вища, отрезая
голову. Наконец она  упала  на  землю.  Крови  не  было,  только  сочилась
какая-то густая желтоватая жидкость.
     У стунжебага было четыре  глаза  -  одна  пара  была  расположена  на
передней части черепа и  смотрела  вперед.  Вторая  пара  смотрела  назад.
Сейчас обе  пары  глаз  смотрели  из  снега  на  Лэйнтала  Эй  с  каким-то
удивлением и недоверием.
     Обезглавленное тело поползло по снегу с  максимальной  скоростью,  на
какую оно было способно. Юноша последовал за  ним.  Живучесть  стунжебагов
вошла в пословицы. И этот полз очень долго, пока юноша не  догадался,  что
делать. Он вскочил на спину чудовища, достал свои кремни,  высек  огонь  и
поджег шерсть с одной стороны шеи. Огонь загорелся и ядовитый дым  клубами
поплыл к небу. Поджигая шерсть то с одной стороны, то с другой, Лэйнтал Эй
добился того, что стунжебаг пополз к Олдорандо.
     С высоких башен зазвучали трубы. Лэйнтал Эй увидел выбросы  гейзеров,
стены, украшенные  раскрашенными  черепами  зверей,  женщин  и  охотников,
бегущих к нему.
     Он замахал своей шапкой. Сидя на спине чудовища в клубах омерзительно
пахнущего дыма, он ехал по долине Эмбруддока.
     Все хохотали. Триумф был полным. Но вонь от паленой шерсти стунжебага
прошла только через несколько дней.
     Несгоревшие  останки  тела  стунжебага  были  пущены  на  празднество
Двойного Заката. Даже рабы приняли участие в празднестве: один из них  был
предназначен в жертву Вутре.
     Целые недели Беталикс догонял своего соперника в небе  и  в  середине
зимы они сошлись вместе. Дни и ночи стали равной длины.
     - Почему они двигаются так каждый год? - спрашивала Ври у Шей Тал.
     - Так было всегда.
     - Это не ответ на мой вопрос...
     Перспектива  принесения  жертвы  с  последующим   пиром   возбуждающе
подействовала на людей. Еще до того, как  началась  церемония  на  площади
вокруг большого костра начались танцы  под  музыку.  Музыканты  играли  на
тапоре, трубках и флуччеле -  инструменте,  который  изобрел  еще  Великий
Юлий. После этого потным танцорам поднесли рателя и все при свете  факелов
двинулись к стене.
     Жертвенный камень лежал у подножия древней  пирамиды.  Все  собрались
вокруг, стоя на почтительном расстоянии, как приказал один из мастеров.
     Среди рабов начался  шум.  Честь  стать  жертвой  выпала  на  Калари,
принадлежащего Аоз Руну. Его со связанными за спиной руками вывели вперед.
Толпа замерла в ожидании. Опустилась холодная тишина. Над головами неслись
рваные серые облака. На западе два светила опускались за горизонт.
     Принесли факелы, смоченные в жире стунжебага. Лэйнтал Эй  шел  вместе
со своим другом Даткой рядом с Аоз Руном, потому что здесь же была  и  его
прекрасная дочь.
     - Тебе наверное жаль Калари, - сказал Лэйнтал Эй Аоз Руну, не спуская
глаз с Ойры.
     Аоз Рун хлопнул его по плечу.
     - Мой жизненный принцип - никогда не жалеть. Сожаление -  смерть  для
охотника, как это случилось с Дресилом. На следующий год  мы  добудем  еще
рабов. Плевать на Калари.
     Лэйнтал Эй не раз уже сомневался в чистосердечии  охотника.  Аоз  Рун
взглянул на Элина Тала и они оба рассмеялись.
     Все  вокруг   смеялись   и   веселились,   за   исключением   Калари.
Воспользовавшись суматохой, Лэйнтал Эй взял за руку Ойру  и  слегка  пожал
ее. Девушка ответила на пожатие,  улыбнулась,  не  рискуя  посмотреть  ему
прямо в глаза. Сердце Лэйнтала Эй пело. Жизнь действительно великолепна.
     Он не переставал улыбаться  даже  тогда,  когда  началась  церемония.
Беталикс и Фреир должны одновременно скрыться за горизонтом, исчезнуть  из
царства Вутры и погрузиться в мир призраков. Назавтра, если  жертва  будет
ими принята, они взойдут вместе и некоторое  время  их  движение  по  небу
будет одновременным. Оба будут сиять днем и  уходить  на  ночь,  чтобы  на
землю опустилась тьма. А затем их пути разойдутся.
