кульминационному  моменту, исполнители плавно движутся
среди столов...
     И тут голова бригадного генерала скатывается на пол: ее отделил от тела
стремительно разогнавшийся  левит-диск.  В воздухе вокруг своей оси кружится
певец -- его (или ее?) левит-диск забрызган алой артериальной  кровью. Певец
все  еще поет, а  в зал уже врываются  фигуры в капюшонах, и воздух начинают
прошивать смертоносные разряды гразеров.
     Когда резня подходит к концу, один из убийц сбрасывает свой капюшон: на
мрачном, в шрамах, лице --  красное родимое пятно. Словно брызги крови... Он
встает  на тело  бригадного генерала графа Девареля, расстегивает  штаны,  и
начинает мочиться.

x x x

     -- Это снимали в академии, -- сказал Кордувен.
     -- Тебя там уже не было?
     -- Не было. -- Его лицо ничего не выражало. -- Я тогда был занят.

x x x

     Седовласая леди Дариния, с трудом передвигая ноги, возвращается в  свою
комнату,  и офицер  помогает ей дойти до причудливо  украшенного  стула. Это
левит-трон с отключенным левитационным полем.
     --  Не   уходите  больше,  лейтенант  Милран.  Молодой   усатый  офицер
улыбается:
     -- Не беспокойтесь, леди. Сейчас мы устроим этому сброду сюрприз.
     Камеру тряхнуло. Точка съемки изменилась.
     Толпа бушует на бульваре Феркволри -- полыхают древние шпалеры, по пути
разбиваются  статуи.  В  руках  --  наспех  сделанные   знамена  и  никакого
энергетического оружия, только обломки мебели да все, что попалось под руку.
     Во главе мятежников  широкоплечий  мужчина: медно-рыжие волосы, зеленая
безрукавка.  Мелькнули  тонкие  черные  палочки  в  расположенном  на  спине
кармане.  Из туннеля  вырываются правительственные войска,  открывают беглый
огонь.
     В центре колонны  мятежников -- невооруженные люди, здесь много  детей.
Рыжий  человек пытается  спасти  их, вывести  через  один из  коридоров.  Он
выхватывает из спинного кармана черные палочки и, раскручивая, пускает  их в
ход, укладывая вокруг себя  дюжину поверженных  врагов. Это  продолжается до
тех пор, пока янтарный луч не врезается ему в  голень. Рыжий падает на землю
и тут же оказывается погребенным под ногами бегущих, кричащих в ужасе людей.
Многосотенная толпа топчет того, кто пытался вывести ее из ловушки.

