тает ее, поначалу сердечно жмет, потом на
мгновение замирает и хмурится, заглядывая мне в глаза. Я не отвожу  взгляда.
Внезапно  он  приобнимает  меня  за  плечи,  даже  похлопывает   по   спине.
Отстраняясь, с чувством произносит:
   - Ну, молодец, Коля! Молодец! И впрямь, что ли, бессмертного взял,  а?  -
Он оборачивается на пленного.
   Отвечаю скромно:
   - Ага. Сто процентов.
   - Проверим, - говорит он, отпуская наконец мою руку.  -  Если  не  врешь,
готовься к повышению!
   Пока мы обнимались, из дежурки появился второй - этот уже  в  форме  и  с
бластером у бедра. Замер у двери, молча наблюдая за нами. И  на  анализатор,
между прочим, косится, паскуда недоверчивая. Чтобы отвлечь его от  мыслей  о
генном   анализе,   который   мы   так   и   не   прошли,   я   говорю   ему
доброжелательно-командным тоном:
   - Ну, чего пялишься? Бессмертного никогда не  видел?  Вызывай  машину  из
Управления! - И объясняю штатскому:
   - Нам бы поскорее его сдать. Сами понимаете...
   - Не надо машины, Андрей, - бросает через плечо штатский. - Я сейчас  как
раз еду в Управление, сразу их  туда  и  закину.  Прибуду,  так  сказать,  с
добычей. - И руки потирает. Или вытирает?..
   Андрей открывает рот - хочет напомнить про анализ, гнида, нутром чую.  Но
в этот момент из дежурки выныривает  третий,  отпихивает  плечом  второго  и
направляется прямиком к нашему пленному.
   Похоже, у нас проблемы. Я тоже иду  к  Хирургу,  подбирая  по  пути  свою
"беретту". Что еще задумал этот халдей?
   Остановившись напротив Васи, он спрашивает с сомнением, непонятно  у  нас
или у него:
   - Бессмертный?..
   Хирург, понятно, молчит, как акула.
   - Ну? - говорю я, опасаясь, что у Васи кончится  терпение  и  он  покажет
зубы. - И что?
   Тогда этот третий выдает плотоядным тоном, подбираясь одновременно  рукой
к своей кобуре:
   - Может, прям щас его и проверим?.. На бессмертие? А, Пал  Палыч?..  -  И
оборачивается к моему штатскому с сокровенной надеждой во взгляде.
   Я слегка расслабляюсь - нет, не сомневается в нас этот  халдей,  как  мне
вначале показалось. Он,  похоже,  полностью  доверяет  в  этом  вопросе  Пал
Палычу. Ему,  дурачку,  просто  до  ужаса  хочется  увидеть  своими  глазами
пресловутый эффект ускоренной регенерации. Штатский отвечает сухим тоном:
   - Никакой  самодеятельности,  лейтенант!  Где  надо  его  проверят.  Дело
государственной важности, еще не полностью рассекречено. Мало ли что... -  И
он смотрит на охранника так, что тот начинает жалеть, что  вообще  показался
из дежурки. - Подгони-ка лучше сюда  мою  машину,  -  говорит  штатский  уже
мягче, доставая из кармана ключи. Охранник  ловит  их  на  лету.  -  Андрей,
давай! - Штатский показывает жестом, чтобы тот открывал внутренние ворота.
   - Позвонить  в  Управление,  Павел  Павлович?  -  услужливо  интересуется
охранник, прежде чем скрыться в дежурке. Ни о каком генном анализе он уже  и
не заикается.
   - Спасибо, Андрей, не надо. Я сам свяжусь, по дороге.

4.

   Когда сработала пневматика, надежно блокируя дверь за спиной, Гор оглядел
отсек - чисто и пусто, как в приемном покое морга. Голые стены,  вот  только
положенного по традиции стола с мраморной крышкой нет. Нет, понимаешь, что и
обидно. Зато прозрачность намека Гор оценил. И вздохнул. Пока все  указывало
на то, что с ним начали вести вербовочную работу. Если это, конечно, попытка
вербовки, а не последние процедуры перед помещением в тюремную капсулу.  Так
вот, работа с ним ведется по уровню  банального  уголовника,  а  не  бывшего
важняка Администрации. А это говорит о том, что  занимаются  этим  делом  не
профи старой закалки, а кто-то  из  новых.  И  нетрудно  догадаться  -  кто.
Естественно, наследничек. Грязный, мать его, Гарри. Ну-ну.
