ось. Затем мы, напоминая южноамериканских верблюдов, двинулись
по кратчайшей дорожке в горы.
     По ходу дела я  повнимательнее  вгляделся  в  Золотую  Звезду  и  мне
показалось, что смахивает он на крепыша-шофера госпожи Леви-Чивитта, особо
подозрительным выглядел шрам  на  щеке.  Впрочем,  на  прямо  поставленный
вопрос  я  не  был  удостоен  ответом.  А  Носач   сильно   напомнил   мне
Гарика-Абубакара, особенно носом своим. Однако, на сей счет  он  при  всем
желании ничего сообщить не мог.



                                    12

     Попробуйте-ка, навьючившись мешками в тридцать-сорок  кило,  переться
по склону градусов так на тридцать-сорок, причем на протяжении целого дня.
У меня от такой прогулки в горах  Карабая  плыли  перед  глазами  радужные
круги - посланцы владыки радуги Париакаки.  А  ведь  я  предводитель,  мне
людей надо подбадривать, весело шагать  впереди.  Улыбку  сохранять.  А  я
тягостно плелся последним, с насупоненным выражением лица. Хорошо, что мои
спутники и спутницы индейской национальности к таким переходам  были  куда
привычнее,  да  и  Кукин  ввиду  своей  отключенности  шел  с  равномерной
скоростью как вездеход. Я бы, наверное, давно взбесился  бы,  но  кока  за
щекой помогала. Кстати, благодаря ей снова начал демонов  видеть,  и  даже
побольше, чем Носач. Пару раз мы тормозили,  потому  что  мне  с  индюшкой
грезился дух местности. Он, приняв вид дерева с большим  дуплом,  требовал
обойти его  владения  стороной  или  принести  обильные  жертвы,  иначе-де
устроит большие неприятности. Нередко  и  женщина-ягуар  меня  поглаживала
своей страшной и ласковой лапкой.
     А  как-то  раз  налетели  дикие  люди.  "Сивильник"  мой   предсказал
неприятности, показав "комариков" (то есть,  агрессивную  толпу),  но  еще
раньше Носач унюхал  неладное.  Мы  шли  горно-лесной  тропой,  когда  мой
адъютант остановился и поднял руку, мол, тихо. Он провел дротиком  впереди
себя по земле, засыпанной  прелой  листвой,  и  тут  сработала  ловушка  -
предательская петля захлестнула оружие, выдернула и  вознесла  на  десяток
метров. Я, покрывшись испариной, понял: на месте дротика  могла  оказаться
моя нога вместе с тем, что к ней приделано.
     - Это охотники за головами... - принялся объяснять Носач, но  тут  же
прижался к земле. Остальные машинально повторили это  телодвижение.  И  не
зря оказывается. Над нашими залегшими  фигурами  просвистели  два  бревна,
представляющие собой смертельные качели. Они ударили сбоку (хорошо хоть не
нас), спереди же прилетело несколько острых кольев. А  потом  с  ближайших
деревьев посыпались люди - не меньше десятка, в одних  только  шкурах,  со
странными регалиями, присобаченными к поясам. Разглядывать было некогда  -
мимо моего уха просквозило копье, чуть не сделав мне  еще  один  прокол  в
мочке.
     Носач и Золотая Звезда сразу пустили несколько стрел, а Кукин не стал
тратить на это время и кинулся на превосходящего врага, прикрываясь  щитом
и вращая топором. Я видел, как он прошелся по шее одного оппонента, вломил
левой ногой другому. И правой ногой - ударом назад "уширо гери"  -  уложил
человека, похожего по свирепости на вождя. Вскоре Колю поддержали и  Носач
с Золотой Звездой,  который  отвешивал  головкой  своего  цепа  направо  и
налево. Тут раздался женский крик и отвлек меня - двое голозадых тащили  в
лес Часку. На мгновение пролетела шальная мысль, что без этой  дамы  жизнь
будет проще. Но я себя сразу же устыдил - красотки на дороге не валяются -
и,  скинув  поклажу,  рванул  вдогонку.  Передо  мной  возникла   какая-то
злодейская рожа и замахнулась копьем  с  длинным  и  широким  обсидиановым
острием. Я сработал "пшиком" прямо  в  неприятельскую  рожу  и  дрогнувшее
копье промахнулось.
