ение справедливо. Придется!
   Марфи по-прежнему сидела, прижав руки ко рту. Глаза у нее были огромные и
блестели, как у испуганного животного.  Блейк  по-прежнему  не  догадывался,
чего они опасаются, но понимал, что опасение серьезное, если Варлт  забывает
об осторожности.
   - А почему это так важно? - почти жалобно спросил Аршалм.
   - Древние обычаи,  -  неохотно  ответил  Варлт.  -  Очень  древние.  Сами
подумайте, зачем за рекой нужен чужеземец, особенно девушка.
   Аршалм прекратил нервно поглаживать ткань  плаща  на  колене.  Пристально
взглянул из-под седых бровей на Варлта. И резко выдохнул.
   - Нет! - Он энергично возражал собственным мыслям, но было очевидно,  что
и его заразило опасение Варлта.
   Теперь и Блейк понял.  Страшное  воспоминание  всплыло  в  его  сознании,
заставив конвульсивно глотнуть. В прошлом человечества случалось  такое,  от
чего желудок выворачивает наизнанку.
   Ацтеки древности, бродившие в поисках земель, заключили временный союз  с
королем города в плодородной долине своих снов. Они помогли королю в  войне,
которая была  выиграна  благодаря  превосходству  ацтекских  воинов.  Ацтеки
предложили укрепить союз, сделав дочь короля женой их вождя.  И  король,  на
которого произвели впечатление доблесть и воинское мастерство этих дикарей с
севера, согласился. Но когда он со своим двором явился на свадебный пир,  то
увидел жреца, танцующего перед свирепым  чужим  богом,  а  на  плечах  жреца
лежала  содранная  живьем  кожа  принцессы!  Разгневанный   король   и   его
приближенные обрушились на своих недавних союзников и  изгнали  их  назад  в
пустыню, причем ацтеки так и не поняли почему,  так  как  в  их  глазах  они
оказали великую честь одновременно и принцессе, и своему богу.
   Да, в прошлом немало тьмы и крови. А что  если  вернулись  времена  этого
ужаса...
   - Но ведь это было шестьсот лет назад! - выпалил Блейк. - Никто не  может
сейчас это сделать!
   - Старая вера умирает с трудом и может быть оживлена  отчаянными  людьми.
Если людей объединить общей виной, ими легче руководить.  В  Империи  всегда
тлели огни древней религии. В глухих местах сохраняется власть  жрецов.  Они
изгнали в древности одного из величайших вождей - Кецалькоатла,  потому  что
он отказался от  кровавых  жертв.  Со  времени  хаоса  гражданской  войны  и
воцарения в 1624 году Кукулкана Второго, когда было  низвергнуто  жречество,
старая религия постоянно возрождалась. Старые боги никогда не бывали  забыты
совсем.  О,  я  знаю,  императоры  больше  не   совершают   жертвоприношений
Хитзилопоцли,  Ксипе  и  другим  богам.  Но  кровавые   церемонии   способны
возбуждать и объединять. Одна значительная и относительно открытая церемония
может вызвать во всей Империи  новое  восстание,  в  котором  стремящиеся  к
власти будут ее добиваться.
   - Вы правы. - Аршалм говорил с трудом, вынужденный согласиться. - К  тому
же дата...
   - Пятидесятидвухлетний цикл, древний обычай зажигания нового огня...
   Варлт взглянул на Ло Сиджа, и этот взгляд превратил бы Блейка  в  камень,
если бы был обращен на него. Ло Сидж молча кивнул, словно принял приказ.
   Предварительное  изучение  материала  помогло  Блейку   понять   значение
замечания  Ло  Сиджа.  Древние  царства  солнца  управлялись  с  применением
астрономии,   и    их    арифметическая    система    была    основана    на
пятидесятидвухлетнем цикле. В конце этого промежутка наступал период  Нового
года.  Все  долги  прощались,  вражда   кончалась,   прекращалось   действие
соглашений и договоров.  Домохозяйки  выбрасывали  всю  посуду  и  мебель  и
заменяли их новыми. И на груди священной жертвы зажигали огонь, обозначающий
начало новой эры.
   - Конец старого, начало нового, - сказала Марфи. - Нам нужно рисковать...
О, Ком!
   Старший патрульный не взял ее за руку,  не  кивнул.  Но  девушка,  должно
быть, получила от него заряд уверенности,  потому  что  явно  успокоилась  и
расслабилась.
   - Вы можете собрать всех участников каравана? -  резко  спросил  Варлт  у
Аршалма.
