отошли от  него  и  смешались  с  теми,  кто
окружал Шей Тал.
     Старухи все еще говорили, вспоминая о чуде на Рыбьем Озере, о  других
событиях, не обращая внимания, слышит ли их Шей Тал, или нет.
     Сама Шей Тал ничем не обнаруживала, слышит ли она их.
     - Ты уже по горло сыта жизнью, - говорила  Рол  Сакиль.  -  Когда  ты
будешь в Сиборнале, ты можешь там жениться и  зажить  своим  домом,  если,
конечно, мужчины там устроены также, как здесь.
     - Может, они там устроены лучше, - со смехом сказал кто-то, и тут  же
все  женщины,  особенно  молодые,   стали   оживленно   обсуждать,   какие
усовершенствования по их мнению следовало бы внести в мужчин.
     Шей Тал продолжала укладываться, даже не улыбнувшись ни разу.
     Вещей у нее было немного и она собрала их в два кожаных мешка.  Затем
она повернулась к собравшимся и попросила  их  уйти,  так  как  она  хочет
отдохнуть  перед  дорогой.  Она  поблагодарила  всех,  благословила  их  и
сказала, что никогда их не забудет. Она поцеловала Ври в  лоб.  Затем  она
подозвала Ойру и Лэйнтала Эй.
     Она стиснула руку юноши в  своих  тонких  руках  и  с  необыкновенной
нежностью посмотрела в его глаза. Заговорила она только тогда, когда  все,
кроме них, покинули комнату.
     - Будьте осторожны, потому что вы  оба  совершенно  не  заботитесь  о
себе. Ты понимаешь, Лэйнтал Эй? Я рада,  что  ты  не  боролся  за  власть,
которая принадлежит тебе по праву наследования, потому что это принесло бы
тебе только горе.
     Затем она повернулась к Ойре. Лицо ее было серьезно.
     - Ты дорога мне, потому что  я  знаю,  как  ты  дорога  Лэйнталу  Эй.
Советую тебе: стань его женщиной как можно быстрее. Не носи гордость,  как
носили я и  твой  отец  в  молодости.  Это  приведет  только  к  горечи  и
страданиям. Мы оба поняли это слишком поздно.
     Ойра сказала:
     - Но ты не мученица. Ты и сейчас гордая и независимая женщина.
     - Можно быть  и  гордым  и  мучеником  одновременно.  Сделай,  как  я
сказала, послушай меня. Лэйнтал Эй близок мне как сын. Я люблю тебя, Ойра.
Люби его не только эмоционально, но и физически. Любовь должна  гореть,  а
не тлеть.
     Она вздохнула и взглянула на свое высохшее тело, не познавшее  любви.
Затем она попрощалась с ними.
     Беталикс опускался за горизонт. Наступала ночь.


     Торговцы все чаще приходили в Олдорандо со всех стран света. С севера
караваны привозили соль - очень важный и нужный продукт.  С  запада  через
вельдт  регулярно  приходили   торговцы   из   Касе,   которые   привозили
драгоценности,   цветное   стекло,   игрушки,    серебряные    музыкальные
инструменты, а также фрукты, сахар, сладости. Они хотели получать  деньги,
но в Олдорандо не было денег  и  торговцы  принимали  кожи,  меха,  зерно.
Иногда торговцы из Касе использовали для перевозки товаров стунжебагов, но
по мере того как на планете становилось теплее, этих животных  становилось
все меньше.
     Иногда приходили торговцы и из Борлиена,  хотя  они  давно  научились
бояться своих коварных северных соседей. Борлиенцы торговали металлической
посудой.
     С востока различными путями приходили отдельные  торговцы  и  изредка
целые караваны. Это были маленькие темнокожие люди, у которых рабами  были
люди  мадис  или  фагоры.  Они  приносили  различные  украшения,   которые
чрезвычайно нравились женщинам  Олдорандо.  Ходили  слухи,  что  некоторые
женщины убегали с этими темнокожими людьми,  и  уж  всем  было  доподлинно
известно, что они торгуют женщинами мадис, весьма изобретательными в делах
любви, чем они выгодно отличались от женщин Олдорандо. И несмотря на такую
плохую репутацию, этих торговцев принимали - из-за украшений, великолепных
ковров, накидок, гобеленов, каких никогда раньше не видали в Олдорандо.
     И всем  этим  торговцам  требовалось  жилье.  Рабы  Олдорандо  спешно
воздвигли целый городок к югу от  Олдорандо,  который  иронически  назвали
Паук. Здесь для них было все - и жилье, и  места,  где  готовить  пищу,  и
торговые палатки. Им было запрещено входить в сам город,  но  со  временем
число торговцев увеличивалось  и  некоторые  из  них  поселились  в  самом
городе, привнося сюда свои обычаи.
