олодой
умерла. Было это много лет тому назад.
     Старый  рыцарь  и  сам  не мог ответить на вопрос: зачем в
спальне до сих пор висит это  зеркало.  Сам  он  в  него  почти
никогда  не  смотрелся.  Но  в  ту ночь он почему-то пристально
вглядывался в зеркало.
     -- Ну что же, -- пробормотал он, для своих пятидесяти я не
так уж и плохо выгляжу. Несмотря на  седину.  А  в  шлеме  и  в
доспехах вовсе, наверное, молодцом. Право, не хуже этих зеленых
юнцов.  А  они,  эти  юные  задиры,  --  просто  бледные  копии
настоящих рыцарей. Ну, таких, как я или сэр Баярд Брайтблэд...
     Сэр Робер вышел из замка, полной грудью  вдохнул  холодный
ночной воздух.
     Стояла  глубокая  ночь.  В руках сэр Робер держал масляную
лампу. Выйдя из замка, он  повесил  лампу  на  стену,  рядом  с
лестницей.
     И  вдруг откуда-то снизу, из тьмы, услышал голос. Увы, это
был не голос сэра Баярда Брайтблэда...
     -- Это вы, сэр Робер ди Каэла? -- спросил голос.
     Хозяин замка  хотел  было  ответить  резко,  как  он  умел
говорить  с  непрошеными  или нежелательными гостями. Но что-то
заставило сэра Робера, как говорится, прикусить  язычок,  и  он
ответил коротко и тихо:
     -- Да.
     Затем  рыцарь хотел повернуться и уйти в замок. Он никогда
не жаловался на ноги, но сейчас ноги его заболели так,  что  он
не смог сделать и шага. "Что это со мной?"
     На  ступенях,  рядом  с  сэром  Робером, возникла какая-то
тесная фигура.
     -- Сэр Робер! -- услышал рыцарь голос, от  которого  веяло
холодом.   --   Я  пришел  уплатить  вам  гостевую  пошлину.  И
признаюсь: ваш замок --  один  из  самых  прекрасных,  какие  я
только видел. О, его строили настоящие мастера своего дела!
     --  Благодарю  вас,  -- ответил сэр Робер. Дрожь в коленях
прошла. Он словно бы почувствовал себя молодым  и  полным  сил,
как во время Чактамирского похода, когда он и мой отец увенчали
себя  славой.  --  Но  благодарить  вам  надо не меня. Не я был
строителем этого замка... Не я был хозяином и того пира,  среди
гостей которого я сегодня вечером видел вас. Не так ли? А сам я
довольствуюсь весьма скромной трапезой. И не люблю роскошь.
     -- Судя по вашим словам, -- ответил незнакомец, -- вы, сэр
Робер, -- истинный рыцарь! Вам не по душе разговор о деньгах, я
это вижу.  И я также понял: у вас -- острые глаза. Вы замечаете
все!
     Рыцарю не понравился тон, каким говорил незнакомец.
     Не нравился ему и сам ночной гость. За свою  жизнь  он  не
однажды сталкивался с подобными назойливыми людьми.
     Сэр  Робер  снова почувствовал себя старым и уставшим. Ему
бы сейчас хоть немного поспать!
     И почему нет до сих пор сэра Баярда Брайтблэда?!
     Обернувшись, сэр Робер еще  раз  взглянул  на  незнакомца.
"Впрочем,  если  он желает участвовать в турнире, я не могу ему
отказать".
     -- Как вас зовут, милостивый государь? -- холодно  спросил
он.
     Незнакомец ничего не ответил.
     "Одет  он  в  черное,  словно  носит  траур  по кому-то...
Кажется, он не молод, но еще вполне бодр..."
     -- Не могу же я называть  вас  рыцарем  Капюшона,  --  как
можно  дружелюбнее  сказал  сэр  Робер.  -- Согласитесь: это не
очень лестное для рыцаря прозвище.