   "Интересно, чего от меня хотят? - подумал Гор, изучая  помещение.  -  Все
материалы, которые мне удалось собрать,  уже  должны  были  попасть  в  руки
бастарда. Зря я ничего не запрятал на черный день.  Хоть  и  противна  такая
мысль, но можно было бы поторговаться. Хотя нет, я бы торговаться не стал".
   Такая уверенность не была ложной - Гор старался не пачкать руки и совесть
торгом с кем бы то ни было. Это он оставлял "люксам".
   "А может, Англетерро решил сделать свою игру?! Вскрыл файлы  моей  личной
картотеки и документы в сейфе просмотрел, а там есть чем потом козырять. Вот
это вполне возможно. Цель? Скорее всего, политика. Он всегда смотрел  дальше
оперов и уже не раз участвовал  в  подковерных  интригах  Администрации.  Не
первой скрипкой, конечно, но тем не менее. Хотя все  это  не  имеет  особого
значения. Пожизненное - оно пожизненное и есть. Хотя глубокого  сканирования
мозга не проводилось, что и понятно: слишком многое можно накопать в  памяти
матерого "пса", который за почти тридцать  лет  праведной  службы  навидался
всякого. И те, кто нынче на первых ролях, а тогда начинал  с  одного  с  ним
уровня, совсем не обрадуются грязному белью, накопившемуся с тех дней. А  уж
тем более последние дела - одно круче другого. Система, мать ее..."
   Гор вздохнул. В помещении по-прежнему он оставался один. Ну что же, можно
и подождать. Нервы пока не подводят.
   Он намеревался устроиться на полу у стены  -  в  камере,  где  по  режиму
лежать и сидеть, в дневное  время  не  положено,  а  к  табурету  и  лежанке
подведен карающий разряд. А к полу, что интересно, - нет.  Вот  и  привыкают
заключенные  коротать  время   на   полу.   Возможно,   это   дополнительное
пси-давление, а может, просто указание  места  человека  отныне  и  навечно.
Психика  инспектора  еще  не  пострадала,  и  нынешнее  свое  положение   он
воспринимал почти философски.  Почти,  так  как  неснятая  присяга,  а  пуще
гордость наймита болели отравленной раной. Однако  Гор  уже  почти  научился
жить с этой болью, хотя знал, что дальше будет только хуже.
   Он оценил, у какой бы стены удобней сиделось, и пришел к  выводу,  что  у
любой. Значит, падай где стоишь, и вся недолга.
   И только собрался это сделать, как с легким шипением отъехала скрытая  до
сей поры дверь  справа  от  него.  Вошли  два  амбала  с  холодными  глазами
наймитов, и на миг показалось, что в отсеке сразу стало тесно. Амбалы встали
по бокам Гора, чуть стиснув  его  плечами.  "Парии-три,  -  привычно  оценил
инспектор, - круто. И что дальше?"
   А дальше все его логические выкладки блестяще подтвердились - в  отсек  с
легкой улыбочкой сытого кота  не  спеша  вошел  Гарри  Левински  собственной
персоной. Одновременно от противоположной стены отделился маленький столик и
комфортное креслице при нем. Левински уселся и с интересом стал разглядывать
свои ногти. На Гора он не обратил ни малейшего внимания, словно его здесь  и
нет. Давал понять, что эта встреча больше всего нужна бывшему инспектору.
   "Да, эти люди  действительно  новые  в  нашем  деле.  И  держат  меня  за
сопляка", - согласился с самим собой инспектор. Ладно.
   Гор не торопясь опустился на прохладный, чуть пружинящий пол.
   Тут же жесткий ботинок одного из амбалов ткнулся ему  в  ребра:  "Встать,
падаль!", а рука попыталась схватить за волосы, но увы - голова заключенного
должна быть эпилирована под ноль. Так что попытка не удалась. Зато инспектор
тут же захватил  палец  громилы  и  резко  дернул  в  сторону,  одновременно
подсекая его локтем под колени. Амбал потерял  равновесие  и  упал,  сам  же
сломав собственный палец. Гор резко выполнил "веер",  уходя  от  второго,  и
оказался на ногах. Но тот не тратил времени на демонстрацию силы -  в  грудь
бывшему инспектору твердо  смотрело  рябое  от  частого  использования  дуло
лучевика. Пока первый амбал пребывал в болевом шоке, второй действовал четко
и эффективно. И Гор оценил это по достоинству.
