.  Напротив,  указал  на
костер и преувеличенно изобразил дрожь. Блейк отошел от стены  и  постарался
как можно искреннее жестом пригласить незнакомца к костру.
   Приглашение было принято, незнакомец  присел  и  протянул  руки  к  огню.
Блейк, по-прежнему удивленный, тоже сел на камень. Эскимос, или гаваец,  или
кто  еще  там,  по-видимому,  настроен  дружески.  Но  сохранится  ли  такое
отношение, если Блейк попытается добраться  до  платформы?  А  прижимаясь  к
стене, поднимаясь к щели, он будет представлять собой прекрасную цель.
   Человек у костра занялся своим оружием,  он  растирал  тетиву  большим  и
указательным пальцами. Улыбнулся Блейку и заговорил, словно тот мог  понять.
Потом одним гибким грациозным движением встал.
   Прежде чем Блейк  смог  возразить,  незнакомец  принялся  гасить  костер,
заваливая его снегом. Когда Блейк  покачал  головой,  охотник  рассмеялся  и
указал на червя. Он явно говорил, что огонь привлечет еще таких.
   Червь - машина. Теперь Блейк был в этом уверен. Но  цивилизация,  которая
может  произвести  такого  сложного  робота  и  потом  связать  его  с  этой
"старухой"... Он не мог  никак  объяснить  этой  связи.  И  никак  червь  не
соответствует цивилизации, соорудившей  эти  башни.  Так  во  всяком  случае
кажется при поверхностном взгляде. И, конечно, никак не вяжется с охотником,
иначе он не уничтожил бы его так быстро. Совершенно запутавшись. Блейк хотел
только одного - вернуться к платформе.
   Когда исчезла последняя спираль дыма, охотник подошел к карге и  выполнил
такую жестокую церемонию,  что  Блейк  с  дрожью  снова  отступил  к  стене,
стараясь найти способ сбежать,  пока  тот  занят  своей  мясницкой  работой.
Охотник разрубил ей голову, вырубил челюсти и извлек из них звериные  клыки.
Протер их с деловитым видом, вытер их дочиста в снегу  и  упрятал  трофей  в
сумку, висевшую на кожаном поясе парки.
   С улыбкой, которая больше не казалась Блейку дружелюбной, он повернулся и
поманил. Блейк решительно покачал головой. Он не сомневался, что  кинжал  не
защитит его от самострела. Но он не собирался покорно уходить от платформы в
мир, в котором все для него опасно, Улыбка исчезла со сложно  татуированного
лица. Глаза сузились. Добродушное выражение сменилось жесткой маской  бойца,
который в своем мире всегда выходил победителем. Охотник поднял самострел  и
нацелил его в грудь Блейку.
   Блейк не мог забыть синюю стрелу, торчащую из  груди  карги,  и  то,  как
легко и привычно охотник избавился от червя. Словно эти  действия  для  него
повседневность. Теперь  Блейк  представляет  отличную  цель.  Снова  охотник
повелительно качнул головой, уверенно держа в руках оружие.
   Ветер, который выл над их головами, теперь нес с собой снег  -  маленькие
жесткие снежники забивались под одежду  Блейка.  Он  дрожал.  Теперь,  когда
костер погас, когда охотник хочет уходить, а возможности  поговорить  с  ним
нет, сопротивляться бессмысленно. Если он настроит охотника против себя, его
положение станет только хуже.
   Он обошел угасший костер, стараясь не приближаться к телу карги.  Охотник
шел за ним, неся самострел в руке. Блейк не сомневался, что он пустит его  в
ход, если встретится с сопротивлением.
   Они по  тропе  прошли  через  кусты.  Снегопад  усилился.  Блейк  пытался
запомнить дорогу, запомнить расположение  башен,  отметить  любой  ориентир,
который сможет привести его назад к платформе, когда ему удастся  избавиться
от охотника. Если удастся избавиться...  У  него  больше  не  было  никакого
желания исследовать этот мир. Бегство - даже к Скаппе - в  мир,  где  он  по
крайней мере может предвидеть опасность, - все лучше, чем это.
   По другую сторону кустарника они вышли на хорошо протоптанную  тропу,  но
такую узкую, что идти приходилось  один  за  другим.  Охотник  жестом  велел
Блейку повернуть на север, подождал, пока  тот  ступит  на  тропу,  и  пошел
следом.
