и свободных хлопчатобумажных зеленых пятнистых рубашках  без  рукавов,  едва
прикрывающих мускулистые грудь и плечи. Волосы убраны назад и  перевязаны  у
шеи, лбы раскрашены. Слуги  какого-то  лорда,  загонщики  и  рейнджеры,  они
держали в руках простые духовые ружья, и у каждого на груди герб.
   Пятнистая  кошка  встала  и  отошла  на  один-два   шага.   Охотники   не
разговаривали с ней, но  расступились,  как  перед  высокорожденным  лордом.
Ягуар сел и принялся лизать переднюю лапу.
   Тем временем предводитель группы щелкнул пальцами, и двое  из  его  людей
приблизились к Блейку, снимая что-то с поясов. Раненую руку ему грубо завели
назад, перевязали запястья с привычным умением  людей,  перевозящих  добычу.
Толчок в плечо заставил его идти. И он пошел, сопровождаемый всей группой  и
кошками.
   Блейк так часто спотыкался, что наконец предводитель с раздраженным видом
приказал одному из своих людей идти рядом с пленником  и  поддерживать  его.
Блейк знал, что даже будучи не  раненым  и  не  связанным,  он  не  смог  бы
соперничать с этими людьми.  Это  америндейцы  из  северных  племен,  жители
равнин, которые несколько поколений назад,  после  многочисленных  стычек  и
партизанской войны, влились в состав Империи. Теперь они охраняют границу  и
охотятся. Все высокие,  с  мощными  фигурами,  похожие  на  шайенов,  сиу  и
черноногих, которые в его  собственном  мире  последовательности  в  течение
полустолетия успешно сопротивлялись европейцам, пока паровоз цивилизации, не
признающий их достоинств и талантов, не раздавил  их.  А  здесь  Империя  не
погубила их, а ассимилировала.
   Они опора реакционных лордов, которые, по слухам, готовы подняться против
механизированной цивилизации юга. И у них нет  причин  хорошо  относиться  к
пленнику из Новой Британии. Все они всегда готовы принять участие  в  набеге
через границу.
   - Сюда. Иди. - Сопровождающий произнес это  по-английски  презрительно  и
подтолкнул пленника влево.
   Они вышли на узкую дорогу и увидели впечатлительную картину. В нескольких
ярдах стоял большой фургон, похожий на те, что движутся по улицам Акрона. Но
этот фургон используется как укрепление и охотничий  лагерь.  На  его  крыше
смонтированы три пулемета незнакомого Блейку типа. Сбоку открывалась  дверь,
и в нее видно удобное  жилое  помещение.  А  на  стуле  перед  дверью  сидит
человек, вероятно, командир всей группы.
   Крупный нос, плоский лоб, продолговатый череп - все это  свидетельствует,
что он представитель одного их старинных дворянских семейств.  Но  здесь,  в
дикой местности, на нем дубленые кожаные брюки, сапоги  и  простая  рубашка,
как и у его людей, хотя на груди золотой значок.  У  его  охотников  духовые
ружья, а у предводителя ручной лазер; двое стоящих рядом в  мундирах  личной
охраны. И у них не только лазеры, но и ружья. У ног господина  лежит  черный
ягуар в золотом с рубинами ошейнике.
   Навес, отходящий  от  фургона,  оберегает  знатного  охотника  от  дождя.
Пятнистая кошка прошла на сухое место, прижалась головой к  ногам  человека.
Он почесал ее за ухом, не обращая никакого внимания на пленника.
   Стражники,  несомненно,  с  юга;  Блейк  не  понял  слов,  которыми   они
обменялись. Только когда кошкам дали поесть, вельможа повернулся  к  Блейку,
окинул патрульного взглядом, не пропустившим ни речной грязи, ни синяков.
   Он поманил Блейка согнутым пальцем, сохраняя презрительное и высокомерное
выражение. На мгновение Блейк подумал, как  встретились  бы  этот  имперский
лорд и Кутур; они очень  похожи,  хотя  происходят  из  разных  цивилизаций,
временных потоков и уровней.
   - Откуда ты? - Тольтек  говорил  небрежно,  словно  его  мало  интересует
происхождение Блейка. Одна из кошек подняла голову и зашипела.
   - Из порта Акрона, текутли, - Блейк использовал почтительное обращение  к
представителю древнего рода. По эту  сторону  реки  он  не  может  скрывать,
откуда он. Держаться как можно ближе к правде - вот самый разумный курс.  Но
кто знает, какие средства могут использовать, чтобы вырвать у  пленника  всю
правду?.. Блейк не хотел думать об этом.
