Мария СИМОНОВА


                       АЗАРТНЫЕ ИГРЫ ВЫСШЕГО ПОРЯДКА

  Анонс

  Когда роли распределены, сценарий прописан и выигрыш исчисляется
кругленькой суммой, единственный способ освободиться от этого наваждения -
либо поломать игру, либо выиграть, и тогда... на новом этапе устанавливать
свои правила. Но перед этим еще надо понять, что все происходящее вокруг
тебя - игра и ты против воли оказался ее участником. Так Чарли Новак не
сомневалась в том, что ее космический корабль погиб на подлете к Земле,
пока не увидела эту самую Землю, чуть не ударилась об одну из ее
заточенных граней и не убедилась, что все происходящее - не плод ее
больного воображения.


                                  Глава 1


  Ключевой объект: 7; 342 Чарли Новак.
  Статус: Партнер. Атрибут: ручной хлитс.
  Ввод объекта: через 10/7 стандартные хроноединицы. При вводе объекта
рекомендован Посредник.

  Как снег, медведь полярный бел,
Ребенка малого он съел.
  Но тот не знает, что он съеден
Мохнатым северным медведем.

  На бревенчатом потолке маленькой спальни сидит большой солнечный заяц. То
есть он там возлежит. На бревнышках. Вальяжно. И при этом, хитрюга,
ползет. Исподтишка так, неприметно, как бы с инспекцией мелких дефектов
потолочной древесины. Солидный такой зайчила. Упитанный. Прожектор прям, а
не заяц.
  Интересно, откуда его заячье сиятельство упало? На наш-то колдобистый
потолок?..
  - Чарли! Пора вставать!.. Чар! Завтрак стынет!
  - Янек, не буди ребенка. Пускай понежится последний денек.
  Последний денек. До чего ж безысходно сказано! Просто топором под корень
всему солнечному утру с таким замечательным зайцем.
  - Она вчера домой пришла в час ночи.
  - Ого! И где же это мы так неслабо гуляем? До часу-то ночи?
  Громкий мужской голос, доносящийся в приоткрытую дверь из гостиной,
адресуется, без сомнения, к отсыпающейся нарушительнице режима, с
очевидным намерением разбудить.
  - А то ты не знаешь? - тихо, чтобы не разбудить, отвечает женский. -
Молодежь сегодня всю ночь гуляла. Наша еще рано пришла.
  Ох, мама, твоя правда! Рано она вчера пришла! Вернее - сегодня. Гораздо
раньше, чем сама планировала. Знал бы ты, папа, что возвращение домой этой
ночью не планировалось вообще, а было отложено на раннее утро. Что же
касается ночи, то конкретно к часу заводилами молодежного разгуляя была
уже разработана шикарная программа - с танцами, с вояжем по окрестностям
на двух открытых тачках, с купанием в речке под луной и с посиделками у
костра под гитару. Словом, нескучной обещала быть ночка - одной из тех,
что запоминаются потом на всю жизнь. Да вот не вышло. Вернее, у других-то
очень даже вышло, а вот у Чарли - нет. И вместо веселой ночи она теперь
запомнит на всю жизнь, как ее этой веселой ночи лишили. А поломал ей все
загульное расписание один странный тип... Как бишь его... Имя - вот
ирония-то - из памяти выпало... Хотя всю окрестную тусовку Чарли знала
если не по именам, то в лица-то уж точно. А этого типа, может быть, просто
не замечала раньше. А вчера вдруг заметила. На свою голову. Или это он ее
заметил (и скорее всего не вдруг), набрался храбрости и сумел-таки в
последний вечер обратить на себя ее драгоценное внимание. И даже уговорил
немного пройтись, пока ребята возились на танцплощадке с аппаратурой.
  Но имени своего так и не сказал - не до того было, всю дорогу что-то такое
увлекательное плел, не мог остановиться, словно не верил, что удалось
подцепить таку гарну дивчину, боялся, как бы невзначай не сорвалась. А
ведь и впрямь увлек своими байками: она и не заметила, как довел ее до
самой двери дома. Положим, к нему в дом Чарли заходить не собиралась - и
не таких донжуанов доводилось спускать с небес под звон пощечин. Она не
сразу сообразила, что стоит у дверей собственного дома. Просто не ожидала
такого поворота. А пока она опознавала родную дверь, кавалер уже
постучался культурно и сдал ее маме, можно сказать, с рук на руки чуть не
под расписку. Пару тебе в контрольном зачете! По провожаниям! С минусом!
