поле, раскинув невидимые сети, и ждет. Стоит ниточке
затрепыхаться, как он подтягивает к себе добычу и вытягивает из нее соки,
то есть попросту грабит: Хранители, другие Игроки, служебные объекты - он
не брезгует ничем, в надежде, что среди комарья и мух попадется рано или
поздно пчелка-буратина с золотым ключиком. А ведь так оно и было бы, паук
дождался бы своего звездного часа, ему, возможно, суждено было даже стать
победителем, не выброси они заблаговременно Ключ в болото. Может быть,
Лядов и Лидер - одно лицо?.. Да, правда, Лидер их вычислил, но мог ведь и
потерять после крысиного пожара на профессорской даче? И теперь не
подозревает, кто попал к нему в сети?.. Пусть у них и нет Ключа, но зато,
как правильно заметил Леха, они обладают информацией. Как же удачно вышло,
что она не пустила в ход хлитс: пчела остается пчелой до тех пор, пока у
нее есть жало. Особенно хорошо, что это жало тайное.
  Тем временем флаер открылся; он стоял на крыше, в центре большой
посадочной площадки, покрытой дефицитнейшим гризелом - органическим
веществом, вырабатывающим ярко-зеленый свет, очень хорошо видимый в
темноте, при этом абсолютно ничего не освещающий. С одной стороны площадки
возвышалась небольшая пристройка, стилизованная под китайский домик-пагоду
с треугольной крышей и с полупрозрачными стенами, подсвеченными изнутри.
По другую сторону помещалась зловещего вида непроницаемая глыба кубической
формы, похожая на огромный неполированный куб черного мрамора.
  Перед машиной уже выстроилась охрана - человек пять в черном, только что
нацепившие "намордники", висевшие перед тем у них на груди. Лядов,
вышедший первым, не озаботился подать руку своей даме, как будто нечаянно
про нее забыв. Впрочем, сделав пару шагов, остановился и обернулся в
ожидании, глядя на нее очень пристально.
  Само по себе здание было не больно-то высоким, но именно это и впечатляло:
аренда за содержание подобного "коттеджа" в индустриальной части города
равнялась плате за небоскреб, занимающий аналогичный участок земной
площади. Небоскребы, кстати, громоздились со всех сторон, взлетая ввысь
каскадами застывших огней, расходившихся далеко вверху цветами, шарами и
звездами, соединяясь светящимися перемычками, что весьма впечатляло.
Флаеры самых разных форм и размеров кружили между ними, как пчелы, мухи и
другие насекомые, а где-то в небе меж пылающих исполинов тускло
проглядывало вампирское солнце, сиречь луна, совершенно задавленная пышной
городской иллюминацией; город просыпался навстречу новому рабочему дню, а
точнее, новой рабочей ночи.
  Не успели Чарли с Ником выйти из машины, как оказались под конвоем двух
"масок". Пора было разрабатывать план побега, а затем, если приспичит, и
осуществлять. Лядов и охрана стоят близко и довольно кучно: всего
несколько взмахов... Они вряд ли успеют что-нибудь понять. И, наверное,
ничего не почувствуют... Некому будет чувствовать: хлитс - оружие
милосердное. Если рубить сразу напополам... От одной мысли Чарли замутило.
Или срезать головы, как маковки... Она еще ничего не делала, а ей уже
стало по-настоящему дурно. Нет-нет, только не головы... А если так:
охранника - в заложники, хлитс к горлу, и - в машину... Хотя вряд ли Лядов
пожалеет охранника. Натравит остальных, и опять не миновать расчлененки.
Жаль, самому Лядову не очень-то приставишь хлитс к горлу - защитное поле,
черт знает какой, чуть ли не магической природы. Награбил артефактов, гад,
паучина, и ходит теперь во всеоружии. А если его спутнице?.. Прыгнуть
вперед и - лезвие к шее!.. Неужто не пожалеет боевую кровососущую
подругу?..
  Остановившись пока на этом варианте, Чарли обратила наконец внимание на
некоторые странности в поведении окружающих: во-первых, прилетев сюда явно
с какой-то целью, они до сих пор никуда не двигались, а стояли на месте, в
нескольких шагах от флаера. Охранники замерли, как истуканы, жили только
глаза, глядевшие с характерным для вампиров поедающим выражением - на сей
раз не на "живых", а на начальство. Начальство же тем временем, ничуть не
смущаясь этих более чем нескромных взглядов, жадно целовало свою подругу в
ту самую шею, которой Чарли уже практически сосватала свой клинок.
