екоторых  шагов,  связанных  с
богатой ресурсами недавно открытой планетой Кемерово-Н2/04/00.  Гарри  после
известных событий на этой планете так и не выпустил мирок  из  своих  цепких
лап и не намеревался этого делать в дальнейшем. Однако Система требовала  от
него отстежки законного процента.
   Левински отлично понимал, что дело не столько в открытых  там  богатейших
месторождениях алмазов, а в принципе. Уступи он, и  Система  вновь  подомнет
его под себя, и тогда вырваться  будет  практически  невозможно.  Ясно,  что
планы Левински  простирались  настолько  далеко,  чтобы,  наоборот,  подмять
Систему под себя. Но к открытой войне с другими боссами он пока не был готов
и огромные надежды связывал с инфинитайзером. Поэтому  малейшее  сомнение  в
успехе на Ч33 воспринимал предельно болезненно.
   Не зная этих подробностей, инспектор Гор  в  своих  предположениях  почти
попал в точку. Однако он ответил как бы предельно откровенно:
   - Господин Левински, я отлично понимаю, что мои слова  можно  расценивать
как игру больного самолюбия  и  желание  очернить  деятельность  конкурента.
Можете расценивать это  даже  как  саботаж.  Но  я,  господин  Левински,  на
оперработе уже не один десяток лет и привык называть вещи своими именами.  Я
сомневаюсь, что Иванов обладает нужной компетенцией  и  оперативной  хваткой
для выполнения поставленной задачи. На планете, где мы не имеем ни  надежной
агентуры, ни союзников, он производит аресты среди исполнительных лиц. Это в
корне  неверно,   поскольку   все   арестованные   принадлежат   к   знатным
семействам...  Такая  непредусмотрительность  приведет   лишь   к   скрытому
противодействию работе следствия, а возможно, и к попытке выдворения бригады
из  Москвы.  Пока  что  Иванов  действует  вслепую.  Да,  сеть  он  забросил
достаточно широко, но ловит наугад. А олигархи  постараются  вывести  из-под
удара тех, кто действительно что-то знает. Это тупик. Сами понимаете, что  в
подобной ситуации вся наша работа заранее обречена на провал. Я уж не говорю
о специфике планет-парий  третьей  и  самой  низшей,  четвертой,  категорий.
Грубое  давление  может  кончиться  большой  кровью.  -  Гор  прямо  смотрел
Наследнику в глаза, и только он сам знал, чего  ему  стоили  все  эти  "мы",
которыми он словно бы  причислял  себя  к  камарилье  бастарда.  -  Подобный
скандал не удастся скрыть от ваших недоброжелателей, - медленно добавил  он,
- и если слух дойдет до господина Президента, то...
   Про  господина  Президента  говорить,  пожалуй,  не  стоило  -   Левински
наверняка знал, что по возвращении с  Ч33  инспектор  Гор  пытался  добиться
личной встречи с Президентом. То есть Гор как бы намекал на самого себя.  Но
слово - не воробей,  и  теперь  главное  -  не  подать  вида,  что  допустил
оплошность.
   - Хотите напугать меня, Гор? - Наследник поднял глаза  и  впился  в  лицо
инспектора, словно орлан в добычу. Потом сказал:
   - Вы меня не убедили. На Ч33 раскрыт сговор между голытьбой и кем?! Самим
министром внутренних  дел!  Их  служба  безопасности  дезорганизована,  есть
реальная угроза нападения диких парий на Купол,  и  только  мои  люди  могут
служить гарантом стабильности. Правители Ч33 вынуждены будут  пойти  на  мои
условия.
   -  Да  поймите  же  наконец!  -  Гор  начинал  терять  терпение.  -  Сама
возможность  обретения  бессмертия  -  настолько  мощный  раздражитель,  что
тамошняя элита запросто может пренебречь здравым смыслом. Тем более что Край
побывал под Куполом, а что он там делал и с кем встречался... Где информация
об этом в докладе Иванова? Ее нет и, скорее всего, не будет.
   - Ну-ну, Гор, остыньте. Нельзя требовать, чтобы Иванов знал все. И потом,
из доклада явственно следует, что Край не достиг договоренности  с  кем-либо
под Куполом. Иначе бы он ушел тихо, а не оставил после себя гору трупов.
   - Это ни о чем не  говорит.  Край  мог  проколоться.  И  по  данным  моих
аналитиков, такая вероятность составляет около двадцати семи  процентов.  Не
так мало, чтобы пренебречь.
