что-то длинное - не разобрать. "Что?" - крикнула
она беззвучно, одними губами. Он повторил, но она вновь не поняла. Ах да,
на ней ведь этот его прибор - хлитс, кажется, - обвился ручной змеюкой и
затих, словно врос в руку, ну и черт с ним, до того ли сейчас, нашел о чем
вспомнить в такую минуту!..
  Как раз в эту минуту, точнее, в эту самую секунду на станцию и обрушился
третий удар.
  Чарли так и не узнала, что произошло с остальными, с Лехой, потому что на
нее и впрямь словно что-то обрушилось. Возможно, потолок. Может быть, даже
вместе со стенами. Или ее саму швырнуло и ударило со страшной силой о
какую-то из стен или об тот же потолок, но швырнуло настолько резко, что
самого момента броска ее сознание просто не успело воспринять. И потом еще
долго ничего не воспринимало. Совсем ничего.
  Чернота в сознании постепенно рассеивалась, редела, обретала глубину, пока
не сменилась безбрежным золотым пространством - легким, сияющим,
пронзительно нежным. Чарли плыла по этому чудесному пространству,
свободная и невесомая, точно перышко, лишенное каких бы то ни было мыслей
и желаний, - век бы так плыть. Однако вскоре ее беззаботный полет омрачила
неясная тревога, с каждым мигом все растущая. Что-то произошло с ней...
Совсем недавно... В каком-то ином, далеком мире... Что-то страшное,
необратимое, о чем нельзя вспоминать, к чему не хочется возвращаться... Но
оно догоняет, надвигается, вот-вот настигнет... Чарли-перышко заметалась,
ища защиты, но вокруг были лишь сияние и пустота - не спрятаться, не
улететь...
  Настигло. Окатило. Задушило отчаянием. Просочилось в душу обрывками
образов:
  Леха, запихивающий ее в скафандр. Содрогающийся "Ковчег". Паникующие люди.
И в самый критический момент - внезапный провал в сознании...
  Авария.
  Стоило пережитой катастрофе вернуться в ее память, как Чарли рухнула с
золотых высот в беспощадную реальность, где, покинутое и безвольное,
обреталось какое-то неопределенное время без присмотра ее бедное тело.
  Не открывая глаз, прислушалась для начала к собственным ощущениям: легко.
Слишком легко. И немного муторно. Словно она падает и падает в пропасть
без дна.
  Резко распахнув глаза, Чарли с облегчением поняла, что никуда она на самом
деле не падает, а вроде как опять же парит. Напротив чего-то яркого. С чем
именно по соседству она парит, Чарли сообразила не сразу, поскольку на
первом плане, прямо перед ее лицом, висели чьи-то две руки в серебристых
перчатках и загораживали обзор.
  Чарли вздрогнула в секундном ужасе. Одновременно вздрогнули эти непонятные
руки и моментально убрались обе из поля зрения. Чарли подняла правую руку,
левую, помахала ими перед глазами. До нее с облегчением дошло, чьи это
перед ней висели руки.
  Обозвав мысленно в сердцах собственные руки "плавучими заготовками", она
сфокусировала наконец внимание на ярком объекте. При пристальном
рассмотрении объект оказался яростно пылающим желтым шаром.
  Космос. Она в космосе.
  Выходит, что все это не было сном, огромный "непотопляемый" межзвездный
комплекс попал в аварию, в результате чего она, Чарли, каким-то
необъяснимым образом оказалась в открытом космосе.
  В полном одиночестве.
  Сердце судорожно булькнуло. Почему-то в горле. И этот бульк протолкнул в
голову пакет суматошных мыслей: где Леха и все те люди, что толклись в
момент аварии вокруг? Что произошло с ее родителями? Где, наконец, сам
"Ковчег"? Развалился, взорвался?.. Где же тогда обломки?..
  С трудом проглотив заблудившееся сердце, Чарли завертела головой, пытаясь
оглядеться. Голова ответила болью и головокружением. Чарли машинально
подняла руку ко лбу, но вместо лба рука, одетая в скафандр, легла на
стекло шлема перед глазами. Секунду она глядела на эту руку. Потом
затряслась, еле сдерживаясь, и наконец не выдержала, зашлась неодолимым
надрывным смехом, чем дальше, тем больше смахивающим на истерику. Голова
отзывалась на смех вспышками резкой боли, но Чарли все глядела на свою
руку и никак не могла остановиться.