   - Да. Я  могу  пригласить  их  на  банкет.  Обычай  позволяет  устраивать
прощальные развлечения для тех, кто пускается  в  торговую  экспедицию.  При
этом их убеждают прихватить и товары хозяина банкета. Так как я  англичанин,
они поверят в такое мое желание. Но.., у нас только два дня.
   - Будем признательны и за них! - ответил Варлт.
   Полдень, сумерки, рассвет. Потом первый час нового дня. Блейк вглядывался
в зеркало. Он больше не Блейк Уокер и не Вильям  Кемпден;  он  теперь  Руфус
Трелонли. На нем нет плаща торговца, нет знаков, обозначающих  ранг,  только
на поясе геральдическая пряжка. На нем брюки цвета ржавчины,  тускло-зеленая
рубашка, а поверх тесная куртка без рукавов, которая дает больше свободы для
тяжелой физической работы. Теперь он рабочий в караване.
   Варлт стал Джоржем Фронтнамом; Ло Сидж - Ричардом Веллфордом; а  Марфи  -
Денисом Фронтнамом.  К  ним  присоединились  в  качестве  рабочих  еще  двое
патрульных. Это добровольцы из Центра,  а  не  из  штата  Аршалма,  так  как
отсутствие его людей было бы замечено.
   Новобританцы, которых они заменили - вначале в искусственном  сне,  потом
под мозговым контролем - перемещены на Врум. Перед  возращением  их  снабдят
ложной памятью, чтобы прикрыть период отсутствия. На это  во  всяком  случае
надеялись Блейк и его товарищи.
   - Вот  она.  -  Немного  времени  спустя  Блейк  посмотрел  на  гавань  в
направлении, указанном товарищем, который толкал тачку рядом с ним. Их  ждет
речное  судно,  предназначенное  для  перевоза  грузов.  Экипаж   составляют
темнокожие подданные Империи, и на палубе видны солдаты  с  алыми  значками.
Большая часть тяжелого груза уже на борту. А на тачках, за которые  отвечают
Блейк и его спутник, самое главное,  что  предлагает  караван;  экзотические
роскошные товары для знати, для двора, в том числе "подарки".
   Выдержат ли они свои роли? Инструктирование было таким кратким, что  лишь
задело поверхность, и Блейк не знал, долго ли они останутся  не  замеченными
подозрительным противником.
   - Живее, вы! - Варлт с должным раздражением оглянулся, помахал грузчикам.
Так Блейк и его спутники первыми оказались на палубе.
   По форме  судно  представляло  собой  тупоугольный  треугольник  с  самой
широкой частью в районе кормы. Видимых средств продвижения не было; энергия,
приводившая корабль в движение, оставалась скрытой. А торговцам не разрешили
осматривать судно.
   Как только они поднялись на борт, их отправили на корму, закрыли за  ними
тяжелую решетку и предоставили самим себе в достаточно  эффективной  тюрьме.
Питались они своими продуктами. И их не только закрыли, но и  приставили  за
решеткой пару часовых, которые сменялись каждые  четыре  часа.  Но  все  это
вполне соответствовало обычной практике.
   - Мы в пути, - заметил Ло Сидж. - Каков будет наш следующий шаг?
   - Если все пройдет хорошо, - объяснил Варлт, - мы, как всегда,  высадимся
на Восточном причале Ксоматла. Но не останемся поблизости. Нас  отведут  под
охраной в южный район города, в Дом Иноземцев  -  скорее  тюрьму,  чем  дом!
Потом мы отдадим дары начальнику порта,  главе  торговой  гильдии,  местному
тоналполкви, который сделает предсказание и назовет  нам  благоприятный  для
торговли день. Все это обычная процедура. Если наши дары будут приняты,  нам
назначат день торговли  и  поктека  Флаток,  глава  гильдии,  придет,  чтобы
осмотреть наши товары. Между прибытием и началом торговли может  пройти  три
дня или даже больше. Может, мы еще продлим немного  этот  период,  затягивая
вручение даров, но нельзя вызывать подозрений...
   - За нами будут постоянно следить, - прервал его  один  из  новых  членов
группы.
   - Будут, - согласился Варлт.
   Насколько мог судить Блейк, у них никаких возможностей не  будет.  Но  он
верил в Варлта и его опыт.  Где-нибудь  старший  патрульный  заметил  слабое
место, хотя не торопится рассказывать о нем.
