новательные сомнения, падает не
куда-нибудь, а на родную Землю: Земля была единственной "планетой" в
галактике, где через океаны, от материка к материку, тянулись
антигравитационные мосты.
  Теперь можно было не сомневаться, что весь ее дикий кубизм не что иное,
как обыкновенный заскок в психике; в душевных расстройствах она не сильна,
но на Земле с этим разберутся - обследуют, классифицируют и вылечат. Она,
Чарли, единственная, выжившая после гибели "Ковчега", она уже столько
преодолела, осталось совсем немного - всего лишь успешно приземлиться, а
вернее, примоститься на этот мост.
  Было уже очевидно, что ее падение замедлилось и продолжает замедляться.
Но, падая так и дальше, она в конце концов окажется довольно далеко от
моста. Необходимо было срочно что-то предпринять, чтобы превратить свое
падение в полет и направить этот полет в нужном направлении.
  Стало быть, предстоит еще поэкспериментировать с пультом.
  Понажимав наугад разные кнопки и получив много новой информации о
состоянии скафандра внутри и снаружи, а также о составе воздуха, наличии в
нем вредных бактерий и о климате данной "планеты" (резюме - "полностью
пригодна для жизни"), Чарли решилась наконец просто вновь включить
двигатель. Она не представляла, чем это может кончиться, поскольку знала
из курса физики, что законы движения в атмосфере "планеты" должны быть
несколько иными, чем в космосе. Однако электроника скафандра сделала,
должно быть, необходимые скидки и поправки на атмосферу и на гравитацию,
поскольку ничего плохого при включении двигателя не случилось, а даже
совсем наоборот: ее движение не то чтобы стало горизонтальным, но
приобрело в падении некоторую горизонтальную направленность. Отчаявшаяся
было Чарли вновь воспряла духом и с помощью верного рычажка
подкорректировала эту направленность в сторону спасительного моста. Ее так
и подмывало сделать еще что-нибудь - может быть, еще попытать пульт, чтобы
совсем остановить падение или усилить горизонтальный момент, но теперь
самым разумным было расслабиться - насколько это получится - и просто
ждать.
  Океан приближался. Он уже не казался простыней - углы сгладились
горизонтом. Мост тоже приближался - стальная полоса становилась все шире,
теперь Чарли ясно различала здания, выстроенные по обеим его сторонам.
Мост был огромен: по сути, каждый такой мост представлял собой
своеобразный город, вытянутый в длину через океан и состоящий из одной
лишь улицы. Чарли видела сверху, как по этой улице ползут редкие машины.
Земля, конечно же, была в полном порядке, здесь шла своим чередом обычная
жизнь, которой дела не было до сумасшедших галлюцинаций шальной девчонки,
чудом выжившей в катастрофе, потерявшей родных и прилетевшей в одиночку из
космоса, чтобы свалиться в довершение всех бед в земной океан.
  Постепенно Чарли стало ясно, что до моста ей не дотянуть: хотя снижалась
она теперь гораздо медленней, но воды, судя по всему, должна была достичь
прежде, чем долетит до моста. И теперь ей не мешало бы подумать, как до
него добираться. То есть, что добираться придется вплавь, - это очевидно,
а вот как, к примеру, вплавь - в скафандре или без?.. Скользя стремительно
над самой поверхностью воды, уже ложась плашмя на мелкие волны, Чарли еще
не знала, как ей быть, а вернее, как ей плыть - в скафандре или без. Но
при погружении сразу стало ясно, что в скафандре, каким бы легким он ни
казался, она может только пойти на дно, причем весьма скоропостижно. Едва
попав в воду, Чарли моментально затонула и уже не могла вынырнуть:
скафандр, как выяснилось, не умел плавать, он предпочитал погружаться -
где-то со скоростью топора, а то и быстрее. При этом ни удушья, ни
каких-либо других неудобств Чарли не ощущала - космический скафандр,
оказывается, с успехом заменял водолазный, не исключено, что в нем можно
было бы какое-то время прожить и на дне морском. Вот только Чарли об этом
вовсе не мечтала. Вдохнув поглубже и задержав дыхание, она нажала на
клавиатуре приказ о снятии скафандра и подтвердила его, как оно и
требовалось, тройным нажатием.
