всякой операции есть какая-то задача. У тебя тоже есть... Но я ее не знаю, честно.
     Из комнаты доносились приглушенные голоса - курьеры разговаривали тихо и деловито.
     Шорохов представил, как он болтается в контейнере - бледный, скользкий, тошнотворно безмозглый. Потом представил, как вскроют замки и как он начнет вырываться наружу. Дактиль, наверно, скажет: "Держа-ать!..", а кто-то из оперов, возможно, посетует: "Шустрый, падла..." А потом ему натянут на лоб датчик, и по кабелю помчится сигнал, и вот они, лови их: детство, мама, первый класс, пятый, восьмой, двойка по истории, поцелуи, шепот, любовь и нелюбовь, первая сигарета, работа там-сям, и все, все прочее, и еще многое, то, из чего он состоял, все побежит по проводкам из мнемопрограмматора в мозги, расселяясь, словно у себя дома, занимая свои сектора, притворяясь жизнью... Так это и было - перед тестом, три дня назад.
     - Кого я заменяю? - спросил Олег и сам же понял; никого. У него не было прототипа ни в роддоме, ни в этой квартире, ни в школе - нигде. Его не скопировали с реального человека, а собрали, как детский конструктор. Из деталек. И все его прошлое, все воспоминания, все, что ему дорого, - это пшик. Программа, написанная даже не "по мотивам" - просто высосанная из пальца какой-нибудь группой толстожопых умников.
     - Василь Вениаминыч, время! - предупредил Дактиль.
     - Скоро начнем, - ответил Лопатин и, сходив в комнату, принес Олегу зимние вещи. - Одевайся, не май месяц.
     Шорохов, цепляясь за стол, поднялся и взял сигарету.
     - А он что наденет?.. Этот... который сейчас родится...
     - Для него тоже есть.
     - В двух экземплярах припасли? Знали, что я сюда приду. И знали, откуда. Да, у меня же все записано... Все тут... - Олег постучал себя по голове.
     Прикурив, он заглянул в пачку - там оставалась последняя сигарета. Он привычно бросил ее на подоконник и усмехнулся: надо же, у него - и какие-то привычки... За три прожитых дня...
     Лопатин вытряс трубку, и ему вдруг сразу стало не до Олега. Он отправился готовить аппаратуру, вместо него на кухне появился незнакомый опер.
     - Иди за мной, - сказал он.
     Спустившись, они сели в лопатинский "Вольво", и опер молча выстрелил в Олега из станнера. Шорохов рассчитывал на какие-то объяснения, но что-либо объяснять ему не сочли нужным. Он ведь клон...
     Заряд ему дали хороший, помощней, чем Василий Вениаминович, и глаза сами собой закрылись.
     Ехали долго. Потом Олега выволокли наружу. Он ждал продолжения - ведь куда-то же его везли... Продолжение последовало в виде звука удаляющейся машины
     Шорохов полежал минут пять - с надеждой, что его все-таки заберут. После этого он лежал уже без надежды
     На улице было невообразимо тихо. И очень холодно. Олега бросили лицом в снег - так он и валялся, прикидывая, сможет ли он встать, прежде чем околеет
     Холодно...
     Привязавшись к этому слову, Шорохов повторял его вновь и вновь, пока оно не распухло в мозгу воздушным шаром и не вытеснило оттуда все - страх, обиду, горечь...
     Холодно Это первое, что он услышал от человечества. Зашел в ванную - а там Ася. Она сказала "Холодно". Оно такое, это слово... Оно особенное. Оно дает жизнь и убивает. Такое уж слово.
     Над головой каркнула ворона, и Олег, вздрогнув, сообразил, что уже способен как-то шевелиться Пусть не встать, даже и на колени, но хотя бы куда-то поползти. Куда именно - это без разницы. Просто чтобы не лежать на месте. Не подыхать так бездарно.
     "Вихляюсь, как червь - думал Шорохов, медленно перебирая руками-ногами - Противно... Если ворона не улетела, ее должно бы стошнить. Червь. Ползу... Холодно. Червяку дико холодно. Курево осталось там, у них. А, все равно сил нету. Зато мобила у меня.. А звонить некому, и мне никто не позвонит. И хрен с ними со всеми. Холодно-то как. Ползу-у, ползу... И карточка.