   Тропа извивалась  насколько мог судить Блейк, делалось  это  сознательно
она проходила у основания нескольких  башен,  постепенно  поднимаясь.  Здесь
деревья заслоняли от ветра. От тропы отделилась  боковая  ветвь,  ведущая  к
башне, превратившейся в груду развалин. Блейк поморщился, ощутив зловоние из
черной дыры.
   Охотник издал негромкое восклицание и плюнул в это отверстие, на его лице
отразилось явное отвращение. Он остановился, порылся в сумке и достал оттуда
небольшую шкатулку.
   Отдал ее Блейку с приказом, который тот  не  смог  понять.  Но  поскольку
приказ был явно связан со шкатулкой, Блейк открыл ее.
   Внутренности шкатулки были выложены почерневшей и затвердевшей глиной,  а
в середине тлел красный уголек. Блейк  посмотрел  на  своего  спутника,  тот
сделал вид, что собирает сухую траву. Очевидно, Блейк должен развести другой
костер, прямо здесь. Причины он понять не мог, но по  виду  охотника  понял,
что это очень важно.
   На открытой площадке недалеко от входа в логово он развел огонь.  Охотник
не приближался к теплу. Он внимательно следил за входом в логово.  Очевидно,
пламя  должно  послужить  приманкой  -  для  чего?  Еще  один   червь,   еще
нечеловеческая карга?
   Ветер стих, и они оказались в  полосе  странного  спокойствия.  В  тишине
послышалось щелканье, звон  металла  о  камень.  Червь!  Блейк  оглянулся  в
поисках камней. Теперь, когда охотник показал, как можно справиться  с  этим
существом, Блейк подготовится к бою.
   Но к приманке  устремилось  не  семифутовое  металлическое  чудовище.  Из
темной пещеры выскочило маленькое металлическое существо, за ним еще и еще!
   Блейк,  приготовившийся  встретиться  с  драконом,  увидел  многоножек  в
несколько дюймов длиной.  Детеныши!  Но  металлическое  чудовище  было  явно
изготовлено. Робот, он в этом уверен. Он не может размножаться.
   Охотник прошел вперед и растоптал одно из блестящих  существ.  Он  знаком
пригласил Блейка присоединиться к нему в этом акте  праведного  уничтожения.
Блейк ударил камнем и подобрал разбитое тело. От удара оно  раскололось.  Он
прав: внутри металлические детали, слишком сложные, чтобы изучить их сейчас.
Это робот. Еще одна загадка добавилась к тем, что предложил этот уровень.
   Его одетый в меха спутник шарил у края костра, переворачивал камни, искал
затаившиеся существа. Но если не считать четырех разбитых  тел,  все  пусто.
Наконец охотник принялся гасить костер.
   С удовлетворенным  видом  человека,  выполнившего  свой  долг,  он  снова
поманил Блейка. Теперь тропа уводила от башен, она  больше  не  прерывалась,
больше не было берлог металлических чудовищ и их получеловеческих хозяев.
   Они вышли на плоскогорье, и Блейк увидел впереди  море.  В  сером  зимнем
наряде, со льдом у берега внизу. Теперь тропа превратилась  в  ряд  уступов,
опор для рук и ног.  Как  лестница,  она  вела  к  берегу.  Блейк  с  трудом
спускался, охотник не  давал  ему  возможности  выбора.  Теперь  Блейк  смог
пользоваться левой рукой, но вызванная этим  боль  заставила  его  прикусить
нижнюю губу. На лбу у него выступил пот.
   На берегу, у самой стены утеса,  был  лагерь  охотника.  Необычного  вида
лодка с тупым носом, из шкур, плотно обтянувших раму из  легкого  металла  и
смазанных каким-то  густым  скользким  веществом,  была  вытянута  на  песок
подальше от воды. Небольшое углубление, слишком мелкое, чтобы его можно было
назвать пещерой, превращено в убежище крышей и стенами из  веток.  Получился
шалаш, достаточно просторный для одного человека, но тесный для двоих.
   На стену были натянуты шкуры, на груду упругих сосновых ветвей  наброшено
плетеное из шкур одеяло. Пахнет свежими шкурами,  древесным  дымом,  но  нет
того отвратительного зловония, что доносилось из логова в башне.