  Нечего и говорить, что процесс снятия верного скафандра на глубине десятка
метров оказался процедурой не из приятных. Но пережить эти неприятности
было делом нескольких секунд, после чего Чарли, свободная и легкая,
устремилась к поверхности воды, а скафандр, столь же свободный, но
тяжелый, продолжил свой исследовательский путь вниз, в таинственные пучины
океана.
  Вынырнув и отдышавшись, Чарли нашла глазами мост - мощную стальную
конструкцию, подвешенную изощренным человеческим гением безо всяких опор
на сотни метров над океанской гладью. Решительно вздохнув, Чарли поплыла к
мосту. Ломая по пути голову: как же ей теперь на него взбираться?..
  Она плыла, и с каждым гребком в душе ее все более формировалось ледяное
подрагивающее желе, очень смахивающее на отчаяние. Но ее все-таки еще
согревала надежда на тот же самый человеческий гений, что подвесил
конструкцию: этот гений просто обязан был снабдить свое детище по всей
длине системой обнаружения человека, оказавшегося "за бортом", то есть в
воде под мостом. И разработать комплекс мер по его спасению.
  Утешаясь такими мыслями, Чарли медленно приближалась к мосту. Поначалу она
старалась плыть быстрее, но вскоре выдохлась и стала экономить силы.
Временами - хочешь не хочешь - ей пришлось отдыхать, лежа на воде. Во
время очередного такого отдыха она и ощутила впервые этот запах - в
солоноватом морском воздухе появилась слабая тошнотворная струя. Чарли
принюхалась, неприятно удивленная. Поразмыслив, она решила, что запах
свидетельствует о близости моста: очевидно, так пахли отходы человеческой
жизнедеятельности, которые сбрасывали или сливали оттуда в океан.
  Она поплыла дальше, готовясь к нарастанию вони. Запах то появлялся, то
исчезал, потом вдруг резко усилился, и, повернувшись по ветру, Чарли
наконец увидела его источник: впереди и сильно левее качалась на волнах
бесформенная раздутая груда. Подплывать и выяснять, что это такое, у Чарли
не возникло ни малейшего желания; она собиралась плыть своей дорогой, но
мгновенно изменила это решение, когда, невольно вглядевшись, с ужасом
поняла, что безобразная груда не что иное, как человеческий труп.
  Чарли, забыв о мосте, отчаянно заработала руками и ногами, стараясь только
отплыть подальше от неожиданной находки. Она не хотела оборачиваться, но
ей все казалось, что труп не отстает, что он по-прежнему близко, и она
несколько раз оглянулась через плечо. Лишь убедившись, что мертвец остался
далеко позади, Чарли немного отдышалась, раскинувшись на воде и уставясь
невидящими глазами в небо. Потом вновь поплыла к мосту.
  До чего же он страшный... Весь раздут... И глаз - водянистый, выпученный,
как у глубоководной рыбы... Наверное, упал с моста. И... давно. И никто
его с воды на мост не поднял. Потому что он был все равно мертвый - сразу
разбился о воду. Но все-таки... А почему же тогда его не... М-мамочки!..
  Подувший в лицо теплый ветерок нес с собой новый поток зловония.
Одновременно Чарли увидела еще трупы: громада моста, загородившая собою
уже добрую четверть неба, отбрасывала на воду гигантскую длинную тень, и в
этой тени покачивались острова разбухших тел.
  Чарли завертелась в воде, в ужасе оглядываясь. На сей раз ужас ее был
вызван не только появлением новых трупов: за секунду до того ей пришла
мысль куда более пугающая, чем соседство мертвецов. Теперь она повторилась
с клацающей отчетливостью: "Почему же их всех не съели акулы?.." Чарли и
не заметила, что клацает вовсе не мысль, а ее зубы.
  Она ведь прекрасно знала - как же она могла забыть! - что на любой
"планете", где есть моря и океаны, в которых кипит жизнь, имеются и
хищники, так называемые "санитары" этих морей и океанов. Они бывают разных
форм и размеров, ученые дают им разные мудреные имена, но в очень многих
мирах моряки - потомки колонизаторов называют их по-прежнему, так же, как
издревле звали земные мореплаватели, - акулами.
