овищно боль-
ших количествах, если судить по числу кораблей, которые он видел. Вмес-
то этого  они предпочитали брать с собой расфасованные продукты питания
и сложные  устройства для  приготовления их. Для предохранения от порчи
они использовали охлаждение, нет чтобы применять пищу в порошкообразном
виде. Почему?
     Или же картины. Физпок понимал, что такое фотография, понимал, за-
чем нужны графики и карты. Но три произведения искусства на задней сте-
не не  были ни  тем, ни  другим. Это были наброски, сделанные углем. На
одном была  изображена голова туземца, похожего на пленника, но с длин-
ными волосами и странной окраской вокруг глаз и рта. На других, очевид-
но, были запечатлены более молодые экземпляры этой, несколько напомина-
ющей Пак, расы. Зачем повешены эти картинки?
     При иных  обстоятельствах рисунок на скафандре Бреннана мог бы по-
служить ключом к разгадке.
     Физпок видел этот рисунок и частично понял его. Членам группы, на-
ходящейся в  космосе, полезно  помечать свои скафандры яркими красками.
Благодаря этому  они могут  различать друг друга на большом расстоянии.
Рисунок туземца  показался Физпоку  излишне сложным,  но не  настолько,
чтобы вызвать недоумение.
     Просто произведений  искусства, в  качестве предмета  роскоши, для
Физпока не существовало.
     Роскошь? Пак-производитель  мог ценить  роскошь,  но  был  слишком
глуп, чтобы воспользоваться ею для себя. А у защитников не было побуди-
тельных стимулов к этому. Все желания защитника были неразрывно связаны
с защитой своего рода.
     Искусство? С  самого начала истории Пак у них существовали рисунки
и карты. Они находили применение в военном деле. В любом случае, разли-
чить своих  близких по  каким-либо внешним признакам невозможно. Только
по запаху.
     Воспроизводить их запах?
     Физпок мог бы задуматься над этой проблемой, выгляди рисунок Брен-
нана несколько  иначе. Выражай он какое-либо понятие. Например, способ,

                                   

позволяющий защитнику  оставаться живым  и работоспособным после гибели
его рода.  Такое могло  бы изменить всю историю Пак. Если только Физпок
вообще смог бы дойти до понимания искусства...
     Но что он мог понять из рисунка на скафандре Бреннана?
     На груди скафандра была изображена светящимися красками копия кар-
тины Сальвадора  Дали, "Мадонна  порта Ллигат",  горы над нежно-голубым
морем. Горы, не подвластные силам тяготения. Их срезанные основания бы-
ли ровными  и гладкими.  И еще - сверхъестественно прекрасная женщина и
младенец, окна - в  их телах.  Для Физпока  это ровным счетом ничего не
значило.
     Одно он понял сразу же.
     Он был очень осторожен с пультом управления. Он не хотел повредить
что-нибудь до  того, как  поймет, каким  образом астрономические данные
проходят через  компьютер. Прибор, предупреждающий о возникновении сол-
нечного шторма. Физпок обнаружил, что прибор на удивление мал. Недоуме-
вая, он  продолжил свое обследование. Прибор был основан на использова-
нии монополей.
     Одним прыжком,  словно кенгуру, Физпок перемахнул через межпланет-
ное пространство.  Он израсходовал на него половину запаса газа в своем
реактивном пистолете. Потом - пятнадцать минут свободного падения.
     Прыжок был  нацелен на грузовой отсек. Необходимо привязать тузем-
ца, чтобы ускорение ему не повредило. Даже поверхностный осмотр корабля
аборигенов сократил  зону его  поисков наполовину. А теперь он вынужден
покинуть его. Вполне может быть, что туземцы обладают еще более ценными
знаниями. И все же Физпок очень жалел, что вынужден беспокоиться о жиз-
ни своего пленника. Поскольку любая потеря времени может подвести конец
и его жизни, и его цели.
     Туземцы используют  монополи. Значит, они уже обнаружили его. Физ-
пок взял в плен туземца - враждебный акт. А кроме того, на борту кораб-
ля Физпока монополей было больше, чем их можно отыскать по всей Солнеч-
ной Системе.
     Вероятно, они его уже преследуют.
     Но в ближайшее время туземцы не смогут захватить его. Их двигатели
должны быть  более мощные.  Сила тяжести  на Цели Путешествия № 1-3 со-
ставляет около  1,09 от привычной ему. Но они не могут пользоваться та-
ранно-черпающими полями. Их крупные корабли израсходуют горючее раньше,
чем его догонят... Если он стартует вовремя.
     Он затормозил,  приблизившись к грузовому отсеку, и с помощью раз-
мягчителя проник  сквозь корпус.  Не глядя,  он протянул  руку к  рыча-
гу - он знал, где рычаг должен находиться,- глаза его искали туземца.
     Он не  нашел рычага. Он плыл по отсеку, и мышцы его слабели и раз-
мякали.