     Пол-лимона, блин.. Самый богатый манекен в мире. Червь будет прожигать жизнь, если только приползет. Хоть куда-нибудь. И ремень с железками тоже на мне... Наверно, в этом есть смысл... Значит, фальшак не загнется, фальшак доползет. Зачем трупу машина времени? Ему и так хорошо. А мне фигово. Дико фигово. Значит, пока живой...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ФАЛЬШАК

     Ее звали Асель и ей было двадцать восемь лет - это все, что Олег знал о Прелести. Еще он мог бы сказать, что у нее красивая татуировка, и что сама она безумно красива, и что, кроме нее, у него никого нет и, как выяснилось, никогда не было, и что, если через три минуты ее не найдут, он начнет убивать. Однако ничего подобного Шорохов не сказал. Он объявил только имя и возраст, остальное люди прочли в его глазах.
     Ему нечего было терять - совсем.
     Телефонную справочную службу охраняли на совесть. Целый табун спецов по связи корпел над защитой от взломов и от попыток получить справку на халяву. Много крутой техники, километры дорогого кабеля и сплошное электричество повсюду.
     А на входе отирался какой-то грузчик с дубинкой и газовым пистолетиком.
     Шорохов показал ему станнер - в действии, потом поднялся на третий этаж и выбил дверь ногой.
     - Асель. Двадцать восемь лет
     Человек, которому нечего терять, всегда выделяется. Это похоже на сумасшествие, но то состояние, в котором Олег находился, было чем-то противоположным, крайней формой трезвости, окончательным прозрением, полным избавлением от иллюзий - чем угодно. В этом не было лишь одного - безрассудства. У Олега оказалось достаточно времени для раздумий, и он думал - когда тащил свое никчемное тело по мерзлому асфальту где-то в Печатниках, думал - когда вставал, обдирая пальцы о водосточную трубу, думал - когда вышвыривал из "жигуленка" парализованного водителя, и когда разносил казенный мобильник о парапет, и когда раздавал служебные кредитки бомжам на вокзале.
     Он все давно решил. И вернулся на день назад вовсе не для поиска пути. Олег уже шел.
     Двадцать четыре девицы одновременно выполнили команду "отомри" и уткнулись в экраны. Комната была большой и светлой, но почему-то без окон. Телефонистки сидели по периметру, середина же оставалась свободной.
     Шорохов вышел в центр. Адресов могли дать много, а у него, как назло, ни ручки, ни бумажки.. Впрочем, он надеялся, что в этом ему тоже не откажут.
     - Сто четырнадцатая, здравствуйте, - раздалось из угла. Женщина, самая смелая или самая тупая, решила заняться своими обязанностями. Не вовремя.
     Олег достал из рукава ржавую монтажку и молча разбил ей монитор. Вокруг сразу же застучали по клавишам.
     - Мало информации, дяденька . - пискнули за спиной. - Что-нибудь еще...
     Что он мог добавить?.. Только то, что завтра Ася погибнет, предположительно от взрыва бытового газа. Это по официальной версии. В действительности не завтра, а через четыре дня. Но в любом случае - погибнет. Если он ее не найдет.
     - Вы уж постарайтесь... - проронил Шорохов. Спасло имя. Девушек двадцати восьми лет в Москве оказалась прорва, но имя Асель было только у двух Олег рассчитывал на десяток, поэтому искренне обрадовался. Адреса и телефоны ему записали отдельно, на фирменных голубых бланках Проявили хоть какое-то уважение,
     - Благодарю, - сказал он, снимая с пояса корректор. - Теперь последнее. Прошу всех встать и построиться в одну шеренгу. Насилия не будет, я обещаю.
     Пока в автосалоне оформляли его черный "Рено", Шорохов купил новый телефон и снял квартиру - паршивую и дорого, зато без предъявления документов. Он ни на секунду не забывал, что паспорт у него служебный и светить им надо как можно реже. В карманах поселились сигареты, зажигалка, жвачка и прочая требуха - Шорохов обустраивался. Он не исключал, что в любой момент ему придется все бросить и куда-то бежать. И к этому он тоже был готов. Ему ничего не было жаль. Его ничто и нигде не держало. Кроме одного, кроме одной.
     Едва заполучив трубку, Олег выскочил на улицу и позвонил обеим Аселям. Обе не отвечали. Выпив вместо завтрака бутылку пива, он пошел забирать машину.
     Адреса находились в разных концах города: Теплый Стан и Медведково. На метро можно было добраться быстрее и проще, особенно зимой, но Олега под землю не тянуло. Вырулив со стоянки, он проводил недобрым взглядом какой-то убитый "Вольво" и погнал на северо-восток. Не потому, что предчувствовал или догадывался, - просто бланк с квартирой в Медведкове попался первым.