Она же - кол с плюсом. Только до плюса ты пока еще не дорос. Выходит,
просто кол. Но опять же с минусом. Он же - ноль с плюсом. А поскольку до
плюса ты пока еще не дорос... То выплывает тебе, безымянный герой, в
зачете по провожаниям абсолютный ноль. Он же - облом. Окончательный и
бесповоротный.
  - Вот так-то, заяц, - сообщила Чарли грустным шепотом солнечному гостю,
добравшемуся уже со своей инспекцией до продолговатой вмятинки от сучка
прямо над ее головой. Облюбованная зайцем вмятинка, будто в ответ на злые
мысли Чарли, зыркнула на нее сверху пронзительно и с укором, наподобие
всевидящего ока.
  Ока?.. А что ж, очень даже может быть.
  Чарли на всякий случай подмигнула "оку". Мол, подглядываем? Ну-ну.
  Заяц вдруг резко, словно в испуге, отскочил от "ока", пометался по потолку
и так же внезапно замер. Чарли, удивленно пронаблюдав за его метаниями,
бросила взгляд на туалетный столик у окна - она-то подозревала, что
солнечного зайца отбрасывает ее настольное зеркало. Зеркало стояло на
своем обычном месте в центре стола - овальное, величиной с ладонь, на
подставке с шариковым держателем. Вот только повернуто оно было так, что
зайца - по крайней мере данного зайца - породить никак не могло. Значит,
кто-то развлекается на улице. Скорее всего - кто-то из ребят, вероятно,
Курт Ростов. Отгудел ночью по полной программе, а теперь интересуется,
куда это она вчера запропала.
  Ну и пусть.
  Чарли еще немного полежала, прислушиваясь к голосам родителей из столовой,
одновременно медленно сбивая одеяло к ногам. Наконец резко села,
потянулась, подцепив заодно со спинки кровати кофточку, но надевать не
стала, а закинула на шею наподобие полотенца, состроила в направлении окна
презрительную рожицу Курту, потом встала и гордо прошествовала в глубь
спальни, к двери в собственную душевую.
  Курт, как пить дать, специально устроил эту завлекалочку с солнечным
зайчиком и теперь ждет не дождется, когда она засветится спросонья в окне
в одних трусиках. Других-то девчонок он наверняка уже лицезрел в этой
форме одежды - сегодня ночью, во время совместного купания. А с кого-то,
возможно, ему даже повезло этот последний бастион стянуть. Курт парень
настырный, а уж руки у него - если судить по невинному, как у ангела,
голубому взгляду - имеют порой обыкновение жить совершенно самостоятельной
жизнью. Так что, может, оно и к лучшему, что ее там не было. До каких
только интимных подробностей не разденешься под распутницей-луной, да на
общем сумасбродном порыве. А теперь ужасалась бы, вспоминая, свое ночное
легкомыслие, и краснела бы в подушку.
  Вниз она спустилась только после того, как за родителями с
многозначительным треском захлопнулась входная дверь. Предки умотали на
какое-то культурное мероприятие с друзьями на лоне природы, как она поняла
из подслушанных обрывков их утреннего разговора. Ладно уж, пусть погуляют.
И у них сегодня, как-никак, "последний день". Спасибо, что с собой не
потащили. Хорошие у нее предки. Но и она у них, чего уж там скромничать,
хорошая. Другая бы увязалась с ними на пикник, отравила бы родителям весь
отдых. Чарли же предпочитает родителей не напрягать: подметила как-то со
стороны, что без детей они молодеют всей стариковской компанией лет на
десять. Как минимум.
  Завтракала Чарли не торопясь, нарочно растягивая нехитрую утреннюю трапезу
в чинную церемонию - так трапезничают одинокие старушки, у которых
нелегкие счеты со временем и из всех удовольствий в жизни остались только
два - еда да телевизор. У Чарли, в отличие от старушек, дел и удовольствий
было предостаточно, и счет времени она пока еще предъявляла сама, так как
этого времени на все про все ей постоянно не хватало. Однако сегодня, в
"последний день", его не грех было и потянуть. И пусть кое-кто не
надеется, что она выпорхнет к нему из дома на крыльях любви, не успев как
следует одеться, минуя в полете ванну, кухню и столовую. А то и прямо из
окна - чего там далеко летать. Для подобных полетов Курту надо бы выбрать
себе даму сердца с реактивной тягой к его персоне. Ритку Иволгу, например.