     Все говорили, что погода стала мягче. Признаков улучшения становилось
все больше и больше. И все же зловещая тишина опустилась на  людей,  когда
они смотрели на запад и тени их удлинялись. Оба светила  покидали  царство
света. Наступило царство тьмы, где  много  болезней  и  других  несчастий.
Чтобы беды обошли людей, должна быть принесена человеческая жертва.
     По мере того как тени удлинялись, толпа становилась все  напряженнее.
Благодушное настроение праздника  покинуло  людей.  Становилось  темнее  и
факелы не могли осветить лица людей. Вся толпа стала походить на  безликое
многоголовое чудовище. На мир опускалась тьма и людям  овладевал  массовый
психоз.
     Старейшины совета, старые  и  согбенные,  вышли  вперед  и  дрожащими
голосами пропели молитву. Четыре раба вывели Калари. Он еле волочил  ноги.
Голова его упала на грудь, изо рта текла слюна. Над головами летели птицы.
Свист их крыльев слышался повсюду. Они  летели  по  направлению  к  золоту
запада.
     Жертву уложили на жертвенный камень, головой к западу.  Голова  легла
прямо в углубление, сделанное в камне. Ноги  его  привязали  к  деревянной
плахе. Они были направлены туда, откуда на следующий день должны появиться
два светила, приносящих сияющий день. Таким  образом  жертва  представляла
собой единение двух тайн человеческой и космической жизни.
     К этому времени жертва уже потеряла свою индивидуальность. Хотя глаза
Калари  закатились  от  ужаса,  он  лежал  спокойно,  так  как  он  ощущал
присутствие Вутры.
     Четыре раба отступили назад и появились Нахкри и Клилс. На обоих были
накинуты красные плащи. Женщины, сопровождающие их, остались в толпе. Лицо
Нахкри было таким же бледным, как и лицо жертвы, на которое  он  взглянул,
когда наклонился за топором. Он поднял  этот  ужасный  инструмент.  Ударил
гонг.
     Нахкри стоял перед камнем, держа  топор  в  руках,  брат  стоял  чуть
сзади. Пауза затянулась и по толпе  пробежал  ропот  недовольства.  Пришло
время нанести удар. Пропусти этот момент - и кто знает, что будет  завтра.
Ропот выражал растущее недовольство братьями-правителями.
     - Бей! - крикнул кто-то из толпы. Проревел Свистун.
     - Я не могу, - сказал Нахкри, опуская топор.  -  Я  не  могу  сделать
этого. Животное, пожалуйста. Но не человека, пусть даже из Борлиена.
     Его младший брат вышел вперед и схватил топор.
     - Ты трус. Ты делаешь из нас дураков перед всеми. Я сделаю это. Пусть
тебе будет стыдно. Я покажу тебе, кто из нас мужчина.
     С оскаленными зубами он размахнулся топором, глядя на жертву, которая
смотрела на него из углубления в камне, как из могилы.
     Внезапно мышцы у Клилса свело  и  они  отказались  повиноваться  ему.
Лезвие  топора  отразило  последние  лучи  заходящих  солнц.  Затем  топор
опустился на камень и Клилс тяжело оперся на него, задыхаясь.
     - Мне нужно выпить больше рателя...
     В толпе раздался рев. Светила должны  были  вот-вот  скрыться.  Можно
было расслышать отдельные крики из толпы:
     - Это не правители, а клоуны...
     - Они слишком много слушали Лойл Бри...
     - Их отец заставлял их слишком много учиться,  и  теперь  их  мускулы
ослабели...
     Затем толпа сомкнулась вокруг братьев и топор взяли из рук Клилса.
     Аоз Рун вышел вперед, взял топор. Затем он прорычал несколько слов  и
вся толпа вместе с братьями отхлынула от него. Аоз  Рун  занес  топор  над
головой.
     Солнца уже наполовину погрузились в царство  тьмы.  Охотники  подняли
кверху сжатые кулаки, одобряя Аоз Руна.
     Солнечные лучи упали на пирамиду и разделились на  отдельные  полосы,
отразившись от ее граней. Они осветили жертвенный камень и жертву на  нем.
Правда освещена была только голова. Тело оставалось в тени.
     И острие топора, сверкнув в последних лучах,  опустилось  на  границу
света и тени.
     И тут же, как будто от удара, раздался восторженный крик  толпы.  Это
был единый крик, легкие всех одновременно вытолкнули воздух из груди.
