отвалил в ту комнату.  Спи  спокойно,  дорогой
товарищ.
     Она  тут  заскулила,  горестно-горестно.  Такой  жалостный   писк   с
подвываниями. Ну, просто, Муму в человеческом обличии.
     И я решил задержаться на пять минут для  успокоения  разволновавшейся
родственницы. Сидеть в трусах было зябко и я посчитал, что если  ненадолго
заберусь под одеяло, ничего особого не  случится.  Ведь  после  всей  этой
драки никаких сексуальных позывов у меня  не  осталось,  а  человека  Веру
по-человечески жалко. Она, к тому же, и не дергается, лежит себе и лежит.
     Но через пять минут меня сморил сон.  Когда  проснулся,  в  окно  уже
проникли серые сумерки. Она лежала рядом, наполовину раскрывшись,  похожая
на серебристую тень, в декольте виднелся бутончик всем  известной  женской
детали, а в разрезе рубашки - точеная ножка аж до...
     Чуть  ли  не  до  нее,  любезной,  до  самой  интимной  детали.   Вид
эстетически законченных гениталий  и  намек  на  прочие  интересные  штуки
заинтересовал меня так, что я не удержался и  провел  ладонью  по  гладкой
кожице. Тут ручка девушки, понимаешь, ожила и пощекотала  меня.  То  есть,
скользнула ласковая ладошка умело и там,  где  надо.  Причем  шла  от  нее
теплая и будоражащая  волна.  Естественно,  я  "взъерошился"  больше,  чем
требуется  для  спокойного  отдыха.  Попробовал  улепетнуть   с   кровати,
привстал, оказался в  неустойчивом  положении,  тут  бодрая  разгоряченная
самка меня схватила, оголила и приложив кратковременную, но серьезную силу
воткнула в себя. То есть, она была подготовлена: и позой,  и  физиологией,
поэтому я сразу оказался в ней. Можно сказать, с головой она меня  втянула
- все было неожиданно, пронзительно и сильно. В общем,  не  очень-то  даже
похоже на предыдущие мои "достижения". Был задействован и позвоночник,  по
которому словно  скользнула  сладкая  змейка.  На  мгновение  лицо  девицы
показалось  красиво-монструозным  -  желтые   глаза,   удлиненные   клыки,
вытянутые вперед челюсти. Короче, промелькнул образ бабы-ягуара.  Страх  и
кайф так соединились, что я быстро разрядился.
     Совершив гнусный грех, я сбежал в другую комнату. Там  рассыпался  по
грязной постели, словно из меня были высосаны все соки. А затем погрузился
в обморочный тошнотворный сон-падение.
     С утра, не отворяя дверь в другую комнату, я решил  послушать  радио.
Наверное, оттого, что не знал с какой физиономией и с какими словами  надо
выйти к Вере.
     И надо же, выпуски  всех  новостей  всех  радиостанций  начинались  с
сообщения насчет урожая зерновых, вернее, насчет неурожая. Оказывается, во
всех странах  свирепствует  болезнь.  Вирус,  неудержимо  распространяясь,
поражает пшеницу, рожь, ячмень, кукурузу, прочие зерновые и даже  бобовые.
Человечество,  как  всегда,  оказалось  неготовым   к   появлению   нового
патогенного-злогенного микроорганизма. Поиски противоядия ведутся  методом
случайного тыка и потребуют десятков миллиардов баксов  в  ближайшие  пять
лет.
     Болезнь начинается в период роста полезных  злаков,  но  продолжается
даже после жатвы, превращая все запасы в серую труху. А  что  и  останется
целым, то не годится для сева, поскольку заражено.  Естественно,  все  это
привело  в  разных  странах,  или  к   социальным   потрясениям,   или   к
политическому трахомудию, или к  межпартийным  разборкам,  или  к  военным
заморочкам, или к мятежам и бунтам. У нас же  -  к  введению  карточек,  к
росту всяких экстремистских группировок с  усатыми-полосатыми  вождями,  и
особенно к распространению мощных сект, сочетающих религиозную мешанину  и
нападки на начальство, которое объявляется сатанинским отродьем,  исчадием
греха и погубителем еды...
     Тут прослушиванию радиопередач помешал звонок - и крепко же засела  в
нас холуйская черта бежать к двери в  таких  случаях.  Короче,  хочешь  не
хочешь, а надо сейчас повстречаться глазами с Верой.
     По счастью, встречаться глазами не пришлось, она плескалась в ванной.