А мы птицы слабые. Нам лететь тяжело. Сначала мы должны насытить хилый,
прозрачный организм - с чувством, с толком, с сервировкой.
  Хилый организм между тем уже проявлял все признаки насыщения - много ли
ему, прозрачному, надо - и порывался дернуть из-за стола куда-нибудь на
свободу, в пампасы, и Чарли стоило немалых усилий сдерживать его
первобытные порывы. Время в очередной раз показывало свой вредный и
каверзный характер; оно и впрямь принялось тянуться, причем в скверном
варианте: каждая минутка превратилась в длинную, как удав, минутищу и
поползла в точности так же - лениво, чуть не останавливаясь, как сытый
удав. Удав, сожравший зайца. Наверное, того самого.
  Так что из дома Чарли, как ни старалась, вышла - вернее, вылетела,
спасаясь в панике от очередного сонного удава - от силы минут через
двадцать после родителей.
  Она не ошиблась: ее действительно ждали. Вернее, ошиблась лишь наполовину,
потому что ожидал ее вовсе не Курт Ростов. А тот, кого она ну никак не
чаяла увидеть вновь у дверей своего дома: неизвестная, но очень
высокоморальная личность, своего рода мистер Икс, геройски уводящий
молоденьких девушек от ночных соблазнов большой деревни. И чем только он
ей вчера приглянулся? Мелкий (с нее ростом!), черные прямые волосы,
отросшие почти до плеч, как носят сейчас поголовно все ребята,
невпечатляющая, прямо скажем, фигура, лицо тоже обычное. Словом, ни грамма
шарма, без особых примет, ничего конкретного про такого не скажешь. Разве
что взгляд - режущий, совершенно чуждый приветливому выражению лица и
нарочито развязной манере держаться, общей для всех ее знакомых мальчишек.
  Он стоял, прислонясь спиной к большому старому дубу, что рос у них прямо
перед домом, и, вопреки ожиданиям, не держал в руках ничего, похожего на
зеркало. И одет он был в точности так же, как вчера при знакомстве - в
белой рубашке, при галстуке-селедке, черные штаны с идеальными стрелками,
узконосые, начищенные до блеска ботинки. Самое оно для утренней пробежки к
дому любимой девушки. И не портят же некоторых бурные ночи под луною у
костров! Не пачкают и не мнут. Пожалуй, если по справедливости, без
сердца, то насчет отсутствия шарма это она слегка погорячилась: ему бы еще
стильный пиджачок от "Борджи" - и хоть сейчас на витрину супермаркета. И
даже ботиночки умудрился не запылить. Стиляга.
  Парень поднял голову, и Чарли невольно увидела себя со стороны, как бы его
глазами. Картина под названием "Отпуск в деревне": прическа "сельский
бриз", бирюзовая кофточка, тертые джинсы, босоножки... Но шарма, конечно,
море. Бидона вот только не хватает.
  А не простенько ли я с утра упаковалась?..
  Сфотографировав взглядом сие непритязательное произведение искусства,
парень оторвался от дуба и сразу пошел ей навстречу - очень быстро, будто
опасаясь, что юная молочница опомнится и кинется обратно в дом - на поиски
бидона.
  Зря опасался. Убегать Чарли не собиралась. Скорее даже наоборот. Она
стояла на месте и закипала по мере его приближения.
  - Привет, - подходя, обронил он так беззаботно, словно они, расставаясь
ночью у дверей, назначили здесь поутру встречу. И добавил ни к селу ни к
городу: - Леха.
  Леха он. Алексей, стало быть. С ума сойти можно. Бывают же такие припарки.
  - Привет-привет, - отозвалась она холодно и продолжала в том же ледяном
тоне: - Ты что, всю ночь здесь так и прокараулил? Под деревцем?
  Он молчал, глядя куда-то в сторону. Растерялся как будто. Словно и впрямь
караулил под ее окнами всю ночь.
