ложительно.
  Что же касается общества, проживающего на данном участке, то, поскольку
абсолютно все его члены стали вампирами, возникшие поначалу смуты и
беспорядки постепенно сошли на нет, и жизнь, что любопытно, вошла почти в
обычную колею, претерпев лишь ряд необходимых изменений: из дневной она
полностью превратилась в ночную, а в магазинах наряду с винами и напитками
стала в огромных количествах продаваться суррогатная кровь, в производство
которой включились все без исключения пищевые комбинаты, запустив
широчайшую рекламную кампанию: сладкая, соленая, газированная, слабо - и
сильноалкогольная, с мятным, клубничным, миндальным и банановым ароматами,
с адреналином и без, с антителами и без, красная, черная, зеленая и
голубая, грошовая и безумно дорогая - на любой, самый бедный и самый
взыскательный вкус. Профессор в своем институте получил строгий выговор с
занесением и потребовал общего собрания преподавательского состава, на
котором и доказал блистательно, продемонстрировав все двенадцать укусов на
своем теле и медицинскую справку к ним, что его действия явились лишь
следствием переизбытка вируса в крови. Напротив, действия кусавших его
студентов были сознательным актом мести за его, профессора, всем известные
строгость и неподкупность. И профессор вновь потребовал отчисления из
высокогуманного института этой дюжины кровососущих негодяев. Поначалу его
поддержали, не возражал даже укушенный им лично замдекана, но потом
подключились влиятельные родители, в ход были пущены, в чем профессор не
сомневается, тайные интриги и подкупы, в результате чего кровавая шайка
осталась учиться дальше под личную ответственность проректора, а он,
профессор Кукол, доказал еще раз всем свою принципиальность, оставив
родной институт, ставший гнусным вампирским гнездом, и удалившись к себе в
имение, где занялся в одиночестве важнейшим сейчас для человечества делом
- засел за научный труд, исследующий причины последней глобальной
катастрофы и экстраполяции ее возможных последствий на ближайшее
тысячелетие. Хотя труд его пока еще в самом начале, но кое-какие
сенсационные выводы очевидны уже теперь, как-то: сила или энергия,
завладевшая "планетой", разумна, все учиненные ею на Земле преобразования
имеют под собой какую-то цель, поскольку энергетические затраты на
перестройку "планеты" и ежесекундное поддержание ее в стабильности не
поддаются человеческому осознанию.
  Профессор с достоинством поклонился, давая понять, что закончил. Было
очевидно, что он стосковался по кафедре и теперь, толкнув невеждам
сенсационную речь, страдает без заслуженных аплодисментов со стороны
завистливых коллег. Атмосфера душной институтской аудитории зависла в
воздухе. Крис, прежде чем заговорить, прокашлялся, подобно ученому мужу,
собравшемуся открыть научную полемику.
  - После всех этих событий вам не приходилось находить здесь, в доме, или
еще где-нибудь странных вещей непонятного назначения?..
  Кукол рассеянно пожал плечами:
  - Я мог бы сделать вам целый доклад о вещах: одни из них стали мне теперь
непривычны, другие враждебны, некоторые обнажили свою суть. Я сам
превратился в странную вещь непонятного назначения! Я не всегда в
состоянии понимать и контролировать сам себя. Поглядите, в каких условиях
я работаю! - Он махнул рукой на канделябры - пламя свечей заколыхалось. -
По-вашему, это духота, смрад, копоть? А я наслаждаюсь! Или вот, взгляните
на это! Чем вам не странная вещь? - Он схватил со стола перьевую ручку,
продемонстрировал слушателям и кинул ее обратно. - Я стащил ее из-под
стекла в историческом музее в самый разгар смуты. Да, стащил - ручку и еще
многое другое и, стыдно признаться, получил от этого колоссальное
удовольствие!
  Крис деликатно кашлянул:
  - А эти ваши родственники, с кладбища... Они что, тоже здесь
квартируются?..
  Старичок, пригубив крови, отвечал с горечью, что усопших родственников он
отправил жить в город, на свою собственную квартиру. На днях и переехали.
  - Эк нам повезло, - вздохнул с облегчением Лобстер. Не по душе ему было
вновь якшаться с мертвецами, да еще с чьими-то родственниками. Не по его
профилю - с чудовищами как-то привычней.