   - Да? Но это по ту сторону реки  и  далеко  на  севере.  Что  ты  делаешь
здесь?
   - Я был на корабле, который идет в Ксоматл. Произошел несчастный  случай,
и я упал за борт. Добравшись до берега, я не знал, где оказался...
   Стоявший рядом стражник сделал неожиданное движение, к которому Блейк  не
был готов. Его развернули и показали допрашивающему ожог.
   - Несчастный случай? По тебе стреляли, белокожий. Говорят, правда вам  не
свойственна, вы говорите лживым языком, который искажает слова, а не шлет их
прямо, как подобает честному человеку. Но мы умеем  извлекать  правду,  даже
если приходится отдавать сердце Хитзилопоцли. - И он  сделал  знак,  который
повторили все окружающие.
   - Что ты из реки - в это я могу поверить: от тебя воняет ею. Назови  свое
имя, чтобы мы могли сообщить вниз по реке, если тебя разыскивают.
   - Руфус Трелонли, разрешенный торговец, направляющийся в Ксоматл.
   Дворянин заговорил с одним из своих людей.
   - Ты слышал о таком? - спросил он по-английски, словно хотел, чтобы Блейк
понял.
   - Слышал, а куч кабоб.
   Советник, титул майя. Что из этого следует? - думал Блейк. Майя -  прежде
всего торговцы, торговцы и исследователи. Может, сохранились их  потомки,  и
тогда его предполагаемая профессия будет более приемлема, чем для ацтекского
военного лорда.
   Стражник прошел в переднюю часть лагеря на колесах, и Блейк подумал,  что
он отправился передавать сообщение.
   - Итак, ты один из разрешенных торговцев из  Ксоматла,  где,  несомненно,
имел дела с  якабеком,  поктекой  Флатоком?  -  Теперь  тольтек  пользовался
ацтекскими терминами.
   - Мой хозяин  действительно  договаривался  с  поктекой  Флатоком.  Я  не
текуненкве. Имя главы торговой гильдии Нпаолтцин.
   А куч кабоб пожал плечами. Отдал какой-то  приказ  на  местном  языке,  и
Блейка повели к другим  машинам,  стоявшим  на  некотором  удалении.  В  них
размещались рядовые охотники.
   Несколько фургонов были оборудованы клетками, и две из них оказались  уже
заняты. В одной находился медведь, в другой волк такого размера,  что  Блейк
решил: он справится и с ягуаром. Блейка посадили  в  третью  клетку.  Внутри
пахло  прежними  обитателями.  Патрульный  лег  на  грязный  пол,   стараясь
удержаться, когда заработал мотор и грузовик пошел назад, разворачиваясь.
   Проехали мимо лагерного фургона. Дворянин чесал одну из  кошек  за  ухом,
голова животного лежала у него на колене. Он с улыбкой, похожей  на  гримасу
своего любимца, взглянул на клетку с Блейком.
   Узкая лесная тропа сменилась дорогой, вымощенной камнем, а  она,  в  свою
очередь, вышла к широкому шоссе из каменных блоков.  Мимо  проходили  другие
машины с различными грузами, но пассажирского транспорта Блейк не видел.
   Его не кормили и не поили, хотя двое сидевшие в кабине, меняясь местами -
они вели грузовик по очереди, - ели лепешки с какой-то темной пастой и  пили
из бутылки. Упираясь ногами в  противоположные  стороны  клетки,  Блейк  мог
сидеть. Но постепенно ему стало трудно выносить постоянное напряжение  мышц,
и он лег, все тело болело, и он только старался уберечь  от  тряски  раненую
руку.
   Проехали по единственной улице небольшой деревушки. Блейк заметил реку  и
причал. Они движутся на юг, но это все, что он  смог  понять.  А  скоро  его
вообще  перестала  интересовать  цель  их  пути,  он  только  надеялся,  что
доберется туда в сознании.
   Стемнело. Блейк сражался с приступами головокружения, которые становились
все чаще и сильнее. Он увидел огни и понял, что шоссе превратилось в  улицу,
застроенную зданиями, соперничающими со строениями Акрона.  Здания  украшены
причудливой резьбой. Движение довольно напряженное, и его шум, шорох  колес,
голоса, звуки большого города - все это кружило Блейку голову.