     Голова жертвы чуть откатилась в сторону в углублении, как будто целуя
камень, а затем стала тонуть в крови, которая быстро заполнила углубление,
а затем стала переливаться через края  на  землю.  Она  уже  текла  ровным
потоком, когда оба светила окончательно исчезли за горизонтом.
     Церемониальная кровь это была драгоценная жидкость. Она  должна  была
течь всю ночь, освещая светилам путь в подземном царстве  тьмы,  чтобы  те
прошли его в безопасности и на следующее утро появились, принося на  землю
свет.
     Толпа была удовлетворена. Подняв факелы, люди пошли обратно к древним
башням, которые сейчас были погружены во тьму, но  постепенно  проявлялись
из нее по мере того как приближались люди с факелами.
     Датка шел рядом с  Аоз  Руном,  которому  люди  почтительно  уступали
дорогу.
     - Как ты мог убить своего раба? - спросил молодой охотник.
     Аоз Рун презрительно посмотрел на него.
     - Бывают времена, когда нужно уметь принять решение.
     - Но Калари... - прошептала Ойра. - Это было так страшно...
     Аоз Рун пренебрег эмоциями дочери.
     - Девушкам этого не понять. Я хорошенько  накормил  и  напоил  Калари
перед этим. Он ничего не почувствовал. Вероятно он и  сейчас  думает,  что
находится в объятиях какой-нибудь девушки, - рассмеялся он.
     Торжественная  часть  кончилась.  Некоторые  люди  и  в  самом   деле
сомневались, что солнца взойдут утром. Все пошли праздновать, пить ратель.
У людей сегодня было о чем поговорить: о слабости их правителей.  Не  было
лучшей темы для разговора над кружками рателя перед тем, как  вновь  будет
пересказано Великое Сказание.
     Но Лэйнтал Эй шептал Ойре, обнимая ее в темноте:
     - Ты полюбила меня тогда, когда увидела верхом на стунжебаге?
     Она показала ему язык.
     - И вовсе нет. Ты выглядел так глупо.
     Приближалась более серьезная часть празднества.



                      6. "КОГДА Я БЫЛ ВЕСЬ БЕФУДДОК..."

     Все, что  он  мог  видеть  перед  собою,  -  это  низменная  равнина,
простирающаяся  до  самого  горизонта.  Скудная   жесткая   растительность
покрывала эту равнину насколько мог видеть глаз. Лэйнтал  Эй  остановился,
положив руку на колено  и  тяжело  дыша.  Он  оглянулся  назад.  Олдорандо
осталось позади в шести днях ходьбы.
     Другая сторона долины была омыта  чистым  голубым  светом,  благодаря
чему четко вырисовывалась каждая деталь ландшафта. Небо над  долиной  было
чуть розоватым - верный признак грядущей бури.
     Лэйнтал Эй снова пошел вперед. Земля снова и снова выплывала  к  нему
из-за горизонта. Он еще никогда не  бывал  здесь.  Вдали  из-за  горизонта
показалась башня. Каменная, разрушенная,  такая  же  как  в  Олдорандо,  с
наклонными стенами и с окнами на каждой стене и на каждом этаже. Сейчас  в
башне осталось всего четыре этажа.
     Наконец Лэйнтал Эй добрался до башни. Большие птицы кружили над  ней.
Все вокруг было усыпано ее обломками. За нею возвышался огромный  холм,  а
между холмом и бесконечностью тут  и  там  виднелись  райбаралы.  Холодный
ветер подул с новой силой и у Лэйнтала Эй заныли зубы. Лэйнтал  Эй  плотно
сжал губы.
     Что делает здесь эта башня, так далеко от Олдорандо?
     Для птицы совсем недалеко. И для фагора верхом на кайдаве недалеко. А
если быть богом, то тогда и вовсе нет расстояний.
     Как бы в ответ на его мысли огромные черные птицы взмыли в  воздух  и
полетели куда-то, хлопая крыльями. Он смотрел на них, пока они не скрылись
из виду и он не остался один на безмолвной пустынной равнине.
     О, Шей Тал должно быть права.  Когда-то  мир  был  другим.  Когда  он
говорил об этом с Аоз Руном, тот сказал, что это неважно.  Важно  то,  что
они уже не могут ничего изменить, важно то, что племя должно быть  единым,
чтобы выжить. Если племя пойдет по пути, предлагаемому  Шей  Тал,  то  оно
перестанет быть единым. Шей Тал заявила, что истина важнее единства.
     Мысли его бродили  в  голове,  как  облака,  плавающие  над  долиной.