x x x

     Несмотря на все самообладание, по щекам Тома текли слезы, и он  не стал
вытирать их.
     "Дервлин, -- подумал Том. -- Друг мой..." Но Кордувен сказал:
     -- Благодаря лейтенанту Милрану она все еще жива. Том выключил инфор  и
отодвинул его в сторону.
     Там было еще много  других записей,  но смотреть он больше не будет. Во
всяком случае -- добровольно.
     --  Там  есть  еще  один кусок,  --  сказал Кордувен,  но, увидев,  как
скривился Том, пошел на попятную:  -- Ладно,  я  просто тебе  перескажу. Там
одно  из  владений,  которое  разрушили  ваши  люди.  Десятки  мертвых  тел,
свисающие со скульптур.  И кровь, кровь, кровь...  -- Он судорожно сглотнул.
-- Кровь аристократов.
     Том закрыл глаза. Потом снова открыл их и сказал:
     --  Мы  ведь не собираемся  искать  точки соприкосновения  в  политике,
верно?
     --  Весьма   сдержанное  выражение...  --  Кордувен  коротко  и  горько
рассмеялся. -- Ты собираешься рассказать мне, почему бросил  "Лудус Витэ"...
да-да, теперь я даже название знаю... Или хочешь, чтобы я угадал?
     --  Ты  уже и сам на  это ответил. --  Том пронаблюдал,  как изменялось
выражение лица Кордувена. -- Слишком много крови!
     Кордувен сдвинул стул назад, как  будто  снова хотел встать, но остался
сидеть:
     -- Прекрасно. Тогда, может быть, мы о чем-нибудь сможем договориться, в
конце концов?
     --  Может быть... --  сказал Том. И  подумал: "Этот  человек мне  -- не
друг".
     Было большое искушение думать иначе, но Тому ни к чему было поддаваться
этой слабости. "Ты убил его брата", -- напомнил он себе.
     --  Что  ж,  --  Кордувен подался  вперед  и положил локти на  стол. --
Позволь мне просветить тебя насчет политики за истекшие четыре года.
     -- Только говори попроще, -- сказал Том. -- У нас -- такая глушь!..
     "А от двух из этих четырех лет, --  добавил  он мысленно, -- кое у кого
осталось одно расплывчатое пятно".
     -- Запросто. Но сначала -- вопрос... Предполагалось ли, что Бунт... что
Первая забастовка -- это одновременное нападение на всех Оракулов в мире?
     Том задумался: стоит ли  раскрывать  былые планы. Впрочем, все  это уже
произошло.
     -- Да, на всех. На четыре тысячи девятьсот двадцать три человека.
     --  Человека...  -- У Кордувена опять  дернулось веко. --  Спасибо... В
произошедших событиях пострадали три  тысячи Оракулов, многие из них погибли
сразу.
     Том отвел глаза.
     -- Мне  очень хочется верить, -- сказал Кордувен, -- что первоначальный
план  был более продуманным. Но  в результате  начался  хаос. Мы  продолжали
получать доносы, но никто не знал, какому  из  них можно  верить. Беспорядки
были почти в каждом секторе.
     -- Значит, сработало...
     Кордувен так сжал ручки кресла,  что побелели костяшки пальцев. Заметив
взгляд Тома, он расслабил руки.
     -- Сейчас едва ли найдется сектор, где есть полная стабильность. Иногда
происходят  случаи насилия, а  некоторые и вовсе находятся  в центре военных
действий.
     -- А кто их контролирует? -- спросил  Том.  --  Я имею в виду владения,
где не ведутся боевые действия?
     Кордувен пожал плечами:
     --  Номинально -- лорды или временные правительства. А на самом деле --
никто. Делай свой выбор. Когда  я  сказал, что хочу  ввести войска  в каждое
владение,  я  имел в  виду  только  этот сектор. Такая  вещь,  как всемирная
политическая система, больше не существует.
     "Это хорошо", -- подумал Том.
     --  Но  ты  в моей  власти,  --  продолжал Кордувен.  --  И  этот  факт
определенно важнее той победы, которая, по твоему мнению, одержана.
     -- Как скажешь... -- Том пожал плечами.
     -- Отлично, -- усмехнулся Кордувен. -- Значит, пора завтракать.
     Том  был  поражен.  Совместный завтрак  только  подтверждал  наличие  у
Кордувена огромного самообладания.
     Самому  же Тому отсрочка  дала  возможность  еще  раз  напомнить себе о
главной цели. Он пойдет на что угодно, лишь бы солдаты Кордувена убрались из
места, которое стало его домом...

x x x

     -- Я все  еще забочусь о  Сильване. -- Кордувен  отхлебнул из  бокала с
дейстралем. -- Как о сестре, если угодно...
     Замечание было  неожиданным,  и  Том  осторожно поставил свой  бокал на
стол.  Бокал  мог  бы  стать   полезным   оружием,   но  в  оружии  не  было
необходимости:  Том  успел  бы все  сделать  и  голыми  руками, до того  как
кто-нибудь успеет среагировать.
     -- Не знаю, что на это и ответить...
     -- Ах, Том...  --  Кордувен  криво усмехнулся. -- Тебе удавалось скрыть
массу служебных секретов, но некоторые твои чувства можно было заметить даже
невооруженным глазом. К примеру, всякий раз, когда  она находилась в одной с
тобой комнате.
     Том был слишком  взросл, чтобы краснеть. И он склонил голову, признавая
справедливость сказанного.
     -- Ее собираются казнить, Том.
     -- Что? -- Он почувствовал, как от лица отхлынула кровь.
     --  Да!  -- Кордувен  положил свои изящные руки на  стол.  -- И  именно
поэтому ты мне обязательно поможешь.

Глава 64
Нулапейрон, 3418 год н. э.