   - Хорошо,  я  распоряжусь,  чтобы  Иванов  предоставил  об  этом  событии
подробнейший отчет. Это вас устроит,  инспектор?  -  голос  наследничка  уже
источал яд.  Возможно,  он  все  же  уловил  намек  в  упоминании  господина
Президента. Уловил и истолковал его по-своему. - Я сегодня же  отправлю  ему
это указание. Ваше предложение, инспектор.
   - Я бы на вашем месте, Наследник, немедленно приказал  ему  установить  с
Краем прямую связь и выполнить все  его  условия.  А  заодно  поставить  ему
свои...
   - НИ ЗА ЧТО!!! - Левински даже вскочил. - Ни за что! Вы требуете от меня,
Гор, чтобы я пошел на сговор с госпреступником?! И  вообще,  вспомните  свое
место.
   - Но вы же наняли меня, Наследник, хоть я  и  обвиняюсь  в  госизмене.  -
Однако Гор мог бы  сказать  и  кое-что  другое.  Например,  насчет  убийства
принцессы Анджелы  и  того,  что  именно  Край  исполнил  этот  заказ.  Если
информация об этом попадет в нужные руки, бастарду несдобровать. Вот  почему
Левински не желает никаких переговоров с Краем. Задача Левински  -  запереть
Края в тихом уголке и прикончить, а заветный прибор прибрать к рукам.
   Левински плюхнулся в свое кресло:
   - Вы перегибаете палку, Гор. - Глаза Наследника обрели недобрый прищур. -
Вы и Край - две большие разницы. Я не намерен договариваться с  преступником
и убийцей.  Напротив,  вы  должны  сделать  все,  чтобы  этот  мерзавец  был
уничтожен. В кратчайшие сроки. А вообще, должен вам заметить, что вы слишком
часто забываетесь.
   - Я делаю свою работу, господин Левински. И если у вас появились сомнения
в моей лояльности, то можете отправить меня обратно в следственный  изолятор
Администрации для продолжения следствия. - Дьявол азарта сегодня просто  раз
за разом дергал его за язык. Гор отстраненной частичкой своей души удивлялся
тому, что, несмотря на  клокотавшую  в  нем  ненависть,  он  еще  умудряется
сохранять в своих выражениях видимость лояльности к проклятому  бастарду.  А
может, и правда кодировка все же действует?.. - Хорошо, господин Левински, -
как бы одумавшись, произнес он. - Я немного увлекся  и  прошу  меня  за  это
простить. - Он встал и щелкнул каблуками.
   - Садитесь, Гор. Нечего бодать головой  воздух,  -  как  бы  опомнился  и
бастард. - Что вы думаете о нынешнем положении Края?
   - Наиболее вероятно, что у него исчерпана  материальная  база.  Возможно,
ему не хватает ресурсов для увеличения своей армии бессмертных. Однако я  не
исключаю и другие варианты.
   - Это очень может быть - у него  кончились  батареи.  Так-так-так.  Очень
может быть. Что еще конкретно, кроме ресурсной базы?
   - Да что угодно.  Проблемы  внутри  клана,  отказ  или  поломка  прибора,
энергетические проблемы, угрозы со стороны Гильдии.  Очевидно  одно  -  Край
должен  попытаться  проникнуть  в  срединные  миры.  Он  ищет   способ.   Мы
постараемся прощупать весь спектр вариантов.
   - Ну хорошо, инспектор. Идите работать. Я отдам  Иванову  соответствующие
распоряжения.

15.

   "Надо искать путь наверх, - думал я, глядя на  угасающий  красный  огонек
аптечки на шее министра, - а не то эта дрянь,  что  шепчет  и  зовет,  может
полностью подавить нашу сопротивляемость. Тогда аллес капут всем,  вместе  с
нашим хваленым бессмертием". Пока что мы только уходили вглубь -  спустились
на три уровня ниже, чем московская подземка. Здесь и зов этот  стал  намного
отчетливее.
   Пират и его внучка притихли, скрючились на грязном полу, и  такая  апатия
сквозит в их движениях - под стать Наплекову, словно они полностью исчерпали
моральные и физические силы и смирились с тем, что уже никогда не выйдут  на
свет божий.
   Я подошел и на всякий пожарный извлек у дедушки из-за пояса лучевик:
   - Извини, отец, но это необходимо. Не то чтоб я тебе не доверял, но  мало
ли какая чертовщина тебе опять померещится...
   Пират только махнул рукой:
   - Да ладно. Все ясно... Сам не  пойму,  что  это  на  меня  нашло?  -  Он
обратился к Ежу:
   - Вот вы, молодой человек, ничего такого не ощущаете?