   "А пожалуй, проверим-ка мы себя на вшивость, вернее - на  смертность!"  -
эта шальная мысль придала движениям Гора некоторую бесшабашность, и  он  уже
был  готов  шагнуть  навстречу  лучевику,   но   одернул   себя.   Привычная
осторожность подсказывала, что рано еще  раскрывать  последние  козыри.  Это
можно  сделать  и  потом.  Сначала   стоит   послушать,   что   скажет   ему
свежеиспеченный наследничек. Ведь не зря же он сюда заявился.
   Гор повернулся к громилам спиной, оперся ладонями на край стола,  нависая
над Левински, словно находился в своем кабинете, а  перед  ним  -  очередной
подследственный. Гарри вмиг почувствовал себя неуютно, подобрал ноги и снизу
вверх посмотрел на инспектора. От его вальяжности остались жалкие лохмотья.
   - Перестаньте валять дурака, Левински! - рявкнул Гор  так,  что  были  бы
стекла - задребезжали бы. Но в следственном изоляторе звукоизоляция была  на
высшем уровне, и его голос прозвучал довольно приглушенно  и  неубедительно.
Инспектор оценил дурацкое положение, в котором оказались все присутствующие.
Вдобавок чуть теплый от начавшейся накачки ствол  лучевика  прижался  к  его
затылку. Вот так натюрморт.
   И Гор сказал уже спокойнее:
   - Перестаньте, Наследник. Ваши дешевые трюки на меня не действуют.
   - Заткни помойку, гад, - жестко проронил амбал за его спиной, не  отнимая
лучевика.
   Гор медленно повернулся к нему, и уже довольно горячий излучатель  уперся
ему теперь в нос. Скоро можно будет прикуривать.
   - Будешь перебивать старших - сверну шею, - вежливо заявил Гор. Несколько
секунд они мерились глазами, два парии третьей категории. Победителем  вышел
Гор.
   Левински погладил седоватый ежик волос и произнес:
   - Хватит, инспектор. Будет вам буйствовать. Не то у вас нынче  положение,
чтобы проявлять свой собачий гонор. Возможно, мне хотелось  бы  сделать  вам
предложение, которое может в корне поменять вашу участь. А могу и не делать,
и тогда вы через... -  он  с  демонстративной  внимательностью  взглянул  на
коминс, - через сорок семь минут, запаянный в консервную банку, словно рыбий
белковый паштет, отправитесь в свой долгий и бесперспективный полет. А  я  и
есть тот самый единственный и неповторимый  шанс  избежать  столь  плачевной
участи. Ну так как, инспектор?
   "А как ты, гнида казематная, надеешься пережить эти сорок минут  и  выйти
отсюда живым вместе со своими щенками?" - это  хотел  сказать  ему  Гор,  но
передумал. Просто повернулся  и  посмотрел  в  глаза  бастарду,  не  обращая
внимания на то, что в него теперь были направлены аж  три  ствола.  Левински
держал в руках изящный "Ругер-777", да и амбал, которому  инспектор  свернул
палец, кривясь, достал свою пушку. Гор ничего не стал говорить Левински. Тот
и сам понял, о чем подумал бывший инспектор Администрации, на счету которого
числились  десятки  успешных  акций.  Такой  вариант  развития  событий   не
устраивал Левински ни под каким соусом.
   - Хватит, инспектор. Я и так знаю, что вы один из лучших в Администрации.
По Департаменту давно ходят легенды о том, на что вы способны в  рукопашной.
Оставьте свои жандармские замашки для  будущих  пациентов.  Меня  интересует
ваша способность  работать  головой.  Я  взываю  к  вашему  разуму,  хотя  и
допускаю, что присяга уже начала оказывать свое воздействие на вашу психику.
Поймите, я не держу на вас ни малейшей обиды -  вы  делали  свою  работу,  и
делали ее хорошо. Лучше не смог  бы  никто.  -  "Бочка  меда,  это  понятно.
Наведение мостов, лесть как способ  психологического  контакта.  Интереснее,
что станет дегтем? Край? Инфинитайзер? Для  чего  это  я  вдруг  понадобился
наследничку?"
   Левински тем временем продолжал со свойственным ему гаденьким "хе-хе":
   - И даже если Англетерро пустил бы в ход те материалы, которые он  извлек
из сейфа в вашем кабинете,  вышел  бы  просто  пшик.  Ну,  может,  чуть-чуть
испортился бы воздух. Но ему этого хватит сразу и навсегда. А вы мне  нужны.
Нужны живой и в рабочем состоянии.
