м было что-то
не так. Подлетев еще  ближе,  Стюарт  смог  наконец  рассмотреть  странное
существо - огромный череп, покрытый кое-где редкими бесцветными волосками,
и шесть конечностей. Четыре нижние конечности тоже  были  руками.  Затхлую
тишину пронзило  визгливое  хихиканье.  У  Стюарта  волосы  встали  дыбом.
Приблизившись, он различил безумные глаза.
   Многолапчатое  существо  резко   развернулось   и,   загребая   воздух,
потащилось к одной из дверей. Все шесть конечностей были худы, как спички,
локтевые суставы выпирали. Очевидно, несоразмерно  огромный  мозг  забирал
себе основную часть питания и кислорода, оставляя тело на голодном  пайке.
Паукообразный человечек был ростом с десятилетнего мальчика.
   Добравшись до своей квартиры, "новый человек" снова хихикнул  и  открыл
дверь. Суча лапками, быстро забрался внутрь. Как насекомое,  прячущееся  в
щели. В квартире зажегся голубой свет, отсвечивая лазурью на бледной  коже
страшноватого существа. В комнате хаотично висели компьютерные устройства,
перемежаясь разнообразным хламом - пустыми бутылками, пакетами из-под еды,
старыми картриджами. На двери висел плакат: "Ковалентное правило". Один из
лозунгов "Нового движения за обновление".
   Человек-паук высунул  из  двери  голову,  нервно  улыбнулся  Стюарту  и
пропищал:
   - Микробы, понимаете. Боюсь заразиться, - и захлопнул дверь.
   Стюарт поплыл дальше. "Вот так будущее, - думал он. - Дни Дарвина".
   Свернул на другую трубу-улицу, добрался по ней до следующего  скопления
жилищ, где обитала Натали. Этот  квартал  был  заселен  погуще.  Не  столь
заброшенный, освещение поярче. Вентиляция работала, воздух здесь был  явно
свежее. Стюарт испытал невероятное облегчение,  подставив  лицо  дуновению
чуть более чистого воздуха.  Слышался  смех  детей,  игравших  на  детской
площадке. Скоро  должна  была  начаться  следующая  рабочая  смена.  Улица
заполнялась людьми, выходившими из квартир на работу. В основном это  были
четырехрукие. Стюарт мысленно называл их лягушками. Но изредка встречались
и нормальные люди. По голограммным указателям Стюарт нашел подъезд Натали.
Оттолкнувшись ногами, подлетел к ее двери.
   От нервной лихорадки его бросало то в жар, то в холод,  глаза  застилал
пот. Закрепившись ногами  на  коврике  с  липучкой,  Стюарт  нажал  кнопку
звонка.  Из-за  двери  просачивался  запах  свежего  кофе.  Стюарт   вдруг
почувствовал голод.
   Дверь открыла сама Натали.  Паря  в  воздухе  головой  к  Стюарту,  она
смотрела на него такими знакомыми глазами. От всего же  остального  Стюарт
испытал шок. Он не предполагал, что увидит  такое,  Стюарт  ожидал  всего,
чего угодно, но только не этого.
   Стрижка у  Натали  теперь  была  короткой.  Черные  волосы  посеребрила
седина.  Серые  штаны,  рубашка  с  короткими  рукавами  и  металлическими
кольцами, с помощью которых можно привязываться  ремнями  к  столу.  Босые
ноги. В руке баллончик с кофе.
   Кожа бледная, дряблая, местами в красных  пятнах.  Очевидно,  результат
нездоровой  жизни  в  плохо  проветриваемых  помещениях.   Лицо   какое-то
обрюзгшее. Долгая жизнь в невесомости наложила  свою  недобрую  печать  на
весь облик Натали.
   Немного оправившись от потрясения, Натали вздохнула. Пальцы ее на двери
сжались сильнее.
   - Надо было предупредить. - Но голос был все тот же, каким  его  помнил
Стюарт.