   Личное предупреждение Блейка не  становилось  сильнее,  оставалось  тенью
лежать в сознании, и время от времени холодок  пробегал  у  него  по  спине.
Закончив укладывать груз, чтобы он не вызывал  подозрений  у  охраны,  Блейк
вышел на отведенную для них часть палубы. В этом месте река очень широка,  и
они плыли по диагонали к имперскому берегу;  теперь  их  отделяет  от  Новой
Британии широкий разлив.  Насколько  мог  судить  Блейк,  на  дикие  берега,
которые скользят мимо, никогда не ступала нога человека.
   Дважды до темноты в зеленой стене показывались разрывы, а в них небольшие
причалы. Но корабль не приставал к ним, да и на них Блейк не  видел  никаких
признаков жизни. Он отправился в каюту на ужин. Присутствовали все, кроме Ло
Сиджа.
   Чуть позже появился и он и сказал:
   - На борту офицер корпуса ягуаров!
   - Ты уверен? - спросил Варлт.
   - Он только что стоял на верхней палубе и смотрел на нас  И  ошибиться  в
его значке я не мог. Вы знаете обычай, никто  не  имеет  права  носить  этот
знак, кроме человека, получившего его на обязательной церемонии.
   - Офицер корпуса ягуаров... - Варлт задумался.  Империя  унаследовала  от
прежнего ацтекского царства два элитных корпуса:  ягуаров  и  орлов.  В  них
зачислялись воины, получившие множество почестей и  наград.  И  хотя  уже  в
течение целого поколения Империя официально не воевала,  пограничные  стычки
давали честолюбивым военным возможности для продвижения. Мало кому из купцов
удавалось увидеть у своих сыновей значок с рычащей  звериной  мордой  или  с
распростертыми орлиными крыльями. Такое  отличие  обычно  выпадало  на  долю
представителей старинных благородных родов.
   - Возможно, он инспектирует границу, на корабль  попал  случайно,  и  ему
стало любопытно...
   - Я в такие совпадения не верю, - возразил Варлт. Марфи рано ушла в  свою
каюту, но Варлт, Ло Сидж и старший из  добровольцев  оставались  за  столом.
Создавалось впечатление, что младшим стоит держаться подальше, и Блейк  ушел
на палубу. Регулярно слышался топот часовых. Оба были вооружены, и не только
длинными поясными ножами, но и здешним  эквивалентом  ружья,  стреляющим  не
пулями, а лучами.
   Блейк остановился у поручня со стороны берега. Тут тоже решетка высотой в
шесть футов давала понять, что пассажирам следует оставаться за  ней.  Да  и
берег нисколько не прельщал. Всякий оказавшийся  на  берегу  станет  добычей
тренированных войсковых собак и не менее  свирепых  людей,  если  попытается
пройти по джунглям.
   - Тейауалоуниме! - послышалось из темноты верхней палубы, словно  змеиное
шипение. Что-то негромко ударилось о палубу. Блейк протянул руку и обнаружил
конец веревочной лестницы.
   - Поднимайся! - приказал голос сверху. Там раньше горел огонь, но  теперь
было совершенно темно. Блейк разглядел  только  какую-то  неясную  фигуру  у
верха лестницы. - Поднимайся! - послышалось снова, на этот раз категоричней.
   Кто-то обратился к нему, назвав его старинным словом, которое  обозначает
торговца-шпиона на службе  Империи,  а  теперь  ему  приказывают  подняться,
словно для отчета. Если он  откажется,  вполне  может  вызвать  гибель  всей
группы. Но кто? И почему?
   Блейк поднялся на палубу, отведенную для офицеров и охраны судна.
   - День девятый. Кто бежит по улицам с зачерненным лицом? - Произнесено на
новобританском варианте английского, но со свистящим акцентом. И Блейк,  для
которого эта галиматья, явно  имевшая  значение  и  для  говорящего,  и  для
истинного Трелонли, оставалась бессмысленной, не решился отвечать.
   - День девятый... - снова начал тот. И тут Блейк  услышал  топот  тяжелых
сапог по палубе.
   И  в  тот  же  момент  ощущение  опасности  перестало  быть  тенью;   оно
потребовало немедленных действий. Блейк отпрыгнул, подальше  от  поручня,  к
которому привязана  лестница.  Но  его  собеседник,  по-прежнему  как  тень,
устремился за ним, то ли нападая, то ли пытаясь  увести  Блейка  в  укрытие.