  Висит в космосе одинокий скафандр - жалкий обломок кораблекрушения - и
озабоченно держится верхней конечностью за шарообразную голову.
  Чарли задыхалась от смеха - звуки, запертые в скафандре, гулко отдавались
в ушах, - казалось, что она хохочет на всю вселенную, как истеричный
демон. В памяти опять возникли отец с матерью, и смех стал рыдающим, а из
глаз брызнули слезы - вот именно брызнули и закружились перед лицом
крохотными водяными шариками. Так и есть - здравствуй, истерика! Чарли
сцепила зубы, усилием воли сдерживая рыдания, давя в себе боль. Дрогнула
еще несколько раз и затихла, дыша прерывисто через стиснутые зубы, -
нельзя, даже поплакать теперь нельзя, не то наплачешь пригоршню слез,
надышишься ими и, чего доброго, захлебнешься в собственных слезах. Тот,
кто придумал выражение "утонуть в слезах", даже не подозревал, насколько
реальна может стать со временем для человека, особенно для женщины,
подобная перспектива - в определенных условиях.
  Оглядеться практически так и не получилось: голова поворачивалась внутри
шлема, сам же шлем оставался неподвижен, не позволяя несчастной, больной и
зареванной голове произвести круговой обзор. По крайней мере, в доступной
обозрению части вселенной не летало ничего, хоть сколько-то смахивающего
на людей или на обломки комплекса. Там вообще ничего не летало, за
исключением раскаленного шара. Хотя он вовсе не летал, не плыл и даже не
парил, а просто был. Как некая данность.
  На взрыв космического комплекса сие шарообразное образование не походило
вовсе. Скорее оно напоминало звезду.
  Неужели Солнце?..
  Солнце и есть. "Ковчег" ведь перед аварией приближался к Земле, а где
Земля, там непременно поблизости обретается и Солнце - народная примета.
Тонированное стекло шлема сильно приглушало его блеск, и все же смотреть
на него, не жмурясь, было трудновато.
  Итак: она висит в космосе, словно какая-то кукла в скафандре, подвешенная
на ниточке, а впереди, в далеком далеке, на такой же незримой ниточке
подвешен гигантский светильник - Солнце. А где-то в окрестностях Солнца,
соответственно тем же народным приметам, обязательно должна дефилировать
некая планета Земля. Теперь возле Солнца появилась еще одна крошечная
планетка по имени Чарли Новак. И перед этой планеткой стоит конкретная
задача - отыскать большую планету Земля и упасть на нее.
  Дай только бог, чтобы эта самая Земля оказалась в пределах досягаемости!
  Чарли вспомнила, что у маленькой планетки имеется свой персональный
двигатель, и подняла к лицу руку с клавиатурой.
  Она пыталась бодриться, потому что снаружи, из космоса, в ее герметичный
скафандр просачивался страх. И даже не страх, а какой-то первобытный ужас.
Зубы начали дробно постукивать, хотя система обогрева в скафандре не
вызывала нареканий. Бескрайняя пустота подавляла живую песчинку Чарли
своей необъятностью, норовя смять крохотную звездочку души ощущением ее
мизерности и бесконечного одиночества на фоне грандиозности вселенной.
  Чарли сроду не боялась открытых пространств.
  Просто не привыкла ощущать себя планетой, никогда в жизни даже не
представляла, каково это - оказаться одной посреди распахнутого во все
стороны пустого пространства, где нет поблизости никаких привычных
предметов. Да что предметы - не на что даже опереться, хотя бы одним
пальчиком!.. М-да, знатная, что и говорить, была бы опора... А и той нету.
  Чтобы вконец не свихнуться от страха, она постаралась переключиться с
абстрактных ощущений на конкретные, те, что должны помочь одинокой
планетке Чарли найти планету Земля и воссоединиться с нею.
  Вспоминая указания Лехи, она привела в действие пульт и ткнула первым
делом в третью кнопку (третья - двигатель?..). После чего ощутила толчок в
спину. Вроде бы заработало.
  Надо же, Леха-то - как знал! - объяснил ей перед самой аварией устройство
пульта. Кстати, а сам-то Леха успел надеть скафандр? И вообще, куда он
подевался?.. Куда они все подевались?.. Впрочем, пока еще было неясно, что
там находится у нее за спиной. Может быть - вот уж не дай бог! - -Леха без
скафандра. Парит в полном вакууме в окружении сослуживцев, на фоне
обломков комплекса. От подобного зрелища - пока только мысленного - ей
напрочь расхотелось оглядываться, а захотелось дунуть без оглядки в
космические дали, не разбирая дороги.