   - Можно войти? - спросил он.
   - А ты чертовски молодо выглядишь. - Натали осматривала его с головы до
ног.
   - Так получилось, - пожал плечами Стюарт.
   - Мускулистый, крепкий. Такой же, как был когда-то.
   - Такой я тебе когда-то нравился, насколько я помню.
   Некоторое время Натали молча разглядывала его. Но по лицу ее Стюарт,  к
своему сожалению, не мог прочитать, что она чувствует сейчас. Какие  мысли
проносились в ее голове?
   - Ты мне позволишь войти? - снова попросил Стюарт.
   - Мне надо идти на работу. Через несколько минут.
   - Пусть на несколько минут. Впустишь?
   На лице ее промелькнула тень сомнения. Наконец она оттолкнулась  руками
от двери и вплыла внутрь комнаты,  приглашая  Стюарта.  У  противоположной
стены Натали остановилась,  зависла,  не  сводя  со  Стюарта  пристального
взгляда. Он вошел, закрыл за собой дверь, оттолкнулся и подлетел к той  же
стене, остановился рядом с Натали.
   Комната оказалась маленькой  и  опрятной.  Ни  пола,  ни  потолка,  что
естественно в условиях невесомости. Просто шесть стен. У  стен  закреплены
откидные столики. Сейчас они были подняты и пристегнуты  к  стенам.  Кухня
тоже  маленькая.  Компьютер  с  ремнями,   чтобы   можно   было   работать
пристегнувшись. На книжных полках книги, журналы, инфоиглы с этикетками. В
спальной комнате было темно. По стене ползет пылесос-робот. Игрушек  нигде
видно не было. Где же сын? Никаких следов. У Стюарта  снова  пересохло  во
рту.
   - Угостишь меня кофе? - спросил он.
   - Бери сам.
   Она  разглядывала  Стюарта   как-то   равнодушно,   словно   совершенно
постороннего человека. Стюарт удивился: почему ее взгляд так  безразличен?
Неужели она его совсем забыла?
   На кухне он налил кофе, вернулся к Натали. Кофе оказался неплохим.
   - От тебя несет спиртным, - сказала она. - Ты что, напился?
   - Да. Выпил на борту шаттла. Японское виски. Страшная гадость.
   - Ты теперь пьешь по утрам?
   - По моему времени сейчас ночь.
   - Надеюсь, ты не зря летел сюда всю ночь, не для  того,  чтобы  увидеть
все это, - развела она руками, как бы показывая себя, свою квартиру и  все
Новое Человечество.
   -  Мне  тоже  хотелось  бы  на  это  надеяться.  -  Стюарт  внимательно
разглядывал Натали, пытаясь подобрать к ней ключ, понять, какие  струны  в
ней можно затронуть, как сломить эту отчужденность, найти общий язык.
   - Я уже и забыла о твоей напористости. Он, правда, немного изменился  с
годами. Первый. Но все равно в любой момент мог проявить свой характер.
   - Альфа?
   - Ты называешь его Альфой? А себя Бетой? - Губы ее скривились в улыбке.
- Такая терминология не уязвляет твое самолюбие?
   - Я работаю над собой.
   - Работаешь?  Стараешься  стать  похожим  на  Альфу?  -  Зеленые  глаза
пристально смотрели на Стюарта.
   Он почувствовал себя  неуютно.  Так  и  не  нашелся,  что  ответить  на
ядовитый вопрос. И просто пожал плечами.
   - Я пытаюсь остаться самим собой.
   - А твое появление здесь? Тоже часть этой работы?
   - Я думаю, - сказал он, выдержав ее взгляд, - это часть моих надежд.
   Она нервно отвела глаза, закусила губу.
   - Ты ошибся, Бета. Все уже в прошлом.
   - Ты уверена?
   Она повернулась, поплыла в спальню.
   - Мне надо собираться на работу. - И махнула рукой, как бы отгоняя  его
от себя.