  - Это не нам, это им повезло, что вовремя унесли ноги, - назидательно
сказал Ларри и обернулся к профессору: - А кстати, машина у тебя имеется?
  - Поймите нас правильно, - вежливо сказал Крис. - Мы уже сделали кое-какие
выводы о происходящем, наметили свой план, и, чтобы действовать успешно,
нам необходимо обследовать территорию, может быть, побывать в городе...
Если у вас есть летательный аппарат или машина...
  - То мы вынуждены будем ее реквизировать, - перебил, ухмыляясь, Ларри. -
На нужды человечества - без возврата.
  Профессор приподнял бровь:
  - Вы собираетесь спасать человечество? Вы? - Он, кажется, хотел
засмеяться, но возмущение пересилило. - Да вы отдаете ли себе отчет?..
  - Отдаем, отдаем, - заверил Ларри. Дед окончательно распоясался.
  - И для этого вы собрались посетить город? - истерически воскликнул он. -
А понимаете ли вы, что остались, быть может, последними неинфицированными
людьми на этой "планете"?
  - Вот именно, - сказал Крис.
  - Ну уж это ты хватил... - проворчал Лобстер, любовно поглаживая свою
бутылку.
  - А как вы догадались, что мы нормальные? - подала голос Чарли из глубины
дивана.
  - Догадался?! - вскричал профессор, блеснув великолепными белыми клыками.
- Да я почуял вас, когда вы еще только лезли через мой забор! - Он поймал
ее удивленный взгляд в сторону окна. - Да-да, несмотря на стены, двери и
закрытые окна! Живая, свежая, горячая человеческая кровь, насыщенная
адреналином! А не эта химическая подделка, от которой ноет желудок,
троится в глазах, а наилучшие для работы предутренние часы омрачены
тяжелым похмельем! - С этими словами старичок схватил бокал и,
расплескивая суррогатную кровь, швырнул его в сердцах через всю комнату.
Бокал просвистел между Ларри и Лобстером, влетел в камин и разбился там о
заднюю стенку. - Так вы намылились в город?! - продолжал орать старичок,
уже вовсю сверкая клыками. - Да вас там разорвут на клочки, растащат на
молекулы, на кровяные тельца! Прошли времена банальных укусов в
подворотне, когда живые шлялись еще повсюду толпами! Весь город сбежится,
чтобы урвать себе хоть капельку крови на острие клыка!
  - Ладно, ладно, потише, - осадил его Ларри, взявшийся во время этой
зажигательной речи двумя руками за слегу. И покосился на диван. - Здесь
дети.
  Ник подпрыгнул, вскочив ногами на подушку, очевидно, чтобы казаться выше.
  - А мы из вас винегрет сделаем!!! - Он запрыгал, придерживаясь за Чарли. -
Мы вам так врежем!!! Только молекулы с клыками во все стороны полетят!!!
  Вампир поглядел с тоской на мальчика, перевел взгляд на слегу Криса и
потянулся к бутылке.
  - Кстати, что за город-то? - поинтересовался Ларри.
  - Какой город?.. - Кукол отпил прямо из бутылки, глянул на резвящегося
Ника и еще раз отпил. - А... Дербянск, конечно.
  В наступившей тишине раздался отчетливый клац - это Лобстер, собравшийся
было, по примеру старичка, приложиться к бутылке, захлопнул челюсть.
  - От те на! Россия, что ли?
  - Родина... - произнес Крис мученически. - Что творят, подлецы...
  - Ничего себе нас кидает... - почесал в затылке Ларри.
  - Могло быть и хуже, - бодро заметил Лобстер. - Какой-нибудь там...
Зимбабве.
  - Есть еще Антарктида... - пролепетала Чарли, блеснув познаниями в земной
географии.
  - Так-так-так, - ехидно проскрипел Кукол. - Значит, вы, как я и
предполагал, на Земле недавно. Потому и уцелели. Пока. Авария? Или
все-таки обычная посадка? Простите мое любопытство, но ведь космические
корабли, насколько мне известно, в последнее время на Землю не
возвращаются. Разве что изредка - в виде обломков.
  - Это долгая история, - отмахнулся Ларри. - Так все-таки, что у тебя с
транспортом? Лучше сам показывай, все равно ведь найдем.
  - Транспорт вы получите, - разухмылялся профессор во весь свой
великолепный вампирский оскал, совершенно не гармонирующий с окружающим
этот оскал морщинистым обликом. - Но скажите сначала, чем же вам наш
Дербянск не угодил?