   Теперь,  когда  Блейк  оказался  в  его  лагере,   охотник   стал   менее
настороженным, он отложил самострел и принялся разводить  огонь  и  готовить
еду. Оборудование лагеря представляло собой странную смесь цивилизованного и
примитивного. Меховое одеяло, хотя и сложного плетения,  могло  принадлежать
живущему в лесу варвару. А вот сосуды из какого-то материала,  напоминающего
тонкий фарфор, - их можно ставить на горячие угли, и они не  плавятся  и  не
трескаются, - были не похожи ни на что в мире Блейка.
   Охотник сбросил парку, доказывая при этом,  что  и  сам  он  тоже  пример
противоречий. Потому что под толстым мехом оказалась  рубашка  из  какого-то
шелковистого материала, который облегал мускулистую грудь и плечи, как кожа.
Материал ярко-алого  цвета,  со  множеством  точек  и  кругов,  напоминающих
татуировку на лице охотника.
   От чашки на огне  поднялся  ароматный  пар,  и  Блейк  невольно  глотнул.
Заплесневелое  зерно  и  полуобожженные   полусырые   куски   голубя   давно
превратились в воспоминание.
   Хозяин разлил варево в  маленькие  чашки,  потом  извлек  рог,  резной  и
украшенный инкрустацией. Открыв крышку, он налил в чашку без ручки небольшое
количество жидкости и с церемонным видом протянул Блейку.
   Руки Блейка так дрожали, что ему пришлось подносить чашку к губам обеими.
Он глотнул жидкости. Она ласкала язык, потом стало тепло в горле, и  наконец
вспыхнул огонь в желудке - огонь, от которого теплота  растеклась  по  всему
телу.
   Охотник взял чашку, налил до того же уровня, произнес  какую-то  фразу  и
выпил одним глотком. Потом достал нож и принялся вытаскивать из варева куски
мяса и какие-то овощи. Блейк извлек свой кинжал и последовал его примеру.
   Удовлетворив голод, он расслабился в тепле  небольшого  убежища  и  снова
задумался над парадоксами этого уровня. Есть  ли  здесь  база  Пранджа?  Или
случай - случай и выстрел, поразивший его руку, - привели его в  неизвестный
и неисследованный мир?  И  какое  историческое  событие  в  далеком  прошлом
породило эти рухнувшие башни, человекоподобную каргу и механических змей?  А
также этого одетого в мех островитянина?
   Чтобы объяснить все это, нужны самые дикие предположения. Блейку хотелось
показать этот уровень Сакстону и спросить  логичного  объяснения.  Веки  его
налились свинцом. Он прислонился к постели. Охотник  взял  одну  из  шкур  и
принялся обрабатывать ее. Несмотря на усилия Блейка, глаза его закрылись,  и
он уснул.

Глава 9

   Вместо лодки на берегу сугроб  снег высоко  намело  у  входа  в  убежище.
Блейк натянул выше капюшон парки, которую на него набросили, когда он  спал,
и  подумал,  не  время  ли  бежать  к  платформе,  пока  не   вернулся   его
хозяин-стражник.  Охотник  ушел  несколько   минут   назад    Блейк   из-под
полузакрытых век следил за его уходом,  пытаясь  изображать  крепко  спящего
человека.
   Но выходить из убежища в бурю не хотелось. Он говорил себе,  что  в  этой
метели потеряет ориентиры, заблудится и не сможет найти дорогу к башне,  где
осталась платформа.
   За последние несколько часов Блейк пытался установить, посещал ли  Прандж
этот уровень. Хоть он не решил загадок этого мира и, вероятно, никогда их не
решит, он в ограниченных пределах научился общаться  с  охотником.  Охотника
звали Пака-хини  его дом находился к западу,  за  морским  заливом,  который
здесь вдается в сушу  он пришел сюда за шкурами  различных  зверей,  которые
здесь водятся в изобилии  эти шкуры высоко ценятся в его общине. С гордостью
он продемонстрировал свою добычу - желто-белые шкуры животных, которых Блейк
не смог узнать. Пакахини уже почти закончил охоту и сейчас забирал добычу из
ловушек, готовясь к возвращению домой.
   Блейк с трудом сформулировал вопросы о карге и ее собаках-червях  охотник
в ответ только пожал плечами  Блейк не знал, то ли он не понял вопрос, то ли
отказывался обсуждать эту тему. Скорее последнее.
   К его удивлению, у охотника было собственное объяснение появления Блейка,
с которым он  с  готовностью  согласился.  По  мнению  охотника,  он  жертва
кораблекрушения. С усмешкой Блейк подумал,  что  можно  и  так  описать  его
прибытие на платформе. Чуждая речь и одежда для Пакахини  означают,  что  он
появился из-за моря. По-видимому, охотник встречался с людьми с востока  или
слышал о них и потому с легкостью воспринял эту идею.