   - Послушай, - Стюарт решил быть понастойчивей, - выслушай меня хотя бы.
   - Я и так знаю, какие у нас могут быть отношения, - донесся из  спальни
ее голос.
   Стюарт подплыл к двери спальни, остановился у двери.
   Натали парила перед зеркалом. Зажгла яркий свет. Смотреть  на  ее  лицо
было больно. Даже  издалека  Стюарт  видел  все  морщины,  всю  теперешнюю
непривлекательность.  Печальное   зрелище.   Как   это   не   вязалось   с
воспоминаниями! Океан, прибрежный песок, тихое пение...  Стюарт  с  трудом
проглотил кофе.
   - Ты можешь позвонить на работу? Сказать, что  задержишься?  -  спросил
он.
   - У нас так не принято. - Глаза  Натали  равнодушно  смотрели  на  свое
отражение в зеркале. Она закрыла глаза,  прыснула  себе  в  лицо  какой-то
жидкостью. Бледное лицо потемнело, кожа слегка разгладилась. Морщины  чуть
отступили. Подождав, пока жидкость  высохнет,  Натали  принялась  наносить
макияж. Чуть подрумянила щеки, провела на скулах зеленые полоски.
   - Не спеши от меня отделаться. Я богат, обеспечен на всю жизнь.
   - Мне не нужны твои деньги, - резко повернула она к нему голову.  Голос
прозвучал грубо, отталкивающе.  Желтоватое  лицо  уже  скрылось  за  слоем
косметики. - Мне наплевать, откуда у тебя деньги  и  сколько  их.  Ты  мне
ничего не  должен.  У  тебя  нет  никаких  обязательств  предо  мной.  Все
обязательства умерли в прошлом вместе с... - По лицу ее пробежала тень.  -
Вместе с тем человеком.
   - Мне кажется... что, - с трудом подбирал слова Стюарт, - что... это не
так.
   - Очень жалко, что Этьен... твой Альфа... не оставил тебе воспоминаний,
чтобы ты смог понять, о чем я тебе говорю. Эти  воспоминания...  не  очень
приятные. - Натали снова повернулась к зеркалу.
   - Ты знаешь о моих воспоминаниях? - удивился Стюарт.
   - Да. Твой доктор звонил мне несколько раз. Ашли, что ли. Не помню, как
его зовут.
   - Ашраф.
   - Да, Ашраф. Он не хотел, чтобы я говорила с тобой. И я  согласилась  с
ним.
   От злости Стюарт чуть не скрипнул зубами.
   - Ашраф слишком много на себя взял. Его убили.
   Натали быстро бросила в сторону Стюарта подозрительный взгляд  и  снова
занялась своим лицом.
   - Убил не я, - добавил Стюарт. - Я вообще  не  имею  к  этому  никакого
отношения.
   - Я и не говорила, что имеешь.
   Стюарт заставил себя  успокоиться,  подавил  вспыхнувшую  было  злость.
Оттолкнулся от двери, подлетел к стене, откуда мог видеть отражение Натали
в зеркале. Она рисовала себе вокруг глаз зеленые крылья бабочки.
   - Почему бы тебе все-таки не позвонить  на  работу?  -  спросил  он.  -
Скажи, что у тебя гости издалека.
   Она резко развернулась к нему.  Накрашенное  лицо,  искаженное  злобой,
выглядело жутковатой карикатурой на  ту  Натали,  которую  помнил  Стюарт,
неприятно контрастируя с болезненно бледными руками и дряблой шеей. Стюарт
чуть не вздрогнул от захлестнувшей его волны боли и отвращения,  с  трудом
заставив себя не отвести взгляд.
   - Я не собираюсь тратить на тебя свое время, - почти прокричала она.  -
У меня есть другие заботы. Смотри. - Она  вернулась  в  переднюю  комнату,
подлетела к компьютерному терминалу. Стюарт последовал за ней.  На  экране
компьютера высветилось изображение. Зазвучала странная электронная музыка.