   Андрюха  пожал  плечами,  мол,  без  комментариев.  Видя,   что   старик,
сомневаясь в своем  рассудке,  намерен  собрать  анкету  и  с  остальных,  я
поспешил вмешаться:
   - Нам пора двигаться. Поднимайтесь. Давайте, давайте. А то не  ровен  час
погоня нагрянет. Идите к Хирургу. Догоняйте его. Вася! Выходят! - крикнул  я
в сгустившуюся неподалеку темноту штольни.
   На самой границе освещенного пространства, которое объединенными усилиями
создавали наши с Ежом фонари, бесшумно возник силуэт Хирурга. Он приглашающе
махнул рукой, давая понять, что  непосредственной  опасности  нет,  и  вновь
растворился в тоннеле.
   - А вы? - дрожащим голосом осведомилась девица.
   - А я еще должен кое-что сделать. Мы  с  Андреем  вас  скоро  догоним,  -
ответил я, немного помедлив. Ведь я дал себе зарок заметать следы по  полной
программе. Как на "люксах" в бытность киллером.
   Ну не мог я разнести башку министра в их присутствии. Не мог, и все  тут.
Девчонку, что ли, не хотел травмировать еще больше? Но и оставлять его здесь
тоже  нельзя  -   все,   что   может   стать   источником   информации   для
преследователей, подлежит уничтожению, даже здесь, в  глухом  подземелье,  и
вообще на этой планете, где ручной скренер - такая же редкость,  как  прямой
частный портал в метрополию. Если уж мы не могли забрать  тело  Наплекова  с
собой, необходимо было хотя бы уничтожить его мозги.
   - Да идите же! Я догоню.
   Я поднял отобранный  у  пирата  лучевик,  нацелился  в  голову  мертвеца,
большим пальцем переведя регулятор на максимальную мощность выстрела.
   Кажется, старик понял, что сейчас произойдет, схватил  внучку  в  охапку,
потянул ее в глубину прохода.
   Я выждал несколько секунд и нажал на гашетку  -  пшшшш-ххх,  -  и  голова
министра перестала существовать. Для верности я выстрелил еще дважды  ему  в
грудь в режиме рассеивания - на случай, если у него на теле  или  на  одежде
есть датчики, выдающие сигнал в случае смерти  носителя,  хотя  это  и  было
маловероятно.
   Запахло жареным. Рядом нарисовался Еж:
   - Что? - Он глянул на обугленные останки. - А-а, понятно. Ну что, пошли?
   - Погоди.  -  Что-то  мешало  мне  сразу  покинуть  нашу  кратковременную
стоянку. Но что?.. Какая-то заноза засела в углу сознания, соринкой  саднила
в краешке глаза. Непонятно, но я никак не мог себя  заставить  сдвинуться  с
места.
   Доверяясь чутью, я повел фонарем из стороны в сторону, потом наклонился -
ага, что это у нас тут  лежит?  Перевернув  небольшой  бетонный  осколок,  я
поднял с пола тонкий полупрозрачный  браслет  со  встроенным  калькулятором,
часами  и  легко  угадываемым  ЧИПом  слабенького   информационного   блока.
Так-так-так.  Мои  подозрения  неожиданно  получили  твердое  подтверждение,
особенно когда я чуть сжал боковины браслета  и  тонкий  информационный  луч
пошел выписывать череду непонятных значков. Шифрованное послание.
   На несколько секунд я так и замер - нагнувшись, пытаясь вспомнить, у кого
мог видеть на руке подобную подлянку. Нет, не вспомнил. Выпрямился и  глянул
на останки Наплекова. Ну что ж, бывший министр вполне мог это оставить - его
тело   расположилось   в   пределах   досягаемости   вытянутой    руки    от
импровизированного тайника, а мы на некоторое время  оставили  министра  без
внимания. Но и внучка, и сам пират, да и Грабер находились здесь же.  Ладно,
р-рразберемся. Код не должен быть особо сложным,  и  на  досуге  мой  коминс
легко его расколет. Только когда он будет - досуг-то...

***

   Вот уже с полчаса Вася вел наш маленький  отряд,  поскольку  мы  лишились
окончательно всякого представления  о  том,  где  находимся,  куда  идем  и,
вообще, что, черт возьми, происходит. Даже время,  казалось,  нарушило  свой
ход. По крайней мере, мой тщательно выверенный внутренний хронометр безбожно
врал. Спасало только мерцание часов  и  минут  на  верхней  панели  коминса.