     Незнакомец в черном немного  помолчал  и  наконец  ответил
задумчиво:
     --  Меня  зовут  Габриэль  Андроктус. Вас устраивает такое
имя? -- Хозяин замка кивнул. -- Ну что же, прекрасно. Тогда это
имя я и внесу в списки участников турнира.
     Сэр Робер усмехнулся.
     -- Не желаете ли быть моим гостем? Прошу!
     Габриэль  Андроктус  ничего   не   ответил   и   даже   не
шевельнулся.
     Хозяин замка искренне удивился:
     -- Вы отказываетесь от приглашения взойти в замок?
     --  Мне  думается, сэр Робер, -- начал Габриэль, осторожно
подбирая  слова,  --  сейчас  уже  слишком  позднее  время  для
визитов.  Я  не хотел бы более вас утомлять. Если вы не против,
то лучше мы с вами встретимся завтра утром...
     -- Да? -- вскинул брови сэр Робер. -- Я  вижу:  вы  --  не
промах. Ведь так, кажется, говорит сейчас молодежь?
     Габриэль ничего не ответил.
     "Он, однако, знает себе цену! Н-да, не простой орешек!"
     Сэр Робер повернулся и поднялся в замок.
     В  большой  гостиной стояла черная доска, закрытая красным
бархатом. На этой доске записывались имена участников  турнира.
Сэр  Робер  взял  в  руки  мел  и  задумчиво  вывел:  "Габриэль
Андроктус". И вдруг спохватился:  "Но  я  же  не  спросил  сэра
Габриэля, откуда он прибыл!"
     Он выглянул во двор, но ночного гостя там уже не было.
     Было  тихо.  Только вдалеке на дороге слышался цокот копыт
да изредка кричали совы.
     * * *
     Утром был оглашен список рыцарей, прибывших на турнир.
     Сэр Робер расспрашивал всех, не знает ли кто-нибудь рыцаря
Габриэля Андроктуса. Но все только недоуменно пожимали плечами.
     Никто также не мог ничего ответить и  на  его  вопрос:  не
прибыл ли наконец сэр Баярд Брайтблэд?
     Хозяин  замка  напряженно вглядывался в Вингаардские горы.
Но увы! -- сэра Баярда на горизонте видно не было.
     Он  оглядел  рыцарский  лагерь.  Там  уже  все  пришло   в
движение.  В  утренних лучах сверкали мечи, доспехи, гербы. Вот
герб рыцаря Рамиро из Мава  --  медведь.  Вот  знак  рыцаря  из
Зеланда  --  рыба.  Казалось, она плещется в струях прохладного
ветра. Вот знак рыцаря Просперо  Инверно  --  ледяные  вершины.
Позади   всех   в   небо  вздымался  черный  штандарт  Габриэля
Андроктуса.
     Герба сэра Баярда Брайтблэда нигде видно не было...
     "Значит,  он  еще  не  прибыл...   Где   же   он?   Почему
задержался?"
     Однако,  пора  было  начинать  торжественную  церемонию --
открывать турнир.
     Сэр  Робер  ди  Каэла  облачился  в   бронзовые   доспехи.
Облачился  сам  --  без помощи слуг или оруженосца. Он сам себе
хотел доказать, что он еще  ловок  и  отнюдь  не  стар.  Щит  и
штандарт  рыцаря  были  украшены фамильным гербом: алая роза на
белом фоне.
     Затем  сэр  Робер  сошел  вниз.   Шел   медленно-медленно:
старался хоть еще немного оттянуть время.
     Но  как  бы  там ни было, трехдневный турнир надо было уже
открывать.
     Турнир, который завершится свадьбой его дочери.  Да,  леди
Энид  станет  женой  рыцаря... Но какого? Кто после смерти сэра
Робера станет полновластным хозяином замка ди Каэла...  Как  же
он будет называться? Замок Инверно? Замок Андроктус?
     Остановившись  на  последней  ступени,  сэр  Робер еще раз
взглянул на Вингаардские горы... Они смотрели на старого рыцаря
все так же безмолвно.