     Олдорандцы тоже постигали искусство торговли.  Новоявленные  торговцы
явились  к  Аоз  Руну  и  потребовали  специальных  концессий,  включая  и
изготовление денег. Эти вопросы занимали их умы в гораздо большей степени,
чем любые проблемы академии, которую они  считали  лишь  напрасной  тратой
времени.


     Шестеро олдорандских торговцев верхом на хоксни вернулись в Олдорандо
после удачной поездки. Они остановились на низких холмах, откуда  им  были
видны башни Олдорандо. Воздух был таким спокойным, что до  них  доносились
голоса людей из города.
     - Смотрите! - воскликнул один из молодых  торговцев.  -  Возле  ворот
какая-то суматоха. Может нам лучше пройти в другие ворота?
     - Не фагоры ли там?
     Все они всмотрелись в далекий  город.  Можно  было  разглядеть  толпы
мужчин и женщин, которые выбегали из города. Одни из них в нерешительности
останавливались, другие продолжали бежать дальше.
     - По-моему,  там  ничего  страшного,  -  сказал  молодой  торговец  и
пришпорил своего хоксни. У него в городе была женщина, для которой он  вез
подарок. Что для него мог значить уход Шей Тал?
     Вскоре на небе всплыл Беталикс, присоединившись к своему компаньону.


     Холод,  промозглое  утро,  обещающее  дождь,   ощущение   приключений
притупило все  ее  чувства.  Она  не  испытывала  никаких  эмоций,  когда,
прощаясь, похлопала Ври по плечу. Ее служанка, рабыня Маиса Латра, помогла
ей спуститься вниз с вещами. Возле башни стояла Амин Лим, держа за поводья
хоксни и своего, и Шей Тал. Она прощалась со своим мужем и ребенком.  Это,
подумала Шей Тал, жертва гораздо более жуткая, чем моя. Ведь я  сама  хочу
уйти и радуюсь этому. Но почему Амин Лим хочет идти  со  мной  -  этого  я
никогда не узнаю. И сердце ее потеплело, хотя она немного  презирала  Амин
Лим.
     С нею уходили четыре женщины: Маиса Латра, Амин  Лим  и  две  молодые
женщины - самые примерные  ее  ученицы.  Все  они  были  на  хоксни  и  их
сопровождал раб Хамадранабаил, который шел  пешком,  ведя  за  собой  двух
хоксни, нагруженных пожитками, и двух злых собак.
     Их  провожала  целая  процессия  -  и  мужчины  и  женщины.  Все  они
прощались, отпускали шутки и давали советы.
     Лэйнтал Эй и Ойра ожидали у ворот, где  они  могли  в  последний  раз
увидеться с Шей Тал. Они стояли совсем близко друг от друга,  но  избегали
встречаться взглядами.
     За воротами был сам Аоз Рун в своих черных мехах. Он  сложил  руки  и
опустил голову. Позади стоял Грей, которого держал Элин Тал.  Вид  у  него
был не более приветливый, чем у его  лорда.  За  своим  правителем  стояло
несколько угрюмых мужчин.
     Когда Шей Тал приблизилась, Аоз Рун вскочил в седло и поехал, но не к
ней, а параллельным курсом,  так  что  они  смогли  бы  сблизиться  где-то
далеко, возле рощи.
     Но прежде чем они достигли этой точки, Аоз Рун свернул и поехал между
деревьями. Амин Лим и женщины ехали вперед,  изредка  всхлипывая.  Ни  Аоз
Рун, ни Шей Тал не смотрели друг на друга и даже не пытались заговорить.
     Фреир спрятался за облаками и весь мир вдруг стал бесцветным.
     Дорога пошла в гору, тропа сузилась, деревья  плотнее  обступили  ее.
Вскоре они выехали на болотистую поляну.  Лягушки  мгновенно  попрыгали  в
воду, спрятавшись от людей. Хоксни пошли медленнее, брезгливо стряхивая  с
ног прилипшую мокрую траву. Мелкая вода окрасилась желтой грязью.
     Когда поляна  кончилась,  лес  стал  более  густым  и  всадники  были
вынуждены сблизиться. Как будто впервые заметив Аоз Руна, Шей Тал  сказала
ему:
     - Тебе нет нужды следовать с нами.
     - Я обеспечиваю безопасность вашего пути из Олдорандо.  Тем  самым  я
воздаю вам честь.