Целовал?.. Дама обмякла, откинув назад голову, по шее из-под губ мужчины
текла кровь - на грудь и на светлое платье. Теперь стало ясно, почему
девушка в гневе не скалила клыков - потому что у нее их не было. Она была
живая! Потому и не осмеливалась возражать Лядову - она поистине ходила по
самому краю каждую секунду. Как же он ее не укусил-то до сих пор? Почему
сдерживался? Неужели любовь?.. Непохоже что-то. Хотя присосался душевно,
видно, что долго терпел. И не вытерпел. Довела-таки. А может, это он ее
довел - поживи-ка бок о бок с вампиром в постоянном страхе быть укушенной!
В конце концов не выдержишь и сама его искусаешь в нервном припадке. У
меня, у стервы, что-то сдали нервы...
  Нервишки действительно пошаливали: Чарли послышались странные звуки,
похожие на дружный скрип зубов охранников. Хоровой такой скрип - всеми
пятью челюстями. Хотя вряд ли подобные звуки могли просочиться из-под
"намордников". Но страх уже провел шершавыми коготками у нее между
лопаток, заставил опасливо оглядеться и родил в голове гениальную мысль:
"А не сделать ли нам ноги?" Все вокруг были увлечены своими занятиями:
босс - поздним завтраком, остальные - подглядыванием за начальством, - и
вполне могли не обратить внимания на исчезновение пленных. Взяв Ника за
локоть, она сделала первый осторожный шажок назад. В это время Лядов
разжал объятия; несчастная непременно упала бы, как кукла, не подхвати ее
сразу несколько рук. Чарли с Ником сделали второй шаг - машина была теперь
совсем рядом, прямо позади них.
  - Остальное ваше, - уронил Лядов сипло, небрежно кивая на свою
бесчувственную даму и отирая белоснежным платочком окровавленный рот. Лицо
его слегка порозовело. Охранники, сорвав маски с лиц, кинулись на жертву,
словно псы к полной миске после слова "можно". Затрещала легкая ткань,
узкое тело почти полностью скрылось под приникшими к нему черными
фигурами. Они буквально рыскали по ней, разрывая одежду и покусывая - пока
легко, можно даже сказать нежно, просто слизывая с легких царапин первую
кровь. Те двое, которым назначено было стеречь пленных, забыв о своих
обязанностях, стали медленно приближаться к пирующим.
  - Когда оклемается, отдадите ее Гугу, он давно просил. Если сначала не
разорвете.
  - А если Гуг откажется?.. - глухо спросили из-под маски. Похоже, с
надеждой. Да и неудивительно - красота ее действительно была необычной.
Редкой.
  - Тогда просто выкиньте ее на улицу, пускай убирается восвояси.
  Последние слова Лядов говорил, глядя расширенными, упоенными кровью
глазами на Чарли, уже сидящую в его машине, на его хозяйском месте и
отчаянно шарящую руками по сиденью, подлокотникам и ближайшим стенкам. Ник
находился за ней, на месте былой хозяйской подруги, ныне ставшей блюдом
для слуг, и тоже шарил.
  - Вы двое! - счастливым командным голосом позвал Лядов. Чарли с Ником,
занятые лихорадочными поисками, даже не обернулись. Зато пара конвойных
замерли на самых подступах к вожделенному телу, успев уже снять маски.
Лица их были искажены: губы подрагивали, обнажая клыки, глаза неотрывно
следили за пирующими товарищами. - На меня глядеть!! - рявкнул Лядов. -
Намордники на рыла!!
  И они подчинились, к удивлению Чарли, оторванной резким криком от поисков
панели управления либо какой-нибудь кнопки, способной хотя бы закрыть
двери. Она прекрасно помнила, мало того, вспоминала в последнее время
почти ежеминутно откровение профессора Кукола о том, что при виде крови
вампиры теряют над собой контроль, что это сильнее их. Значит, было у них
за душой что-то сильнее "зова крови". Наверное, страх потерять работу.