                                   

     Туземец сумел  разорвать сеть  и теперь слабо копошился среди кор-
ней. Живот его выпирал тяжелым раздувающимся пузырем. А глаза были бес-
смысленными.


     Физпок, полный изумления и ярости, размышлял:
     - Что же  делать, если так все изменилось? Хватит об этом, я начи-
наю думать  как производитель.  Если бы я вовремя успел... - Физпок дотя-
нулся до  рычага, оттолкнулся и оказался рядом с Бреннаном. Бреннан ле-
жал, обмякнув, глаза его были закрыты, виднелась лишь белая полоска из-
под век.  Рука его сжимала недоеденный корень. Физпок, поворачивая, об-
следовал его.
     Все в порядке.
     Физпок выбрался сквозь обшивку наружу. Неподалеку от меньшего кон-
ца яйцевидной  секции он  вновь проник внутрь и оказался в закутке, до-
статочно большом, чтобы вместить его.
     Теперь ему следует отыскать укромное местечко.
     Не могло  быть и речи о том, чтобы теперь покинуть звездную систе-
му. Свой  корабль придется бросить. Пусть туземцы преследуют груз моно-
полей, хранящийся в опустевшей двигательной секции.
     Дело обстояло  так, словно  ему необходимо было спрятать своих де-
тей, не имея для этого достаточных средств. И все может повернуться еще
более скверно.  Оборудование грузового  отсека было  предназначено лишь
для вывода  на околопланетную  орбиту. Но установленный в отсеке двига-
тель, гравитационный поляризатор, может доставить Физпока куда угодно в
пределах системы цели путешествия № 1. При том условии, что он все сде-
лает правильно. И учитывая то, что посадку он сможет осуществить только
однажды. Гравитационному  поляризатору, используемому в качестве двига-
теля, присущи все достоинства и недостатки космического планера. Физпок
может направляться  куда угодно,  даже если набранная скорость окажется
для него смертельной, но направляться он должен обязательно вниз. Прео-
долеть силу тяжести и поднять отсек поляризатор не сможет.
     В сравнении  с приборами  управления ядерным двигателем окружающие
его сейчас устройства были значительно сложнее. Физпок опробовал их. Из
щели на  малом конце яйца вырвался язык пламени. Корпус отсека сделался
прозрачным. И  слегка пористым, лет через сто в нем вполне бы могла об-
разоваться опасная  утечка воздуха. Глаза Физпока, так похожие на чело-
веческие, остекленели.  Следующее усилие потребовало от него максималь-
ной затраты сил. Он не решился привязать пленника или каким-либо другим
образом ограничить его свободу. Поэтому теперь ему приходилось выдержи-
вать точнейшую  балансировку между гравитационными полями внутри и сна-


                                   