     Водил он прилично - спасибо программистам, позаботились о ценном навыке. Не всякий вундеркинд на пятый день жизни сядет за руль и поедет.
     Шорохов равнодушно глянул в зеркало. Он уже привык - и к этой противоестественной мысли, и к этому странному ощущению. Смотрел на дома, как на макеты в кинопавильоне, и отмечал, что помнит их именно такими. Смотрел на машины и без труда узнавал марки. Кто-то постиг этот мир за него. Ознакомился со всеми его сторонами, приятными и не очень. Приобрел необходимый жизненный опыт, даже переболел, чем положено. Ему оставалось лишь пользоваться.
     "Клон, Шорох... Ты клон. Кукла. Как у мошенников: дают бабки, думаешь - разбогател... Ага!.. Все фальшивое. Все..."
     Oн затормозил возле дома и сверился с листком Да, здесь. Снова позвонил. Глухо.
     "Ну и чего, спрашивается, приперся? А если она как раз в Теплом Стане обитает?.."
     Позвонил по второму телефону. Тот же результат.
     "А вдруг правда в Теплом Стане? А я тут, как дурак... A почему в Теплом Стане ?. А почему бы и нет?.."
     Не утерпев, Олег поехал обратно.
     Все, что у него было, - это гипотетический адрес и не очень конкретное время: "завтра". Однако Лис поймал Дрозда на тех же исходных - значит, могло получиться и у него...
     Шорохов остервенело втоптал в пепельницу десятую сигарету. "Может получиться" - это совсем не то, что ему требовалось.
     Через час он свернул в конце Профсоюзной улицы. Остановившись у двенадцатиэтажного корпуса, Олег пригнулся и посмотрел сквозь лобовое стекло вверх. Вот и второй адресок...
     Позвонил. Длинные гудки.
     Опять позвонил в Медведково. То же.
     Выкинул в окно пятнадцатый окурок. Подкатил к палатке, купил блок "Кента". Спросил блок "Салема", сказали - целого блока нет. Дали семь пачек. Бросил все на заднее сиденье. Выпил пива и покурил еще. Позвонил - туда, сюда. Обозвал себя "гидроцефалом позорным" и поехал назад в Медведково.
     Если бы у них были автоответчики... Хотя бы у одной. Он узнал бы голос, либо - не узнал бы. Это было бы уже что-то определенное. А так - сплошные "бы"...
     Шорохов мотался до вечера. Ездил и звонил. Звонил и ездил. Заправил машину - и по новой Около полуночи он додумался остановиться посередине, на Садовом Кольце. Сходил поел каких-то мерзких чебуреков
     В Четыре утра он начал подозревать, что опоздал. По радио о взрывах газа пока не говорили, но Асю должны были заменить на клона еще до взрыва. И, возможно, уже заменили. А телефон, возможно, молчал просто потому, что Асин клон его отключил и в ожидании гибели улегся спать. Вернее, улеглась. Либо в Медведкове, либо опять же в Теплом Стане...
     В половине пятого наконец ответили. В Медведкове.
     - Да-а!.. - протянул голос - женский, но настолько озлобленный, что Олег даже не разобрался, Асель это или нет. То есть это, видимо, была Асель... Но какая из двух?
     - Ася? - спросил он.
     - Чо?.. Ты, урод, на часы посмотри! Какой номер набираешь?
     - Всю ночь таскалась где-то, а теперь ее типа разбудили... - процедил Шорохов. - Спи, овца!
     Не Ася. Точно
     Он завел мотор и рванул к Теплому Стану. Решил: если и здесь не то - сразу перемещаться. "Рено" оставить во дворе, а самому - назад, на сутки, и снова искать. Потом снова. Потом еще. Пока сегодняшний день... нет, уже вчерашний... пока вчерашний день битком не набьется его двойниками. Один из них рано или поздно что-нибудь отчебучит, во что-нибудь ввяжется... Получится вторжение.
     "Нашел, о чем горевать. Эх ты, мясо..."
     Олег забежал в подъезд и, поднимаясь в лифте, успел приготовить станнер. На площадке никого не было. Он осмотрел коридорную дверь, прогулялся до мусоропровода и набрал номер. Очевидно, Ася вела ночной образ жизни. У таких, как правило, есть сотовые.