  - Пленных в клетку! Девчонку через полчаса ко мне в зал! - распоряжался
Лядов сухо. То, что девчонка может каждую секунду взвиться в воздух и
улететь на его любимом флаере, его, кажется, волновало мало. - И чтоб ни
царапинки на товаре! Ни-где! Найду... - Он поглядел пристально на обоих
подчиненных и медлительно нехорошо улыбнулся. Очень нехорошо. Хоть лица
охранников были наполовину скрыты, похоже было, что у них в масках резко
понизилось содержание кислорода. К тому же у бедняг пропал аппетит: они
больше не косились на желанное блюдо, с урчанием дегустируемое в двух
шагах товарищами. Лядов пообещал ласково, почти что мурлыча: - А я найду.
Вы меня знаете.
  Чарли принялась помогать себе в поисках кнопки ногами, колотя ими в пол и
в обивку: перспектива стать товаром ей совсем не улыбалась, а еще меньше
ей хотелось стать объектом для поисков царапин. Лучше уж тогда товаром.
Хотя царапин на ней после странствий по болотам и лесам была раскидана
чертова уйма: далеко искать не надо. Ник с воодушевлением поддерживал ее в
пинании салона. Шикарнейший флаер, одна кнопочка от которого стоила,
наверное, целое состояние (потому, наверное, и спрятали), трясся и
раскачивался, как жаба при случке, только что не квакал. Лядов поглядел
озабоченно в сторону машины и резко переменил тему, вернувшись к милому
сердцам подчиненных командному тону:
  - Живую девку - любую - одеть и ко мне, сейчас же! Не вздумайте привести
эту! - он ткнул в сторону беснующейся в машине Чарли: - Эту - через
полчаса! - И добавил напоследок, словно что-то вспомнив: - Вам двоим -
трое суток на концентратах! Каждому! - После чего развернулся и пошел все
тем же широким шагом делового человека к домику-пагоде, где и растворился
за светящимися дверьми.
  Охранники, вытащив без особого труда из машины Чарли и Ника, поволокли их
в другую сторону, к мрачной кубической глыбе. Чарли не спешила
использовать хлитс, страх ее немного развеялся: в случае чего она может
пригрозить охранникам, что пожалуется на них в Центральный Вампирский
Комитет и лично товарищу Лядову (какая-то древняя номенклатурная пурга,
позаимствованная на одном дремучем файле по истории Земли еще в прошлой
жизни. Но как звучит!!!), в критической ситуации будет стращать напрямую -
увольнением с работы, и мысли потекли в другом направлении, прямо
противоположном бегству. Бежать, когда судьба подвела ее вплотную к одному
из настоящих Игроков? Да она просто рехнулась, а точнее, завязла,
заигралась, как несмышленое дитя, как Ник, сопротивлявшийся охранникам
отчаянно, но, к счастью, совершенно непродуктивно. Чарли не хотела
признаться себе, что присутствие Лядова держит ее в постоянном напряжении,
вызывая в ней отчаянный внутренний страх, соединивший в себе ее детский
ужас перед чем-то неведомо-зловещим и робость перед чересчур властными
взрослыми людьми. Едва босс скрылся, она вздохнула свободнее и как-то
моментально сообразила, что за бурей личных впечатлений она, кажется,
перепутала цели - собственную с главной, даже с архиглавной, как говорил
кто-то из последних земных фараонов. Чего ей бояться, когда у нее под
рукой всегда верное, безотказное оружие? Так почему бы ей пока не остаться
- смотреть, слушать, искать новых сторонников - любых, но по возможности
сильных. Таких, как Леха. И в нужный момент нанести удар. Необязательно
хлитсом. Как, чем и кому именно предстоит наносить решающий удар, пока
неясно. Ясно только, что необходимо ударить. И так, чтобы наверняка, без
промаха.
  Когда Чарли вытащили из машины и она как следует разглядела то, что
творилось шагах в пяти от нее на ярко-зеленом гризеле, ее решение
затаиться и вести подрывную деятельность, ведущее в идеале к спасению мира
и человечества, едва не приказало долго жить, и даже появилось сомнение -
стоит ли это решение того, чтобы ради него молча перешагивать через чужую
беду, когда имеешь все возможности помочь, даже спасти?.. Три черных тела
почти полностью закрывали распростертую на зеленом женщину - двое
присосались к запястьям, один, тот, что впился в шею, залез на нее сверху
и вполне характерно двигался. Чарли с ужасом поняла, что одним питием
крови тут не обходится. Если мгновение назад она еще пыталась утешить себя
тем, что девица все равно не умрет, а поскольку была стервой, то не
слишком потеряет в вампирском обличье, то теперь дело приняло совсем иную
окраску. Все! К черту все! Пусть человечество спасает кто-то другой.