  - Почему не угодил? Сойдет и Дербянск, - сказал Ларри. - Винегрет,
капуста, девочки, шикарные автомобили...
  - Будут, будут тебе девочки, - пробубнил старичок. - Гроздьями на шее
повиснут...
  - Все. Пошли, - оборвал Ларри его пророческий клекот и велел: - Канделябр
захвати, у нас с ночным видением проблемы.
  Кукол взял подсвечник, и его первым пропустили к двери. Чарли, выходившая
последней, на всякий случай захватила второй канделябр.
  Вслед за хозяином компания проделала обратный путь по коридору до
полукруглой комнаты с дверями. Тут Кукол остановился и осведомился с
гнусной усмешкой:
  - Так что вам угодно? Кухня, сортир, ванная? Или желаете сразу
реквизировать транспорт?
  - Сортир! - объявил Ник. Остальные смущенно переглянулись. Ларри кашлянул:
  - Показывай.
  Профессор стал тыкать пальцем в двери:
  - Кухня, столовая, ванная, сортир, гаражи.
  Язычки пламени плясали в такт с его движениями, бросая отблески на клык,
словно нарочито обнаженный профессором в кривой усмешке, в том же
шаманском ритме колебались на стенах длинные тени, порождая в помещении с
современным дизайном слабое дуновение жути - древней и паутинистой, с
запахом разрытой земли и со стуком гнилых костей о сырую крышку гроба. Это
экзотическое дуновение ощутимо сквозило в мир не иначе как сквозь прокол
реальности, нанесенный клыком, торчащим изо рта у профессора.
  У Чарли зародилось подозрение, что в доме еще прячется кто-то из
родственников, поэтому прежде, чем пустить изнывающего Ника в туалет, она
первой туда заглянула, подсветив себе канделябром. Единственное живое
существо, оказавшееся в. сортире, тоже держало канделябр и испуганно
пялилось на Чарли из круглого зеркала над умывальником. На подзеркальной
полочке горела свечка. Обернувшись, Чарли кивнула Нику - давай, мол,
теперь можно. Сама же открыла дверь ванной.
  Ларри тем временем уже подталкивал профессора острием слеги к "гаражной"
двери. Тот нехотя повиновался: он не учел в своем вампирском эгоцентризме,
что созданный им зябкий колорит будет иметь последствием не слишком
вежливое отношение гостей к хозяину.
  Профессор и Ларри исчезли за дверью, Крис пошел вслед за ними. Лобстер,
чьи запасы коньяка были уже на исходе, отправился на кухню, выдрав
предварительно для себя из канделябра у Чарли одну свечку. На кухне стояли
еще свечи, и он их зажег. Кухня, в общем-то, оказалась как кухня: длинное
помещение с агрегатами, холодильником, мойкой и с буфетом во всю стену. С
грязными тарелками, пустыми бутылками и банками от консервов, стоящими и
валяющимися повсюду; чего еще ждать от старичка-профессора, к тому же
вампира, отправившего недавно в город кучу восставших из гроба
родственников, а с ними, видимо, и всю прислугу. В первую очередь Лобстер
обследовал содержимое холодильника. На него пахнуло прохладой -
холодильник, как ни странно, работал при общей обесточенности.
  Тут как раз на кухню явилась Чарли, и они вместе произвели ревизию
холодильника, принесшую Лобстеру одни разочарования: ледяные глубины
оказались набиты одними бутылками, и на всех этикетках красовалось в
разных вариациях слово "blood" (Blood - кровь (англ.)). В морозилке лежали
стопкой брикеты, похожие на мороженое, и продолговатый камень, оказавшийся
на поверку промороженным куском сырого мяса. Догадавшись, что это, Чарли
бросила красный булыжник назад в иней и поскорее захлопнула дверцу
морозилки, даже не взяв мороженого, а затем и дверь самого холодильника:
ей не доводилось еще видеть столько крови, пускай и суррогатной, что уж
говорить про настоящее мясо, которое к тому же неизвестно еще от кого
отрезано.