  Чарли не могла вспомнить, как именно выглядят земные акулы и по каким
признакам люди узнают об их приближении. Единственным "утешением" ей могло
служить обилие трупов: раз они еще не съедены, значит, акул здесь пока не
было. Но это же говорило и о том, что акулы могут появиться тут с минуты
на минуту.
  Сцепив зубы, Чарли продолжила путь вперед - к мосту, словно больше не
замечая, что вскоре ей предстоит плыть среди мертвецов. Ей просто некуда
было больше плыть. Мост был ее последней надеждой. Другая дорога лежала на
дно. Или к акуле в зубы.
  Может быть, у них там на мосту такой обычай - скидывать своих мертвецов в
воду. Другое дело - живой человек. Ее должны заметить. И спасти. А если
нет, то на дно можно отправиться и прямо из-под моста - в те края никогда
не поздно.
  Она плыла, как в больном кошмаре - когда уже не помнишь, что ты спишь,
поэтому и не можешь проснуться, - высоко задирая кверху голову, - так она
видела мост и не видела мертвых, так отравленная ими вода не касалась хотя
бы ее лица. Она глядела только на мост - на нем было спасение, на нем была
жизнь - и вскоре заметила, что наверху у самого парапета что-то движется.
  Там были люди, живые люди.
  Чарли хотела крикнуть им, позвать на помощь, но у нее не хватило дыхания -
крик получился короткий, слишком слабый. Такой призыв о помощи, конечно,
не мог быть услышан на мосту. Однако, к ее удивлению и восторгу, движение
у парапета оживилось, оттуда вроде бы замахали руками, до Чарли даже
донесся едва слышный свист. В довершение всего сверху сбросили что-то на
длинной веревке. По мере падения стало видно, что к концу веревки привязан
короткий обрезок трубы и получилось что-то вроде "тарзанки". До воды это
приспособление не долетело, а остановилось где-то на две трети пути;
повисело немного, затем стало медленно опускаться.
  Забыв об усталости, еще не веря своему счастью, Чарли изо всех сил
отчаянными рывками поплыла туда, где спасительный снаряд должен был
коснуться воды. То, что в непосредственной близости от этого места
колыхались на воде два трупа, уже не имело значения. Как не имело значения
примитивное устройство этого "подъемника": среди предполагаемых ею
способов подъема на мост такой экзотики, как обрезок трубы на веревке,
даже близко не промелькнуло. Однако сейчас Чарли недалека была от того,
чтобы признать "тарзанку" лучшим изобретением человечества.
  Когда Чарли доплыла до "подъемного устройства", оно уже достигло воды и
даже немного притонуло, что облегчило Чарли задачу на него взобраться.
Веревка была пропущена через трубу и сверху завязана на узел, образуя
петлю. Продевшись в эту петлю и пристроившись поудобнее, Чарли взялась за
узел и пару раз сильно дернула. В ответ сверху тоже сперва подергали -
мол, все, что ли? Уселась? Она дернула утвердительно. И тут увидела их.
  "Санитаров".
  Они двигались вдоль моста большой стаей - вода там, где они шли, как бы
кипела. В этом кипении то и дело мелькали бугристые спины и игольчатые
хвосты, порой возникало из воды безобразное зубастое рыло, а за ним
выплескивались когтистые перепончатые лапы-плавники.
  Они хватали мертвецов.
  И жрали.
  Чарли отчаянно задергала веревку. Она и представить себе не могла,
насколько чудовищны земные акулы. Иначе от одной мысли о падении в земной
океан ее забили бы нервные судороги.
  Чудовища приближались быстро. Веревка уже напряглась и потянула Чарли из
воды, но с натугой и неспешно. А здешним акулам, очевидно, было далеко не
все равно, что жрать: хотя от мертвечины их явно не тошнило, но заметив,
что впереди плещется еще что-то живое и, значит, свеженькое, они радостно
кинулись к деликатесу.
  При виде их кипучего порыва Чарли, все еще находящаяся в воде, ощутила
полуобморочный ужас. Вода, взбитая ватагой кровожадных "санитаров",
бурлила уже в паре метров от нее, когда веревку сверху потащили резче.