Никакая цель не оправдывает таких... средств.
  Чарли сжала левый кулак, и тут же в него скользнуло гибкое лезвие,
нагретое теплом ее тела, ставшее ей родным. Ее защитник. Ее и всех, кто
окажется рядом и будет нуждаться в защите и в спасении. Пускай даже
наперекор благу человечества.
  В это мгновение девица едва слышно блаженно простонала:
  - Да... Да... Еще!.. - И, кажется, попыталась закинуть ноги на паука,
впившегося в ее шею, но у нее на это не хватило сил. Руки тоже были заняты.
  Чарли отвернулась, медленно разжимая уже опустевший кулак. Рука дрожала.
Это ерунда. Сейчас пройдет. Лишь бы охранник ничего не заметил. А он,
похоже, не заметил - газует вперед, прямиком к черной глыбе, волоча ее за
локоть той самой левой руки и изо всех сил стараясь не оглядываться.
Завидует, болезный. Ничего, не завидуй, на всех хватит, и тебе наверняка
тоже останется. Не крови, так всего остального. Ох, там же Ник позади!..
Увидит ведь это, как не увидеть!..
  Она резко обернулась и через мгновение перевела облегченно дух: второй
тащил Ника под мышкой, перекрыв ему кислород перчаткой, которой хватило на
все лицо, и угрюмо игнорируя его отчаянные дерганья. Дело тут было,
конечно, не в заботе о нравственности подрастающего поколения, а скорее в
том, что Ник с самого начала попытался пустить в ход зубы, как настоящий
вампир. Чарли жутко захотелось чмокнуть его наконец-то в щеку. Нельзя,
никак нельзя ему здесь оставаться! Вот только куда же он без нее?..
Пропадет. А с ней - тем более пропадет. Ладно, появится Леха и что-нибудь
придумает. Хорошо, ребенок ничего не видел. Вряд ли, конечно, он понял бы
до конца, что происходит, но само зрелище грубого надругательства,
кровавой оргии над хрупким женским телом и главное - ощущение своего
бессилия помочь наверняка запечатлелись бы в его памяти надолго, если не
на всю жизнь. А для самой Чарли это оказалось просто жестоким испытанием.
И уроком. Ведь она только что была на волосок от убийства - не только тех
троих, что пили одновременно кровь женщины, по очереди с ней совокупляясь,
а сначала того, кто утаскивал саму Чарли с места событий и до сих пор
тащит, то есть практически непричастного лица. Невиновного. В тот момент
она зарубила бы его - на раздумья просто не было времени. Утешительно,
конечно, что в компании, которая там позади чавкает и похрюкивает, царит
всепоглощающий оргазм: жертва и палачи, можно сказать, нашли друг друга в
этом жестоком и полном разочарований мире. А еще утешительней, что все это
так вовремя прояснилось. Просто уникальный случай! Какая-то
порнографическая сказка про Белоснежку и трех поросят, неожиданно для всех
закончившаяся хеппи-эндом. Как правило, такие сказки заканчиваются совсем
иначе, и уж кому, как не ей, это знать: саму отмывали коньяком от крови
скотов. А если бы Ларри тогда ее не спас? Тоже, допустим, ради какой-то
великой цели? Как же это - ради великой цели всеобщего спасения и не спас?
А вот ведь как бывает, оказывается. Хорошо, что у него ее не было. То есть
была, конечно, цель, но попроще - спасти ее. Он и спас. Полив при этом с
ног до головы кровью. "А как иначе?.. - подумала Чарли. - Выходит, что
никак. И чем грандиознее цель, тем больше крови будет пролито. За нее.
Против нее. И просто по ходу дела. Чем же тогда благородная цель
отличается от низкой?.. Видимо, одним - конечным результатом". В это Чарли
верила свято. А с остальным придется смириться. Привыкнуть. И...
научиться. Самой. Убивать.


                                  Глава 7


  Участок 117

  Дать тебе силу,
Дать тебе власть,
Целовать тебя в шею,
Целовать тебя всласть!..