     Из-под кормы голубого скиммера вылетала молочно-белая пена. На скиммере
кроме Тома находились четыре солдата. Один  из них стоял у  штурвала, широко
расставив  ноги,  и  вел  судно,  обходя  все  каменные  столпы.  От  бортов
откатывались буруны.
     Оглянувшись,  Том увидел,  как прокладывал себе путь  между скал другой
скиммер. На борту его находился Кордувен, а с ним еще четыре человека.
     "А  ведь я не справлюсь,  -- подумал Том. --  У меня  просто  не хватит
физических сил".
     Но  что-то в нем не  желало смириться  с этой  мыслью. Не физические же
силы решили дело на терраформере!..
     Вот только где взять ту ненависть, что помогла ему тогда?
     Скиммер теперь двигался рывками, на волнах  появились белые  барашки, а
ветер начал хлестать Тома  в лицо. Он сидел на палубе,  поджав ноги и плотно
завернувшись в  плащ.  Солдаты  в  комбинезонах из  грубой  ткани  непогоды,
казалось, не замечали.
     Видимость становилась все хуже. Холод -- все ощутимее: температура явно
падала. Зато волны делались все  выше и выше, и очередная подняла скиммер на
сумасшедшую высоту.
     А потом он рухнул вниз.
     Он пролетел много метров,  падая с гребня, и Том испуганно схватился за
какую-то скользкую штуковину. Но  не успел и дух перевести, как новый толчок
оторвал  его и  чуть не выкинул в бурлящую за бортом воду. Слава Судьбе, Том
успел на этот раз схватиться за ограждение борта!..
     И тут они попали в водоворот.
     Впрочем, он, судя по всему, зародился не  случайно: скиммер потянуло не
вниз,  а  вверх,  и вот уже  водяной столб  поднял их едва  ли не  к  самому
потолку, и там, наверху, мелькнуло  зияющее отверстие входа в шахту. Скиммер
на мгновение замер.
     Кто-то пару раз похлопал Тома по плечу.
     -- Двадцать секунд!..
     "Я не смогу это сделать", -- подумал Том.
     И  снова -- полет  вниз. Палуба наклонилась, и он  соскользнул метра на
два, но один из солдат поймал его. Похлопал по плечу:
     -- Десять секунд!..
     "Ты должен, -- сказал себе Том. -- Ради Сильваны".
     Резкий треск, и вверх, раскручиваясь, летит красный канат.
     -- Три!..
     Водяной столб взметнулся вверх.
     -- Два!..
     Их вынесло к черному отверстию, зияющему наверху.
     -- Один!..
     Скиммер на мгновение замер.
     -- Прыгай!!!
     Кипение волн, грохочущий, как гром, поток  несется мимо, и пухлая ручка
маленькой  девочки  появляется  на  поверхности. Она пытается  схватиться за
что-нибудь, но ее затягивает в глубину, и она исчезает...
     -- Пришел в себя?
     Том потряс головой:
     -- Я в порядке.
     -- Наверх! Сможешь? Том кивнул.
     Солдат,  с полным мрачной решимости лицом,  полез  по  раскачивающемуся
красному канату. Похоже, но  проделывал это  не  раз, поскольку его  ноги не
зацепили Тома и не сбросили вниз.
     Том  некоторое  время  повисел,  вцепившись  в  канат,  осознавая,  что
бурлящее море осталось внизу,  и пытаясь туда  не смотреть. А потом двинулся
следом.
     Ему не приходилось  еще лазать  по  канату, и он  изо  всех сил работал
ногами,  переплетая  их, а когда приходилось перехватывать руку, он старался
помочь себе культей. И это удавалось...
     Он  был  последним в цепочке. Когда все четыре солдата  один  за другим
достигли вертикальной шахты наверху, раскачивание каната стало опасным.
     А рядом, словно змея, уже извивался второй красный канат.
     Не отвлекаться на него!!!
     Второй канат выровнялся, но  Том  больше не замечал  его.  Все внимание
сфокусировалось на одном:  рука -- левая  нога -- правая нога, рука -- левая
нога -- правая нога...
     Все! Он добрался -- под ногами теперь была твердая поверхность скалы.

x x x

     Все-таки ритм движений был ему чужд.
     Остальные  четверо -- без сомнения, солдаты элитарных  частей  --  были
привычны к веревкам, скобам, карабинам и прочему  альпинистскому снаряжению.
А кроме  того, они умели действовать как  единая команда.  Присутствие Тома,
несмотря  на  все  его  неимоверные усилия,  вносило диссонанс,  нарушая  их
монолитную сплоченность.
     Немного в стороне, поодаль, чуть опережая  их, двигалась  вверх  группа
Кордувена.
     Ноги   на   скобу...   Зацепиться   культей...   Перехватить    руку...
Подтянуться... Переставить ноги на следующую скобу... И все сначала...
     О Хаос! Как не хватает хотя бы декады тренировок!..
     Путь до первой мембраны занял двадцать минут.