   Гор выпрямился, вздохнул, чувствуя, что нервы его на пределе, и испытывая
сильное желание наплевать на все предложения Гарри и добраться  до  его  шеи
прямо сейчас. Ох, как же он близко: второго случая может и не представиться.
   - Англетерро жив?
   - Да, пока не начал портить воздух. Хе-хе... Он не опасен, и  убрать  его
придется разве что только для поддержания уважения ко мне как к наследнику и
будущему Президенту Восточного Евросоюза. Но речь не о нем, инспектор.  Речь
о вас. Я жду ответа.
   - Что я должен делать?  -  Подобные  слова  означали  практически  полное
согласие.
   - А вот это вы узнаете попозже.  После  реабилитации  и  тестирования.  К
сожалению, Гор, не могу вас обрадовать на все сто - времени у нас  в  обрез,
так что реабилитация будет далеко не  полной.  Скорее  всего,  мы  обойдемся
полугодовой блокадой вашей клятвы. Увы, дорогой инспектор. Скажу лишь  одно:
вы будете подчиняться только мне, и ваши полномочия будут  значительно  выше
тех, что предоставил вам советник Круглов, ныне покойный.
   На последнюю новость Гор не  прореагировал  -  судьба  советника  его  не
опечалила. Другое дело Англетерро. Что  он  жив,  это  неплохая  новость,  а
остальное покажет время.
   - Ну что ж, Гор. Рад, что вы принимаете мое предложение. За  вами  сейчас
зайдут. Всего доброго, инспектор.
   Левински поднялся и направился к дверям в сопровождении амбалов-наймитов,
сделав Гору ручкой на прощание.
   Взамен, не оставляя времени на размышление и анализ сложившейся ситуации,
в  помещение  вошли  четверо   молодых   "люксов",   одетых   в   одинаковые
светло-салатовые комбинезоны медтехников. Но в дверях все же  маячил  хмурый
субъект с лучевиком наголо. "Проформа", - подумалось Гору.  Этого  охранника
он уделал бы легко, пользуясь докторами как живым щитом, но не видел  смысла
в подобных действиях. Бежать Гор покуда не собирался, хотя  и  понимал,  что
потом, когда он займется поручением бастарда, контроль за  ним  ужесточится.
Зато и возможностей сделать ручкой наследнику появится предостаточно - ну, в
самом деле, не запрут же его в кабинете.
   "Ладно, - решил он про себя, с интересом наблюдая за действиями  техников
от медицины, - еще будет время все обдумать: и как вывернуться  из-под  лапы
Левински, и как добраться до Края и все же задать ему свой  вопрос.  Времени
вагон, целых полгода. Многое может измениться за такой срок". Одно он  решил
твердо - добиться, чтобы с ним работала его личная бригада.
   Техники тем временем развернули на приставном столике массивный  агрегат,
в котором умудренный жизнью инспектор без труда признал портативный диагност
с блоком ускоренной регенерации.
   - Прошу вас, господин инспектор, присаживайтесь. Позвольте установить вам
датчики.
   Гор уселся, сохраняя невозмутимое выражение на лице. Техники вели себя  с
подчеркнутым уважением и даже несколько подобострастно,  из  чего  инспектор
сделал вывод, что им неизвестно о его опале. Самого  легендарного  работника
Спецдепартамента они, очевидно, знают, как знают и  о  его  щепетильности  в
общении.  А  вот  наймит  в  дверях  маялся,  мучимый  самыми   невероятными
предчувствиями, тиская лучевик, как последнюю свою надежду. С  ним,  видимо,
провели основательный инструктаж по поводу важности опального инспектора для
безопасности государства и лично господина Наследника. Гор был  уверен,  что
за стенкой дежурят еще по меньшей мере двое охранников.
   Вот только бегство из следственного изолятора Администрации  -  путь  для
обреченных, кому уже нечего терять, кроме нескольких лишних часов  жизни.  А
Гор надеялся еще пожить. И не просто пожить, но и сделать  свою  игру.  Если
удастся вырвать у Края инфинитайзер, то вручить его  бастарду  -  последнее,
что сможет прийти в голову инспектору. Если все,  что  плетут  вокруг  этого
прибора, - правда... Тогда можно попытаться выйти на господина Президента  и
убедить его передать своего вынужденного наследника  в  руки  правосудия.  А
потом...
   Достать бы космолет... Но это  уже  просто  из  сферы  мечтаний.  Кто  же
допустит преступника до святая  святых  любого  современного  государства  -
космического флота. И все же...