     -- Ну что же, -- вздохнув, сказал сам себе сэр  Робер,  --
пора открывать турнир.
     * * *
     Прохладное утро сменилось жарким полднем.
     Рыцари  заняли  свои  места  на  турнирном  поле. Согласно
традициям  Соламнии,  прежде  всего  следовало   возблагодарить
богов.
     Вперед  вышли  жрецы  в  белых  одеяниях.  Они  помолились
Великому Платиновому Дракону, богу битв  Кири-Джолинту,  богине
Мишакаль.  Если  во  время  турнира кто-либо будет ранен, жрецы
будут лечить его. Если  кто-нибудь  погибнет,  они  окажут  ему
последние почести...
     Все  рыцари,  кто пожелал участвовать в турнире, прибыли в
срок. Все, кроме соламнийского рыцаря сэра Баярда Брайтблэда.
     Сэр Просперо Инверно стоял в стороне от жрецов и  рыцарей,
преклонивших  колена.  Робер  ди Каэла слегка улыбнулся, увидев
его сверкавшее ледяным блеском одеяние. Он слышал,  что  рыцарь
Просперо не любит молиться вместе со всеми.
     Но  остальные  рыцари  с  трепетом совершали положенный по
обычаю обряд. И  что  удивительно:  жарче  всех  возносил  свои
молитвы сэр Рамиро из Мава, этот весельчак и кутила. Как слышал
сэр  Робер,  Сытый рыцарь был особенно богобоязнен именно после
обильных возлияний.
     После службы пролавленные барды исполнили песни, сложенные
в честь рыцаря Хумы, и гимны из "Книги Винаса Соламна", которые
написал основатель рода ди Каэла.
     Глядя на молодых рыцарей, сэр Робер вспомнил турниры своей
юности. О, какие это были турниры!  Но  увы,  что  было  --  то
прошло...
     Ни  во  время  службы, ни после, когда трубадуры исполняли
песни, хозяин замка нигде не видел рыцаря Габриэля  Андроктуса.
Тот  появился  только тогда, когда герольды поднесли сверкающие
трубы к своим устам, а главный герольд начал  читать  список  с
именами рыцарей, изъявивших желание принять участие в турнире.
     Рыцарь  Габриэль Андроктус неподвижно восседал среди своих
соперников. В черных доспехах, с копьем в руке.
     Не удивительно, что доспехи Габриэля были  цвета  воронова
крыла. Но удивительно: сердце сэра Робера, увидевшего Габриэля,
затрепетало от внезапно нахлынувшей нежности и восхищения.
     "О   да,  лишь  Орбан  и  Просперо  будут  ему  достойными
соперниками, -- подумал старый рыцарь. -- Но за что  он  желает
сражаться?"
     Сэр  Робер  снова взглянул на горы. Ни ветерка, ни облачка
пыли над дорогой. Каменное молчание...
     "За что-то иное, чем  сэр  Брайтблэд,  --  подумал  хозяин
замка. -- Но за что?"
     * * *
     Еще  ни разу в жизни не приходилось сэру Роберу созывать в
свой замок рыцарей на турнир. Поэтому он заметно волновался.
     Вот  главный  герольд  назвал  имена  участников   первого
поединка.  Жребий сражаться первыми выпал Габриэлю Андроктусу и
синему рыцарю из Балифора. Хозяин  замка  имел  право  изменить
порядок поединков и он это тотчас сделал:
     --  Предлагаю  рыцарям  Габриэлю и Синему рыцарю сражаться
третьими. Пусть сначала покажут себя две другие пары.
     Но кто же тогда начнет турнир? Сэр Робер задумался.
     -- Может быть, вы окажете мне честь  открыть  турнир?!  --
поклонился ему рыцарь Леонгард.
     Ну что же, пусть так и будет!