ружи корабля.  При таких  ускорениях корпус,  увлекаемый поляризованным
полем, может разрушиться.
     На заднем экране дрейфовали остатки его корабля. Физпок слегка ше-
вельнул узловатым пальцем - и они исчезли.
     Куда теперь?
     Скрываться предстоит  неделями, а  учитывая уровень технологии ту-
земцев, он не может спрятаться на цели путешествия № 1-3.
     Но и в открытом космосе укрыться ему тоже не удастся.
     Приземлиться он  сможет только  один раз.  Там, где он опуститься,
ему придется  остаться. Если только не удастся соорудить какое-либо ус-
тройство для подъема корабля или передачи сигналов.
     Физпок принялся  обследовать небо  в поисках  подходящей  планеты.
Зрение у него было хорошее, планеты казались легко различимыми, больши-
ми и  тусклыми пятнами. Он мог бы легко спрятаться в кольцах гигантской
планеты, окутанной  атмосферой, но она осталась уже далеко позади. Дру-
гой состоящий  из газа гигант, окруженный спутниками, виднелся впереди,
но и  до него было слишком далеко. Физпоку потребовались бы дни, а гна-
лись за  ним, должно  быть, уже сейчас. Не имея телескопа, он не сможет
их увидеть. А когда увидит, будет слишком поздно.
     Вот она. Он успел изучить ее еще тогда, когда мог пользоваться те-
лескопом. Маленькая,  со слабой гравитацией и следами атмосферы. Вокруг
нее вращались астероиды, а атмосфера все же была слишком плотной, чтобы
допустить вакуумную  цементацию. Атмосфера.  Не  безвоздушное  простра-
нство. Это хорошо, это означает, что там должны найтись глубокие впади-
ны, заполненные пылью.
     Ему следовало  бы заранее  изучить ее как следует. Может быть, там
существует горнодобывающая  промышленность. Может,  имеются  какие-либо
колонии. Слишком поздно. У него не осталось выбора. Он лишен возможнос-
ти выбирать,  так как у него нет времени. Эта планета не станет его це-
лью. Он  понадеялся, что когда придет время покидать ее, туземец сможет
подать сигнал  своему племени. Хотя подобная идея не очень-то нравилась
Физпоку.


     Глава 2

     Робот представлял  собой ровный  четырехфутовый цилиндр,  спокойно
парящий в углу читального зала Клуба Струльдбургов. Выкрашенный в неяр-
кие коричневые  тона двух  оттенков, он сливался с цветом стен и потому
был почти незаметен. Внешне робот казался неподвижным. Но в его поблес-
кивающем основании,  повисшем в  двух дюймах от пола, в негромко жужжа-
щем, словно  вентилятор, в безликом куполе, заменяющем ему голову, бес-

                                   

конечно вращались  сканирующие устройства, держащие под наблюдением все
углы помещения.
     Не сводя глаз с экрана, Лукас Гарнер потянулся за стаканом. Он без
труда нашарил  его кончиками пальцев, поднял и попытался отпить. Стакан
был пуст.  Гарнер поднял его еще выше, помахал в воздухе и, по-прежнему
не глядя, потребовал:
     - Ирландский виски.
     Робот уже  порхал возле  его локтя. Но не сделал и движения, чтобы
взять стакан из двухслойного стекла. Вместо этого он издал мягкий звон.
Гарнер нахмурился  и, наконец,  поднял глаза. На груди робота перелива-
лись строчки печатного текста:
     "Очень сожалею, мистер Гарнер. Вы уже превысили максимальную ежед-
невную норму потребления алкоголя".
     - Отменяется,- бросил Люк. С этим разве поспоришь? - Пошел вон.
     Робот удалился  в свой  угол. Люк  вздохнул - в какой-то мере он и
сам виноват - и  вновь углубился в чтение. На ленте был записан послед-
ний выпуск медицинского вестника "Процессы старения человека".
     В прошлом  году он проголосовал вместе со всеми за то, чтобы авто-
матический дозиметр  клуба был  заменен обслуживающими  роботами. И  не
станет теперь  жалеть об  этом. По законам клуба ни одному Струльдбургу
не могло  быть меньше  ста пятидесяти четырех лет от роду. И каждые два
года возрастной  ценз увеличивался на год. Так что необходим постоянный
и жесточайший медицинский контроль.
     Люк сам по себе являлся первоклассным примером всему этому. Он го-
товился  встретить - без   особого  энтузиазма - свой  сто  восемьдесят
четвертый день  рождения. Вот  уже двадцать лет ему приходилось переме-
щаться с помощью инвалидного кресла. Ходить сам Люк уже не мог. И вовсе
не потому,  что что-либо  случилось с  его позвоночником.  Просто нервы
спинного мозга  погибли от  старости. Ткани центральной нервной системы
отмирают и  не восстанавливаются.  Дисгармония между тонкими, отвыкшими
от работы  ногами с одной стороны и массивными руками с широкими запяс-
тьями - с другой,  делали его  немного похожим на обезьяну. Люк об этом
знал, и, пожалуй, ему это нравилось.
     Он был  полностью углублен  в скорочтение  своей ленты,  когда ему
вновь помешали. Неясный шепот, еле слышное бормотание голосов заполнили
читальный зал.  Люк раздраженно  обернулся. Некто, явно не Струльдбург,
приближался к  нему нарочито крупными шагами. Человек был тощим и длин-
ным, словно  до этого  несколько лет  провисел на  дыбе. Тело  его было
смуглым, а кисти рук и лицо с тяжелыми чертами - черны, как беззвездная
ночь. Черны,  как космическое пространство. Его волосы были зачесаны на
манер хохолка  какаду. Снежно белые, они полоской дюймовой ширины спус-


