что с
ней  связано.  Возможно, мужчины  научили бы нас  передвигаться  в два  раза
быстрее или летать на  Луну или  искусно и массово истреблять друг друга, но
за  знания подобного рода не стоит платить возвратом к рабству. Нет, наш мир
нам  нравится  (за  исключением ничтожного числа Реакционисток).  Вы  видели
Обслугу - они  немного суетливы, но разве среди них есть печальные горестные
лица? А  Работницы,  которых вы  называете амазонками  - разве они не  пышут
здоровьем красотой радостью и силой?
     - Но ведь вы их обкрадываете! Вы украли у них право иметь детей!..
     - Не  стоит заниматься демагогией,  моя дорогая.  Разве ваша социальная
система - "не обкрадывала" точно  так же незамужних женщин?  И вы  не только
давали им  это чувствовать  и  знать,  вы  создали  на  этом  всю  структуру
общества. У нас же иначе Работницы и Обслуга просто не знают, и их нисколько
не гнетет чувство неполноценности. Материнство - функция Мам, и это для всех
естественно.
     - Вы же обокрали их? Каждая женщина имеет право любить!
     Впервые за время нашей беседы я почувствовала ее раздражение.
     - Вы  продолжаете мыслить  категориями  своей эпохи,  -  довольно резко
оборвала она меня. - Любовь, о которой вы говорите, существует исключительно
в вашем  воображении - ее придумали! Вам никогда не приходилось взглянуть на
этот  вопрос  с  другой стороны?  Ведь  вас, лично  вас, никогда  открыто не
продавали и не покупали как вещь. Вам никогда не  приходилось продавать себя
первому встречному  просто  для того, чтобы прокормиться. Вам не приходит  в
голову  поставить  себя  на  место  одной  из  тех  несчастных,  которые  на
протяжении веков корчились в  агонии, подыхали, насилуемые  завоевателями, а
то  и сжигали сами себя, чтобы избегнуть подобной  страшной участи? Или тех,
кого заживо хоронили с усопшим супругом... Или тех,  кто всю жизнь томился в
гаремах... Вот она - изнанка Романтизма.  И  так продолжалось из века в век,
но  больше никогда не повторится,  это кончилось,  однажды и  насовсем. А вы
пытаетесь меня убедить  в том, что нам следовало  бы вернуться к прошлому  -
выстрадать все заново...
     - Но большинство из того, о чем  вы сейчас говорили, было прошлым и для
нас - попыталась я возразить, - мир становился все л