ИНТЕРЛЮДИЯ


     Как описать  промежуток в два столетия? Мера времени - события. За
двести двадцать  лет произошло  многое. Иссохший  труп Физпока закончил
свой путь  в Смитсонианском  институте. Много  спорили, к какому классу
гоминид он  относится. Его история - поскольку Бреннана не было - пере-
давалась теперь  из третьих  рук. Но  его скелет соответствовал скелету
гоминид. Кость  соответствовала кости. Лукас Гарнер умер, когда корабль
Пак достиг середины пути. Поворотов корабль не делал. Двумя годами поз-
же Ник  Соул наблюдал, как магнитный след судна Бреннана миновал Страну
Чудес и,  по-прежнему с  ускорением, Бреннан направился в никуда. А Ник
хотел бы знать - куда именно.
     База Олимп  на Марсе  была реконструирована,  чтобы грузовой отсек
корабля Физпока  можно было изучать на месте. Это было легче, чем попы-
таться поднять  его, противоборствуя притяжению планеты (гравитационный
поляризатор все еще не работал). Исследовательская группа неохотно пре-
кратила работу,  так и  не поняв, как поляризатор действует. Для защиты
от марсиан  использовался помещенный  в стационарную  точку одноместный
корабль, который двигателем расплавил пыль под базой.
     Население Зоны значительно увеличилось. Множились покрытые купола-
ми миры,  некоторые из  них были оборудованы двигателями, служащими для
передвижения. Более трудной стала разработка шахт: наиболее богатые жи-
лы были  истощены. На  всех астероидах  возникли города. На одноместных
кораблях летало все меньшее число зонников.



                                   

     С Марсом столкнулся большой ледяной астероид. В результате возник-
ли пылевые  бури и  не слишком  сильные землетрясения, повредившие базу
Олимп.
     Колонии в межзвездном пространстве развивались и процветали. Широ-
кое развитие  вакуумной индустрии на Приносящем Несчастье привело к то-
му, что  ландшафт планеты  окутался атмосферой, подобной атмосфере Ист-
Энда. На плато возникло общество угнетения. Население Страны Чудес уве-
личилось, и  малочисленные поселения распространились по всему большому
материку. Городам  там предстоял  долгий путь развития. Но мы добились,
цивилизации развивались под Землей - приходилось избегать зимних и лет-
них ураганных  ветров. Дом - один из таких миров, был заселен и процве-
тал, извлекая  выгоду из своей новой техники и ошибок, допущенных более
старыми колонистами мира.
     Лучи лазера поддерживали связь между Землей и ее колониями. Изред-
ка на Юнону уходили автоматы таранного типа с линейным ускорителем. Ав-
томаты несли  с собой груз новых знаний. Почти сразу же большинство до-
ставленных звездолетами  "подарков" авансом оплачивались биологическими
новинками - семенами и  замороженными эмбрионами.  Новости  из  колоний
поступали редко, хотя Приносящий Несчастье и Дом обладали превосходными
переговорными лазерами.
     Проблема наркотиков  на Земле  начала исчезать еще во времена Люка
Гарнера. Потенциальные  наркоманы предпочитали мозговые электроды. Ощу-
щения оказывались  богаче, а  цена - после первоначальных  расходов  на
операцию - невелика. Мозговые  электроды никому не причиняли беспокойс-
тва. Проблема  электродов так никогда и не стала серьезной. К 2340 году
она была практически решена. Люди научились справляться с ними.
     Численность населения Земли сохранялась на стабильном уровне. Если
в этом возникала необходимость, она поддерживалась силой оружия.
     Гравитационный поляризатор,  казалось, выходил  за пределы челове-
ческого понимания.
     Получила развитие  аллопластика. Она  прошла  долгий  путь,  решив
проблему нехватки  трансплантатов. Вместо  органических  трансплантатов
использовались приборы.  Граждане ООН  даже постановили  считать смерть
лишь наказанием за определенного рода преступления. За уклонение от уп-
латы подоходных  налогов, за  незаконную рекламу. Непререкаемая власть,
которой обладали  армия и  объединенная полиция  наций, была  во многом
урезана.
     Войн большого масштаба в эти времена не происходило.
     Жизнь обитателей Солнечной Системы сделалась почти идиллической.