А  вот  пришлось  пересечься  взглядами  с  капитаном  Буераковым  и   его
оперативниками.
     - Когда ты, Хвостов, уехал незнамо куда, один труп был найден в твоей
квартире, второй жмурик валялся на твоей лестнице. Едва ты приехал и снова
два трупа, на этот раз в лифте. Два стопроцентных человеческих трупа. Плюс
еще  какие-то  дохлые  пресмыкающиеся  на  крыше  кабины,   -   напустился
милиционер. - А ведь ты давал подписку о невыезде.
     - Ну и что? - дерзновенно отвечал я. - Из-за чего сыр-бор? Во-первых,
я тут не при чем. Во-вторых, никто меня в прямую  ни  в  чем  не  обвинял.
В-третьих, волка ноги кормят.
     Буераков уселся на стул, а невоспитанные оперативники на кровать.
     - Ну и где же ты был, Хвостов?
     - В Перу... Жаль, не могу показать загранпаспорт. Потерял.
     - Мы знаем, что ты улетал в Лиму, но у нас нет  никаких  сведений  от
аэропорта о твоем прибытии.
     - Все выяснится, товарищ капитан. В Перу я работал,  в  частности  на
стройке (а ведь чистая правда). Озеро Титикаку знаете? Там и проливал свой
пот.
     - Это  тебе  на  стройке  шкуру  проштамповали?  Чтобы  веселее  было
трудиться?
     Я  посмотрел  туда,  куда  был  направлен  милицейский   взгляд,   на
предплечье, где был изображен демон, держащий в руках свою голову. Мне эту
татуировку действительно накололи у инков,  так  сказать,  на  счастье,  в
братстве Полуденного Солнца.
     -  Если  без  подвоха  спросили,  товарищ   капитан,   то   признаюсь
чистосердечно - на руке, можно выразиться, нарисован мой ангел-хранитель.
     -  Ладно,  хранимый  безголовым  ангелом,  какие  у  тебя   счеты   с
группировкой Аслана Фархадова?
     - Ну, какие у меня могут быть счеты? Бизнесмен из меня, как из  говна
пуля. Так что я никому ничего не должен, - опять же правдиво ответил я.
     - Брось, Хвостов, все  убитые  были  из  бандформирования  Фархадова.
Причем, всех их уничтожили профессионально и  изобретательно.  -  Буераков
подчеркнул интонацией последние слова. - Ты воевал на  Кавказе,  в  то  же
время и в том месте, где орудовал Фархадов  со  своими  людьми.  Мы  знаем
также, что ты служил именно на той железнодорожной станции, где он лежал в
госпитале. Твой приятель  доктор  Крылов  лечил  Фархадова,  а  потом  был
зарезан каким-то южанином. Если точнее, убит по особому ритуалу. Тебя же в
тот день и час крепко помяли.
     Оперативники стали двигаться по комнатам, аккуратно разглядывая то  и
се, отодвигая и отколупывая, разрушая с трудом наведенный порядок.
     -  Вы,  товарищ  капитан,  почти  все  знаете,  в  отличие  от  меня.
Разберитесь до конца и расскажите мне. Я к тому  времени  диктофон  куплю.
Вдвоем сделаем на этом сочном материале книгу-бестселлер.
     - Ну ты обнаглел, - незлобно подытожил Буераков. - И  почему  ты  так
обнаглел?
     - Просто вам не привязать меня к этим мокрым делам.
     Один из оперативников притащил простыню, измазанную зеленой кровью.
     - Что это за дерьмо? - решил выяснить капитан.
     - Последствия медицинских экспериментов. Вот если бы эта краска  была
голубой, вы могли бы обвинить меня в том, что я пришил аристократа.
     - Где находился вчера с трех до четырех вечера, Хвостов?
     - Дома, начальник.
     - Кроме тебя кто-нибудь еще был в твоей квартире? То есть,  находился
тогда внутри жилища, входил или выходил?
     - Тогда нет.
     Какая-то новая догадка прорастала в голове Буеракова.  И  он,  сделав
глаза мудрыми и проницательными, произнес:
     - Я ведь в курсе того, что Крылов сотрудничал с госбезопасностью.  Ты
тоже ОТТУДА?
     Ага, товарищ капитан  меня,  кажется,  зауважал.  Не  будем  товарища
капитана разочаровывать в его умозаключениях.
     - Ну, как вам сказать.
     И тут из ванной вышла к народу Вера. В халатике, где сверху  и  снизу
много интересного открывалось пытливому взору.