  Они прошли сквозь твердую на вид черную стену, словно сквозь мираж; да это
и был мираж, а точнее, маскировочное поле - иллюзия, и ничего больше. А
под ним... То, что оказалось скрыто под маскировочным полем, Чарли тоже
поначалу приняла за иллюзию: она уже готова была ожидать чего угодно от
этого мира, перекроенного под грандиозный развлекательный аттракцион,
вплоть до такого сюрреализма, как иллюзия, скрывающая иллюзию. Второй
иллюзией являлась огромная клетка, этакий вольер с двойной решеткой:
наружной - редкой, с толстыми прутьями и внутренней - крупноячеистой
металлической сетью. Подобные вольеры используют для содержания диких
зверей. Здесь за решеткой сидели люди - женщины и мужчины, на первый
взгляд обычные, по крайней мере без намордников. И не просто так сидели, а
вокруг костра - вот уж чего точно не разводили дикие звери в своих
вольерах. В реальности происходящего Чарли убедилась, когда охранники,
открыв дверь, бросили ее саму и Ника за решетку. Спасибо, что не в костер.
Охранник, тащивший Чарли, схватил за руку одну из женщин - ту, что сидела
ближе всех, худую блондинку в рваной джинсе - и потащил на выход.
  Дальше произошло странное: другие женщины, одетые очень по-разному - от
такого же рванья до модных кричащих туалетов, - вскочили и бросились
следом с криками: "Сейчас не ее очередь!", "Другие тоже хотят!". Охранник,
не оборачиваясь, захлопнул за собой решетку. Девицы разошлись по своим
местам, ворча и переругиваясь между собой ("Паразит, волчара, обещал же,
что я следующая!..", "Тебе обещал, а мне глазки строил!", "Глазки?! Да я
тут уже неделю копчусь!", "Вот и коптилась бы поближе к выходу!"). Чарли
пихнули в бок:
  - Эй, ты! Иди-ка за костер, подальше! А то приводят тут всяких! А ты
сиди!..
  "Куда я попала!.." - подумала Чарли, беря за руку Ника и оглядываясь.
  - Чарли! - раздался по ту сторону костра знакомый голос.
  И второй, еще более знакомый, произнес горестно:
  - Ох, ребятушки!..
  За костром только что поднялись на ноги две фигуры - высокая, широкоплечая
и низкая, сутуловатая.
  - Лобстер!! - заорал Ник и, вырвав у Чарли руку, кинулся вокруг костра к
старому приятелю.
  Чарли пошла за ним, ловя на себе любопытные взгляды мужчин и неприязненные
- женщин. Не достигнув Лобстера, Ник резко остановился от него в двух
шагах и спросил тоном строгого обвинителя, готового, однако, выслушать и
принять на веру любые оправдания: - Ты почему нас бросил?
  Лобстер только руками всплеснул:
  - Да не бросал я! Машина эта проклятая меня увезла! Доставила, встала
посреди города и не отпирается. - Ник, сочтя оправдание приемлемым,
бросился вперед и повис у Лобстера на шее. Тот смущенно продолжал: - Под
вечер-то я ее, дуру, откупорил, выбрался, да уж поздно было, упыри
проснулись.
  Чарли глядела на него с беспокойством, подозрительно. Едва кивнув Крису,
отстранила Ника подальше от Лобстера. Спросила:
  - Лобстер! Ты как?.. - И огляделась. На них смотрели: увлекательное,
должно быть, зрелище - встреча узников в вампирском застенке.
Поколебавшись, она закончила: - В порядке?..
  Лобстер вздохнул тяжко-тяжко и, поникнув, махнул неопределенно рукой:
  - Держусь пока.
  - Лекарство с тобой?
  Лобстер немного ожил:
  - Коньяк-то? - И похлопал себя по оттопыренной поле пиджака. - А как же!
  Чарли глядела на него с насмешливой укоризной. Лобстер опять сник.
  - Ах, ты про это... - И хлопнул равнодушно по другой поле, тоже
оттопыренной. Проворчал тихо, пряча расстроенные глаза: - Может, не
возьмет меня еще. Проспиртованный я...
  Чарли с сомнением покачала головой: расслабят старика такие мысли, упустит
он момент, потеряет контроль и сам опомниться не успеет, как обнаружит в
своих зубах чью-нибудь шею.
  - Возьмет, Лобстер. Ох, возьмет! - И добавила, чтобы не падал духом: - Но
ты не поддавайся! - Она теперь знала, что вампиры при случае вполне могут
держать себя в руках.
  Вдруг Ник, топтавшийся возле Чарли с озабоченным видом, заявил решительно
во всеуслышание:
  - Я писать хочу! А еще...
  - Тихо! - поспешил оборвать его Крис. - Вон там, в углу, видишь "шкаф"