     Сэру Леонгарду достался жребий сразиться с молодым рыцарем
из Лемиша.  Несмотря  на молодость, этот рыцарь оказался умелым
воином. И зрители не были разочарованы поединком.  Но  конечно,
верх одержал сэр Леонгард; если сравнить людей с растениями, то
рыцарь из Зеланда напоминал стройное, но крепкое деревце, а его
соперник выглядел былинкой.
     "Вот  бы  рыцарю  Леонгарду  сразиться  с таким дубом, как
Сытый рыцарь!" -- с улыбкой подумал сэр Робер.
     А Сытому рыцарю выпало вести второй поединок.  И  вот  тут
сэр  Робер, а вместе с ним и все присутствующие, нахохотались в
волю -- это было поистине уморительное зрелище"
     И вот трубы герольдов прозвучали в третий раз. Смех затих.
Взоры напряженно  ждали  появления  Синего  рыцаря  и  Габриэля
Андроктуса .
     Рыцарь  Андроктус  выехал  слева от главной трибуны, Синий
рыцарь -- справа.
     Снова пропела труба герольда. Соперники опустили забрала и
нацелили друг на друга копья.
     Сейчас начнется сражение... Но неожиданно прозвучал  голос
сэра Робера:
     -- Джентльмены! Будьте добры, поднимите забрала!
     Обычно  рыцари  перед  поединком  не поднимали забрала, но
вместе с тем просьба  сэра  Робера  не  противоречила  правилам
турниров.
     Синий  рыцарь  поднял  забрало  и  все увидели его лицо --
ничем не примечательное лицо.
     Теперь все взоры устремились на  Андроктуса.  Он  неохотно
поднял черное забрало. Его лицо напоминало лицо отшельника или,
вернее,   мертвеца.   Определить  возраст  сэра  Габриэля  было
невозможно.  С  одинаковым  успехом  ему  можно  было  дать   и
тридцать, и шестьдесят лет. Черты лица свидетельствовали о том,
что  рыцарь  --  из  знатного рода. Глаза, казалось, вспыхивали
зелеными искрами с золотистым оттенком. А веки  были  красными,
воспаленными -- словно бы Габриэль несколько суток не спал.
     Хозяин  замка никак не мог понять, что за человек предстал
его взору? Наверное, только бы женщина  смогла  сказать  о  нем
что-либо  определенное.  Но  как  назло,  сейчас  рядом с сэром
Робером не было дочери. Леди Энид опоздала к началу турнира  --
ей  захотелось "надеть свое лучшее платье". Для всякой женщины,
а тем более для молодой, выбор лучшего  платья  --  не  простой
выбор.  Поэтому  турнир пришлось начинать без нее: любой рыцарь
уважал капризы дам...
     Соперники снова опустили забрала,  крепко  сжали  в  руках
древки тяжелых длинных копий.
     Лошади  под  обоими рыцарями были абанасинийской породы --
сильные, быстрые, сноровистые.
     Рыцари дали шпоры своим коням и помчались  навстречу  друг
другу.  Казалось  два  стремительных  потока устремились друг к
другу, и уже ничто не  может  их  остановить,  вот  сейчас  они
сшибутся, взлетят вверх брызги серебристой пены...
     Синий рыцарь нацелил копье прямо в грудь своему сопернику,
но вдруг его конь, мотнув головой, резко свернул в сторону.
     На трибунах ахнули.
     -- Дурной знак, -- сказал кто-то рядом с сэром Робером.
     Синий  рыцарь  смог  успокоить коня и снова повернул его к
сопернику.  Снова  нацелил  копье  в  грудь  рыцаря   Габриэля.
Казалось,  еще  мгновение  --  и пронзенный копьем тот рухнет к
ногам своего коня.
     Но  что  это?  Синий  рыцарь,  словно  синяя  стрекоза  на
булавке,  беспомощно  повис  на  черном копье своего соперника.
Было  слышно,  как  затрещали  доспехи.  Голова  Синего  рыцаря
наклонилась вперед. А затем рыцарь упал с коня и остался лежать
на земле недвижим.
     О,  да,  удар  рыцаря  Габриэля  был  превосходен.  Черный
рыцарь, вне всякого сомнения, был искуснейшим воином.