x x x

     Мембрана  представляла собой мерцающую тончайшую  пленку, горизонтально
пересекающую ствол шахты. Она может  убить смертоносным токсическим  уколом,
одновременно  подав сигнал  тревоги  местному патрулю  службы  безопасности.
Впереди еще много таких: по одной мембране на каждой страте.
     На  протяжении всего  восхождения  не разрешалось использовать  никакой
псевдоразумной техники: причина была в мембране. Выше появятся более сложные
чувствительные  сети,  но мембраны  тоже были достаточно  надежным средством
защиты.
     Неизвестно,   какой  инструмент  использовали  солдаты,  но  совершенно
очевидно,  что  мембрана не  могла  уловить  их  присутствия:  они  отрезали
огромные ленты вещества, спокойно брали их руками.
     По  мере того как отверстие расширялось, мембрана  как будто увядала --
ее  мерцание затухало,  и  она темнела, превращаясь в волокнистый  гель. Это
вносило  в  действия  альпинистов  определенные,  хотя и  не  очень  жесткие
временные ограничения -- рано или поздно патруль заметит повреждение.
     Группа  Кордувена  уже  была на следующей страте,  они сидели  на краю,
свесив ноги в шахту. Через некоторое время к ним присоединился и отряд Тома.
Чтобы добраться  до  цели,  отряду пришлось  преодолеть  расстояние,  равное
половине диаметра шахты.
     -- Выпей-ка дейстраля! -- Кордувен протянул  самоподогревающуюся флягу,
как только Том уселся рядом с ним.
     -- Спасибо!  -- Том с удовольствием сделал глоток горячего кисловатого,
восстанавливающего силы напитка. -- Как в старые добрые времена...
     Кордувен забрал флягу:
     -- Я бы не стал заходить так далеко!

x x x

     Начался следующий этап.
     Они взбирались  дальше. Том  хотя  и  устал, но  к ритму приспособился.
Четверо  из его  отряда выполняли роль ведущих по очереди; он же всегда  был
замыкающим.  Однако типы мембран менялись,  преодолевать их  становилось все
труднее. На последнюю  -- четырнадцатую по счету -- ушел час упорного труда,
и только тогда они через нее прошли. К этому времени шахта уже была в полной
темноте.
     Сначала  через  прорезанное   окно  прошел  отряд  Кордувена.  Солдаты,
выбравшись на поверхность, сразу приседали и хватались за оружие.
     -- Все чисто!
     Следом прошел отряд Тома.
     -- Мы останемся здесь на ночь, -- сказал Кордувен.

x x x

     Вокруг плавали темно-фиолетовые  тени,  чутко реагирующие  на  мерцание
грибов. Чуть  в стороне журчала  вода: извилистый ручеек  протекал по медным
желобам рядом со скульптурой.
     --  Почему  ты решил, что  я смогу подняться вверх? Вспыхнул  очередной
гриб, выхватив из фиолетовой тени левое ухо Кордувена.
     -- Я знаю больше, чем ты предполагаешь. В бассейне заиграла искра.
     Там содержались странные виды рыб: с  длинными щупальцами, великолепных
расцветок, но в темноте лишь на мгновение вспыхивающие мерцающим светом.
     -- Дело в том, что... -- Кордувен  замолк, обдумывая свои  слова. -- Ты
слышал про обеднение знати?
     Том  попытался разгадать,  что скрывается под  непроницаемым выражением
лица Кордувена, но в Аква-холле было слишком темно.
     -- Ты забыл, что я владел собственными землями.  Я хорошо разбираюсь  в
финансовых тонкостях.
     -- Ну, тогда ты поймешь... -- Кордувен опять замолк.
     Послышался шорох. Том решил, что Кордувен  проверяет, нет ли поблизости
солдат,  которые могли  бы услышать их  разговор.  Похоже,  никого не  было,
потому что Кордувен продолжил:
     --  Мы  с  Жераром  оба  имели такие  способности,  понимаешь?  Ребенка
проверяют еще до того, как он научится ходить.
     "Как ты можешь называть это способностями!" -- подумал Том.
     -- Повезло...
     -- Так уж и повезло! -- Кордувен фыркнул. -- Они забрали Жерара. Еще до
моего  рождения,  разумеется. Я  появился  на свет шестнадцатью годами позже
него. Случайно  или это  была  попытка найти Жерару замену --  мне  так и не
удалось выяснить наверняка.
     Произнесенные в темноте, эти слова звучали еще ужасней.
     И Том не нашел, чем ответить.
     -- Но мои  родители  стали к тому времени очень зажиточными. Платежи за
Жерара были  довольно щедрыми, понимаешь?.. На содержание владения, конечно,
не хватало,  но на зерно  денег  было достаточно.  Это  и  дало  возможность
наладить  экономику нищего владения.  Знаешь, мой  отец,  -- голос Кордувена
наполнился гордостью, -- был  очень  предприимчивым.  До него,  при дедушке,
владение было в упадке.
     -- А ты видел... Я имею в виду, Жерар жил с вами или...
     --  Конечно,  он  посещал  нас.  Коллегия  Вечных  позволяет  проводить
семейные  встречи.  Но  они  не  могут  предсказать,  окажется ли  в  каждом
конкретном случае сознание их подданного в нормальном временном потоке.
     -- О Хаос!
     -- Вот именно...
     Наступила долгая тишина. Лишь журчала вода в ручейке...
     Наконец Том не выдержал:
     -- Это не может быть  оправданием...  Ты знаешь, как Оракулы обращаются
со своими слугами? Что они делают для стимуляции?
     -- Да. Но Жерар был  лучше остальных. -- Кордувен чуть слышно вздохнул.
-- Он никогда не терял человеческого облика.