     После чего догнал голозадых и обезвредил  их  чрезвычайно  элегантно:
схватил за пучки волос, которые у них произрастали на макушках, и столкнул
головами. Через несколько секунд Часка захлебывалась от счастья у меня  на
груди. Когда я вернулся на прежнее место, все было закончено. Справедливое
возмездие совершено. Там и сям валялись бездыханные налетчики. Разглядел я
и регалии на их поясах -  что-то  типа  орденской  планки,  только  вместо
жестянок висят головы, искусно выделанные, то есть уменьшенные раза в два.
Смотрю, и Кукин с  Носачем  несут  свежеотрубленные  "кочаны",  а  Золотая
Звезда вдобавок тянет какого-то упитанного мертвеца за ногу.
     - Это вам зачем? - строго вопросил соратников.
     - Чтобы народ уважал, - кратко отозвался Кукин.
     - Его на обед, - солидно сказал Золотая Звезда, указывая на тушу. - Я
долго выбирал,  где  мясо  понежнее.  Пощупай,  какая  попа  мягкая.  Чего
пугаться, мы же не в сыром виде жрать его будем, а культурно приготовим.
     - Это, чтобы ум врага перешел к нам, - объяснил Носач, подбрасывая  и
ловя трофейную голову. - Сделаю из нее поилку.
     - Мне казалось, что ты тонко чувствующий, - попрекнул я.
     - Носач - тонкочувствующий, - сердито отозвался соратник. - Эти  люди
как бы и неживые уже. Согласен, брат мой?
     - Согласен.
     - Так вот, они хотят  нам  помочь,  принести  какое-нибудь  благо,  -
индюшка привел назло  убийственный  довод.  -  А  мы  им  уважение  должны
оказать. Надо показать, что мы их на самом деле любим и не брезгуем.
     - Ты забыл поинтересоваться насчет любви  и  уважения  у  них  самих,
Носатый. Поскольку я все-таки  здесь  командир,  то  приказом  номер  семь
запрещаю  использовать  черепа  и  кости  поверженных  врагов  для  всяких
поделок, а их мясо, начиная от филе и кончая пупками, употреблять в  пищу.
За этот запрет мы и воюем - ведь каждый имеет полное право  собственности,
если не на автомобиль,  то  хотя  бы  на  собственный  организм,  на  свою
личность.
     - Ладно, черепа и личности уж куда ни шло, но жрать-то надо, - угрюмо
отреагировал Кукин.  -  Не  будет  приличных  харчей,  так  и  разбежаться
недолго.
     - Значит, неповино... - начал я и осекся.
     Весь  этот  периферийный  мирок   не   видит   ничего   зазорного   в
человекоядстве, принуждении к бессмысленному  труду  и  так  далее.  Здесь
приветствуется полная утилизация ближнего своего, дабы  веселее  крутилась
карусель жизни. Здесь  одна  личность  откровенно  становится  утехой  для
другой личности.  Здесь,  чтобы  стать  настоящим  мужчиной  надо  съесть,
трахнуть или загнать на строительные работы другого  мужчину.  То,  что  у
нас, в метрополии, проделывается втихаря, стыдливо, за закрытыми  дверями,
за завесой из красивых слов, здесь вытворяется в открытую.
     Итак,  до  моего  родного   добродетельного   мира-метрополии   хочет
добраться Уайна Капак и какие-то там еще высшие силы.  Но  чтобы  помешать
им, мне надо использовать все возможности. В  каком-то  смысле  получается
опять, что моя цель оправдывает средства.
     - Ладно, жрите, сволочи, -  я  отвернулся  от  сосредоточенно  жующих
товарищей и стал искать свою поклажу, где лежала солонина и чернослив.  Но
и тут облом. Несколько уцелевших врагов спроворились унести мой тюк.
     Через полчасика Носач мне уже  предлагал  на  палочке  чью-то  ляжку.
Пришлось бы мучительно выбирать между голодом и грехом, кабы Часка не дала
пожевать немного коки, а затем не поджарила несколько  сочных  жуков.  Они
хрустели на зубах, ну прямо как чипсы. А еще милая девушка нашла для  меня
несколько жирных, толщиной с сосиску, гусениц. Хоть  и  подержала  их  над
костром, но они все равно активно шевелились во рту. И в животе,  кажется,
тоже.
     Если утром мнилось, что впереди нас ждут только тощая травка, ковыли,
вейники и льды, да демоны, жаждущие поживиться нами за  нарушение  границы
проживания людей, то к вечеру мы спустились во вполне приличную долину.  И
первым дело нашли несколько глинобитных построек плюс хранилище,  где  еще
хватало жратвы. Пристанище было обустроено рачительным Властелином для тех
подданных, который забредут по его воле в эти края.