  А ведь Леха-то, получается, ее спас. А сам скорее всего не успел... Хотя и
надеялся, раз обещал найти ее. Где-то "там". Наверное, на Земле. Если все
обойдется...
  Хороший он все-таки был парень...
  Между тем, поскольку двигатель за спиной работал, Чарли уже, надо
понимать, куда-то летела: может быть, вперед, а может, и вверх. Солнце, по
крайней мере, висело все там же - прямо по курсу и никуда по отношению к
ней не смещалось. Пора было куда-нибудь сворачивать: так вот в
задумчивости устремишься по прямой и, чего доброго, свалишься в довершение
всех бед прямо на Солнце.
  Чарли перевела рычажок на клавиатуре в положение "налево". Звезда
сдвинулась с места и приступила-таки к вращению вокруг планеты Чарли.
Заодно со звездой тронулась и остальная вселенная: такая уж у нее,
нерушимой, участь - кружить вокруг планет всем своим звездным массивом.
Поскольку все в ней, в нерушимой, относительно.
  У Чарли наконец-то появилась возможность оглядеться, не вертя головой.
Поворачиваясь вокруг своей оси, Чарли готовилась увидеть в скором времени
океан обломков и - мужество, не оставь! - жертвы кораблекрушения,
плавающие среди этого океана.
  Все-таки, быть может, рядом есть еще кто-то живой, кто-то, также успевший
надеть спасительный скафандр?.. Где-то на дне души среди дымного пепелища
тлел еще уголек надежды: а вдруг и мама с папой успели?..
  Пока что космос был пуст. Ни жертв, ни обломков - ничего, кроме звезд.
Отсутствовал также предполагаемый виновник аварии - тот роковой объект,
таинственный космический айсберг, на который напоролся "Ковчег".
  А может, это было и не столкновение? Тогда что? Неполадки в двигателях,
взрыв?.. Но не мог же взрыв разнести гигантскую станцию в пыль? Или
раскидать обломки на такие расстояния, что ни кусочка не оказалось
поблизости от нее, Чарли?.. Впрочем, почему не мог?.. Смотря какой взрыв.
Вселенную же вон как разнесло...
  Наконец в поле зрения стало вплывать что-то, помимо звезд. На обломки это
определенно не походило. На жертвы - тем более. Вплывало оно углом.
Какой-то странный прямой угол ярко-голубого цвета. С белыми разводами.
  Так. Спокойно и без паники. Что это у нас может быть? Правильно -
космическое тело. Большое. Очень большое. С атмосферой. Голубое.
Квадратное.
  Планета. К-кубической формы...
  Брежу... дю... Факт.
  И нечего удивляться.
  Раз я все равно бредю... жу... дю...
  "Космическое тело" все продолжало вплывать в поле зрения, и оказалось, что
оно вовсе не правильной кубической формы, а представляет собой
бессистемное нагромождение огромаднейших кубиков. Словно детская
игрушка-головоломка, подаренная матушкой-вселенной Чарли в честь спасения,
только почему-то в разобранном виде - вот, мол, тебе, дитя мое, на твой
второй день рождения сооружение из кубиков, попробуй сложить из него
круглую планету. По кубическим океанам раскинулись искаженные материки,
прихотливые разводы облаков преломлялись под идеальными углами, повторяя в
своем вольном полете точные геометрические формы невероятной планеты.
  Чудо-планета продефилировала мимо и ушла за пределы видимости. Перед Чарли
поплыл насмехающийся над своей сюрреальной шуткой космос, вскоре слева
опять появилась звезда (слава богу, она-то хоть круглая!) и величаво
проехала направо: потрясенная Чарли забыла выйти из разворота (до рычажков
ли тут и кнопочек, когда на космической кухне пекутся такие пироги!) и
продолжала вращаться между Солнцем - Солнцем?.. - и этим странным
геометрическим э-э... феноменом. Да и не феноменом вовсе: планета, ясное
дело, нормальная, шарообразная. Скорее всего - искомая Земля. Просто
(будем называть вещи своими именами) крошечный неприкаянный метеорит Чарли
обуяли какие-то квадратные космические глюки в кубических степенях, как
следствие легкого сотрясения мозга, пустоты, одиночества, отчаяния и общей
эмоциональной встряски.