Дела... Оставалось положиться на  удачу  и  чутье  Хирурга.  Нам  нужен  был
рукотворный коллектор, а не те грязные  дыры,  череду  которых  мы  миновали
около двадцати минут назад. Только  в  нормальном  трубопроводе  встречаются
выходы наверх, а эти лабиринты словно бы и  не  люди  прокладывали.  Хотя  и
бетонные кольца, и редкие скобы на стенах говорили об обратном. Я  никак  не
мог понять назначение этой паутины ходов. К тому же у нас заканчивалась вода
во флягах.
   Вася замер перед очередным разветвлением, выбирая путь. Старик с  внучкой
воспользовались паузой и почти без сил повалились на грязный бетонный пол  в
этой кубической комнате, где сходились два коридора, идущие под прямым углом
друг к другу.  Этакий  рукотворный  перекресток.  Даже  одиночные  камеры  в
подвалах Лубянки могли показаться верхом комфорта по  сравнению  со  здешним
интерьером. Об этом последние полчаса непрерывно  бубнил  Грабер,  шлепая  в
наплековских "гадах".
   В свете изрядно уже потускневших фонарей девица  бросала  в  мою  сторону
неясные взгляды. Наверное, в ее куриных мозгах наконец-то вызрела догадка  о
том, что мы сделали с телом Наплекова. Но истерик она больше  закатывать  не
пыталась - теперь ею владела апатия.
   Зов усилился, и, чтобы бороться с его парализующим воздействием, я  думал
о шифрованном сообщении,  оставленном  неизвестным  предателем  возле  трупа
министра. Ясно, что  это  дело  рук  кого-то  из  "чистых",  но  и  мои  под
подозрением - кого-то из них мог завербовать еще в трущобах тот же  Палютин.
Исключался  один  только  Грабер  -  по  иронии  судьбы  предатель  был  вне
подозрений: ведь мы нашли его в застенке абсолютно голым.
   На этом мои размышления зашли в тупик,  и  я  их  сменил.  Однако  другие
оказались совсем паршивыми: батареи в фонарях садятся, запасных больше  нет,
и в один прекрасный момент нам  грозит  перспективочка  оказаться  в  полной
темноте. Я, кстати, проверил аккумулятор  моего  лучевика  -  жив  пока,  но
подзарядка не помешала  бы.  Кроме  того,  подходят  к  концу  запасы  воды.
Единственное, чего у нас пока в избытке, - это питание. К сожалению,  только
в виде таблеток, но хоть  на  чем-то  мысль,  угнетенная  общей  недостачей,
свободно вздохнула.
   - Так. Пока Вася  занят  делом,  давайте-ка  подкрепимся.  -  С  деланной
бодростью я расстегнул подсумок, где хранились питательные таблетки.  Извлек
пригоршню и оделил каждого четырьмя из них. - Хирург, иди подкрепись.
   Но он только мотнул головой - не время, мол. Я принялся жевать совершенно
безвкусную, неприятно крошащуюся на  зубах  массу,  пока  Вася  творил  свое
"священнодействие":  подошел  к  одному  из  проходов,  наклонился,  понюхал
воздух, стену, пол. Послюнил палец и подержал его, чуть выставив  за  порог.
Пожал плечами, бормотнул что-то и перешел к другому. Он это проделывал уже в
пятый раз у каждого из проемов и не пришел к какому-то решению. По  большому
счету, торопиться ему было некуда: о погоне солдат Токарева речь  уже  давно
не шла. Вряд ли они решились бы забраться в такую  глушь.  Всем  нам  теперь
казалось, что опасность исходит от подземелий, а не от жалкой горстки  вояк,
оставшихся где-то далеко позади и наверняка давно уже потерявших наш след.
   Все ощущали дыхание Третьяка, особенно паршиво приходилось нашим смертным
попутчикам.
   Наконец, Хирург решил применить радикальный метод:  он  уселся,  скрестив
ноги, закрыл глаза и  через  считанные  секунды  погрузился  в  транс,  чуть
покачиваясь и напевая монотонную мелодию. Все замерли. Я обратился  в  слух,
потихоньку сползая  в  "бросок".  И  сразу  же  тьма  в  тоннелях  зашептала
беззвучно на  разные  голоса,  словно  бы  я  попал  на  репетицию  сводного
оркестра. Достает Третьяк!
   Черт! Давай, Вася, решай! А то нам амба.
   Наконец Вася пришел к какому-то выводу:  вскочил  на  ноги  и  подошел  к
левому проходу.
   - По-моему, нам сюда. Дик, - произнес он  не  очень  уверенным  тоном.  -
Катит мне, что вода там...