     Народ обомлел. Наверное, именно в тот самый  момент  Буераков  решил,
что я наверняка связан с госбезопасностью.  А  то  как  же  еще  объяснить
нахождение в моей обделанной, убогой квартирке такой девочки-картинки.
     - О, мальчики, да еще в форме, - проворковала Вера. - Кофе будете?
     -  Я-а?  -  Буераков  застенчиво  проглотил   слюну,   но   попытался
восстановить статус. - Вы когда здесь появились?
     - Вчера, в пять, по-московскому времени.  Вы,  наверное,  документики
хотите посмотреть.
     - Я бы не возражал, - промямлил  Буераков.  А  потом  принял  в  руки
паспорт с заграничными письменами.
     - Гражданка Судана, выходит. Я думал, там негры живут. Вера... аль...
аль-Василла. Извините, гражданка аль-Василла.
     Буераков, щелкнув каблуками, вернул паспорт девушке. Потом, несколько
покраснев, отвел взгляд от девушкиного бедра, выглядывающего из  халатика,
и обратился ко мне.
     - Мы, Хвостов, пошли. Я буду связываться с твоим начальством.  Ну,  в
самом деле, не можете, что ли,  поаккуратнее?..  Завтра  вообще  весь  дом
взорвете, а на мне это дело опять повиснет.
     После такого  риторического  призыва  к  умеренности  и  аккуратности
милиционеры как-то  робко  вышли  за  дверь,  и  теперь  мы  действительно
встретились взглядами с Верой.
     - Егор, да не думай ты об этом. Просто  минутная  слабость,  -  легко
утешила меня суданская сестра. Было заметно,  что  она  не  переживает.  -
Больше ничего такого не повторится. Ладно, я пошла натягивать кожуру.
     Похоже, она куда-то намыливалось и это было хорошо.  Мне  повеселело,
отчего я водрузил на  голову  черный  берет,  подаренный  на  войне  одним
морпехом. Я всегда напяливал  этот  убор,  когда  хотел  казаться  крутым,
решительным и начинающим новую жизнь.
     Тут в дверь снова зазвонили. Надо, бля, отворять.
     Возле порога стояло двое сектантов.  Квадратная  баба  и  мужик  типа
"кабан". Коротко стриженые волосы с  белыми  повязками,  почти  нормальная
одежка пятьдесят четвертого размера, только напялены ожерелья из камушков,
ракушек,   зубов,    когтей.    Плюс,    на    цепи    довольно    крупная
пятиконечная-пятилучевая звезда-свастика.
     - Вообще-то, друзья-товарищи, меня поздно обращать в какую-либо  веру
или выводить из нее, - обратился я с предостережением к вновьприбывшим.
     - Брат, мы пришли тебе напомнить о  скором  Изменении.  Все  признаки
указывают на то, что Оно близко.  Мир  созрел  для  него,  -  внушительным
толстым  голосом  произнесла  проповедница.   Ясно,   что   мужик   только
сопровождает,  на  тот  случай,  если  кто-нибудь  из  заблудших   овечек,
рассвирепев, ринется на бабу с кулаками. Хотя, на  мой  взгляд,  она  сама
способна дать сокрушительный отпор. В общем, оба визитера были  похожи  на
каменные глыбы.
     - Изменение, может, ко мне близко, да только я от него далек. Что это
за штука-дрюка? Только в двух словах.
     - Ну, если ты желаешь, брат. Ведь  мы  многое  говорили  об  этом  по
телевизору. Подходит к концу эпоха Второго  Солнца,  при  котором  в  мире
царят случай и беспорядок, наступает время для очищения и прихода Третьего
Солнца, когда снова восторжествуют порядок и целесообразность.
     - Третье Солнце?
     - Ну да. Христиане называют  это  время  Вторым  пришествием  Мессии,
иудеи - приходом Машиаха, хотя, конечно, и те, и другие, не понимают в чем
суть Изменения.
     - Ну и в чем суть, братие-сестрие?
     Баба стала послушно отвечать, не мигая глазами.
     - Я тебя обрадую, брат.  Мир  перестает  быть  бездушным  механизмом,
ржавой   полуиспорченной   машиной,   ибо   скоро    воцарятся    в    нем
сверхъестественные разумные силы.
     - А человек что при этом поделывает?
     - А человек, если он умен, перестает тщеславно претендовать на вечную
славу и бессмертие души, корчить из себя царя вселенной и венец  творения,
человек становится тем, чем ему положено быть  -  скромным,  но  довольным
слугой.