Лэйнтал Эй вошел в башню и осмотрелся. Сплошные развалины. Деревянные полы
растащены на топливо. Он  положил  свой  мешок  и  копье  в  угол  и  стал
подниматься наверх, используя каждый выступ в стене, чтобы  ухватиться  за
него или поставить ногу. Наконец он поднялся на  верх  стены,  осмотрелся.
Сначала он искал фагоров - это была территория фагоров.  Но  равнина  была
пустынна. Ни одного живого существа не встретил его взгляд.
     Шей Тал никогда не выходила из города. Может быть, она  сочиняла  эти
тайны?  И  все  же  это  была  тайна.  Глядя  вокруг  себя,  он  замер   в
благоговейном трепете. Кто создал все это? Для чего?
     На высоком холме позади него он заметил шевельнувшиеся заросли низких
кустов. Он присмотрелся и увидел маленькие живые существа, согнутые  почти
вдвое. Они были закутаны в шкуры и гнали  перед  собою  стадо  гонтов  или
арангов.
     Он с нетерпением смотрел на них, как будто они могли дать  ответы  на
вопросы,  которые  волновали  его.  Это  вероятно  были  Нондаги,   племя,
говорившее на языке, отличном от олонецкого. Он  очень  долго  смотрел  на
них, но они были так далеко, что их движения вперед почти не было заметно.


     Возле Олдорандо водились олени, которые служили людям основной пищей.
Существовало несколько методов охоты, но Нахкри и Клилс предпочитали охоту
с приманкой.
     В качестве приманки  использовалось  пять  прирученных  самок.  Люди,
согнувшись, крались за самками, управляя ими с помощью веревки и направляя
их к стаду. Когда они были совсем близко, охотники выскакивали из засады и
наносили удары копьями направо и налево, чтобы  убить  как  можно  больше.
Затем  они  собирали  добычу  и  прирученные  олени  тащили  своих  убитых
собратьев.
     Когда охотники собрались на охоту,  пошел  снег.  Идти  было  тяжело.
Оленей не попадалось. Им пришлось идти целых три дня  по  трудной  дороге,
ведя ручных оленей, прежде чем они наткнулись на небольшой стадо.
     Охотников  было  двадцать.   Нахкри   и   Клилс   восстановили   свой
пошатнувшийся во время празднества авторитет, раздавая  ночью  ратель  без
всякого ограничения. Лэйнтал Эй и Датка шли за Аоз  Руном.  Они  во  время
охоты говорили мало, да и не нужны были слова, когда между  ними  возникло
доверие друг к другу. Аоз Рун в своих черных мехах стоял в дикой  пустыне,
как олицетворение мужественности, а оба юноши встали рядом с ним, как  его
большие охотничьи собаки.
     Стадо паслось на пологом склоне. Нужно было обогнуть его справа,  где
склон был круче и запах людей не побеспокоил бы животных.
     Два охотника остались с собаками. Остальные двинулись по  склону,  на
котором было два дюйма мокрого снега. На вершине  холма  торчали  огромные
пни и были разбросаны остатки каменных строений, поверхности которых  были
гладкими от долгого воздействия ветра и  дождей.  Отсюда  уже  было  видно
стадо и охотники поползли на четвереньках, приготовив копья.
     В стаде было тридцать две самки и пять самцов. Самцы разделили  самок
между собою и теперь изредка вступали в ссоры. Животные были  изможденные,
ребра торчали из-под кожи, шерсть свалялась и висела клочьями.  Они  мирно
паслись, изредка поднимая головы и  нюхая  воздух.  Ветер  дул  от  них  к
охотникам, притаившимся за камнями.
     Нахкри дал сигнал.
     Он со своим братом повели ручную самку слева от стада,  укрываясь  за
нею. Аоз Рун, Датка и Лэйнтал Эй пошли с тремя самками справа.
     Аоз Рун уверенно вел свою  самку.  Но  ему  решительно  не  нравились
условия для охоты. Когда стадо побежит, то не в сторону  охотников,  а  от
них. Если бы он был во главе, он потратил бы больше времени на подготовку.
Но Нахкри был слишком уверен в себе, чтобы ждать. Стадо было слева от  Аоз
Руна. Низкорослые деревья росли на каменистом склоне, маскируя продвижение
охотников. В отдалении возвышались утесы, над которыми  багровело  угрюмое
небо.
     Приземистые деревья были без коры, их  верхние  сучья  были  обломаны
прошлыми бурями. Некоторые деревья буквально стелились по земле,  согнутые
сильными ветрами.