  Потом они "прошлись" по буфету, где обнаружили большой запас консервов и
початую бутылку "Андре Наллина", тут же принятую Лобстером в
ностальгические объятия. Вместе с бутылкой, свечами и продуктами они
перебрались в столовую и как раз расставляли все это на столе - большом и
круглом, вероятно, семейном, - как вдруг из покинутой ими кухни донесся
сдавленный крик, грохот и звон падающей посуды. Мгновенно вспомнив о
мальчишке, Чарли с Лобстером ринулись к двери и чуть не зашибли друг
друга, а потом Ника, возникшего как раз в это мгновение на пороге - со
свечкой в руке и с победно блестящими глазами. Схватив Ника за плечи,
Лобстер его ощупал - нет ли телесных повреждений, в то время как Чарли
произвела первым делом осмотр его шеи - триллеров она видела достаточно,
чтобы быть в курсе, куда первым делом предпочитают кусать вампиры. Ник
вырывался, сразив их очень самодовольной и даже несколько артистической
фразой:
  - Все уже кончено! Я его запер!
  - Запер? Вампира? Где? - не поверила Чарли. Ник одарил ее снисходительным
взглядом:
  - Таракана! Вот такого! - И он торжественно продемонстрировал им свой
указательный палец.
  - И где же ты его запер?.. - спросила Чарли, с трудом сдерживая улыбку.
  - В буфете! - объявил Ник, переводя сияющий гордостью взгляд с Чарли на
Лобстера.
  - Вот ты его, значит... как... - проговорил Лобстер, потом вроде бы
закашлялся, поднеся ко рту кулак, да так и пошел, слегка согнувшись и
кашляя, к столу, вернее, прямиком к своей бутылке.
  Чарли не выдержала, рассмеялась:
  - Ну ты даешь, Ники!
  Из проходной комнаты донесся приглушенный звук: за одной из дверей что-то
громыхало, будто там кто-то бежал, бухая сапогами. Дверь, ведущая в
гаражи, распахнулась, и оттуда, как привидение из шкафа, вывалился
профессор: седые волосы всклокочены, одежда помята, очков нет, лоб
украшает пара кровоподтеков. Вслед за профессором на пороге возник Ларри.
Вид его был сумрачен и гневен, слега была теперь обломана - не иначе как о
профессорский лоб. Тот кинулся в столовую, оттолкнув с дороги Чарли и
Ника, там он обогнул стол и замер, упершись в него руками, неподалеку от
Лобстера, застывшего, не донеся бутылку до рта.
  Чарли бросилась к разъяренному Ларри:
  - Что случилось?
  - Криса унесло, - Ларри по-вампирски оскалил зубы на профессора. Тот
отвечал своей демонической кривой усмешкой, обнажавшей один клык,
сопроводив ее пожатием плеч.
  - Как это?.. - не поняла Чарли.
  - Попутным ветром!
  Чарли понимающе кивнула - ну, унесло человека ветром, бывает. Теперь все
бывает.
  - А куда?..
  - Сейчас узнаем!..
  Профессор, кинув в панике взгляд по сторонам, рванулся к Лобстеру: должно
быть, его осенило взять Лобстера в заложники. Но Лобстер оказался не
так-то прост: дал о себе знать ежедневный тренинг на монстрах. Он
отпрянул, перехватывая бутылку за горло, и заехал ею профессору в зубы.
Бутылочное донышко встретилось с вампирскими клыками, раздался хруст,
профессор отлетел к стене, ударился, рухнул на пол и остался там лежать.
Лобстер, крякнув, поглядел на бутылку: она осталась цела, вот только
коньяка из нее пролилось изрядно, что, похоже, больше всего его и
расстроило.
  - Как ты его! - восхитился Ник, обегая вприпрыжку стол, чтобы взглянуть на
поверженного профессора.
  Лобстер вздохнул:
  - А ты говоришь - в буфете!..
  Ларри, подойдя, повернул безжизненную голову профессора концом слеги.
Потом отступил на пару шагов, оглядывая пол. Среди небольшого коньячного
разлива белели два выбитых зуба. Ларри присел над ними, цыкнул зубом,
поднявшись, констатировал разочарованно:
  - Не те.
  Лобстер подвинул ему по столу бутылку, проворчал обиженно:
  - Ну возьми сам, вышиби ему те...
  Ларри взял. Лобстер проводил бутылку ревнивым взглядом. Ник закричал,
подпрыгивая:
  - Чур мне самый большой клык!
  - Клыки надо добывать в боях, - поучительно заметил Ларри, прикладываясь к
горлышку. Морщась, потянулся к горе консервов.