   Он  погрузился  в  темноту,  потом  снова  появился  свет,  на  этот  раз
приглушенный. И городские звуки стали меньше слышны.  Грузовик  остановился,
те, что сидели в кабине, вышли. Один потянулся, другой что-то крикнул.
   Новые голоса, более яркий свет. Потом скрежет двери клетки.  Ее  открыли.
Руки ухватили Блейка, вытащили его. Несмотря  на  желание  встретить  врагов
стоя, патрульный опустился на землю. Его ударили сапогом в обожженное место,
и он потерял сознание.
   Холод.., влага.., он беспомощно плывет в реке.., утонет,  если  не  будет
бороться. Надо плыть.., двигать руками и ногами.., но он не может. Его несет
по течению...
   Вода заполнила рот, горячий пересохший рот. Вода -  вот  что  ему  нужно.
Река - это хорошо. Она загасит в нем  огонь!  Блейк  шире  раскрыл  рот,  но
жидкость полилась ему на лицо, а не между губами.
   Блейк открыл глаза. Над ним лица. Три.., четыре.., он никого  из  них  не
знает. Он попытался попросить воды, но смог лишь  захрипеть.  Его  схватили,
рывком подняли на ноги. Мир закружился. Блейк снова закрыл глаза, потому что
от зрелища кружащихся огней, лиц и стен его затошнило.
   Он не мог идти, и его потащили, ноги его бессильно волочились по земле. С
ним говорили, но он не  понимал  ни  слова.  Потом  его  толкнули  вперед  и
позволили упасть на твердую поверхность. Он лежал,  тяжело  дыша,  пока  его
сапогом не перевернули на спину.

Глава 10

   Блейку было очень трудно открыть глаза и сосредоточиться  на  окружающем.
Яркий свет обжигал, не давал разглядеть лица. Кто-то придвинулся к нему, его
внимательно разглядывали темные глаза. Рука протянулась к  нему,  сорвала  с
пояса значок с гербом. Послышались резкие слова, должно быть, ряд приказов.
   Патрульного снова подняли  и  понесли,  но  на  этот  раз  осторожнее.  И
опустили  на  матрацы.  Старческое  лицо,  покрытое  морщинами,  выплыло  из
окружившего его тумана. Ожог страшно болел, но руки свободны, они  лежат  по
бокам. Ему приподняли голову и плечи, прижали  к  губам  чашку  и  заставили
пить. От горечи этого напитка он едва не подавился, но  все-таки  проглотил.
Потом его положили на маты, и он уснул.
   Проснувшись, Блейк не мог вспомнить, что ему снилось. Теперь он осознавал
не только свой мозг и тело, но и окружение. И испытал предчувствие в высокой
степени. С ним такое происходило только раз или два в жизни, и каждый раз он
черпал в этом своем обострившемся  даре  внутренние  силы.  Он  еще  немного
полежал с закрытыми глазами, не показывая, что пришел в себя. Кто-то пытался
проникнуть в его мысли - не так, как это делают  на  Вруме,  а  поверхностно
касаясь мозга. Тот, кто пытается прочесть его мысли, явно  не  очень  хорошо
владеет даром.
   Блейк открыл ложные воспоминания - воспоминания о жизни Руфуса  Трелонли.
Ему было легко отобрать их и предъявить ищущему,  слишком  легко.  С  каждым
ударом сердца усиливались подозрения. Но он во все время испытания оставался
Руфусом Трелонли, пока неопытный искатель не отвел свою  мысль  и  Блейк  не
остался один. Любой телепат с Врума, чьи  способности  совершенствовались  и
усиливались много  поколений,  настолько  же  превосходит  этого  неопытного
искателя, как лазер превосходит деревянные копья с каменными  наконечниками,
которыми некогда воевали люди  Империи.  Но  у  народа,  который  вообще  не
владеет телепатией, всякий, кто может  прочесть  даже  поверхностные  мысли,
считается чудотворцем. И сегодня жители Империи зависят от тоналполкви, тех,
кто занимается предсказаниями, по-прежнему уважают и боятся жрецов, особенно
среди низших классов. При рождении, при  первых  вздохах  ребенка  для  него
составляют гороскоп. А если тоналполкви обладает  еще  и  пси-способностями,
его авторитет должен быть особенно велик.
   Блейк прислушался. Как будто в помещении никого нет. Он открыл глаза,  но
не пошевелился. Над ним белая поверхность, на которую падает солнечный  луч.
Где-то недалеко готовят еду, до Блейка донесся острый аппетитный запах.  Эти
мирные наблюдения противоречат сигналу тревоги.