   Гор поморщился, разгоняя мысли, еще совсем недавно невозможные  для  него
как для верного слуги закона. Ишь  размечтался  -  одернул  он  себя,  вновь
морщась, когда инъектор проник в вену на локтевом сгибе.
   - Извините, господин инспектор. Придется потерпеть. Прежде чем мы  начнем
ставить блокаду, необходимо небольшое ментальное исследование... - Салатовый
умник  пустился  в  пространные  рассуждения,  объясняя  технические  детали
предстоящих процедур, но Гор не стал его слушать. Он думал о своем - о деле,
которое ему предстоит выполнить.

5.

   - Мы ведь так не договаривались, - сказал  я,  когда  машина  Пал  Палыча
выехала из пропускного пункта на территорию... Рая?.. Какой там, к  дьяволу,
рай. Если это рай, то я -  архангел.  Для  моих  ребят,  может  быть.  Еж  с
Хирургом сидели позади, и в зеркало заднего  вида  я  мог  наблюдать  за  их
лицами - они пока воздерживались от восторгов.
   - Вы чем-то недовольны, Дик? - Пал Палыч тонко улыбался.
   - Просто не ожидал вас там встретить. - На самом деле  мелькнула  у  меня
при разработке операции такая шальная мысль - чтобы он подстраховал нас  при
входе, но... - Не думал, что вы решитесь так засветиться, - признался я.
   - Обстоятельства изменились. Сегодня вышло распоряжение  об  обязательной
генной проверке на всех пунктах  контроля.  Пришлось  найти  предлог,  чтобы
лично явиться на этот периферийный пост и встретить вас.
   - И какой же?
   - Инспекция! - Пал Палыч оставил руль и повернулся  ко  мне,  по-прежнему
улыбаясь.  Машина  пошла  на  автопилоте,  мимо  проплывали   чудные   дома,
стилизованные под старину, а может, и впрямь старинные. - Я внес предложение
о внеплановой экспресс-проверке наших бастионов,  и  руководство  поддержало
мою инициативу.
   - И вы  считаете,  что  совпадение  по  времени  вашего  визита  с  нашим
появлением у ворот сочтут случайным?
   Он покачал головой:
   - Я не настолько наивен. Просто никто не узнает о том, что я  там  в  это
время был.
   Так-так,  это  уже  интересно.  Психблокады  он  охранникам   не   колол,
аппаратуру им не запарывал, это точно: с момента выхода из  дежурки  он  все
время был на моих глазах. Но считает, что о его  присутствии  там  никто  не
узнает.
   - Почему вы в этом уверены?
   Он достал из кармана ампулку с какими-то буроватыми  пилюлями  и  тряхнул
ими перед моим носом. У меня был  соблазн  высказать  догадку,  что  это  за
дрянь, но я сдержался. И правильно сделал - моя догадка оказалась ошибочной.
   - Вы подумали, что я бросил им это в чай? - Он усмехнулся. (На самом деле
я подумал совсем другое, но это уже было неважно.)  -  Нет.  Это  запах.  (А
может, и важно?..) - Один шарик, брошенный в комнате - под стол или в  урну,
- и люди, находящиеся в помещении, через какое-то время ненадолго  засыпают,
а просыпаются в полной уверенности, что проспали не менее двух часов. И  все
события, произошедшие за эти два часа, стираются из  их  памяти.  Бесследно.
Чистый лист. При этом, заметьте, никакое последующее сканирование не засечет
постороннего вмешательства - сон, просто сон.
   О подобных разработках я слышал, но только, по моим сведениям, эффект  от
аминоморфов получался очень уж глобальный - вся память, начиная с  рождения,
стиралась подчистую, превращаясь в чистый лист. И никак иначе. Выходит, пока
мы тут колбасимся с бессмертием,  наука  не  стоит  на  месте,  а  совершает
прямо-таки семимильные скачки в криминальных направлениях?..  Возможно.  Вот
только что-то во всем этом не стыкуется. Что-то...
   - А запись? Ее ведь запахом не сотрешь?
   - На записи вы топчетесь перед воротами. И все.  Других  записей  там  не
ведется. Все очень просто, Дик...
   - А если этот ваш Андрей все-таки позвонил в Управление,  перед  тем  как
заснуть?
   Пал Палыч посмотрел на меня так, словно я только что на его глазах рухнул
с дуба. Нет, не с дуба - с Марса.
   - Андрей? В Управление? Без моей просьбы? Почему бы ему тогда  заодно  не
позвонить и минист