  Не дождавшись ответа, она осведомилась едко:
  - Всех вчера по домам развел? Или только меня? Он посмотрел мельком на
часы, потом глянул коротко ей в глаза - как кольнул взглядом, и что-то
сместилось на мгновение в ее личном восприятии мира. Будто этот его
короткий взгляд сдвинул в ней какой-то важный внутренний рычажок. Ничего
себе взглядик у парня! Словно под самые основы ее благополучной жизни
заложена бомба с часовым механизмом, а он - единственный, кому об этом
известно. И он как бы ненароком дал ей это понять. Чарли даже показалось
на миг, что она услышала, как щелкает таймер с обратным отсчетом ее
счастливого времени. Куда только сгинула вся ее злость?! Сердце сжала
неясная тоска - подержала секунду и отпустила, затихая в душе смутным эхом
необъяснимой тревоги. Она поспешно задавила в себе отголоски странного
ощущения. Сопереживание, должно быть. У человека, очевидно, серьезные
жизненные проблемы. Но это его проблемы.
  При чем тут я?
  - Тебя ведь Чарли зовут? Необычное имя... Мне нравится.
  Нет уж, увольте.
  Она сделала движение, собираясь обойти его, как неодушевленный предмет - к
примеру столб, оказавшийся почему-то на дороге. Он вновь заговорил -
торопливо, сбивчиво и чуть виновато, как и полагается подростку, желающему
удержать понравившуюся девушку:
  - Я из младшего служебного персонала "Ковчега". Хотел показать тебе
ведущий корабль. Скоро моя смена, я мог бы провести тебя с собой. И
сегодня последний день...
  Чарли резко остановилась - с виду по-прежнему ледяная и неприступная, как
пик Капитализма на Глобе (юморными ребятами были там первопроходчики), но
мысленно уронив челюсть. В очередной раз. Ничего не скажешь - этот парень
умел удивлять. Причем ежеминутно. Ценный кадр. Ему же на вид лет
семнадцать - немного старше ее. А уже в персонале "Ковчега". Не зря он
все-таки ей понравился. Сначала. Рассуждая логически: если бы он не отвел
ее вчера домой, то она дрыхла бы все утро без задних ног, чем сейчас и
занимается вся окрестная молодежь, в том числе, конечно, и Курт Ростов.
Хотя что мешало этому странному Лехе объяснить ей все сразу по-человечески?
  - А раньше ты мне этого не мог сказать? Вчера, например?
  - Я боялся, что ты не поверишь. Откажешься.
  Отказаться и сейчас еще не поздно. Да кто ж от такого откажется? Тем более
что жертва ею уже принесена. Хотя принесена как-то сомнительно - без ее на
то согласия.
  - Ладно, - уронила она, однако не слишком-то благосклонным тоном: с этим
парнем расслабляться нельзя. Крыша у него не на месте - это факт. Стоило
согласиться, тут же сгреб ее под локоть и потащил чуть не бегом по
направлению к главной улице.
  И почему ей всегда нравятся какие-то ненормальные?
  Заборов в поселке не было совсем, дома были разбросаны среди деревьев в
живописном беспорядке, и как таковая улица имелась только одна, она же и
величалась главной - по ней проходила единственная в селении проезжая
дорога.
  При дороге у Лехи, оказывается, стоял автомобиль - миниатюрный
электрик-"кап", забавная машинка - полукруглая, как перевернутая соусница
без донышка и вся вдоль полосатая, словно колорадский жук. Расцветка
транспортной службы "Ковчега". Стало быть, точно не врет. Если только не
угнал. Хотя это был бы уже полный бред: мальчишка угоняет из бункеров
"Ковчега" служебную машину. Зачем? Чтобы ее, Чарли, похитить спозаранку и
покатать по окрестностям?..
  Открывался автомобиль тоже забавно - "жук" поднимал свои полосатые
крылышки, будто собирался взлететь, но увы: Чарли знала точно, что эта.
модель не летает, как, впрочем, и ее прообраз - колорадский жук.
  "Похититель" запрыгнул лихо на водительское место, включил двигатель и
обернулся вопросительно на Чарли, все еще стоящую у машины с признаками
последних сомнений на лице:
  - Едешь?
  По тону ей сразу стало ясно - уговаривать больше не будет, скажи она
сейчас "нет", сложит "жуку" "крылышки" и упылит в гордом одиночестве на
свое дежурство.
  Ладно. Жуков бояться - приключений не видать. И она нырнула "под крылышко"
в объятия удобного пружинистого кресла. "Крылышки" сомкнулись и тотчас
"исчезли" - изнутри они были настолько идеально прозрачными, что
двухместный салон "капа" казался открытым, так что Чарли невольно ожидала
порыва ветра в лицо, когда машина рванула с места - лихо взяла, словно со
створки отпустили.