  - Давайте уже поедим, - предложил Лобстер, подвигая и себе банку.
  За едой Ларри вкратце поведал историю, приключившуюся в гараже.
  Ларри и Крис, выйдя по очереди вслед за профессором, оказались вместе с
ним на небольшой площадке, от которой вверх и вниз вела винтовая
лестница-эскалатор. Профессор, еще не утративший свой вурдалачий лоск,
вопросительно обернулся к гостям.
  - Наверх, - распорядился Ларри, указав, как полководец, направление
слегой. Поскольку дом был обесточен, пришлось подниматься по лестнице
пешком - не бог весть какое упражнение, но требующее почему-то особых
усилий, когда под ногами стоящий эскалатор. Наконец добрались до конечной
площадки с дверью. Там на стене красовался большой распределительный
щиток, изобилующий тумблерами, лампочками и надписями, - это был пульт
подачи электроэнергии, в данный момент почти полностью выключенный. Ларри
уже потирал руки, намереваясь включить по всему дому электричество.
Профессор пришел от его намерения в ужас и, изрядно поубавив спеси, умолил
Ларри не трогать пульт, поскольку, дескать, он, сделавшись вампиром, стал
плохо переносить электрический свет и использует его только в самых
крайних случаях, например для охлаждения консервированной крови, которую в
теплом состоянии просто невозможно пить. У Ларри уже начал зарождаться
план борьбы с вампирами при помощи электрического света и, возможно,
бытовых электроприборов, но тут профессор обмолвился, что он, дескать, и
родственников выгнал в город отчасти потому, что те обожали искусственную
иллюминацию и всячески использовали электроэнергию в быту: выходило, что
неприязнь к электричеству была личной фобией хозяина.
  Смягчившись мольбами старца, его затравленным взглядом, полным тоски и
жалко оттопыренной верхней губой, они оставили все, как есть. Профессор
моментально воспрял, торжественно поднял над головой канделябр и,
распахнув дверь, ступил в гараж. Помещение за дверью не было погружено во
мрак, поскольку все стены, пол и потолок в нем были усыпаны большими
человечьими глазами, плавающими, как любопытные рыбы. Рыбы были разные:
карие, изумрудные, васильковые, нежные, строгие и трагические, полные
глубины и бессмысленные, с потрясающей красоты радужками со светящимися
прожилками, и ко всему еще изредка помаргивающие. В центре разноглазия не
сразу был заметен флаер, ступая промежду медленно плывущих глаз, Ларри
подошел к нему первым. Это оказался "Додж-Флай" - большой, пятидверный, с
вышедшим из моды округлым корпусом, модель старенькая, но надежная. Ларри
облокотился о корпус, скептически оглядел стены и поинтересовался:
  - Если ты так не любишь свет, почему до сих пор не выключил эту глазунью?
  Как оказалось, профессор просто не может этого выключить, а виной всему
его внук - оболтус восемнадцати лет, безвременно погибший полгода назад в
автокатастрофе. После всемирного катаклизма внук, на радость родителей,
восстал из гроба и явился в фамильное гнездо, но не один, а, ко всеобщему
замешательству, в компании прадедушки и прабабушки. Старички имели вид
поистине устрашающий, но оказались существами спокойными и
необременительными, только и делали, что валялись все ночи напролет в
гостиной на диване, пялясь в телевизор и дегустируя разные сорта
искусственной крови. Внук же, получив в подарок от катаклизма вторую
жизнь, принялся за старое: лоботрясничал целыми днями, приводил в дом
компании и устраивал вечеринки, больше похожие на шабаши, потому что пили
они теперь вместо виски адреналиновую кровь, настоянную прабабкой на
мухоморах, которые они с прадедом приносили с кладбища, куда по старой
памяти частенько отправлялись под утро спать, как они выражались - в
целительный воздух склепа. Так вот, именно внук вскоре после своего
возвращения переоборудовал подвальный гараж под склеп с привидениями, где
и проводил увеселительные мероприятия, а из верхнего гаража устроил, по
выражению Ларри, "глазунью". Внук собирался уже было заняться дизайном
остального дома, когда профессор, и без того доведенный его выкрутасами до
ручки, сбагрил его в город под крылышко родителей вместе с обоими предками
под предлогом того, что там куда больше развлечений и для молодежи, и для
вампиров старшего поколения. После их отъезда профессор получ