  Ошалевшая Чарли продолжала разворот, и вскоре пред ее испуганные очи вновь
явился феномен во всей своей потрясающей квадратуре. Синдром кубика-рубика
не исчез, он оказался подозрительно стойким и навязчивым: за время полного
оборота Чарли вокруг своей оси никаких округлостей в планете так и не
наметилось - предполагаемая колыбель человеческой цивилизации вызывающе
распирала космос многочисленными правильными углами, упорно маскируясь под
сложную кристаллическую структуру.
  Вместо того чтобы остановиться и как следует, в деталях, рассмотреть
феномен - глядишь, от пристального вглядывания он бы и начал постепенно
округляться, - потрясенная Чарли продолжала вращаться. Когда грандиозная
конструкция, закутанная в атмосферу, явилась перед ней в третий раз,
ничуть не изменив очертаний, Чарли наконец сдвинула рычажок поворота в
среднее положение ("Здравствуй, рычажок, ты пока еще круглый? Спасибо
тебе, рычажок! Ты свой парень, рычажок, так держать!").
  "Планета" застыла перед нею. Горячка белая. (Кстати, а почему "белая"?..)
Потому что пить надо меньше. И только из круглой посуды. А голову при
авариях рекомендуется прятать под мышку. Чарли не спрятала, поэтому глаза
у нее после катастрофы заквадратились и искажают круглую перспективу.
Жаль, зеркальца нет, забавное должно быть зрелище - квадратные глаза.
  Как бы там ни было, а двигатель за спиной по-прежнему работал, и Чарли
медленно шла на сближение с нереальной планетой. То есть, наверное, падала
на нее. Хотела было остановиться. Да передумала: Земля это или что другое,
а деваться ей все равно тут было больше некуда. Глядишь, по мере
приближения наваждение развеется, все эти непонятные углы сами собой
разгладятся и рассосутся по приветливому ландшафту.
  Время шло. "Планета" медленно, но верно разрасталась. Чарли таращилась на
нее изо всех сил квадратными глазами, время от времени накрепко
зажмуриваясь, в надежде прогнать крупномасштабную галлюцинацию. Кое-какие
изменения в надвигающейся галлюцинации действительно происходили: над
"планетой" неуловимо менялся рисунок облаков да гигантские тени,
отбрасываемые друг на друга ее кубическими формами, едва ощутимо смещались
- несмотря на антинаучные метаморфозы, "планета" все же вращалась вокруг
какой-то там своей внутриквадратной оси.
  Прошло, должно быть, что-то около часа. Чарли волей-неволей начинала
верить своим глазам: незаметно увеличиваясь в размерах, "планета"
заполнила собою уже все пространство впереди, и, хотя до входа в
стратосферу пока еще не дошло, на Чарли нацелилось, угрожающе посверкивая
острым краем, ребро ближайшего кубика. Кстати говоря, этот самый кубик,
претендующий уже на роль посадочного, был полностью голубого цвета. То
есть, надо понимать, состоял из воды на все свои сто кубических процентов.
  "И куда же это мы, интересно, рухнем? - меланхолично думала Чарли, с
интересом наблюдая эволюции облачной спирали над обращенным к ней прямым
углом. - Неужто в море-окиян?.."
Океан под облачной кисеей казался конструкцией из грандиозных кубиков
льда, твердых и скользких, словно только что выплывших в слепленном виде
из какого-то гигантского космического морозильного шкафа. Это притупляло
бдительность: в таком нелепом виде океан, как ни странно, выглядел вполне
надежным местом для посадки.
  Представив очень живо, чем для нее закончится подобная "посадка", Чарли
поначалу слегка запаниковала, затем попыталась сконцентрироваться,
вообразив себя, недолго думая, тоже кубиком льда - холодным, квадратным и
вследствие всего этого очень расчетливым: глюки глюками, а не мешало бы
космическому кубику льда, именуемому Чарли Новак, спланировать собственное
приземление. Причем на эти самые глюки. То бишь приглю... Приглю... чение.
Нет, приглючение - это как раз то, что с ней приключилось - в смысле
приглючилось - и продолжает приглючаться. А теперь ей грозит
приглю-чи-ва-ние. Да, так. Раз в ближайшем космосе одинокой льдинке некуда
приземлиться, придется ей приглючиваться. Кстати, приглючивание назревало
в самом ближайшем будущем: Чарли уже входила в стратосферу, так что
необходимо было действовать, пока еще в ближайшем окружении имелась
пустота, а вместе с ней относительная свобода маневра.