  Чарли судорожно сглотнула. В-веселая скоростушка. Опаздываем, видимо.
Хорошо, что улица совсем пустая. День сегодня такой - кто отсыпается после
вчерашнего, кто вещички собирает, а кто-то и расслабляется с друзьями на
природе.
  Поселок миновали моментально, речку практически перепрыгнули, не заметив
моста. За рекой дорога разветвлялась: правая лента вела вдоль реки, через
расположенные по этому берегу поселки-люкс; прямой путь убегал в свободные
территории, "на Простор". Они поехали по прямой.
  Скорость Леха выжимал предельную, но теперь она стала менее заметна: по
обе стороны стелился до горизонта сплошной ковер невысокой травы,
сочно-изумрудной, неестественно яркой и все же настоящей - проверено.
Время от времени пейзаж разнообразили деревья - могучие, с раскидистыми
кронами, в некоторых из них - Чарли сама однажды видела - жили птицы.
  Ехали молча. Задавать вопросы Чарли была совершенно не в настроении: надо
будет, сам все расскажет. Пока что спутник помалкивал, и это слегка ее
настораживало: во время ночного провожания он вовсе не произвел на нее
впечатления молчуна.
  Пока машина заглатывала километры Простора, безоблачное утреннее небо
как-то оперативно заволоклось тучками, по обтекателю зачастил мелкий
дождик, и невидимый колпак над салоном обрел на время текучее подобие
материальности. Лишь лобовое суперстекло оставалось полностью прозрачным.
  Дорога между тем плавно пошла в гору: Простор по всей протяженности стал
заметно загибаться вверх. Неожиданно дождь прекратился, словно там, в
небесах, кто-то резко завернул кран. Из звуков остались только ровный шум
мотора и едва слышный, но ощутимый почему-то всем телом шорох колес по
сухой дороге.
  Чарли обернулась - дождь, оказывается, остался позади, они попросту
выехали с территории дождя, четко обозначенной сзади полосой на дороге -
граница мокрого покрытия и сухого со следами шин единственного нарушителя.
Облачность наверху также придерживалась этой незримой границы, словно
обрезанная по ней огромными ножницами. Дальше шло чистейшее голубое небо.
  Окинув дорогу и небеса быстрым любопытным взглядом, Чарли вновь поглядела
вперед. Там, впереди, картина открывалась теперь более чем впечатляющая,
однако Чарли отнеслась к ней спокойно, поскольку видела уже не впервые:
нечто вроде реально достижимого края мира, где земля сходится с небом по
идеальной горизонтали.
  Чарли покосилась на спутника - пока она вертелась, он достал откуда-то
странного вида пузырек, длинный и ребристый, с какой-то синей жидкостью
внутри, и как раз занимался поглощением из пузырька синей жидкости.
Покосился на Чарли, оторвался от горлышка и протянул ей:
  - Глотни.
  Она машинально взяла, подозрительно поглядела на жидкость:
  - Что это?
  - Тонизирующее. Попробуй.
  Глотнула.
  Ух ты! Вкусно - неописуемо! И так же неописуемо крепко. Ну ясно -
тонизирующее.
  Наверное, стоило отказаться. Но это тогда надо было сразу. И Чарли не
удержалась - сделала еще глоток, а потом еще несколько. Тут тонизирующее и
кончилось. Она с удивлением посмотрела на пустой пузырек, потом с укором -
на Леху. Он виновато развел руками. Чарли вспыхнула:
  - Ты что, алкоголик?
  - Нет. Это я специально тебе взял. Для храбрости.
  - Мне?.. Для храбрости?
  Она секунду хлопала глазами, потом засмеялась, откидываясь на спинку. От
тонизирующего стало тепло и весело. Тут и до храбрости, как говорится,
один шаг. Сказать ей было нечего. Да и что тут скажешь?
  Леха сбросил скорость, к горизонту подъезжали на самой малой. Дорога
впереди упиралась в голубой небесный свод, обрываясь как бы в никуда.
Машина ползла прямо к этому обрыву - медленно и решительно, как танк с
двумя камикадзе внутри.
  Чарли ожидала, что Леха велит ей пригнуться или даже залечь от греха на
пол под сиденья: силовое поле "свода" - это вам не декоративная голубая
портьера: насмерть скорее всего не убьет, но если приграничные сканеры
засекут постороннего, сознание может вышибить суток на трое, и не