                                    13

     - В месяц Инти,  в  день  светлой  богини  Часки,  человек  по  имени
Ягуар-Скиталец   совершил   святотатство.   Он   нарушил   обычай   богов,
установленный порядок вещей и волю Властелина живущих.  Осквернив  светлый
алтарь Отца-Солнце и священный покой Мирового Столпа, он  спалил  плавучий
дом своего Господина и ушел дерзкими стопами в горы.  Установлено,  что  в
голове этого человека поселился сам  Супайпа,  иначе  как  объяснить,  что
вместе с ним презрели все законы благой жизни также избранница Солнца дева
Часка, и доселе верный уаранку Руми-Ньяви... Руми-Ньяви - это  ты,  Кукин,
то бишь, Каменный Глаз...
     Отключенный Кукин не особо реагировал. Я прекратил  фантазировать  на
тему того, как Верховный  Инка  подает  общественности  наш  побег.  Сразу
захотелось перекусить. Но под  рукой  оказался  только  сваренный  початок
кукурузы.
     - Ну-ка, подружка Часка, поройся по сусекам, небось со вчерашнего дня
медовые коржики остались...
     - Тихо, - вдруг рявкнул Кукин, несмотря на набитый рот.
     - Ну ты даешь, Каменный Глаз, я же все-таки командир. Совесть имей.
     Тут я понял, что неспроста всполошился Кукин и тоже подошел к оконцу.
Так и есть, к дому аккуратно подваливали какие-то люди. Числом двенадцать.
     Что-то непохожи они на индейцев, хоть и меднокожие.
     Да это же наши!
     Я выскочил на крыльцо, следом вышел и Кукин, не  забывший  прихватить
топор. Двенадцать человек, которых я когда-то собирал в экспедицию, теперь
приближались к дому. Впрочем, не было резвости  в  их  движениях.  Походка
выглядела вялой и уставшей, ботинки почти  у  всех  просили  каши  и  были
перевязаны тряпками, камуфляжка вся в  дырах,  подпалинах  и  у  некоторых
дополнялась плащами местного производства. Кое-кто уже  лишился  штанов  и
ходил в юбках из звериных  шкур.  Однако,  имелись  на  руках  и  автоматы
"АК-74"  с  подствольными  гранатометами  "ГП-25",  и   пистолеты-пулеметы
"ПП-91", и два ротных пулемета  "РПК",  и  даже  маленький  миномет,  а  в
кармашках лежали "лимонки".
     -  Здорово,  братцы!  -  заголосил  я  и   засалютовал,   когда   они
остановились в десяти метрах от дома. - Неужто не узнаете?
     Стоявший  впереди  Сережа  Коковцов,  экс-десантник,  лениво  жуя   и
сплевывая смолу, произнес:
     - Ты кукурузиной-то не маши, словно Чапаев саблей. - Я мигом  спрятал
початок кукурузы за спину, зачем он только в руке оказался.
     - Узнаем мы тебя, Хвостов. Можешь не представляться. И этого жлоба мы
знаем. - Коковцов показал дулом на Кукина.
     - Ты, неуважаемый Хвостов,  а  также  Каменный  Глаз  этот  сраный  и
Нинка-лахудра втравили нас в херовую историю. Пообещали по миллиону баксов
на рыло и что в итоге? Для начала - пять трупов. Нина же теперь  в  Куско,
блядствует у Верховного Инки. Кукин - заколдованный,  мать  его.  Гарик  и
нинкин шофер вообще незнамо куда запропастились. А ты вдруг  объявляешься,
весь в перьях, причем пребываешь в казенном домике.
     - Давайте отрэжем ему яйца, - предложил Хусейн, один из людей Гарика.
     -  Вам  не  пообещали  миллион  "зеленых"  за  легкую   прогулку,   -
заторопился  я  с  разъяснениями.  -  Никто  не   занимался   перед   вами
меценатством и благотворительностью. Вам сделали доброе дело, забросили  в
иной мир, а дальше самим надо было деньги зарабатывать. Я пришел вслед  за
вами, когда понял,  что  понадобится  моя  помощь.  Мы  вместе  с  Крейном
проскочили через новую точку перехода - которую он вычислил. Через нее  мы
все и смоемся, максимум через два-три месяца.
     - Ну и где  твой  Крейн?  -  поинтересовался  рыжий  экс-морпех  Витя
Кузьмин.
     - Потерялся куда-то.
     - Не исключено, Хвостов,  что  мы  его  встретим  где-нибудь  в  виде
жреца-мудодея... Так как ты попал в казенную избу, да еще в таком стильном
прикиде? Ого, да я смотрю там шикарная баба выглядывает.