   Вода? Вода - это хорошо, вода - это жизнь. И где вода - там и жизнь.  Вот
только одна беда - возможность встретить местную  живность  меня  как-то  не
греет. Ну да делать нечего. Надо идти.
   Я тряхнул головой, разгоняя постоянно шепчущее наваждение,  и  перехватил
поудобнее лучевик:
   - Лады. Порядок движения тот же. Вася и Еж - впереди, остальные следом. Я
замыкаю. Вперед.
   Идем. Осторожно так, медленно. Скоро и впрямь сыростью потянуло. Затхлой,
болотной. Я уже давно в "броске" и, что самое обидное, выйти из него  боюсь.
Боюсь! Или просто инстинкты не позволяют?..
   - Слышь, Хирург, - шепчу я, - если какая дрянь  покажется,  сразу  врубай
свет на полную. Они тут к этому непривычны.
   Вася кивнул, не оглядываясь. Понял, мол.
   Я провел ладонью по стене - сырая. Не ошибся наш поводырь. Где-то впереди
вода. Смотрю вверх на близкий потолок... Проход потихоньку сужается и  вдруг
без всякого перехода уходит резко вверх, раздаются в стороны  стены,  словно
мы нырнули в гигантскую бутылку через горлышко. И тишина  кругом  такая,  аж
уши закладывает.
   Свет наших  фонарей  не  достигает  границ  этого  огромного  резервуара.
Приходится вертеть головой во все стороны. Двигаемся вперед, пока в неверном
свете фонарей не вырисовывается какая-то преграда.
   Хирург замирает, подняв сжатый кулак. И мы все останавливаемся, замираем.
Я понимаю, что это просто стена или столб. Но страху-то!.. И его  невозможно
побороть - вот в чем ужас! И тянет, тянет  вперед.  Такого  состояния  я  не
испытывал, наверное, с самого детства.
   Потом Вася медленно, скользящим шагом, словно бы  не  отрывая  ступни  от
пола,  выдвигается  вперед.  Мы  за  ним.  На  метр,  на   два...   Преграда
вырисовывается все четче, явственнее, и я уже вижу, что это гигантская опора
или колонна квадратного сечения. Мы подошли к ней с ребра.
   Луч фонаря Хирурга медленно, словно бы преодолевая  некое  сопротивление,
ползет вверх по сырой, покрытой темной слизью бетонной поверхности, пока  не
упирается во что-то огромное и копошащееся.
   "Колония каких-то тварей", - сразу решаю я,  и  меня  чуть  отпускает.  Я
успеваю зажать девице рот, прежде чем ее нарождающийся крик растревожит ЭТО.
Внимательно обвожу глазами доступное пространство. Ничего. Лишь  луч  фонаря
бороздит помещение. Остальные вперились в этот огромный белесый шар,  словно
чудовищный рой, прилепившийся к колонне. Теперь уже ясно видно, что  это  не
единый организм, а колония каких-то животных. Пока что они  не  обращают  на
нас ни малейшего внимания. И свет их не беспокоит. Пока...
   - Попробуем накрыть всех одним залпом, - шепчу еле  слышно,  скорее  даже
постепенно выдыхаю слова. Оставлять  за  спиной  такое  нежелательно.  Но  и
палить без разбору тоже не стоит - вдруг оно не одно здесь.
   Хирург кивает головой и медленно начинает обходить колонну по  периметру.
А она, однако, здоровая - одно ребро метра четыре в ширину. Его нет довольно
долго, и как он там идет,  видно  только  по  перемещению  светового  пятна.
Наконец возвращается с другой стороны:
   - Там еще одна опора. Лучше не трогать, - шепчет он.
   Согласен. Сколько здесь этих опор, мы не знаем, и если  на  каждой  такая
дрянь висит, то лучше их не пугать - придется туго. Я вскидываю руку,  машу:
"Вперед, мол" - пропускаю мимо себя всех. Идем дальше. Минуем еще одну опору
и еще один копошащийся ком на ней. Потом третью...
   Да сколько же их здесь?!
   Всего мы прошли двенадцать гигантских опор. Колонии неизвестной  живности
оказались лишь на пяти, и вели они себя вполне мирно, только  колыхаясь,  но
не выказывая признаков волнения. По крайней мере, можно  было  предположить,
что это не кровососы, - те бы нас учуяли за версту. Да и нет  в  подземельях
пищи для такого количества кровососущих. И все-таки лучше их не тревожить.
   Впереди возникла еще одна вертикальная преграда, как вскоре выяснилось  -
стена, по которой вниз сте