Чарли рывком отделилась от воды, спешно поджимая ноги. Там, где они только
что висели, пролетела набитая зубами пасть трупоеда. Челюсти при этом, как
ни странно, не клацнули - так и прошли открытыми, как бы в немом удивлении
от этакого коварства со стороны очевидной еды. Круглые мутные глаза тупо
проследили за ускользающими от них розовыми пятками. Чарли вдруг страшно
захотелось заехать этому "санитару" пяткой в глаз. Почему-то вместе с
водой с нее схлынул и страх, хотя расстроенные зубастики уже устроили под
ней общее собрание, тщетно пытаясь по очереди ее достать.
  - Учитесь прыгать, - сиплым голосом посоветовала им сверху Чарли, которую
тем временем короткими рывками поднимали все выше.
  Сидеть на "тарзанке" оказалось чертовски неудобно, держаться было трудно -
руки быстро устали, а она ведь здорово вымоталась еще в воде. Наверху
ничего не было видно, кроме громады моста, а внизу картина открывалась
безрадостная: в той стороне, где еще не прошли "акулы", по океану вдоль
всего следования моста были щедро разбросаны трупы. Это обилие трупов не
на шутку тревожило Чарли: не могло их быть так много, если бы океан
использовали как простое кладбище. Может быть, на Земле эпидемия?.. Или
война?.. Так почему же об этом ничего не известно в колониях? Разве что
она началась недавно?.. Только этого ей не хватало в довершение всех
несчастий!
  Стоп. Зачем сразу предполагать самое худшее?.. А что же еще можно
предположить, как не самое худшее, при виде океана, заваленного трупами?!
  Она с трудом осадила панические мысли. Что в них толку? Главное сейчас -
подняться наверх. Пройти это последнее испытание, дотянуть, не обессилеть.
  Там, наверху, она получит ответы на все вопросы.
  Чарли неимоверно устала, ее била нервная дрожь, мокрая одежда усиливала
озноб. Руки совсем занемели, она их не чувствовала и, глядя на них,
удивлялась, как это они так крепко, до белизны в костяшках, вцепились в
веревку. От бесконечных рывков и раскачивания ее тошнило, голова
кружилась, она уже не в силах была оценить расстояния - ни пройденного, ни
оставшегося, да и не пыталась больше ничего оценивать: все мысли и воля
сосредоточились на одном - держаться. Крепко.
  Иначе - смерть.
  Внезапно рывки прекратились - сверху перестали тянуть, хотя до моста
осталось еще порядочное расстояние. Отчаиваясь из-за остановки - каждая
лишняя секунда несла мучения, отнимала силы, - Чарли закачалась на
огромной высоте над океаном.
  Кач-кач, только не плачь...
  И вдруг заскользила вверх - стремительно и ровно, словно в чудесном сне.
  Расстояние, оставшееся до моста, она пролетела уже в несколько секунд,
замедлившись лишь перед стальным массивом верхнего перекрытия. Отсюда ее
поднимали медленно и осторожно, явно стараясь лишний раз не ударить.
  Ей уже было все равно.
  Только держаться...
  Скребя всем боком по шершавому железу долгожданного моста, она подняла
голову и увидела их - настоящие, живые человеческие лица. Одновременно
сверху к ней протянулись сразу несколько грязных рук.


                                  Глава 2


  Служебный объект: 4851; 9-16 Ларри Шанс.
  Функция: водитель транспортного средства. Дана привязка к наземному
транспортному средству четырехместного типа.

  Разве что рухнут неба выси
В стихий последнем мятеже,
Все сплющив и, как точки, сблизив,
Два полюса - на чертеже.