   Он повернул голову налево  и  увидел  стену,  с  росписью  из  сплетенных
листьев и  цветов  неярких  тонов;  в  стене  три  незавешенных  окна.  Окна
непрозрачные, они пропускают свет, но не позволяют увидеть, что за ними.
   У стены стол, низкий, его  поверхность  недалеко  от  пола.  Те,  кто  им
пользуются, должны сидеть на полу, на матах, скрестив ноги. Эти  маты  лежат
тут же грудой. Блейк заключил, что он не в доме знатного человека,  но  там,
где придерживаются старых  обычаев,  которые  теперь  встречаются  только  у
крестьян.
   Левая рука его перевязана и тяжело лежит  на  боку.  Правой  рукой  Блейк
ощупал постель, на которой лежит. Еще  одна  груда  матов.  Повернув  голову
направо, он увидел в футе от себя еще одну стену, а в ней дверь. Его  рваная
грязная одежда исчезла. Его укрывает грубая  простыня  и  тканое  одеяло  со
сложным цветным рисунком.
   О нем позаботились, он явно не в  тюрьме.  Это  хорошо.  А  что  касается
остального - сигнал тревоги продолжает звучать.
   Сквозь пол Блейк ощутил дрожь. Кто-то идет. Он сел и ухватился  рукой  за
стену, потому что  комната  покачнулась.  Когда  в  голове  прояснилось,  он
посмотрел на дверь. С той стороны повернули  ключ  в  замке,  Блейк  услышал
скрежет металла о металл. Этого человека нужно опасаться.
   Тяжелая дверь открылась внутрь, и Блейк посмотрел на  вошедшего.  Высокий
человек с резкими орлиными чертами  лица,  характерными  для  представителей
древних ацтекских родов. Просторные брюки из материала, перевитого  цветными
нитями, красными и синими. Рубашка с широкими  рукавами  желтая,  на  плечах
вышитые украшения. А края плаща оторочены яркими перьями.  На  ногах  мягкие
сапоги   с   бирюзовыми   пряжками,   тоже   свидетельствующие   о   высоком
происхождении. Но не этот великолепно  одетый  посетитель  открыл  дверь.  У
этого в руках только  букетик  цветов  и  трав,  в  специальном  драгоценном
держателе, к которым он время от времени принюхивается.
   Ключ держит человек в мундире частного стражника, это  явно  простолюдин,
похожий на охотников из той группы, что захватила Блейка. Под рукой  у  него
сверток, он бросил его в направлении постели из  матов.  В  воздухе  сверток
развязался, и на Блейка упала одежда жителя Новой Британии.
   - Вставай! - Стражник указал на одежду. - Одевайся. Тебя ждет суд.
   Блейк не притронулся к рубашке, лежащей  рядом  с  ним.  Храбрость  может
стать оружием, когда имеешь дело с народом воинов.
   - Ты говоришь о суде. - Он постарался говорить на самом официальном языке
Новой Британии. - Но суд нужен для преступников. В чем меня обвиняют?  -  Он
говорил нетерпеливо и повторил:
   - В чем меня обвиняют, текутли? - Обратился  не  к  стражнику,  а  к  его
господину. И не упустил заметить, что ноздри его выдающегося ацтекского носа
слегка раздулись.
   Дворянин, кем бы он ни был, не ожидал  таких  слов.  Но  чем  быстрее  он
поймет, что  Блейк  не  обязан  ему  "ни  водой,  ни  деревом",  тем  лучше.
Принадлежащие к древней крови всегда  отличались  фаталистическим  принятием
судьбы; отказ признать приговор приводит их в  замешательство.  Люди,  перед
глазами предков которых с утра до вечера покорно проходили  сотни  и  тысячи
человеческих жертв, послушно ждали, пока их  живьем  вскроют  на  алтаре  во
славу множества богов, такие люди даже и  поколения  спустя  не  привыкли  к
открытому вызову и непослушанию.
   - Вставай! - Офицер повторил приказ  стражника.  -  Теактли  ждет!  -  Он
свистнул, и за ним показались еще два солдата. - Иди - или тебя поведут.
   Блейк протянул руку к одежде. Вдобавок к тому, что она испытала  в  пути,
кто-то с ней обошелся очень нелюбезно. Обыекали каждый  шов,  распороли  все
части, в  которых  могло  что-то  скрываться.  Но  что  они  искали?  Одежду
торопливо залатали, длинными стежками. Блейк  надеялся,  что  они  выдержат,
иначе его достоинство на суде  может  пострадать.  Как  можно  медленнее  он
оделся.