  Чарли принялась мучить клавиатуру, насколько это было возможно, зная
назначение лишь трех кнопок и одного рычажка. То ли поэтому, а может,
вследствие полного отсутствия опыта, все ее маневры привели к тому, что
она почти полностью погасила собственную скорость, закрутилась кувырком,
еле остановилась и на этом с испугу выключила двигатель. В результате,
вместо того чтобы пойти на облет "планеты", она стала на нее отвесно
падать. Вот когда она сильно пожалела о том, что не расспросила Леху о
назначении остальных кнопок, которых насчитывалось на запястье еще не
менее дюжины, - наверняка среди них имелись и такие, что должны были
обеспечивать обитателю скафандра горизонтальный полет в атмосфере.
  Отчаявшись добиться горизонтального полета, Чарли ткнула в кнопку
амортизаторного антиграва. Антиграв, кажется, не действовал. При его
включении Чарли ожидала если и не полной своей остановки в воздухе, то
хотя бы резкого толчка, свидетельствующего о снижении скорости падения, -
словом, каких-то благотворных для себя перемен. Но их не было. В полной
панике, растопырив руки и ноги, она продолжала падать уже сквозь более
плотные слои атмосферы, а гигантский куб океана под ней неумолимо рос,
предоставляя ей для падения свою верхнюю плоскость, распахивающуюся все
шире - гостеприимно, зрелищно и с катастрофической быстротой.
  "Утопну... - всхлипнула бессильная мысль. - Нет, сначала разобьюсь. О
воду..."
С трудом оторвав взгляд от могучей океанской глыбы, на которую ей в очень
скором времени предстояло упасть, Чарли вновь поглядела на клавиатуру -
была не была, хуже все равно не будет - и ткнула наугад в самую середину
кнопочного скопления. Ничего страшного, равно как и спасительного, не
произошло, только сверху над кнопками пробежала надпись:
  "ПРИКАЗ О СНЯТИИ СКАФАНДРА ТРЕБУЕТ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ТРОЙНЫМ НАЖАТИЕМ".
  Ага. Нет, это, пожалуй, нам сейчас лишнее. Ткнула еще:
  "БОЕВОЙ БЛОК НА КОНСЕРВАЦИИ". И слава богу. Идем дальше:
  "РЕКОМЕНДУЕТСЯ ПОДЗАРЯДКА КИСЛОРОДНОГО БЛОКА И ДВИГАТЕЛЬНЫХ БАТАРЕЙ".
  До воды дотянем. Что еще?
  "РАССТОЯНИЕ ДО ПОВЕРХНОСТИ - 9, 3 KM. 9, 2. 9, 1. 9, 0".
  Большое спасибо. Чем еще порадуешь?
  "ЗАДЕЙСТВОВАН РЕЖИМ АМОРТИЗАЦИИ. ВРЕМЯ ТОРМОЖЕНИЯ - 20 СЕК. 21. 22. 23.

                                24".

  Уф!
  Стало быть, все-таки тормозим. Помалу. Но тормозим. А ближе к воде,
глядишь, планировать начнем. Ура! Панихида откладывается. Можно перевести
дух. А заодно и вглядеться - нет ли в квадрате - гляди-ка, а ведь и впрямь
в квадрате - предстоящей посадки каких-нибудь островов.
  Квадрат посадки, кстати говоря, отличался безоблачностью, был идеально
чист и светел и смахивал на грандиозную синюю простыню, растянутую
специально по случаю падения Чарли, как бы с целью ей его смягчить. Как ни
странно, но сама Чарли предпочла бы при падении с неба попасть на твердую
почву. Но на водной простыне не виднелось ни одного сухого клочка.
  Чарли шарила взглядом по океанской равнине, выискивая землю, как вдруг
взгляд ее зацепился за нечто необычное: прямая и узкая, как клинок, полоса
словно перечеркивала бирюзовую гладь - чуть наискось, от края до края.
  Чарли вгляделась пристальней, боясь ошибиться. Похоже, что глаза ее не
обманывали: через океанское полотно, рассекая его надвое, тянулась ровная,
бликующая на солнце лента.
  Мост! Конечно же, мост! Что же еще?
  Чарли ощутила настоящее облегчение. Наличие моста означало в первую
очередь возросший шанс на спасение. А во вторую очередь это значило, что
она, несмотря на все свои более чем ос