     Больше ничего не было сказано. Они поехали дальше, все  поднимаясь  в
гору. Вскоре деревья уступили  место  кустарнику.  Отсюда  уже  вела  ясно
различимая дорога торговцев, направляющаяся к северо-востоку,  в  Чалсе  и
дальше, в  Сиборнал.  Как  далеко  был  Сиборнал  -  не  знал  никто.  Они
перевалили вершину холма и начали спускаться. Дорога  снова  пошла  лесом.
Здесь Аоз Рун остановился и пропустил небольшой караван. Шей Тал подъехала
к нему. Лицо его было строгим и сосредоточенным.
     - Я рада, что ты проводил нас так далеко.
     - Пусть ваш путь будет безопасным, - формально-вежливо ответил он. Он
выпрямился в седле, подтянул живот. - Ты заметила,  что  никто  не  сделал
попытки остановить тебя?
     Голос ее смягчился.
     - Мы с тобой расстаемся навсегда и  никогда  не  увидимся  вновь.  Мы
разрушили жизни друг другу, Аоз Рун?
     - Не понимаю, о чем ты говоришь.
     - Понимаешь. С самого детства мы противостояли друг другу. Скажи  мне
слово, друг, и я уйду. Не будь таким гордецом хоть сейчас.
     Он сжал губы и посмотрел на нее молча.
     - Пожалуйста, Аоз Рун,  одно  правдивое  слово  на  прощание.  -  Она
тронула шпорами свою хоксни и подъехала совсем  близко:  -  Мы  расстаемся
навсегда, так скажи хоть сейчас. Ведь твои чувства ко мне сейчас такие же,
как были раньше, когда мы были молодыми.
     Он рассмеялся презрительно.
     - Ты сошла с ума. Ты никогда  ничего  не  понимала.  Ты  всегда  была
поглощена собою. Ни я ничего не чувствую по отношению к  тебе,  ни  ты  ко
мне.
     Она протянула к нему руку, но Аоз Рун отпрянул назад.
     - Ложь, Аоз Рун, все ложь. Поцелуй меня, хотя бы на прощание, будь ты
проклят. Я столько страдала из-за тебя. Жесты иногда красноречивее слов.
     - Ерунда. Остается только то, что сказано.
     Слезы брызнули у нее из глаз и потекли по дряблым щекам.
     - Будь ты проклят, пусть призраки пожрут тебя!
     Она повернула хоксни и поскакала прочь, через лес, чтобы догнать свой
маленький караван.
     Он некоторое время оставался  на  месте,  глядя  ей  вслед  и  сжимая
поводья так, что побелели костяшки его пальцев. Наконец он повернул Грея и
медленно поехал прочь от Олдорандо, не  обращая  внимания  на  Элин  Тала,
который ждал неподалеку.
     Грей мчался со  страшной  скоростью,  подгоняемый  хозяином.  Деревья
слились в одну сплошную стену, земля летела под ногами. Аоз Рун вскинул  в
воздух сжатый кулак.
     - Доброго  тебе  путешествия,  ведьма!  -  закричал  он.  Дикий  смех
вырвался из его горла и разнесся по окрестностям.


     Земная Станция Наблюдения видела все, что происходило на планете. Все
данные регистрировались и передавались на  Землю.  На  Авернусе  все  были
заняты работой - синтезом новых знаний.
     Они отмечали не только миграцию людей, но и миграцию фагоров - черных
и белых. Все передвижения трансформировались  в  импульсы,  которые  через
световые годы передавались на Землю в Центральный Институт Геликонии.
     Люди со станции видели планету  внизу,  видели  начавшееся  затмение,
видели распространение серого некроза по океану и тропическому континенту.
     На многих экранах наблюдали  и  другое  движение:  продвижение  армии
кзана к Олдорандо. Рассчитав какими-то внутренними часами время, он сейчас
был ровно в одном годе пути от своей цели - уничтожения старого города.
     Все данные в кодированном виде передавались на Землю  и  через  много
столетий ученые Земли смогут наблюдать последние акты этой трагедии.


     Черные горы Молдриат с их извилистыми каньонами,  каменными  стенами,
глубокими пещерами, остроконечными  утесами,  высокогорными  долинами,  по
которым вечно несутся облака, остались позади.
     Армия,  разделенная  на  множество  мелких  отрядов,  спустилась   на
равнины, населенные только мадис с их стадами да  огромными  стаями  птиц.
Фагоры,  не  обращая  внимания  на  окружающее,  двигались  непрерывно  на
юго-восток, к своей цели.