x x x

     Два  солдата  стояли  на  часах,  а  остальные  собрались  на  короткое
совещание.
     Для  семерых сидящих  в круге это была знакомая процедура. Том же видел
голограмму впервые.
     -- Мы так долго плыли на скиммере, -- объяснил ему Кордувен,  -- потому
что должны были прибыть прямо сюда, во владение леди Даринии.
     -- Понятно.
     Схема повисла в воздухе,  необычно  яркая на  фоне темного  Аква-холла.
Повсюду  все еще  царил мрак, хотя  чувствительные  светильники  на  потолке
вскоре должны были перейти в фазу иллюминации.
     Под звук журчащей воды Том на миг провалился в сон. И тем же звуком был
разбужен.  При  других  обстоятельствах  такой  сон мог бы  оказаться  очень
освежающим.
     --  С политической точки зрения важно, -- Кордувен  указал на схему, --
что имеющийся здесь Алеф-холл  оборудован новой системой широковещания. Если
вспомнить последствия этих двух  лет, -- он бросил короткий взгляд в сторону
Тома,  -- то  это --  открытие  доступа  к жизни общин. В любом  случае, это
первый судебный процесс, который будет широко освещаться системами вещания в
пределах большей части Нулапейрона.
     -- Не понимаю, -- сказал Том.
     -- В целом было казнено большое  количество знати, -- напряженное  лицо
Кордувена ожесточилось, -- но это первый  крупный показательный процесс, где
все будет подано в отретушированном виде.
     Тому не хотелось слушать рассуждения о геополитике.
     -- Куда мы пойдем, когда достигнем Первой страты?
     -- Сюда. Или  сюда.  -- Там, куда указывал Кордувен вспыхивали короткие
дуги. --  У  нас  семь  возможных  явок. А  дальше будем полагаться на  твои
знания, Том.
     -- Хорошо, -- сказал Том. -- Мы знаем, где они содержатся?
     --  Нет.  Мы  вообще не  имеем  представления,  сколько  знатных  людей
подвергаются  судебному  преследованию.  Но  про  Сильвану  и  леди  Даринию
известно наверняка. Может быть, еще -- лорд Велонд...
     Один из солдат спросил о дислокации военных сил, и Кордувен начертил на
схеме  светящиеся  векторы.  Затем  командиры  четверок  кратко  пересказали
услышанное, и Кордувен удостоверился, что все понято правильно.
     Он кивнул:
     -- А теперь -- завтракать!
     Они позавтракали подслащенным дейстралем, больше ничего не было.
     -- Пятнадцать минут на туалет, и отправляемся!

x x x

     Восхождение продолжалось.
     Четверка  приноровилась к Тому. Хотя у них  было по  четыре конечности,
они, на уровне инстинктов, прониклись его проблемами. И он мог  сейчас легко
пользоваться их подстраховкой, хотя и не мог повторять их движения.
     -- Лихо мы? -- спросил один из них.
     -- О да!..
     Другой весело выругался:
     -- Сумасшедшие! Может быть, сбавите на полтона?
     -- О Хаос! Мы и верно сошли с ума...
     Ноги   на   скобу...   Зацепиться   культей...    Перехватить   руку...
Подтянуться... Переставить ноги на следующую скобу... И все сначала...
     Однако  в  целом  скорость  подъема  была