   На  экране  парил  ребенок.  К  груди  его  была  привязана  клавиатура
электронного  музыкального  инструмента.  По  клавишам  сновали  пальцы  -
непропорционально короткие и толстые. Хаотичный набор звуков,  сливающихся
в какофонию, больно резанул Стюарту нервы. Сердце сжалось при виде уродца.
   Лицо у ребенка было гладкое, круглое, безмятежное, улыбающееся. Похоже,
выражение этого лица никогда  не  меняется.  Голова  ненормально  большая,
невидящие глаза в глубоких глазницах закачены вверх. Ноги карликовые, раза
в два короче обычных.
   - Это мой сын Андрей,  -  сказала  Натали.  -  Спинной  мозг  расщеплен
надвое. Сильно недоразвиты речевые центры. Аутизм. Его хромосомы испорчены
Шеолом.
   Сумбурная и дисгармоничная музыка резала слух, но  иногда  случались  и
удачные отрывки. Стюарт смотрел на детское лицо, обезображенное Шеолом,  и
чувствовал, как внутренности его наполняются холодной смесью боли и ужаса.
Способен ли он полюбить такого ребенка?
   - Он сможет выжить лишь в невесомости, - продолжала Натали.  -  За  ним
нужно ухаживать круглые сутки. Это изображение передается сюда  из  нашего
госпиталя.
   Стюарт немного оправился от потрясения, обрел дар речи.
   - Его можно вылечить? - спросил он.
   Натали пожала плечами.
   - Говорить он никогда не сможет. Но остальная часть  мозга  нормальная.
Андрей хорошо обучаем, нужно только заинтересовать его. Но привлечь к себе
внимание малыша очень трудно. Может  быть,  когда-нибудь  он  даже  сможет
найти  работу.  Будет  выполнять  ее  с  помощью  приборов  дистанционного
управления, находясь в госпитале. Тогда заработка хватит,  чтобы  оплатить
часть его содержания.
   - Он знает, что мы сейчас видим его?
   - Когда я включаю трансляцию, в его палате  на  видеокамере  зажигается
красная лампочка. Но сейчас он увлечен музыкой и ни  на  что  не  обращает
внимания.  Андрей  делает  это   часами.   Это   единственное,   что   ему
по-настоящему нравится. - Глаза Натали потеплели. - Вот из-за кого я  живу
здесь, в Новом Человечестве. Никто не возьмет меня замуж с Андреем. А  его
я ни за что не брошу. Правда, здесь для биологов наступили тяжкие времена.
Мне пришлось перейти на другую работу, неинтересную. Зато я могу содержать
Андрея. В Новом Человечестве для этого  имеются  условия.  Многие  люди  с
сильно измененными генами рано или поздно становятся  инвалидами.  Поэтому
здесь для них построили хороший госпиталь.
   Стюарту вспомнился человечек-паук, его жуткий высокий голос:  "Микробы,
понимаете". В глазах защипало. Стюарт снова перевел взгляд на Андрея, едва
сдержав нервную дрожь. Вот что  означают  искореженные  гены!  Вот  отчего
погибла любовь.
   - Я хочу вам помочь, - сказал Стюарт.
   - Нет, - покачала головой Натали. - Это тебя не касается.
   - Но это и мои гены.
   - Это испорченные гены. Значит, не совсем твои.
   - Не все так просто.
   - Стюарт, я не хочу стать целью твоего очередного крестового похода  за
справедливость. - Взгляд ее снова  похолодел.  -  Тот...  Альфа  постоянно
воевал за справедливость. Всюду искал правду. Все пытался с кем-то  свести
старые счеты, о которых давно все забыли. Все, кроме него  одного.  И  так
постоянно. Этого, - посмотрела она на экран, - он не мог простить себе. Он
корил себя, что вернулся с Шеола с испорченными хромосомами. Он понял, что
сила и ум не всегда могут помочь. Понял, что есть в мире такое, что ему не
подвластно. Даже считал, что лучше бы он сгинул тогда на Шеоле.  Он  начал
ввязываться в опасные авантюры, потому что не мог жить с  сознанием  своей
вины за Андрея.