                                   














                                ЧАСТЬ 3
                                   
                              ВАНДЕРВЕКЕН


     1. Упрямство Вселенной имеет тенденцию стремиться к максимуму.
     2. Если что-то  может происходить неправильно, оно происходит неп-
     равильно.
                                        Первый и второй законы Файнегла


     Он проснулся.  Холод жег  его нос  и щеки. Он проснулся мгновенно,
открыл глаза  и увидел  черноту ночи  и яркие  ясные звезды. В огромном
изумлении он сел. На это потребовалось некоторое усилие. Он был во что-
то завернут - словно куколка в своей оболочке.
     Тени горных  вершин ползли по мере того, как передвигались звезды.
Вдали за глыбистым горизонтом пылали огни города.
     В то  утро он шел по вершине - после недельного путешествия с рюк-
заком за  плечами. Он проделал весь маршрут, он шел по пещерам, милю за
милей вверх  по узким  тропинкам, где  его окружали  безумие и пустота.
Вверх, туда, где должны быть металлические поручни и голые ступени, вы-
рубленные прямо  в скале. Свой последний ленч он съел там, на самой вы-
сокой вершине.  Подготовка к спуску заняла много времени, его ноги про-
тестовали против новой работы. Странное геологическое образование. Вер-
шины вертикально  тянулись вверх,  словно пальцы,  показывающие в небо.
Потом... Что потом?
     Однако теперь,  по-видимому, он находился здесь, на полпути к вер-
шине горы.  Спальный мешок, в котором он очнулся, лежал посередине тро-
пы.

                                   

     Он не помнил, как заснул.
     Контузия? Падение? Он высунул руку из мешка, ощупал себя в поисках
повреждений. Ни  одного. Он  чувствовал себя прекрасно, никаких травм у
него не оказалось. Воздух обжег холодом руку, и он удивился.
     День был таким жарким.
     А свой рюкзак он оставил в машине. Неделю назад он поставил машину
на стоянке,  тем же  утром вернулся и засунул все свое снаряжение в ба-
гажник. Вместе со спальным мешком. Как мешок мог попасть сюда?
     Путь сквозь  вершины был  достаточно опасным  и при дневном свете.
Элрой Трусдейл  ничуть не считал себя способным состязаться с вершинами
в темноте.  Он достал  из рюкзака  еду (из рюкзака, который тоже должен
был находиться  в машине,  но сейчас, покрытый росой, лежал рядом с его
головой) и начал ждать рассвета.
     С рассветом  он направился  дальше. Ноги хорошо отдохнули, ему ра-
достно было  смотреть на пустые безлюдные скалы. Когда он преодолел не-
вероятной трудности тропу, то громко запел. Никто не орал на него, что-
бы он  заткнулся. Ноги  не болели, когда к полудню он преодолел подъем.
Он подумал,  что находится в прекрасной форме. Хотя только дурак отпра-
вился бы  с рюкзаком по этим тропам. Не говоря уже о том, что ему захо-
телось дойти лишь до половины горы.
     Когда он добрался до стоянки, Солнце стояло высоко.
     Машина была  надежно заперта, в таком виде он и оставил ее. Теперь
он не  насвистывал. Начиналась  бессмыслица. Некий  добрый  самаритянин
нашел его,  лежащим без  сознания на тропе (или сам его оглушил). Он не
стал звать  на помощь.  Взломал машину Трусдейла, достал оттуда рюкзак,
дотащил его  до середины горы, чтобы завернуть Трусдейла в его же Трус-
дейла собственный  спальный мешок. Какого черта? Кому-нибудь потребова-
лась машина Трусдейла, чтобы потом его обвинили в каком-либо преступле-
нии? Когда  он открыл  багажник, то  чуть ли не ожидал увидеть там труп
убитого. Но  там ничего  не было. Даже пятен крови. Он почувствовал об-
легчение и разочарование.
     На музыкальном  комбайне машины  лежала кассета с посланием. Трус-
дейл вставил ее и прослушал.
     "Трусдейл, говорит Вандервекен. Теперь вы, может быть, поняли, что
из вашей  юной жизни исчезли четыре месяца. Прошу меня извинить за это.
Мне это  было необходимо,  а вы  могли позволить себе эти четыре месяца
потерять. И  я намерен  за эти  месяцы заплатить вам по справедливости.
Короче, всю  вашу оставшуюся жизнь вы каждые три месяца будете получать
по пятьсот  кредиток ООН. При том условии, что вы не станете делать по-
пыток узнать, кто я.
     По возвращении  домой вы  найдете кассету с подтверждением от "Ба-
ретта, Хаббарда и Ву". Они ознакомят вас с деталями.