Патрульный ударился бедром о поручень, схватился  за  него.  Нет  -  тот  не
собирается помогать Блейку. Он схватил Блейка за ноги, дернул вверх, и Блейк
полетел вниз, в воду реки...

Глава 9

   Блейк лежал лицом вниз в липкой грязи, запах разлагающейся растительности
заполнял ноздри, все его тело было покрыто слизью берега, который много  раз
затопляется половодьем. Он сам не понимал,  как  добрался  сюда  в  темноте.
Какой-то инстинкт самосохранения уберег его, когда по воде хлестали огненные
лучи рядом с его бьющими по воде руками. Он  пытался  держаться  под  водой.
Должно быть, на корабле решили, что прикончили его, а может, это их не очень
беспокоило. Понадеялись на береговые патрули.
   Он на четвереньках отполз подальше от  воды  в  тростники.  Потом  сел  и
попытался понять, что  произошло  на  судне.  Его  явно  вызвали  на  тайную
встречу, назвали пароль, на который у него не  было  отзыва.  Потом  кто-то,
по-видимому, не знающий об этой тайне, появился на палубе, и его еле видимый
собеседник  применил  решительные  меры,  чтобы  избавиться  от   возможного
предателя, перебросив Блейка за борт. Объяснение вполне разумное.
   Теперь он на берегу и может стать добычей любого заметившего его местного
жителя. У него две возможности: попытаться пересечь реку и вернуться в Новую
Британию или пускаться вниз по течению и догнать торговый корабль. И  Блейку
казалось, что ни то, ни другое невозможно. Потому что залп лучей не  оставил
его нетронутым. Между плечами и на локте левой руки полосы обожженной кожи в
три пальца шириной, и любое движение вызывает волну тошнотворной боли. Плыть
с такими ранами, здесь, где река так широка, с быстрым  течением,  -  нет  С
другой  стороны,  вдоль  берега  много  плавника.  В  его  собственном  мире
последовательности эта река известна своими резкими переменами направления и
разливами. То же  самое  должно  быть  справедливо  и  здесь.  Если  удастся
соорудить плот, он может пуститься по реке и догнать корабль.  Конечно,  его
тут же могут застрелить.
   Но могут и поднять на борт те, кто хотел бы  услышать  о  его  встрече  с
незнакомцем  на  верхней  палубе.  Блейк  был  уверен,  что  разговаривал  с
армейским офицером. Но какая  связь  может  существовать  между  офицером  и
иноземным торговцем,  одним  из  тех,  кого  считают  проклятыми  и  давними
врагами?
   Блейк неуверенно встал на ноги. В зарослях тростника он  не  может  идти,
ноги глубоко погружаются в грязь. Лучше выбраться повыше. Но ночь безлунная,
и Блейк в темноте столкнулся с откосом берега. Каким-то образом ему  удалось
подняться. Здесь он лег, перевернулся на спину и лежал, отдуваясь от усилий,
положив раненую руку на грудь.
   Под темным пологом кустов плясали маленькие  огоньки  -  светлячки.  Лежа
неподвижно, Блейк прислушался к звукам ночи: крик  совы,  всплеск  какого-то
ночного животного в воде, потом - лай, от которого  по  телу  прошла  дрожь.
Собаки патруля?
   Идти вслепую в темноте бессмысленно. Но чем дольше он остается на  месте,
тем дальше уплывет корабль и тем вероятнее, что его  поймает  патруль.  Надо
идти. Надо идти!
   Блейк встал. Здесь река  поворачивает  на  юго-запад.  Вокруг  деревья  и
кустарники, но их недостаточно для укрытия. Он пошел,  спотыкаясь.  Еще  два
раза слышался отдаленный лай. А однажды темное  пятно  фыркнуло  и  с  шумом
затопало сквозь кусты, уходя с дороги. Блейк начал считать - пятьсот,  потом
отдых до ста, снова пятьсот, отдых. Ночь слишком  темна,  чтобы  разыскивать
под откосом плавник, но как только рассветет, нужно будет спуститься к  воде
и отыскать то, что ему необходимо.
   Блейк  вспомнил,  что  Новая  Британия  держит  на  своей  стороне   реки
патрульные корабли. Набрать  плавника,  соорудить  плот  и  переплыть  реку,
подальше  от  опасного  и  негостеприимного  берега.   Если   его   задержат
представители властей Британии, он заявит, что бежал через реку, спасаясь от
враждебности имперских лордов. Блейк гордился  этим  своим  планом.  Слишком
жарко, а рука, которую он сунул для поддержки за пазуху, при  каждом  толчке
начинает болеть, и боль  распространяется  по  плечу  и  груди.  Становилось
трудно дышать, и ему приходилось останавливаться и восстанавливать  дыхание,
тратя на это время.