  Помимо женщин, основой жизненных интересов Ларри Шанса с юных лет были
машины - не те, которые что-то производят, или, допустим, летают по небу,
или там плавают по рекам и морям, а те, что ездят по земле посредством
четырех колес, то есть те самые, что до сих пор еще величались
автомобилями. Питал Ларри с детства такую слабость к самодвижущимся, так
сказать, наземным экипажам. Благо они в последние времена опять вошли моду
и имели большой спрос на рынке. Однако собственной машиной Ларри так и не
обзавелся - как и собственной женщиной, - виной чему был такой досадный
пустяк, как декларация о доходах. Будучи первоклассным автослесарем и
неплохим водителем, Ларри предпочитал зарабатывать на жизнь продажей
краденых запчастей, а также автомобилей, собранных из тех же самых
краденых запчастей. То есть не то чтобы предпочитал, просто жизнь так
сложилась, что заниматься законной продажей чего бы то ни было Ларри не
имел ни морального, ни юридического права: грехи юности, как это порой
бывает, предопределили дальнейший торный путь. И хотя на этом пути у Ларри
давно все было смазано, но в связи с нестабильностью поставок дефицитного
товара, а также дилетантством и как следствие - высокой текучкой в рядах
поставщиков доводилось порой идти на риск и демонстрировать салажатам
настоящее искусство, то есть красть самому - как отдельные запчасти
(иногда партиями), так и целые машины (увы, только по одной).
  Впоследствии он так и не смог окончательно понять, было ли все
произошедшее наказанием за грехи ему лично, либо его сравнительно
привилегированное положение стало случайным подарком судьбы опять же ему
лично, в то время как за грехи расплачивался весь мир, вследствие
таинственной метаморфозы космических масштабов превратившийся в чистилище.
К Ларри, по крайней мере, этот новый мир повернулся не самым худшим своим
местом.
  А если по порядку, так все началось с того, что однажды, угнав очередную
тачку, Ларри уже не смог от нее отделаться. То есть почти буквально
прилип, или это она к нему прилипла. Словом, перегонял как-то Ларри через
бугор украденную на заказ красавицу "NISSAN R5001", закамуфлировав ее
маскировочным полем под серенький неприметный "Форд". В пути ему
приспичило, и пришлось притормозить у одного из зеленых "шкафов" -
скромных прибежищ страждущих, украшающих дорогу вдоль всего моста. Открыв
дверцу и выйдя из машины, Ларри смог удалиться от нее лишь на два шага.
Третий шаг ноги делать почему-то отказались - что правая, что левая.
Выяснять, в чем именно тут закавыка, было в тот момент недосуг, так что
Ларри, потоптавшись немного на месте и обежав разок вокруг машины, в конце
концов сел обратно за руль и просто подъехал к "шкафу" вплотную, буквально
"дверь в дверь". Но потом-то, конечно, занялся исследованием явления более
скрупулезно и выяснил, что машина его как бы "поймала" и держит в
своеобразном поле, не позволяющем ему отойти от нее далее чем на полтора
метра, что соответствовало примерно двум его шагам. Поначалу Ларри пришел
в бешенство и одновременно упал духом, сделав из происходящего
единственный логичный вывод: с ним случилось то, чего он подсознательно
ждал и боялся все эти годы - он, широко известный в узких кругах
специалист по нейтрализации охранных систем, попал на какую-то новейшую
противоугонную хрень. Можно было не сомневаться, что его уже ведут и в
ближайшие же часы его лебединая ария, то есть дуэт, с крошкой "Ниссаном"
будет спет.
  Не стоило даже и трепыхаться, оставалось дожидаться полиции прямо здесь,
по соседству со "шкафом", однако Ларри Шанс принадлежал к числу тех, кто
трепыхается до последнего. Поэтому он сел за руль и продолжил путь. Гнал
на протяжении всего дня, а когда стемнело, заночевал прямо в машине,
припарковав ее на стоянке возле отеля "Максима" (к слову, выбора -
оставаться в машине или пойти ночевать в отель - у него не было). В тот
день он и сделал первые удивительные открытия, касавшиеся пока только
машины, приписав их вначале какому-то секретному экспериментальному
оборудованию автомобиля. Во-первых, ему ни разу не пришлось
останавливаться для подзарядки двигательных батарей: если верить
индикатору мощности, застрявшему на максимуме, энергетические батареи
машины просто не нуждались в подпитке. Когда же проголодался сам Ларри, то
он обнаружил в мини-баре, опустошенном им еще с утра, консервированный
обед - из двух вполне съедобных блюд, очень смахивающих на натуральные,
плюс бутылка лимонада. Изменения, происходящие вне салона автомобиля, то
есть в окружающем мире, ускользали вначале от его не пристального
внимания. Ларри начал замечать их спустя примерно сутки, все более
убеждаясь в отсутствии за собой полицейской слежки.
  Черту он в первый раз