   Но Блейк,  в  свою  очередь,  не  собирался  так  легко  принимать  планы
Пакахини. По длинной речи, произнесенной охотником утром, он понял,  что  им
вдвоем предстоит отправиться на лодке  в  поселок  Пакахини.  Одежду  Блейка
одобрительно  прощупали,  осмотрели   его   пожитки.   Ясно,   что   он   из
высокоразвитой цивилизации, и Пакахини хочет продемонстрировать  его  своему
племени.
   Блейк заключил, что культура самого Пакахини находится  на  подъеме.  Его
народ жаждет новых знаний и умений, чтобы ускорить  свое  развитие.  Не  его
народ построил башни Пакахини сумел передать впечатление,  что  башни  давно
были древними  руинами,  когда  первые  племена  его  расы  проникли  в  эту
местность. И его народ не работает с камнем.
   Но все это, сказал себе Блейк, не решает его проблем. Если он останется в
лагере, вернется Пакахини. И, по-видимому, Блейку придется плыть в лодке  на
север в качестве трофея, который охотник продемонстрирует в своей деревне. А
оказавшись на острове, американец, возможно, никогда не сумеет вернуться. Он
должен уходить - и немедленно!
   Блейк как мог высоко поднял левую руку, напрягая  мышцы,  сгибая  пальцы,
несмотря  на  вызванную  этими  движениями  боль.  Оцепенение   прошло,   но
по-прежнему он не решался сильно напрягать руку. Подъем на  тропу  вверху  -
сумеет ли он совершить его? Можно пойти вдоль берега в надежде  найти  менее
крутой подъем. Но при этом  существует  опасность  слишком  далеко  уйти  от
тропы.
   В конце концов он решил идти вдоль берега. Если сейчас  переутомит  руку,
как будет забираться в башню? Он может добраться до цели  и  остановиться  в
нескольких футах от нее.
   Шел снег, и Блейк натянул парку на голову. Он шел  так  близко  к  утесу,
используя его в качестве путеводителя в бурю, что снова и снова  задевал  за
него плечом. Одно хорошо  в  этом  снеге   он  быстро  скрывает  след.  Если
Пакахини  будет  отсутствовать  достаточно  долго,  он  не  сможет  отыскать
беглеца.
   Лагерь охотника уже скрылся не только  из-за  бури,  но  и  за  поворотом
утеса. Блейк шагал, радуясь тому, что ветер дует в спину.  У  него  не  было
возможности отмерять время и расстояние, но в конце концов он нашел то,  что
искал, - разрыв в стене, каменную лестницу из плоских плит, уходящую в  воду
залива. Вероятно, тоже реликт строителей башен.
   Разбитые и растрескавшиеся ступени покрывал лед от  застывшей  на  морозе
пены. Блейк задумчиво разглядывал их, потом решил проблему, сев на ступень и
проехав по ней к следующей. Он, вел себя как ребенок, играющий  на  знакомой
лестнице. Конечно, странный способ подъема, но самый безопасный, к  тому  же
плечо не напрягалось.
   Дважды он начинал скользить и останавливался на самом  краю,  удержавшись
от падения вниз. И облегченно вздохнул, добравшись до верха.  Если  бы  день
был ясный или у него было бы больше следопытского опыта,  он  мог  бы  пойти
прямо к цели. Но буря не прекращалась, и он на такой поход не решился. Нужно
вернуться вдоль утеса, пока он не найдет тропу, по которой они шли.
   Но теперь приходилось идти навстречу  ветру,  от  которого  перехватывало
дыхание. Блейк остановился, слегка  испуганный.  Такой  ветер  вполне  может
сбросить его с утеса. Он не сможет идти по открытой местности.
   Если остров такой же, как в его собственном мире,  где  он  расположен  в
центре гигантского города, то он не очень широк. Но полквартала в такой буре
могут полностью сбить с толку. Нужно найти башню, в которой можно  переждать
бурю. Пакахини может подумать, что он заблудился. Он не станет искать его  и
уплывет, как и собирался. Чем больше Блейк обдумывал эту  мысль,  тем  более
разумной она ему казалась. Теперь нужно найти башню...
   Он может пойти по широкой дороге от лестницы, ведущей  в  глубь  острова.