   Ночь тянулась бесконечно, словно время,  доступное  измерению,  перестало
существовать и он обречен вечно брести в темноте  по  берегу,  спотыкаясь  о
корни или цепляясь за ветви.  Блейк  теперь  шел  в  оцепенении.  Внутреннее
предупреждение об опасности стало общим  сигналом  тревоги,  как  в  шаттле,
когда он приближался к Проекту. Шаттл... Варлт... Марфи.., корабль. Heдавнее
прошлое вспоминалось с трудом, как будто не имеет к  нему  отношения.  Важен
следующий шаг, потом еще один, еще - если он сможет идти.
   Блейк снова упал, на этот раз на раненую руку. И не смог  сдержать  крик,
не смог спастись от тьмы, темнее ночи.  И  лежал  на  месте,  пока  небо  не
посветлело.
   Его привел в себя дождь, промочивший одежду.  Открыв  глаза,  Блейк  тупо
замигал и попытался понять, где он. Дождь.., ветви.., он под открытым небом.
Как? Почему? Крупные капли, падающие  на  лицо,  помогли  вернуться  памяти.
Корабль.., река.., он плыл  по  реке.  А  теперь  день,  он  ясно  различает
окружающую растительность. Плавник..,  речной  берег..,  он  должен  уходить
отсюда!
   Он пытался подняться,  держась  за  ветки  куста,  когда  низкое  рычание
заставило его застыть. И одновременно  внутренний  сигнал  опасности.  Блейк
медленно повернулся, чтобы увидеть источник звука.  На  него  с  расчетливым
охотничьим интересом  смотрели  раскосые  зеленые  глаза.  Уши  прижались  к
круглому кошачьему черепу, сквозь белые клыки с шипением вырывалось дыхание.
Пума? Нет, это ягуар, пятнистый повелитель джунглей с юга, далеко  от  своей
привычной территории, но тем не менее хозяин ситуации.
   Животное сделало шаг вперед, прижимаясь брюхом к земле. На  нем  ошейник,
усаженный зелеными камнями. Снова  предупреждающее  рычание.  Блейк  пытался
определить свои возможности.  За  ним,  не  очень  далеко,  край  берегового
откоса. Может ли он спуститься до того, как кошка прыгнет? Сомнительно.
   Ягуар остановился, поднял голову. Потом испустил вопль, похожий на  крик,
и в ответ послышалось рычание  откуда-то  между  Блейком  и  откосом.  Он  в
западне! Глядя на зверя перед собой, словно  его  можно  удержать  взглядом,
Блейк чуть попятился, чтобы видеть, что  происходит  в  другом  направлении.
Устойчиво звучал внутренний сигнал тревоги, как будто не  в  кошках  главная
опасность.
   Показалась еще одна пушистая голова. Вторую кошку разглядеть  в  подлеске
труднее, она черная, и отчетливо выделяются только белые клыки. Второй зверь
не выходил на открытое место. С него капала вода; он  рычал,  яростно  тряся
головой. Полосатая кошка легла  и  тоже  зарычала.  Животные  как  будто  не
собирались нападать, но не давали ему уйти.
   Охотничьи кошки! Его предупредили о  собаках  речных  патрулей,  злобных,
известных своим умением выслеживать и приканчивать беглецов. Но эти кошки  -
другое  дело:  на  инструктаже  о  них  не  говорилось.  Охотничьи  животные
какого-то местного лорда? Ягуар - священное животное, император восседает на
троне с ножками в форме лап ягуара; так называется элитная военная каста.
   Долго рассуждать не пришлось. Внутренний сигнал прозвучал с новой  силой.
Блейк перевел взгляд с одного животного на  другое.  Они  не  двигались,  не
готовились к прыжку. Но откуда-то донесся гулкий удар, повторившийся трижды.
Черная кошка исчезла в кустах, отвечая  на  призыв.  Снова  звуки  ударов  в
барабан. Опасность.., близко.., опасность...
   Блейк шевельнулся и тут же  услышал  рычание.  Пятнистая  кошка  присела,
готовая прыгнуть. Блейк застыл. Поблизости  послышался  кошачий  вопль,  ему
ответили крики. Хозяева кошек приближались.
   На берегу показалась смешанная группа. Впереди шли люди в кожаных  брюках