     "Пробить списки клиентов по телефонным компаниям", - наказал себе Шорохов. Он сделал пару кругов по площадке, затем достал сигареты и, чтобы не отсвечивать, вышел на лестницу.
     Там его ждал сюрприз. Олег почему-то не удивился.
     - Иван Иванович... - буркнул он. - Приветствую. Какими же это судьбами?
     - Твоими, Шорох, - ответил тот, протягивая руку - Вон... - Иванов кивнул вниз, и Олег, перегнувшись через перила, увидел лежащего на ступеньках оператора. - Компенсация за тобой приходила.
     - Компенсация? Получается, я все сделал? Но сделал грязно?
     - Нормально сделал. Не хуже любого другого... - Иванов слегка запнулся, -...человека.
     - Ты знаешь, что я... Знаешь, кто я такой?
     - А кто тебе про подсадку рассказал? Разве не я?
     - Ты... Ты же имел доступ к моей программе!.. И ты ее поменял...
     - Только про себя немножко вставил, - невинно уточнил Иванов.
     - И что там?.. Что дальше?..
     - О-о, не надо!.. Обойдемся, Шорох. Тебя сейчас другое волновать должно. Прелесть скоро появится.
     - Зачем тебе это все? Ты же в делах Службы не участвуешь.
     - Зато в твоих, Шорох... В твоих очень даже участвую, - медленно выговорил Иванов.
     - Что тебе от меня нужно?
     - Ну... пойду, наверно... - Иван Иванович покашлял и направился вниз по лестнице.
     - Падла! - крикнул Шорохов ему вслед. - Я вам не чемодан, чтоб меня туда-сюда!..
     - Если и чемодан, то черный, с красной кнопочкой - весело отозвался Иванов. - Ради обычного Службу никто раком не ставил бы!
     - Падла... - повторил Олег и, глянув на неподвижного оператора, закурил.
     Вскоре подъехал лифт. Из кабины показалась Ася, за ней Алик.
     Шорохов вытер ладонь о джинсы и, перехватив станнер, вышел на площадку. На распахнутой куртке звякнул язычок "молнии", и Алик это услышал.
     - В стороны! - приказал Олег. - В стороны разойтись!
     - Нельзя, Шорох, - спокойно ответил оператор. - Ты все собьешь.
     Девушка удивленно посмотрела на Олега. В ее глазах что-то мелькнуло, брови дрогнули и начали подниматься вверх, на самый лоб. Она его словно бы узнала. Но узнала как-то не так...
     Алик был в длиннющем пальто и в хорошем костюме. Импозантен. Попшикался чем-то приятным. Олегу такой привычки не запрограммировали почему-то.
     - Здорово, Аллигатор.
     - Собьешь программу, - вполголоса повторил тот.
     - Мне до фонаря ваши программы.
     - Аллигатор?! Дима... - Ася бросила на Алика недоуменный взгляд и попыталась отстраниться, но тот не позволил. Он упорно заходил ей за спину.
     - Ты же ей все собьешь, отмороженный! - сказал опер, опуская руку в глубокий карман.
     Шорохов наконец сообразил, что он не ковбой, а станнер - это не ствол сорок пятого калибра и выстрел из него не смертелен. Временный паралич принес бы Асе меньше вреда, чем то, что могла приготовить ей Служба. Однако эти здравые мысли посетили Олега уже потом, когда Ася вздрогнула, попыталась отскочить от Аллигатора и бессильно распласталась на холодном бетоне.
     - Сбиваешь програ... - вымолвил Алик, съезжая по дверному косяку.
     "Пушка нужна, - отрешенно подумал Олег. - С этой железкой долго не протянешь".
     Он наклонился к Асе - пощупал ей горло, посмотрел в зрачки, потряс за локоть. Сон был неестественно крепким, но это был все-таки сон. Не смерть. Похоже, вот отсюда ее и планировали перебросить в момент теста. Может, не сейчас, а чуть позже. Может, Алик еще надеялся что-нибудь успеть... и не факт, что Ася была бы против.
     Привела его к себе в шестом часу утра. Не иначе, семейный альбом показать хотела...
     Олег выпрямился, развернулся на правой пятке и впечатал левый носок Алику в зубы, все - одним движением.
     - С-сука!.. - прошипел Шорохов. - Играетесь, да? Программки пишете? С-сука!..
     Второй удар пришелся по носу. Третий - в грудь. Аллигатор врезался затылком в стену, из руки у него выкатился пневматический шприц.