     А  сам  сэр   Габриэль,   казалось,   остался   совершенно
равнодушен к тому, что он одержал победу.
     Он  спокойно  спешился.  Не  поднимая  забрала прошел мимо
главной трибуны. Но  сэру  Роберу  почудилось:  он  видит,  как
рыцарь  улыбается.  И  улыбка  эта  была ледяной -- как снег на
вершине горы.
     Эта улыбка виделась сэру Роберу весь день. И ночью она  не
давала ему покоя.
     "Кто  же  он  такой,  этот таинственный рыцарь? -- мучался
вопросами сэр Робер, ворочаясь в постели. --  Может  быть,  все
прояснится   завтра?   Завтра   Габриэлю  Андроктусу  предстоит
сразиться с сэром Орбаном из Керна..." Но сэр Робер сам себе не
мог ответить на вопрос: чего же он желает для  рыцаря  Габриэля
-- поражения или победы?
     Заснул хозяин замка только под утро.
     * * *
     На второй день рыцарские поединки начались с самого утра.
     Леди  Энид  улыбалась,  но  по  лицу  ее  было  видно: она
проплакала всю ночь. Даже если бы сэр Робер и приказал прервать
турнир, его бы никто уже не  послушался.  Рыцарскими  правилами
это  запрещалось.  И  ничто  нельзя  было  изменить  в условиях
турнира -- его победитель станет мужем леди Энид.
     Над турнирным  полем  с  утра  нависли  низкие  облака.  В
воздухе  ощущалась  какая-то  тревога.  Но  первая половина дня
прошла более-менее спокойно.
     Поединок сэра Габриэля и сэра Орбана по жребию должен  был
состояться во второй половине дня.
     Сэр  Робер  понимал, что от этого поединка будет во многом
зависеть судьба его дочери, и  он  с  нетерпением  ожидал  боя.
Впрочем,  как и все остальные. Пожалуй, только Сытому рыцарю не
было никакого дела до того, кто из рыцарей победит. Он восседал
на  трибуне  с  кубком,  полным  вина,  окруженный  развеселыми
девицами.
     Рыцарь  Орбан  и рыцарь Габриэль стояли возле своих коней.
Оба они выглядели спокойно.
     Многие из рыцарей пытались, но никому  так  и  не  удалось
разговорить  Габриэля  Андроктуса.  На  все  вопросы он отвечал
вежливой и холодной улыбкой.  Никто  не  смог  узнать:  кто  он
такой, откуда?
     Герольды  поднесли к своим устам трубы, соперники опустили
забрала. Рыцарь Габриэль переложил копье из правой руки в левую
-- это означало: он дает фору своему сопернику.
     "Но не значит ли это, -- подумал сэр Робер, -- что  рыцарь
Габриэль  столь  же  искусно  сражается как правой, так и левой
рукой?!"
     Рыцари были готовы  к  поединку.  Закрывшись  щитами,  они
нацелили друг в друга копья.
     Много  турниров довелось видеть сэру Роберу на своем веку,
во многих участвовать. Но  казалось  ему,  что  никогда  он  не
волновался так, как на сей раз.
     Сэр  Робер  был великим знатоком турнирного боя. Поединки,
которые  он  видел  в  эти  два  дня,  вызывали  в   его   душе
раздражение.  Он  видел  все  промахи рыцарей, все их просчеты,
молодые воины, без сомнения, были плохо подготовлены к турниру.
Да, молодежь разочаровала старого рыцаря.
     Но сейчас перед ним стояли  друг  против  друга  два  явно
достойнейших  соперника. Даже в том, как они замерли, ощущалась
их высочайшая выучка.
     Сэр Робер в волнении крепко сжал зубы.
     На трибунах все стихло.  Зрители,  казалось,  не  смели  и
дышать. Даже ветер утих.
     Снова прозвучала труба герольда.
     Сэр  Орбан  и  сэр  Габриэль  пришпорили коней и помчались
навстречу друг другу.