     И баба, и мужик по ходу разъяснений старательно улыбались,  изображая
радость всеведения - с таким же успехом могли бы лыбиться гиппопотамы.
     - Чем довольным-то?
     - Тем, брат, что получит за верную службу и  свою  полезность...  Вся
старая  собственность,  интеллектуальная  и  материальная,  будет  напрочь
отменена. Все претензии ума и тела окажутся бессильными. Все амбиции будут
посрамлены.
     Да,  суждения  квадратной  бабы  весьма  отличались  от   устоявшейся
иудеохристианской концепции, согласно  которой  мир  был  создан  Господом
Богом для своих детей рода Homo  sapiens.  Этим  миром  им  было  положено
овладевать,   не   обращая   пристального   внимания   на    всяких    там
духов-управителей и прочие высшие разумные силы.
     - Ах вот как, - вежливо откликнулся я. - И какие  же  признаки  того,
что Изменение начинается?
     - Время движется все быстрее, в мире резко возрастает мера беспорядка
и беззакония, все  твари  погружаются  в  раздоры,  сотворенные  человеком
машины делаются ему непонятными и  страшными,  новые  болезни  приходят  к
человеку и к тем злакам, что выращивает он себе на пропитание. Указания на
Изменение были явлены еще в 1914 году, когда род людской сам взорвал  свою
более-менее  благополучную  жизнь.  Масса  признаков  грядущего  Изменения
отмечены в  последующие  годы,  когда  рухнули  все  империи,  Российская,
Германская,  Австро-Венгерская,  Британская,  пытавшиеся   придать   жизни
человеческой вневременной смысл, поднять ее над суетой и тщетой.
     -  Да,  империи  жалко,  -  искренне  посочувствовал  я,  -  особенно
коронованных особ. Всегда представлял себя на их месте.
     - Исключительные признаки  грядущего  Изменения  были  явлены  тогда,
когда возникли лжеимперии, под напускным порядком которых скрывались  хаос
и безумие.
     - Я понимаю, о чем вы, товарищи пропагандисты.
     - Основные признаки грядущего  Изменения  обозначились  тогда,  когда
рухнули  лжеимперии  и  люди,  погрязшие   в   мелком   себялюбии,   стали
удовлетворять свои жалкие потребности через всеобщую войну.
     - Ну, допустим, господа и дамы.
     - Финальные признаки скорого изменения проявились тогда,  когда  были
созданы  те  кибернетические  машины,  из-за   которых   потуги   среднего
человеческого разума и  труды  рук  человеческих  стали  выглядеть  просто
смехотворными. Когда гордые умом  ученые  и  инженеры  своей  безрассудной
деятельностью стали  плодить  микробов  и  вирусов,  несущих  быструю  или
медленную смерть. Когда стали болеть и умирать растения, данные человеку в
пищу согласно древним заветам.
     - Это вы в точку попали, по радио об том балабонят, да и по магазинам
кое-что заметно.
     - Главным же сигналом о начале Изменения служит приход из иного  мира
Чудотворца,   который   сможет   наглядно    показать    людям    разумные
сверхъестественные силы и остановит  бег  времени.  Чудотворец  придет  не
один, а вместе со своей невестой и сестрой, прекрасной  лунной  девой.  Он
явит людям Владыку Огня, громового бога,  и  Владыку  Воды,  божественного
Ящера.
     - Опознают ли люди вовремя вашего Чудотворца? А  то  ведь  сунут  его
менты в "черный воронок" и будет являть образ Ящера где-нибудь на нарах  в
зоне.
     - Не сомневайся, брат. Опознают его по красному квадратному пятну  на
лбу, - успокоила меня баба.
     - Такому, что ли? - я легкомысленно сдвинул берет на затылок.
     Проповедница хотела заталдычить вызубренный текст,  но  вместо  этого
уставилась на мой лоб. И стала прямо-таки Каменной Бабой. И мужик сделался
Каменным, настоящим Командором.
     - Извините, - наконец прорезалась она и почти что сделала книксен.  -
Я обязана немедленно доложить своим начальникам, иначе буду наказана.
     - Об чем доложить-то?
     Из соседней комнаты выплыла принаряженная Вера.
     - А я все  слышала,  пока  одевалась.  Очень  интересно.  Чего  ж  вы
убегаете? Я еще хотела узнать, где вы собираетесь, какие у вас  ритуалы  и
все такое?