                                   

кались по затылку от макушки к шее. В клуб Струльдбургов вторгся обита-
тель Зоны. Ничего удивительного, что вокруг шепчутся!
     Незнакомец остановился возле кресла Люка.
     - Лукас Гарнер?
     Голос и манеры зонника были степенными и церемонными.
     - Верно,- отозвался Люк.
     Мужчина понизил голос:
     - Я Николас  Соул. Первый  Председатель Политической  Секции Зоны.
Найдется ли здесь какое-нибудь местечко, где мы могли бы побеседовать?
     - Пойдемте,- сказал Люк.  Он коснулся рычажка, кресло приподнялось
и на воздушной подушке заскользило к выходу.

     Они расположились в нише главного зала.
     - Ваше появление здесь вызвало немалый переполох,- сказал Люк.
     - Вот как? Почему же? - Первый Председатель развалился в массирую-
щем кресле, и крошечные механизмы начали работать над его телом, словно
пытались придать  ему новую форму. Говорил он быстро, в его голосе слы-
шался всем знакомый акцент обитателя Зоны.
     Люк не понял, была ли это шутка.
     - По одной  простой причине. Давным-давно почти никто из вас нигде
не появляется.
     - Вот и швейцар того же мнения. Видели бы вы, как он на меня выта-
ращился.
     - Представляю.
     - Вы знаете, что привело меня на землю?
     - Да. В системе появился чужак.
     - Я полагал, что это держится в секрете.
     - Я служил в Вооруженных Силах и в Объединенной Национальной Поли-
ции. И демобилизовался два года назад. У меня еще сохранились контакты.
     - Так вот  на что  намекал мне  Светляк Шеффер.- Ник  открыл  гла-
за.- Простите, если я кажусь вам невежливым. Я могу переносить вашу ду-
рацкую гравитацию,  лежа в  противоперегрузочном кресле.  Но стоять или
ходить мне бы не хотелось.
     - В таком случае расслабьтесь.
     - Благодарю. Гарнер, похоже никто в ООН не понимает, насколько это
серьезно. В системе находится чужак. Он уже совершил вражеский акт: по-
хитил жителя Зоны. Он покинул свой корабль, и мы оба только можем дога-
дываться, что это означает.
     - Он намерен остаться. Вы это хотите мне сказать, не так ли?
     - Совершенно верно. Вы уже знаете, что корабль Постороннего состо-
ит из трех отдельных секций?
     - Мне кажется, это многовато.

                                   

     - Хвостовая секция - это  капсула,  предназначенная  для  входа  в
плотные слои  атмосферы. Через  два с  половиной часа  после  того  как
Посторонний и Бреннан вступили в контакт, хвостовая секция исчезла.
     - Телепортация?
     - Нет, благодарение  Файнеглу. У  нас есть  фотография, на которой
видна расплывчатая полоса. Ускорение было огромным.
     - Понимаю. Почему вы обратились к нам?
     - Как? Гарнер, это дело касается всего человечества!
     - Мне не  нравится эта игра, Ник. Посторонний стал делом всего че-
ловечества в  ту же секунду, как только вы обнаружили его. Но вы не об-
ращались к  нам до тех пор, пока он не исчез. С чего бы так? Или вы по-
лагаете, что  чужак станет  лучше думать о человечестве, если первыми с
ним повстречаются зонники?
     - Мне нечего вам ответить.
     - Тогда зачем  же вы  обратились к нам? Если Постороннего не могут
обнаружить телескопы Зоны, то и никто не сможет.
     Ник быстро повернулся в кресле и уселся, прямо изучая старика. Ли-
цо Гарнера  было ликом времени, маской, за которой таилось древнее зло.
Лишь глаза  и зубы  казались молодыми.  Зубы были  белыми и острыми. На
этом лице они воспринимались как нечто неуместное.
     Но говорил  старик словно  зонник - напрямую. Он  не тратил лишних
слов и не заботился о соблюдении приличий.
     - Светляк сказал, что вы - способный человек. Мы обязаны разыскать
его. Вот и вся проблема, Гарнер.
     - А я проблемы все еще не вижу.
     - Под конец  своего полета  Посторонний прошел  через ловушку  для
контрабандистов. Мы ведем наблюдение за пташками, что взяли моду прохо-
дить через  районы активного  движения с выключенным двигателем. Чужака
засек термоиндикатор. Камера следила за ним достаточно долго, чтобы оп-
ределить скорость,  ускорение и прочие параметры. Ускорение было огром-
ным - в десятки "же". И почти наверняка цель его - Марс.
     - Марс?
     - Марс. Или - орбита  Марса. Или  его спутники. Если бы он остался
на орбите,  мы бы его уже отыскали. То же самое со спутниками: на обоих
имеются стационарные обсерватории. Учитывая, что они принадлежат ООН...
     Люк расхохотался. Ник, выражая страдание всем своим видом, прикрыл
глаза.