     - С-сука! С-сука ты!.. - озверел Шорохов. - Я же говорил - не смейте ее усыплять! Она вам не кошка! Сами своей дрянью ширяйтесь!
     Он бил Алика уже не разбирая, но чаще - по лицу, пока оно не превратилось в набухшую красно-черную маску. Олег отошел и тяжело оперся о подоконник.
     - Если ты еще не сдох... - сказал он, не оборачиваясь, - передай своим... Мы с Прелестью, наверно, долго не протянем... Сколько уж получится. Но это время - наше, понял? И за каждую нашу секунду я сотню таких, как ты, живьем сожру. А если не отцепитесь, я вам такое вторжение устрою, что исправлять будет уже некому. И срал я на ваше человечество. Сами виноваты.
     Шорохов приблизился к оперу и, расстегнув на нем пиджак, вытащил из-под тела служебный ремень, Потом опоясал им Асю и, дождавшись лифта, взвалил ее на плечо.
     Опасаясь, что из-за угла вот-вот вырулит грузовик с оранжевым контейнером в кузове, Олег подбежал к своему "Рено", уложил Асю на заднее сиденье и тут же газанул.
     До рассвета было далеко, но машины на улицах уже появились. Когда Олег выехал на МКАД, ему стало ясно, что прямой погони не будет. Служба попытается достать их иначе. Как-то иначе...
     - Ну вот ты и диггер, Шорох, - сказал он, прикуривая -Вот ты и вторгся в их счастливую жизнь "Время, Земля, человечество", блин.. Горите вы все огнем!
     - Ставки сделаны, ставок больше нет... - дрошептала Ася во сне.
     - Типа того... - кивнул Олег.

***

     - Ты ?.. - спросила она, непрерывно моргая.
     - Вроде я... - Олег выбрался из глубокого кресла и устроился на палас возле кровати. - Привет, Асель.
     - Лучше Ася, я так привыкла...
     Она потерла глаза и размазала тушь, но Шорохов ей об этом не сказал, - сразу побежит умываться, а у женщин это надолго, Тем более что и такой она ему тоже нравилась.
     - Сколько я спала?
     - Почти сутки.
     - Ё-о-о!.. Серьезно?! Мне же на работу!
     - Лежи, какая работа? Десять вечера.
     - Десять часов?!
     Ася откинула плед, рывком села, взялась за спинку, чтобы встать, и тут будто впервые заметила Олега.
     - Ты?! - В ее взгляде был такой страх, что Шорохов машинально ощупал лицо.
     - Ну, я. Привет, говорю.
     - При-иве-ет,. - ошарашенно протянула она. - Получается, ты существуешь, Олег... - сказала она после паузы.
     - Ого! Нам и знакомиться не надо.
     - А ты-то меня откуда знаешь?
     - А ты - откуда ?
     - Видела тебя... - Ася почему-то смутилась. - Во сне видела. Точнее, во снах. А где это я?! - Она подобрала ноги и напряженно оглядела полутемную комнату. - Как я тут оказалась?
     - На машине приехала, - ответил Шорохов.
     - Прелесть какая... - Она обнаружила рядом с кроватью пачку "Салема" и, распечатав, закурила. - Да-а... Попала девка. И что мы тут? Слушай, отвези меня домой! - с отвращением проговорила Ася.
     Олег, вздохнув, сходил к креслу за "Кентом" и пепельницей.
     - Теперь твой дом здесь. Ася умиленно похмыкала.
     - Буду твоей женой, да? Жрать тебе готовить, носки стирать. Прелесть!
     - Зачем носки?.. - Шорохов потупился. - Это я уж сам как-нибудь
     Он не представлял, что ей сказать. "Твоего дома больше нет. Пустяк. Вероятно, газ... Ну да, водопровод обычно не взрывается".
     Взрыв действительно был, на пятом этаже, и жертвы тоже были - вся секция осыпалась, как подмытый прибоем песок. Об этом сообщили в новостях еще днем Олег переключил на московский канал - там экстренные выпуски шли каждые полчаса. К девяти вечера большую часть пострадавших уже опознали. Шорохов не сомневался, что среди опознанных числится и Асин клон. Либо... она сама.
     - У тебя есть татуировки? - спросил Олег.
     - Где?
     - Ну... допустим, на груди.
     Ася прищурилась, выстраивая нехитрую логическую цепочку. Реакция была типично женская: вывод ей понравился.
     - Нету, - ответила она.
     - На левой, - уточнил Шорохов, вставая от волнения.
     - Да нет же!
     Оле