                                   

     Поверьте мне, за эти четыре месяца вы не совершили ничего преступ-
ного. Вспомнить  вы ничего  не сможете.  Вы занимались тем, что вы сами
сочли бы интересным. Кроме того, вы получите за это деньги.
     В любом  случае, вы  обнаружите, что идентифицировать меня было бы
затруднительно. Образец голоса вам ничего не даст. Баретт, Хаббард и Ву
обо мне ничего не знают. Ваша попытка потребовала бы затрат и оказалась
бы бесплодной.  И я надеюсь, что такую попытку вы не станете предприни-
мать".
     Элрой даже  не шевельнулся, когда от кассеты с записью начал, клу-
бясь, подниматься  едкий дым.  В какой-то мере он ожидал этого. В любом
случае, голос этот он узнал. Его собственный. Должно быть, он наговорил
эту ленту для... Вандервекена... в тот период, о котором ничего не помнит.
     Он заговорил, обращаясь к почерневшей ленте:
     - А ты не врешь сам себе, Рой, не врешь?
     Он вылез  из машины,  дошел до  туристского бюро  и купил утреннюю
ленту новостей. Комбайн все еще работал, хотя катушка с посланием прев-
ратилась в  обугленный комок.  Он прокрутил ленту до даты 9 января 2341
года.
     А это  произошло с  ним 3  сентября 2340 года. Он пропустил и Рож-
дество и  Новый год.  На что он потратил четыре месяца? Гнев нарастал в
нем. Трусдейл  поднял телефонную трубку. Кто занимается похищениями лю-
дей? Местная полиция или армия?
     Какое-то время он держал трубку в руке. Потом положил ее обратно.
     Он понял, что и не собирался звонить в полицию.

     Пока машина  несла его обратно в Сан-Диего, Элрой Трусдейл бился в
своего рода ловушке.
     Он лишился  своей первой  (и вплоть  до настоящего времени - един-
ственной) жены из-за присущего ему нежелания тратить деньги. Она доста-
точно часто говорила ему, что это существенный недостаток. Так никто не
делал. В  мире, где  никто не  умирал от  голода, стиль жизни был более
важным, чем надежный кредит.
     Он не всегда был таким.
     От рождения  Трусдейлу была  определена твердая  сумма, которая по
замыслу могла  сделать всю его жизнь пусть не богатой, но комфортабель-
ной. Так могло и быть, но Трусдейлу хотелось большего. В возрасте двад-
цати пяти  лет он  уговорил своего отца выдать ему все деньги. Он хотел
сделать некоторые капиталовложения.
     Если бы  дело удалось, он стал бы богачом. Но всему помешало жуль-
ничество. Где-то на Земле или в Зоне жил в роскоши человек, которого то
ли можно, то ли нельзя было именовать Лоуренсом Сент-Джоном Мак-Ги. Да-
же при его образе жизни он не мог растратить все, что имел.

                                   