     - Попал на стройку, бежал, наткнулся прямо на царственный плот  Уайна
Капака, тот предложил мне работать на него. Ну и потом... короче, спалил я
его плавсредство и улепетнул в горы вместе с Кукиным, двумя преданными мне
индюшками и  вот  этой  оказавшей  содействие  девушкой.  Надеюсь,  вы  не
претендуете на нее все вместе.
     - Мы как-нибудь и без твоих щедрот найдем бабелей, - гордо  отозвался
Коковцов, отчего Хусейн заметно огорчился и померк глазками.
     - Я рад. Значит и проблем не будет, когда мы все вместе станем биться
с этим гадом.
     - Ни с кем мы биться не собираемся, - отрезал Коковцов. -  Да  и  ты,
похоже, только с бабой в кровати сражаешься.
     - Может, зайдете, проведем совещание,  открытую  дискуссию,  под  это
дело чичи хлебнем. Ну, соратники.
     - Совисельники, соэшафотники, - беззлобно пошутил Кузьмин.
     - Зайдем мы только для того,  чтобы  взять  у  тебя,  что  получше  и
полегче, а потом снова подадимся в горы, - сказал Коковцов. - Здесь  мы  -
как на подносе, приходи и бери нас. А ты, если хочешь, дуй с нами, мы тебя
на вшивость проверим.
     Мне показалось, что иного выбора у меня и нет.
     Неделю я проскитался с командой, которую называл "казаки-разбойники",
по горам по долам - а Кукин и  индюшки  дожидались  меня  тем  временем  в
казенном  доме.  Каждый  день  переход,  чтобы  никто  не   засек,   спать
приходилось в гамаках на ветках, ежесекундно  предчувствуя,  что  на  тебя
свалится змея или напрыгнет ягуар. Однако со жратвой  прилично,  благодаря
огнестрельному оружию всегда имеется жаркое из местного кабана "пекари" на
второе и мясной супчик из попугая на первое.
     Дня  через  три  ребята  привыкли  ко  мне  и  рассказали  про   свои
злоключения.
     Команда, оказывается, дошла на яхте  до  нужной  "переходной"  точки,
преодолела полосу марева и высадилась на малоуютном берегу. Вскоре удалось
сыскать тайники с бронетехникой - все три  танка,  два  бронетранспортера,
три БМП, а также запасы солярки. Так  что  и  случившаяся  вскоре  вылазка
охотников за головами не принесла  никаких  хлопот.  Разве  что  голопопые
ребята обделались, когда из кустов, которые они только обстреливали луками
и пращами, вдруг выкатился танк и дал очередь поверх глупых  голов.  Когда
стемнело, механики-водители взялись за рычаги машин и колонна бронетехники
двинулась в сторону горных долин Сьерры-Невады вдоль притока реки Укаяли.
     По мере продвижения (а переходы совершались  преимущественно  ночью),
команда  встречалась  вначале  с  полудикими  воющими  оравами,  потом   с
организованными  отрядами  индейских  воинов,  и,  в   конце   концов,   с
орлинокрылыми бойцами, которые имели не такое уж хилое вооружение.  В  том
числе  и   пистолеты-пулеметы,   и   одноразовые   гранатометы   по   типу
небезызвестных  фаустпатронов  и  даже   ремесленно   сработанные   танки,
напоминающие "тигры" времен второй  мировой.  Эти  машины,  впрочем,  были
украшены барельефами с изображением инкского бога войны Париакаки,  всяких
жутких кошко- и змееголовых демонов.
     Впрочем команда  не  робела,  жгла  эти  демонические  танки  и  даже
захватывала пленных. Один из захваченных  воинов  орла,  глотнув  водки  с
хреном, дал показания, что его папаша прибыл из далекого мира  на  далекой
звезде, который назывался "Третий  Рейх"  и  что  предводителем-фюрером  и
Верховным Инкой раньше был благой Манко Капак, Сын Солнца, чье  сакральное
имя Рейхсляйтер Мартин Борман. Теперь он уже божество  и  переселился  для
вечной жизни в нижний мир. А в этом, среднем, мире нынче  правит  преемник
Манко Капака, которого зовут Уайна Капак. У него тоже есть сакральное  имя
- Штурмбаннфюрер Фон Рауш. Пленный еще рассказал, что  технические  знания
простолюдинам "пурекам" пока не доверяются, но в стране имеется  несколько
приличных мастерских, рудников и заводиков. Однако не за  горами  времена,
когда вся страна инков Тауантинсуйю будет преобразована  силой  послушания
народа и крепкой волей Верховного Инки. Тогда к единству добавится мощь  и
инки отправятся в те далекие края,  откуда  прибыл  когда-то  Кон-Тики,  а
затем инка-фюрер Мартин Борман - к звезде по имени  "Третий  Рейх",  чтобы
очистить ее от скверны.