   Натали выключила монитор. Музыка оборвалась. Глядя на  погасший  экран,
Стюарт чувствовал, как в нем самом что-то тоже гаснет и умирает - надежды,
часть его жизни. Вспомнил голос с видеозаписи без изображения, звон стекла
о стекло. Пропитой голос человека, потерявшего все, что имел.
   Натали допила кофе, поставила баллончик на полку.
   - Я смирилась со всем этим еще несколько лет назад. У меня не  осталось
к нему никаких чувств. Я устала от него,  не  было  уже  сил  терпеть  его
выходки. Он для меня вообще теперь ничего не значит. И ты тоже.
   - Но я не он, - возразил Стюарт. И тут же усомнился в своих словах.
   - Зачем ты пришел сюда?
   - Я хочу помочь.
   - Мы не нуждаемся в твоей помощи. Ни я, ни Андрей.  Нам  хорошо  с  ним
вдвоем. Когда Альфа погиб, выяснилось, что он оставил нам приличную сумму.
Он и раньше посылал нам деньги. Мы неплохо обеспечены.
   - Я могу обеспечить вас еще лучше.
   Натали не ответила. В голове Стюарта крутились тягостные образы. Уроды,
сконструированные генными  инженерами.  Бутылка,  звякающая  о  стакан,  и
пропитой голос. Уродец с генами, испорченными  Шеолом.  Электронные  звуки
терзали память, как отчаянные крики младенцев.
   - Мне надо идти на работу, - мягко сказала Натали.
   Баллончик с кофе давно уже остыл в руке Стюарта.  Он  поставил  его  на
полку и вышел из квартиры.
   Улица гомонила, полнилась людьми, спешащими на работу. Стюарт пробрался
сквозь  толпу  к  голографической  схеме,  чтобы  найти  обратный  путь  в
гостиницу.
   Возвращаться прежним путем ему  не  хотелось,  слишком  живы  еще  были
жуткие впечатления - голубой свет на бледной коже шестиногого чудища,  его
сатанинское хихиканье.
   Стюарт выбрал другую дорогу. Длинную.



15

   Стюарт вплыл в  свой  убогий  гостиничный  номер.  На  стене  лягушачий
ребенок все так же жизнерадостно улыбался светлому  будущему.  Потрясенный
недавними  впечатлениями,  Стюарт  с  болью  чувствовал,  как   закаленный
вольфрам его прежней решимости рассыпается вдребезги.  Решимость  треснула
от нескольких слов Натали, от открывшейся перед ним печальной картины. Все
взорвалось в одно мгновение.
   Под струями вентиляции тело медленно и хаотично  болталось  по  номеру.
Бессмысленное кружение. Стюарт пытался унять в голове сумятицу. Ум чист  и
спокоен, как недвижная гладь озера.
   Закрыл глаза. И сразу же из темноты выплыл экран, испещренный пляшущими
помехами. Пропитой голос. Мятущиеся разноцветные  осколки  радуги  -  само
воплощение хаоса. Стюарт понял,  что  приблизился  к  нему  вплотную.  Еще
немного, всего несколько шагов, и он погрузится в этот  хаос,  сольется  с
ним.
   У него  больше  нет  ничего  общего  с  Альфой.  И  даже  самые  лучшие
воспоминания уже не в состоянии помочь.
   Жизнь утратила смысл.


   Стюарт знал, что заснуть не сможет, поэтому занялся делом. Для него это
была ночь, а для Нового Человечества - начало нового дня,  первая  рабочая
смена. Он уже давно не ел, но из еды  в  его  распоряжении  имелся  только
кофе. Стюарт украл кофейник в ресторане  гостиницы  после  того,  как  ему
отказались принести кофе в номер.