     Кзан Храст Ипрта, Хрл-Брахл Ипрт вел их. Месть, сжигающая их изнутри,
вела их через затопленные долины на  востоке  от  Олдорандо,  хотя  многие
погибли при этом. Болезни и нападения беспощадных сынов Фреира значительно
сократили число фагоров.
     К тому же их плохо  принимали  отдельные  отдельные  племена  оседлых
фагоров, живших здесь. Эти фагоры не имели кайдавов, зато у них было много
рабов - мадис и людей. И они отчаянно сопротивлялись вторжению на их землю
других фагоров.
     Хрл-Брахл Ипрт побеждал везде. Только болезни не подчинялись ему. Как
только вести о приближении его армии достигали ушей  коренного  населения,
все разбегались прочь, как разбегаются волны  от  брошенного  в  спокойную
воду камня. И эти волны распространялись почти на пол-континента.
     Сейчас вожди племени стояли с Хрл-Брахл Ипртом на берегу бурной реки.
Вода реки была холодной как лед, ибо река, как и армия фагоров, начиналась
в ледниках Никтрихка, в тысячах миль отсюда.
     - Здесь мы будем стоять, пока Беталикс дважды не  пересечет  небо,  -
сказал Хрл-Брахл Ипрт. -  Разведчики  разъедутся  во  все  стороны,  чтобы
отыскать брод. Воздушные октавы поведут их.
     Он свистнул, подзывая свою белую птицу. Сделал он это машинально, так
как голова его была занята совсем  другими  заботами.  Но  то,  что  птица
повиновалась не сразу, вызвало у него раздражением.  Может  причиной  тому
была теплая погода, цветущая долина вокруг. Зеленые холмы окружали долину,
как бы собирая в ней теплый воздух. Начиналось самое теплое время года.  А
потом снова начнутся холодные месяцы. Но насколько холодные?
     Однако главная цель - месть!
     Повелительным жестом он отослал свою птицу, которая взмыла  вверх  и,
слегка помахивая крыльями, повисла в воздухе,  чтобы  ее  повелитель  смог
осмотреть окрестности.
     Здесь  им  нужно  было  ждать,  решил  кзан.  Нужно  было   дождаться
отставших. За это время кайдавы откормятся на  тучных  пастбищах.  Знамена
свернули, распрягли кайдавов, отпустив их пастись, разбили лагерь. За этим
последовало принятие пищи и ритуальные действа.
     Беталикс и Фреир плыли над лагерем. Кзан Храст  Ипрта  вошел  в  свой
шатер,  снял  маску.  Его  длинная  голова,  сидящая  на  мощных   плечах,
опустилась. И все его огромное сильное тело обмякло.  Путешествие  утомило
его.
     Из-под опущенных ресниц вдоль  линии  носа  он  посмотрел  на  самок,
четырех филлоков. Они стояли в углу шатра, почесываясь  и  прихорашиваясь.
Они ждали его.
     В дверь шатра всунул голову Эзхрк,  но  Хрл-Брахл  Ипрт  нетерпеливым
жестом отослал его прочь, а затем поднял ковер и завесил входное отверстие
в шатер. Затем стал снимать доспехи, ремни, не  сводя  взгляда  с  четырех
самок. Он переводил взгляд с одной на другую, вдыхая их запах.
     Самки беспокойно зашевелились,  поправляя  шерсть  своей  шкуры  так,
чтобы их груди были на виду. Орлиные  перья,  которыми  были  украшены  их
головы, склонились навстречу повелителю.
     - Ты! - сказал он, указывая на ту самку, что стояла ближе всех к нему
и источала наиболее соблазнительный запах. Остальные  три  самки  подались
назад, в самый угол шатра, а та, которую он выбрал, повернулась  спиной  к
молодому кзану и наклонилась вперед. Он шагнул к ней и погрузил три пальца
в предлагаемую ему теплую  мягкую  влажную  плоть,  а  затем  вытер  их  о
вынырнувший из черной шерсти напрягшийся член. И без дальнейших  церемоний
он оседлал самку, навалившись на нее  всей  тяжестью  так,  что  она  была
вынуждена опуститься на колени и опереться руками в пол. Могучими толчками
он вгонял свой член в податливую плоть и самка с каждым толчком опускалась
все ниже, пока не уперлась лбом в пол.
     Когда все было кончено, другие  самки  приблизились,  чтобы  вылизать
свою сестру. Хрл-Брахл Ипрт снова оделся и  вышел  из  шатра.  Теперь  его
сексуальный интерес проснется только через три недели.