     Все это внимательно изучал Аоз Рун, осторожно продвигаясь вперед  под
прикрытием своего оленя. Он бывал здесь и раньше, правда  в  более  лучшие
времена, когда погода была более теплой. Однако он заметил,  что  несмотря
на жалкое состояние деревьев, они вовсе не собирались умирать, а некоторые
даже выпустили свежие побеги.
     Они все  приближались  к  стаду.  Внезапно  из-за  деревьев  выскочил
одинокий самец. Он бросился к стаду, где немедленно был встречен ближайшим
из трех самцов.  Хозяин  приближался  к  пришельцу,  роя  землю  копытами,
издавая грозные звуки и наклонив голову. Но пришелец стоял неподвижно,  не
принимая обычную позу для защиты.
     Когда олени сплели свои рога, Аоз  Рун  заметил  на  рогах  пришельца
кожаную петлю. Он немедленно передал свою самку Лэйнталу Эй, а сам скрылся
между деревьями. Сначала он медленно пробирался вперед и,  выглянув  из-за
одного дерева,  он  заметил  среди  деревьев  желтоватую  шерсть.  Схватив
поудобнее копье и изготовившись для удара, он бросился вперед.
     Он чувствовал, как острые камни впиваются в ступни,  слышал  фырканье
растревоженного стада. Он старался бежать как можно тише, но,  разумеется,
он не мог избежать шума.
     Желтоватое пятно двинулось и на виду появилось плечо фагора. Чудовище
повернулось. Его глаза вспыхнули  красным  огнем.  Фагор  опустил  рогатую
голову и вытянул руки, готовясь отразить нападение. Аоз Рун  вонзил  копье
между ребрами фагора.
     С жутким криком фагор упал на землю. Сила столкновения  была  такова,
что Аоз Рун тоже упал. Фагор  обхватил  охотника  своими  мощными  руками,
вонзив в спину когти, и они покатились по земле.
     Оба живых существа в черной и  белой  шерсти  стали  одним  животным,
животным, которое борется с самим собой, стараясь разорвать себя на части.
Это животное ударилось о ствол дерева и  снова  стало  наполовину  черным,
наполовину белым.
     Фагор откинул голову назад и раскрыл пасть,  готовясь  нанести  удар.
Аоз Рун увидел два ряда  острых  желтоватых  зубов.  Он  высвободил  руку,
нащупал камень и ударил между толстых губ фагора, прямо  по  зубам,  когда
они уже приближались к его голове. Затем он вскочил,  увидел  свое  копье,
все еще торчащее в теле фагора, и всей тяжестью налег  на  него.  Раздался
стон, и фагор отошел в страну призраков. Желтая кровь хлынула из раны. Аоз
Рун, пошатываясь стоял над телом фагора. Большая птица тяжело поднялась  с
земли и полетела на восток.
     Аоз Рун поднял голову и увидел, как Лэйнтал Эй убил  другого  фагора.
Еще два чудовища выскочили из-за деревьев, они сидели на одном кайдаве  и,
отчаянно погоняя его, скрылись вдали. Белые птицы летели за ними,  издавая
хриплые крики, которым откликалось далекое эхо.
     К нему подошел Датка, и не говоря  ни  слова,  положил  руку  ему  на
плечо. Они улыбнулись друг другу. Аоз Рун улыбался, превозмогая свою боль.
     Подошел сияющий Лэйнтал Эй.
     - Я убил его! Он умер, - сказал он, улыбаясь во весь рот.
     Отпихнув ногой тело фагора, Аоз Рун оперся о ствол дерева. Он  тяжело
дышал, ощущая острый чужой запах врага. Его руки дрожали.
     - Позови Элина Тала, - сказал он.
     - Я убил его, Аоз Рун, -  повторил  Лэйнтал  Эй,  показывая  на  тело
фагора на снегу.
     - Позови Элина Тала, - приказал Аоз Рун.
     Датка пошел к двум оленям, которые все еще сражались, сплетя  рога  и
роя землю копытами. Они не замечали ничего вокруг. Датка перерезал горло и
тому и другому. Животные некоторое время стояли  как  бы  в  задумчивости,
затем, так и не расцепив рога, упали на землю.
     - Когда я увидел петлю на рогах, - сказал Аоз Рун, - я  сразу  понял,
что фагоры рядом. Это их старый прием.
     Прибежали Элин Тал, Фаралин Ферд и Тант Эйн. Они оттолкнули  юношу  и
подхватили Аоз Руна.
     Остатки стада уже давно спаслись бегством. Братья успели  убить  трех
самок и торжествовали. Пять убитых  животных  -  это  неплохая  добыча.  В
Олдора