     Может быть,  реакция Трусдейла  была слишком сильной. Но у него не
было подлинных  талантов, он  не мог с уверенностью на себя полагаться.
Теперь он  это знал.  Он стал  продавцом в обувном магазине. А до этого
работал на  станции обслуживания, снабжая батареями проходящие машины и
проверяя, как  у них работают моторы и пропеллеры. Он был заурядным че-
ловеком. Он  следил за своей формой потому, что так делали все. Полнота
и вялые  мускулы рассматривались  как легкомыслие  по отношению к себе.
После того как Лоуренс Сент-Джон Мак-Ги украл его счастье, Трусдейл от-
казался от  бороды. Превосходнейшей  бороды. У работающего человека нет
времени отрастить  добротную бороду. На жизнь - две тысячи в год. Трус-
дейл не мог отказаться от денег.
     И теперь  он оказался  в ловушке,  запертый туда своим собственным
"существенным недостатком".  Проклятый Вандервекен.  Он,  должно  быть,
продавая себя,  вступил с  Вандервекеном в  соглашение. Это был его со-
бственный голос на ленте с посланием.
     Подожди. Может,  там никаких денег и нет... Просто дешевое обещание,
чтобы сплавить Трусдейла на несколько сотен миль на юг, чтобы Вандерве-
кен получил несколько добавочных часов.
     Трусдейл позвонил  домой. В  запоминающем устройстве  телефона его
ожидает цена  четырех месяцев.  Он назвал шифр "Баретт, Хаббард и Ву" и
ждал, пока запоминающее устройство отыщет искомое.
     Сообщение было  на месте.  Он прослушал  его. В нем говорилось то,
что он и ожидал.
     Он вызвал лучшее Деловое Бюро.
     Да, у них есть сведения о "Баретт, Хаббард и Ву". Это фирма, заво-
евавшая репутацию в своей области, специализирующаяся в общем законода-
тельстве. Он получил от информатория их номер.
     Баретт оказалась  элегантно одетой  женщиной средних лет. Она вела
себя уверенно  и резко.  И не  пожелала ему вообще ничего сообщить даже
после того, как он удостоверил свою личность.
     - Все, что  я хочу  знать,- сказал он,-  это - гарантирует ли ваша
фирма выплаты.  Этот Вандервекен  обещал мне по пятьсот кредиток каждый
квартал. Если  он прекратит выплату вам, то, тем самым, он прекратит ее
и мне, не так ли? Невзирая на то, согласен ли я с условиями договора.
     - Это не  так, мистер  Трусдейл,- холодно  ответила  дама.- Мистер
Вандервекен выплачивает  вам ежегодную  ренту.  Если  вы  нарушите  за-
ключенные с ним условия договора, рента перейдет... Разрешите посмотреть...
Навсегда перейдет к институту реабилитации преступности.
     - Ого! И  условия договора таковы, что я не должен пытаться узнать
о том, кто такой мистер Вандервекен.
     - Грубо говоря,  да. Это  можно было вполне ясно понять из сообще-
ния, которое...

                                   

     - Я его знаю.
     Он повесил трубку. И задумался. Две тысячи в год, всю жизнь. И это
оказалось на самом деле. Прожить на такие деньги было бы трудновато, но
они явятся  таким милым  дополнением к его жалованью. Он уже придумал с
полдюжины способов,  на что можно будет потратить первые выплаты. Можно
будет даже подыскать себе другую работу...
     Две тысячи  в год. Непомерная цена за четыре месяца работы. Работы
какого рода? Что он делал эти четыре месяца?
     И откуда Вандервекен знал, что этого окажется достаточно?
     "Вероятно, я  рассказал ему  о  себе,- раздраженно  подумал  Трус-
дейл.- Сам себя предал".
     По крайней  мере, его  не обманули.  Пять сотен каждые три месяца.
Приобщиться к  роскошной жизни... И до самого ее конца испытывать желание
узнать. Но обращаться в полицию он не станет.
     Он не  мог припомнить, чтобы его так раздирали когда-нибудь проти-
воречивые желания.
     Он принялся  за прослушивание других сообщений, накопившихся в за-
поминающем устройстве телефона.


     - Но вы это сделали,- сказал лейтенант Армии.- Вы здесь.
     Лейтенант был  мускулистым человеком с квадратными челюстями и не-
доверчивыми глазами.  Взгляните в  эти глаза  попристальнее - и вы сами
начнете сомневаться  во всем том, о чем вы ему только что ему рассказа-
ли.
     Трусдейл пожал плечами.
     - Что заставило вас изменить решение?
     - Снова деньги.  Я начал  прослушивать сообщения в своем телефоне.
Там было извещение от другой юридической фирмы. Вам знакомо имя "Миссис
Джакоб Рандоля"?
     - Нет. Минутку. Эстелла Рандоля? Президент клуба Струльдбургов до...
Хм.
     - Она была моей пра-пра-пра-пра-бабушкой.
     - И она умерла в прошлом месяце. Мои соболезнования.
     - Спасибо. Я...  Я, понимаете,  не часто  виделся с Большой Стеллой.
Может быть,  дважды в  год.  Раз - на  праздновании  ее  дня  рождения,
раз - на Рождество или что-нибудь в таком духе. Вспоминаю, как мы вмес-
те завтракали  вскоре после того, как я обнаружил, что потерял все свои
деньги. Она  была вне  себя. Ох, парень... Она предложила меня финансиро-
вать, но я отказался.
     - Гордость? Это  могло бы  случиться с  каждым. Лоуренс  Сент-Джон
Мак-Ги занимается старой и изысканной профессией.