     Марс считался  никому не  нужным хламом. В Системе и на самом деле
существовало мало пригодных для использования планет. Земля, Меркурий и
атмосфера Юпитера  исчерпывала список. Более важными считались астерои-
ды. А  Марс демонстрировал  полную свою  бесполезность. Почти  лишенная

                                   

воздуха пустыня,  усеянная кратерами  и морями,  заполненными тончайшей
пылью. Атмосфера, слишком разреженная, чтобы ее можно было считать ядо-
витой. Где-то  в Лазис  Солис сохранилась покинутая база, память о тре-
тьей и  последней попытке колонизировать ржавую планету. Никто не поже-
лал жить на Марсе.
     После того,  как была  подписана Хартия  Независимости Зоны, после
того, как были испробованы эмбарго и пропаганда, утверждающая, что Зем-
ля больше  нуждается в Зоне, чем Зона в Земле, в ООН остались Луна, Ти-
тан, кольца  Сатурна, права  на шахтные  и исследовательские станции на
Меркурии, Марс и его спутники.
     Марс никому  не был  нужен. До сих пор Марс просто не принимался в
расчет.
     - Вы понимаете, в чем проблема,- сказал Ник. Он вновь включил мас-
сирующее устройство.  Из-за непривычного  притяжения Земли мелкие мышцы
его тела  громко заявили  о своем  существовании, а  такое в жизни Ника
случалось впервые. Массаж помогал.
     Люк кивнул.
     - Учитывая, что Зона постоянно требует, чтобы мы не смели касаться
ее имущества, вы не можете порицать ООН за то, что мы несколько раздра-
жены. У нас наберется пара сотен поводов для недовольства.
     - Вы преувеличиваете.  От момента  подписания Хартии Независимости
Зоны мы  зарегистрировали около шестидесяти нарушений. Большая их часть
незначительна, и мы сполна рассчитались за них с ООН.
     - И что,  по вашему  мнению, должна делать ООН из того, чем она не
занималась раньше?
     - Мы хотим  получить доступ  к записям,  которые делала  Земля при
изучении Марса.  Черт побери,  Гарнер, может быть, камеры на Фобосе уже
зарегистрировали место посадки Постороннего, мы хотим получить разреше-
ние на исследование Марса с низкой орбиты. И разрешение на посадку.
     - А чем вы располагаете в настоящее время?
     Ник фыркнул:
     - Они дают  согласие на  два варианта.  Мы вольны исследовать все,
что мы пожелаем - из космоса. А чтобы получить доступ к их дурацким за-
писям, мы,  по их мнению, должны заплатить всего-навсего миллион креди-
ток!
     - Заплатите.
     - Сущий грабеж.
     - И это  говорит зонник? Почему вы не проводили наблюдений за Мар-
сом?
     - Мы им никогда не интересовались. Чего ради?
     - Потому что это - отвлеченные знания.
     - Иными словами - бесполезные.

                                   

     - Тогда почему  же отвлеченные  знания вдруг  стали оцениваться  в
миллион кредиток?
     Ник медленно выдавил усмешку:
     - Все равно  это грабеж.  Откуда, во  имя  Файнегла,  Земля  могла
знать, что информация о Марсе понадобится?
     - Вот в  этом и  заключается сек