   Чтобы действовать, надо знать. И Стюарт начал добывать знания.
   Исследовал все, что захватил с собой из комнаты  Стойчко.  В  тюбике  с
зубной пастой и в баллончике с дезодорантом  не  оказалось  ничего,  кроме
зубной пасты и дезодоранта - разочаровывающе, но  ожидаемо.  На  инфоиглах
действительно была записана музыка. Но на одной оказалось и кое-что еще. И
Стюарт три часа кряду усердно расшифровывал коды.
   Когда наконец  его  труд  увенчался  успехом  и  на  экране  компьютера
высветились схемы и карты, Стюарт сразу узнал их. Это были детальные карты
Рикота и информация о службе безопасности.
   Стюарт улыбнулся - приятные воспоминания. Рикот он знал отлично, провел
на  этом  планетоиде  "Когерентного  света"  восемь  месяцев,  обучаясь  в
диверсионной школе.  Вот  знакомые  места,  где  установлена  инфракрасная
наблюдающая аппаратура, вот ползающие роботы-истребители модели "Волк-18",
которые патрулируют запретные трубы и коридоры. Все до боли знакомо.
   Рикот. Это станет возвращением домой.


   В  телефонной  трубке  зазвучал  голос  Зоу.  "Чартер"  в  этот  момент
находился по другую  сторону  Луны,  поэтому  сигнал,  передаваемый  через
транслятор на станции "Принц", приходил с секундной задержкой.
   - Да, - сказал Зоу, - я изучил  это.  Вещество  во  флаконе  напоминает
мелкий коричневый порошок. Это, старина, живые вирусы, хранившиеся в сухой
инертной среде. Как только вирус соприкоснется с влагой, например, попадет
на слизистую оболочку, так сразу проснется и начнет действовать.
   - Есть какие-нибудь предположения о его действии? - Стюарт  говорил  из
телефона-автомата, расположенного в торговом районе  Нового  Человечества.
Со всех сторон в  глаза  лезла  броская  голографическая  реклама,  играла
музыка. Кофеин все еще бодрил нервную систему.
   - Не имею понятия, старина. У меня  нет  подходящей  аппаратуры,  чтобы
исследовать их. Длиной эти вирусы около двухсот нанометров. Это мало  даже
для  вирусов.  А  внутреннее  строение  этих  тварей  довольно  необычное.
Нуклеопротеид, в котором хранится  генетическая  информация...  мне  такой
прежде никогда не встречался. Но, впрочем, я в этом  деле  не  специалист.
Вирусолог, возможно, сказал бы тебе больше.
   - Вирус заразный?
   - Не очень. Он плохо переносит присутствие кислорода.  Если  в  течение
нескольких часов  этот  вирус  не  внедрится  в  чей-нибудь  организм,  то
погибнет. Но я не знаю, в каком организме он  сможет  жить.  Я  ввел  этот
вирус двум крысам, и  он  быстро  погиб.  Может  быть,  ему  нужна  другая
кислотность среды или еще что-то. Я могу провести дальнейшие исследования.
   - А с крысами что случилось?
   - Крысы чувствуют себя превосходно, - хихикнул Зоу. - Они  блаженствуют
в стерильных ящиках. Я наблюдаю за ними. Может быть, что-нибудь произойдет
дальше.
   Стюарт парил в невесомости, ухватившись за  телефонную  трубку.  Вокруг
сновали люди-лягушки. Аляповатые вывески беззастенчиво рекламировали  свои
убогие лавки.
   - Дальнейшие исследования не требуются, - сказал Стюарт. -  Но  я  хочу
предупредить тебя кое о чем. Будь осторожен с этим флакончиком. Если ты  о
нем кому-нибудь разболтаешь, тебя убьют.  А  перед  смертью  будут  сильно
пытать. Можешь не сомнева