                                   

     - Я знаю.
     - Она была самой старой женщиной в мире.
     - Знаю.
     Президентом Клуба  Струльдбургов становился самый старый его член.
Это был почетный титул. Делами обычно занимался действующий Президент.
     - Когда я  родился, ей  было семьдесят  три года.  Дело в том, что
никто из  нас никогда  не верил,  что она умрет. Полагаю, это звучит не
глупо?
     - Нет. Много ли людей умирают в двести лет?
     - Затем я  прокрутил эту ленту от Бекета и Холлинтбрука. Она умер-
ла! И я унаследовал около полумиллиона кредиток. Из невероятного, долж-
но быть, состояния. У нее было столько пра-пра... правнуков, что их число
могло бы  превысить любую  нацию   в мире. Вы бы видели приемы в ее дни
рождения.
     - Понимаю,- глаза военного  пристально уставились  на него.- Итак,
теперь деньги  Вандервекена вам  не нужны.  Сейчас для вас две тысячи в
год - семечки.
     - И из-за этого сукиного сына я пропустил ее день рождения.
     Военный откинулся назад.
     - Вы рассказали  странную историю. Я никогда не слышал о такой ам-
незии, после которой вообще не остается воспоминаний.
     - Я тоже. Это - как если бы я уснул и проснулся через четыре меся-
ца.
     - Но вы даже не помните, как засыпали.
     - Именно.
     - Так могла бы оглушить пуля... Ну, мы подвергаем вас глубокому гип-
нозу и  посмотрим, что у нас из этого получится. Полагаю, у вас нет ни-
каких возражений? Вам придется письменно зарегистрировать свое разреше-
ние.
     - Прекрасно.
     - Да, вот еще, вам может не понравиться то, что мы обнаружим.
     - Я знаю.- Трусдейл уже подготовил себя к тому, что может быть об-
наружено. Голос  был его  собственный. Что  может испугать его, если он
вспомнит о себе?
     - Если в то время, о котором вы можете вспомнить, вы были замешаны
в каком-либо  преступлении, вам,  возможно, придется понести наказание.
Для алиби ваша амнезия не оправдание.
     - Рискну.
     - Отлично.
     - Думаете, я это сфальсифицировал?
     - Такая мысль у меня мелькнула. Узнаем.


                                   

     - О'кей. Просыпайтесь,- сказал  голос. И  Трусдейл очнулся, словно
человек, слишком внезапно разбуженный. Сны умирали в его мозгу.
     Голос принадлежал Микаеле Шортер, широкоплечей, чернокожей женщине
в свободной голубой рабочей блузе.
     - Как вы себя чувствуете? - спросила она.
     - Прекрасно,- ответил Трусдейл.- Удачно?
     - Очень странно.  Вы не просто ничего не помните, что произошло за
эти четыре месяца. Вы даже не сознавали течения времени. Как если бы вы
все это время спали.
     Лейтенант Армии  сидел в стороне. Трусдейл не видел его, пока лей-
тенант не заговорил:
     - Вам известно о каких-либо медикаментах, которые могли бы вызвать
такое?
     Женщина покачала головой.
     - Доктор Шортер - специалист в области судебной медицины,- пояснил
лейтенант Трусдейлу.- Похоже, что кто-то выдумал нечто новое.
     Затем он обратился к доктору Шортер:
     - Это может  быть что-то  совершенно новое.  Почему бы вам не вос-
пользоваться компьютером?
     - Воспользовалась,- коротко ответила  доктор.- Во  всяком  случае,
таких медикаментов не выявлено. Выглядит это так, словно он, будучи ог-
лушенным, уснул, а затем провел четыре месяца в замороженном состоянии.
За исключением  того, что тогда можно было бы выявить следы оттаивания:
разрывы клеток ледяными кристаллами и тому подобное.- Она быстро взгля-
нула на Трусдейла.- Не поддайтесь опять моему голосу.
     - Не поддамся.- Трусдейл  встал.- Чтобы ни  было сделано  со мной,
это делалось  в лаборатории,  не так ли? Если это было таким новым. Это
несколько сужает район поисков, верно?
     - Сужает,- согласилась доктор Шортер.- Я бы поискала побочный про-
дукт генетических  исследований. Что-т