     Глянув на Веру, мужик с бабой снова окаменели. Пауза еще дольше была,
чем в случае со мной. Наконец  баба  чуть  приожила  и  едва  шевелящимися
губами шепнула мужику:
     - Дай портрет, дуралей, дай портрет, говорю.
     Мужчина неловкими застывшими пальцами вытянул  из  кармана  маленькую
картинку в рамочке.
     Оба визитера взглянули на нее и окончательно побледнели.
     - Это лунная дева, сестра  Чудотворца,  одно  же  лицо,  -  просипела
напряженным горлом баба.
     Проповедники с невиданной шустростью обернулись и  кинулись  вниз  по
лестнице. Я даже удивился, как быстро стучат их ноги-тумбы  по  лестничным
ступеням.
     - Эй, а как зовут сестру Чудотворца? - крикнула вослед Вера, а  потом
обратилась  ко  мне.  -  Ладно,  Егорушка,   я   за   ними.   Потолкую   с
проповедничками немного, а  потом  по  своим  делам.  Если  задержусь,  то
позвоню, братик дорогой.
     И она тоже покинула квартиру.
     Я хотел было запереть дверь, но тут заметил пару листовочек,  которые
оборонили ретировавшиеся  проповедники.  Подобрал  бумажки,  а  потом  уже
заперся получше.
     На одной из них был изображен Чудотворец и его сестра,  лунная  дева.
Внизу подпись: "Своим появлением  посланцы  Высших  Сил  возвестят  начало
Изменения."
     Чудотворец был похож на меня весьма приблизительно, разве что красным
квадратным пятном. Этот образ вообще был мало на  кого  похож.  Лунная  же
дева имело внушительное сходство с Верой, хотя,  конечно,  любая  красотка
должна иметь более-менее стандартный облик.
     Вторую листовку я читал в кресле под неустанный бубнеж радио о гибели
урожая на корню и кончине запасов зерна,  о  вынужденном  забое  скота,  о
недовольстве трудящихся в разных не шибко развитых странах мира, о  криках
"правительство на мясо" на демонстрациях и митингах.

     "Братья и Сестры. Вскоре будет явлен вам знак присутствия Высших Сил.
Не противьтесь очевидному ни словами, ни мыслями. Встречайте  с  радостным
светлым  лицом  приход  Порядка  и  Справедливости.   Ни   прежние   права
собственности, ни прежние начальники  ничего  больше  означать  не  будут.
Каждый  человек  получит  столько  имущества  и  столько   лет   жизни   в
распоряжение, сколько будет соответствовать  его  полезности,  смирению  и
радению за Дело Благоустроения Земли. Слушайтесь, Братья и  Сестры,  новых
Начальников, которые иногда будут являться вам во плоти и крови, а  иногда
придут в виде голосов и образов в ваше бдение и в ваш  сон.  И  если  иной
дурной человек будет признан Начальниками бесполезным для участия в  общем
хороводе жизни и следовательно  разъят,  то  не  пытайтесь  его  защищать.
Желание помочь возникнет лишь по недомыслию вашему и скоро пройдет.
                                                                 ВЕСТНИКИ"

     На первый взгляд, и на последний тоже - чепуха. Пожалуй, только слово
"разъят" вызывает  некоторый  интерес.  Ясно,  что  под  продовольственный
кризис этакая дребедень подействует на  граждан  со  слабыми  мозгами,  но
таковых наберется не слишком много.
     В этот день Вера уже не вернулась, также  как  и  в  ближайшую  ночь.
Отчего я  испытал  лишь  облегчение  и  удовлетворение.  Видно,  закадрила
какого-то мужичка. Оставалось надеяться, что это товарищ  поприличнее.  Не
смутило меня и то, что Вера не звякнула к концу дня. Не позвонила она и на
следующий день. Где-то к вечеру я стал укорять себя за то, что из-за стыда
за свой грех пожелал исчезновения  самому  источнику  греха.  А  "источник
греха", кстати, слабая девушка и вдобавок моя чудом обнаружившаяся сестра.
     Надо чего-то предпринять. Но куда звонить, кроме морга?
     Я занервничал и нервничал до тех пор, пока около  одиннадцати  вечера
не заявилась как всегда прекрасная Вера. Правда, косметики на сестре стало
поменее и волосы  уже  не  образовывали  ореол,  а  лежали  смирно  как  у
крестьянки из прошлого  века.  На  прицепе  у  нее  было  двое  квадратных
проповедников и еще пара персон. Видимо, из тех самых Вестников. Эти  типы
были вообще без побрякушек.  Солидные  люди,  похожие  на