   Один из солдат, увидев, что его помощь не нужна,  исчез.  Вернулся  он  с
чашкой и миской, которые поставил на стол.
   Офицер сделал жест.
   - Ешь. Пей.
   В чашке находился обычный напиток тольтеков - шоколад,  не  приправленный
ванилью. Но горячий и, Блейк знал это, очень питательный. В миске кукурузные
лепешки, намазанные тонким слоем пасты, которая слегка смягчала их  сухость.
Блейк съел и выпил все до последней крошки и капли. Он продолжал размышлять,
хотя здравый смысл говорил ему, что в незнакомом городе, с его цветом кожи и
волос, в одежде, которая явно  указывает  на  его  иноземное  происхождение,
словно он несет в руке вымпел с надписью "сбежавший пленник", - со всем этим
сбежать невозможно.
   Убедившись, что он оделся и поел, дворянин вышел, держа  букет  как  знак
своей власти. Офицер вышел за ним, а сзади между двумя солдатами шел  Блейк.
Они оказались в узком проходе между стен, с низкой  крышей  над  головой.  В
воротах Блейк увидел сад, сверкающий  множеством  цветов.  Но  его  внимание
привлек человек, ждущий в конце прохода; дальше находился  двор,  и  на  нем
несколько экипажей.
   Это.., это и есть тот, кто пытался проникнуть  в  его  мозг.  Как  собака
сразу чувствует врага в большой кошке, так и внутренний сигнал Блейка тотчас
предупредил его. Этот человек старше дворянина, у него  такие  же  ацтекские
черты лица, только рот более напряжен, а глаза ввалились в череп.  Волосы  с
сединой длинные, спутанные, похоже, что их не расчесывали годами. В  отличие
от остальных, он в черном,  а  плащ  такой  длинный,  что  напоминает  рясу.
Человек опирается на полированный посох  с  выступами  и  углублениями,  как
будто когда-то он был резным, но резьба за долгие столетия стерлась.
   Дворянин быстро подошел к старику, демонстрируя такое же почтение,  какое
солдаты проявляли к нему самому. А офицер прижался к стене  и  знаком  велел
Блейку встать перед стариком. И патрульный, заглянув  в  глубоко  посаженные
глаза,  увидел  в  них  огонек   безумия.   Внутренняя   тревога   усилилась
отвращением, неконтролируемым стремлением отшатнуться.
   Врум и его жители чужды миру, в котором Блейк  провел  свое  детство.  На
других  уровнях  он  встречал  "людей",  далеких  от  его  рода;  там  жизнь
уклонилась в сторону от той дороги, по которой пошел он и его  соплеменники,
и ушла так далеко, что  оставалось  мало  общего.  Ему  встречалось  зло,  с
которым его племя никогда не сталкивалось. Но здесь  было  нечто  совершенно
другое: фанатизм многих поколений. Это не человек, как сам  Блейк  и  другие
люди, это воплощение темных целей, сосуд,  содержащий  нечеловеческие  силы,
желания и волю.
   Этот человек владеет силой, темной силой. И в его устремленном на  Блейка
взгляде голод, голод, давно не знавший насыщения. Внутренний сигнал  тревоги
превратился в стремление бежать, такое сильное, что Блейку  показалось,  что
он с ним не справится. Молодому человеку казалось, что они бесконечно  долго
стоят и смотрят друг на  друга.  Но  вот  посох  в  руке  старика  двинулся,
сглаженным от времени концом уперся в грудь Блейка. Легчайшее прикосновение,
но патрульный почувствовал, словно дерево заклеймило его.
   Ни слова не говоря, человек в черном повернулся, прошел по двору и сел  в
одну  из  машин.  Это  использование   механического   транспорта   казалось
несоответствующим, не совпадающим с его образом. И этот  факт  сам  по  себе
разрушил  чары,  охватившие  Блейка.  Но  и  его  стражники  подталкивали  к
небольшому фургону.
   В фургоне есть окна, но они забраны решетками,  и  Блейку  лишь  урывками
видны были улицы, по которым  они  проезжали.  Но  фургон  предназначен  для
перевозки людей, в нем удивительно удобные мягкие сиденья.  Блейк  сидел  на
одном из них, и по обе стороны от него сидели стражники. Они молчали.
   Империя обладает сложной системой судопроизводства;
   Блейк узнал это во время подготовки.  С  самого  далекого  прошлого  суды
считают