Рано или поздно она приведет к башням.
   В отличие от разбросанных  беспорядочно  башен  дорога  с  математической
точностью вела к центру  острова.  Блейк  прошел  совсем  немного,  и  из-за
порывов снега показались первые башни. Но все нетронутые, без проломов, в их
круглых основаниях не было заметно никаких берлог и убежищ. К  тому  же  они
больше других. Блейк пошел дальше, сгибаясь от ветра.
   Холодно.  Сквозь  брюки  и  ботинки,  которые  могли  защитить  от  бури,
пробирало  морозом.  Руки  в  митенках  -  перчатках  без  пальцев,  которые
оказались соединены с паркой, - он сунул  под  мышки,  сгорбился,  с  трудом
пробираясь от одной башни к другой в поисках отверстия. Но не находил.
   Ветер  теперь  оглушал.  Он  может  скрыть  приближение   целого   войска
металлических червей и их чудовищных хозяек. Каждые  несколько  шагов  Блейк
останавливался и осматривался. Но на белом одеяле, поднявшемся теперь ему до
лодыжек, не было видно никаких следов.
   Он увидел еще один лестничный пролет, очень широкий. Пролет вел к широкой
площадке, с которой ветром смело весь снег.  Блейк  не  решился  подниматься
туда,  но  обошел   это   сооружение.   Дорога   кончилась,   больше   нечем
руководствоваться в поисках направления.
   Блейк прислонился к одной  из  нетронутых  башен.  Руины,  в  которых  он
впервые оказался в этом мире, находились где-то слева от него -  в  какой-то
степени ощущение направления у него сохранилось.  Может,  идти  прямо  туда,
надеясь найти убежище, в котором можно будет переждать бурю? Не будет же она
продолжаться вечно!
   Вблизи расположена еще одна башня. Он  может  дойти  до  нее,  и  у  него
сохранится возможность  вернуться.  Блейк  так  и  сделал.  Потом  прошел  к
следующей  и  увидел  стену  из  колючего  кустарника,  полускрытую  снежным
сугробом. Придется обходить эту преграду.
   Он тяжело дышал, у него начинала кружиться  голова,  когда  он  наткнулся
(буквально наткнулся и  сильно  ударился)  на  башню,  в  которой  оказалось
убежище. Большая черная дыра в основании. Блейк не потерял осторожность,  он
остановился у входа, опасаясь, что перед ним еще одно логово. Но зловония не
ощущалось, и он с  трудом  вошел,  пробираясь  через  обожженные  обломки  -
свидетели поражения крепости. Снег был выпачкан черной сажей. Блейк  сел  на
выступ в стене и тупо смотрел на бурю.
   Но когда холод охватил все тело, он осознал новую опасность.  Либо  нужно
двигаться, либо развести костер. Его план отсидеться  во  время  бури  глуп.
Нужно было  проявить  больше  терпения  и  уговорить  Пакахини  вернуться  к
платформе. Теперь он заблудился, у него нет огня, и он отрезан бурей.
   И он еще не вполне осознал глупость своего поступка. Блейк заставил  себя
ходить вдоль круглой стены. Время от времени сверху падал снег, но стена  по
крайней мере защищала от ветра.
   Время потеряло всякий смысл, но неожиданно Блейк понял, что ветер  больше
не оглушает. Подняв голову, он заметил, что снег прекратился. Затишье -  или
конец бури? В любом случае это сигнал -  возможность  предпринять  последнюю
попытку добраться до платформы.
   Блейк был уверен, что двигался в нужном направлении, когда  наткнулся  на
эту башню. Или просто уверял себя в этом?
   Снег доходил до колен, и идти по сугробам было очень утомительно.  Блейку
приходилось изменять направление, петлять, идти там, где под  защитой  башен
или деревьев сугробы не такие большие.
   Время  от  времени  он  останавливался,  и  не  только  для  отдыха.   Он
осматривался в поисках башни с  клыками  вверху,  расположенной  вблизи  его
цели. Теперь, когда снег больше не закрывал видимость, поблизости  оказалось
множество башен, но ни у одной не было нужных очертаний.
   Блейк пробирался через очередной сугроб к открытой площадке  между  двумя
башнями, когда голова его поневоле дернулась. Он прислушался. Этот  яростный
вопль - не порождение бури. Он слышал его раньше - крик охотящейся карги!
   Он оглянулся. Звук искажен эхом. А  что  есл