     Один из вождей, Иохл-Гхар Вирджик, ожидал его. Они встали друг  перед
другом и их взгляды встретились. Иохл-Гхар Вирджик показал на небо.
     - День идет. Воздушные октавы напрягаются.
     Кзан вскинул голову, несмотря на Фреир, который,  как  паук  к  своей
жертве, подбирался к Беталиксу. Скоро,  скоро  Фреир  спрячется  в  животе
своего врага. И тогда армия выполнит свое  предназначение.  Она  ударит  и
уничтожит  поклонников  Фреира,  которые  живут  там,  где  был  убит  дед
Хрл-Брахл Ипрта. Армия сожжет этот проклятый город и  уничтожит  память  о
нем. Эти мысли протекали в мозгу кзана, как капли воды стекают  с  сосулек
и, падая на землю, пропитывают ее.
     Позже человек-раб протрубил в рог стунжебага и маленькие  фигуры  его
отца и прадеда предстали перед ним. Юный кзан заметил, что несмотря на все
предосторожности фигуры заметно пострадали за годы путешествия. Окруженный
воинами, собравшимися на берегу горной реки, Хрл-Брахл Ипрт впал в  транс.
Воины застыли в неподвижности, как бы  превратившись  в  лед  в  воздушном
море.
     Его великий прадед, размером не больше снежного кролика, стоял  перед
ним на четвереньках - так ходили все фагоры в те  далекие  времена,  когда
Беталикс еще не был захвачен в сети паука-Фреира.
     - Держи рога высоко, - сказал кролик. - Помни единство, обагри зелень
травы красной кровью сынов Фреира, которые хотят всю землю сделать зеленой
и уничтожить благородную белизну снега.
     Затем появилась фигура его отца, который поклонился сыну и  создал  в
его мозгу различные видения - своего рода руководство к действию.
     Снова мир предстал перед его внутренним  взором  -  три  пульсирующие
части. Желтые нити октав развевались как желтые ленты, обвивая и обожаемый
Беталикс и паукообразный  Фреир.  По  желтым  нитям  передвигалось  что-то
темное, похожее на лишайник.
     Хрл-Брахл Ипрт поблагодарил отца за видение, хотя все  это  было  ему
давно известно. Он видел все это уже много раз. Все воины видели  это.  Но
эти  видения  должны  постоянно  повторяться  в  их  мозгу  -   ведь   это
краеугольный камень их великого похода. Но вот в мозгу кзана  что-то  ярко
вспыхнуло, видение исчезло.  Весь  череп  как  будто  наполнился  медленно
ворочающимися змеями, умирающими змеями.
     И вдруг кзану стало предельно ясно, что  то,  что  сейчас  необходимо
одному фагору - это необходимо всему миру. И то,  что  необходимо  миру  -
крайне необходимо одному фагору.
     Но вот в мозгу поплыли другие видения: воздушные октавы стали ярче  и
сыны Фреира падали на землю, умирая от болезней, от холода, от голода. Это
время уже было. Но оно скоро придет  снова.  Прошлое  и  будущее  едины  в
настоящем. Скоро, скоро Фреир спрячется в Беталиксе,  и  это  будет  время
фагоров, время гибели сынов Фреира, время смерти тех,  кто  убил  великого
кзана Хрл-Трихк Храста.
     Помни об этом. Будь отважен, будь беспощаден, не отступай ни  на  миг
от программы, которая задана тебе многими поколениями предшественников.
     Видения  далекого  прошлого,  славного,  победоносного.  По  покрытым
блестящим льдом равнинам двигались сонмы его предков.
     Помни о нас. Будь готов к будущему. Держи рога высоко.
     Юный кзан медленно вышел из транса. Его белая птица уселась на  левое
плечо. Она ласково провела своим изогнутым клювом  по  его  волосам  и  по
плечу и стала выбирать насекомых  из  шерсти.  Снова  прозвучал  рог.  Его
траурные звуки разнеслись над черной, холодной как лед водой реки.
     Этот меланхолический звук можно было услышать на далеком  расстоянии,
где находилась группа из восьми  фагоров,  отделившихся  от  главных  сил.
Среди них было шесть гиллотов и два  сталлуна.  С  ними  был  один  старый
кайдав, уже не  годившийся  для  езды  и  поэтому  нагруженный  оружием  и
припасами. Несколькими днями раньше они захватили шесть мадис -  мужчин  и
женщин, - которые вместе со своими животными направлялись к отрогам Чалсе.
Животных тут же приготовили и съели.
     Несчастных мадис связали и  потащили  за  собою.  Однако  поэтому  им
пришлось двигаться медленнее и они отстали от главных