     Не прошло и мгновения -- словно скорлупа, лопнул от  удара
копьем  щит  сэра  Орбана.  И  словно нож в масло, копье рыцаря
Габриэля вошло, пронзив доспехи, в тело рыцаря из Керна...
     Столь  долго  ожидаемый   поединок   закончился   в   одно
мгновение.
     Трубы  герольдов  вновь  возвестили победу рыцаря Габриэля
Андроктуса!
     Упав с коня, сэр Орбан попытался встать на ноги. Он  сумел
даже  встать  на  одно  колено,  но не смог удержаться и тотчас
рухнул наземь. Кровь хлынула из  раны  и  из  горла  на  траву.
Рыцарь судорожно дернулся всем телом и замер навеки.
     --  О  боги! -- в ужасе воскликнул сэр Рамиро. -- Его душа
улетает в небесную высь. Она летит к рыцарю Хуме!
     Неразлучный с сэром  Орбаном  попугай  упал  с  лошадиного
крупа и застыл недвижно рядом со своим хозяином.
     В  лице  сэра Габриэля Андроктуса не было ни кровинки. Он,
как и прежде, не радовался своей победе.
     -- Теперь, Робер ди Каэла, судьба твоей дочери не в  твоих
руках, -- только это и сказал он, повернувшись к хозяину замка.
     Не спешиваясь, не обращая внимания на приветственные крики
зрителей, он не спеша поехал прочь с турнирного поля.
     * * *
     Соперником  сэра  Габриэля  на  следующий  день должен был
стать эроготский рыцарь сэр Линдон.
     Ему и его свите сэр Робер предоставил в своем замке  самый
большой зал.
     Вечером  хозяин  замка  пришел  побеседовать  с  эрготским
рыцарем.
     Сэр Линдон задумчиво теребил свою бородку.
     -- Не знаю, как вам, сэр Робер, но мне этот черный  рыцарь
кажется    чрезвычайно,   чрезвычайно   странным.   Он   всегда
бесстрастен, он равнодушен к своим победам. Зачем он приехал на
турнир? Что ему здесь надо? Воля ваша, сэр, но здесь что-то  не
так...
     -- Увы, сэр Линдон, -- ответил хозяин замка, -- я и сам не
могу понять   поведения   сэра  Габриэля.  Иной  раз  мне  даже
думается: может быть, он послан на турнир самим Хумой? Какая-то
нечеловеческая сила в его руках. -- Сэр Робер помолчал.  --  Ну
хорошо,  если бы он только один раз победил с первого же удара.
Но ведь он уже дважды становился победителем в одно  мгновение!
А  должен  вам  сказать,  что одолеть такого соперника, как сэр
Орбан, это отнюдь не легко...  И  я,  и  все  остальные  рыцари
пытались  отыскать  хоть  какое-либо  нарушение сэром Габриэлем
правил поединка... И что же? Ни единого! Все по правилам!
     Сэр Линдон покачал головой.
     -- Я вовсе не собираюсь обвинить сэра Габриэля в нарушении
рыцарских правил. Это было бы не  достойно  меня,  согласитесь,
сэр  Робер.  Но  вы  сами  видели, как легко победил он сегодня
одного из лучших рыцарей Ансалона. Завтра -- мой черед...
     -- Да, сэр Линдон, завтра вы сразитесь с ним и умрете,  --
послышался чей-то голос.
     Все повернули на голос свои головы.
     В  зал вошел рыцарь Просперо Инверно. Час назад он одержал
победу над рыцарем Леонгардом.
     Сэр Робер поспешил сменить тему разговора  и  обратился  к
вошедшему:
     --  О,  сэр  Инверно,  поздравляю  вас  с  победой!  Я уже
наслышан о вашем поединке.
     --  Благодарю  вас,  сэр,  --  поклонился  рыцарь  Инверно
хозяину замка. -- Мне удалось выбить сэра Леонгарда из седла, и
бой  мы  продолжали  уже  пеши