     Нашей команде удалось разгромить в чистом поле неподалеку от  столицы
Куско войско противника,  в  котором  отборные  отряды  врага,  уаранку  и
"орлов", оснащенные танками  и  фаустпатронами,  были  поддержаны  толпами
ополченцев, швыряющих бутылки с "коктейлем  Молотова".  Однако  уже  тогда
было  замечено,  что  пули  не  всегда  производят  должное   воздействия,
"залипают", словно опасаются амулетов и заклинаний, декламируемых жрецами.
     То ли черт, то ли Супайпа дернул  команду  решиться  на  вторжение  в
город. На узких улочках бронемашины оказались под перекрестным обстрелом и
были подожжены. Пять человек отдали концы и их души  полетели  обратно,  в
родной  мир.  Нина  Леви-Чивитта,  ее  шофер-телохранитель,  также   Гарик
Арутюнян и Кукин угодили в  плен,  а  оставшиеся  спустились  в  дренажные
каналы, выбрались вместе со всяким мусором за пределы города и подались  в
горы.
     Теперь же им приходится пробавляться то охотой, то чистым разбоем,  и
ждать нападения спецназа Верховного Инки.
     Вот такая воистину херовая история.
     Хорошо, что у ребят имелся запас кофейного порошка и зеленого горошка
в банках. Правда, и мне пришлось распрощаться с исключительными правами на
засахаренные фрукты, мед и хмельную чичу, которыми снабдил  в  путь-дорогу
заботливый Верховный Инка.
     Однако, в моем неприкосновенном для других запасе осталось  несколько
мешочков с  кокой-кукой,  о  чем  я  предпочитал  не  сообщать,  чтобы  не
возбуждать зависть. Ведь благодаря этим листочкам меня частенько  навещала
расслабляющая дама-ягуар.
     Кока за щекой была плюсом, а минусом являлось то, что  мне  никак  не
удавалось подначить своих недоверчивых сотоварищей на крупную вылазку,  на
разведку боем, пока у нас оставались  хоть  какие-то  боеприпасы.  Однако,
надо было признать,  что  команда  худо-бедно  приспособилась  для  дикого
житья. Знала, как подстеречь задумавшегося оленя, как  вычислить  квартиру
медведя и чем можно полакомится в мире насекомых и червей.
     Вожаками  считались  Коковцов,  Кузьмин  и  перуанец  Альварес.  Витя
Кузьмин казался самым  резким  из  них  и  его  удалось  бы  сгоношить  на
что-нибудь отчаянное.  Грегорио  Альварес  же  выглядел  весьма  умеренным
синьором. Ну, а Коковцов вообще был приспособлен  только  для  лежания  на
печи.
     Мы бродили по склонам, которые вели прямо в протяженную  долину,  уже
известную мне Урубамбу, где  было  полно  жилья  и  жратвы,  но  эти  лохи
предпочитали ночевать на деревьях. В этом духе  и  продолжалось  бы,  кабы
меня не разбил радикулит, в просторечии, люмбаго.  В  то  утро  мы  удачно
поохотились, подстрелили двух олешек, одного лично кокнул  я,  просидев  в
засаде около горной речушки часа с три. Нахолодил поясницу. А еще половину
моей добычи  дали  тащить  мне  самому,  как  менее  навьюченному.  Однако
полуразвитая мускулатура не выдержала нагрузки и передала  ее  на  костяк.
Позвонки сплющились и сдавили межпозвоночные диски, заодно и  простуженные
нервные  окончания,  те  стали  трезвонить  в  болевые  центры.  Все  было
справедливо, однако я стал  выламываться  из  колонны  и  отставать.  Если
точнее, я пытался кое-как ковылять с помощью посоха. Но в какой-то  момент
понял, что безнадежно затерялся. Товарищи не заметили  этого  или  вернее,
предпочли не замечать. Оставалось только сесть на мшистый камень и  сунуть
за щеку несколько листиков коки.
     И тут снова подступило то, что не наблюдалось  последние  две  недели
горных скитаний. Две недели я был просто отпрыском  цивилизации,  случайно
оказавшимся в диком лесу. Две недели я шастал, где попало и стрелял  какую
угодно дичь, не думая о демонах-хранителях и тотемных духах. Сейчас  же  я
смог  легко  вспомнить,  что  мне  сделана   неслабая   прививка   древней