поминание о Сэле  в  третьем лице  напугало Карин. Перед нею был не ее
сетевой.
     -- ...Все  шаблоны и локальные снимки будут изъяты из Сети по истечении
десяти секунд.
     Карин  потрясение  хлопала  глазами.  Все  копии  Сэла  О'Мендера, даже
базовые шаблоны, из которых он вырос, утрачены...
     -- Но кто?..
     Лицо Сэла исчезло. На его месте появился логотип Сети.
     -- Дерьмо! -- Карин бросила в него полотенцем через всю комнату.
     Какого же черта она не удосужилась перевести Сэла в кристалл?.. Но кому
пришло  бы в голову  беспокоиться  о  страховой  копии, если  Сеть считалась
полностью безопасным хранилищем?
     -- Я полнейшая идиотка!
     На то, чтобы натренировать новый шаблон хотя бы до  уровня Сэла,  уйдут
месяцы. Но  к этому времени она и Дарт станут обитателями  мю-пространства и
будут покидать  фрактальный континуум только  для  того,  чтобы  принять или
доставить  груз:  транспортируемые   товары   или  пассажиров   в   глубокой
дельта-коме.
     -- Выключить, -- сказала она, и голограмма с логотипом исчезла.
     Бедняжка Сэл:  поджигатель, погибший  от собственного  пламени! Видимо,
именно так все и произошло...
     И в этом, черт побери, ее вина. Она задала команду с приоритетом первой
степени, нечетко использовав термины. Сэл всегда следил за ее мыслью, следуя
намекам и ища смысл даже в неясных высказываниях.
     Она достала свой форменный летный комбинезон  и  со злостью  отшвырнула
ногой стул, который пролетел через всю  комнату и  грохнулся на пол там, где
обычно появлялся Сэл...

x x x

     Время шло, и  Карин  исследовала тело Дарта,  мускулистое, крепкое, все
энергичнее, все серьезнее. И дошла до кульминации.
     Через день его  забрали -- наступила окончательная стадия подготовки. А
отчаявшейся Карин провели первое внутривенное вливание наноцитов.

x x x

     А потом был старт.
     Карин вышла до  рассвета. Когда она пересекала взлетную полосу, шаги ее
отдавались  эхом  в  бесконечной  пустоте. Она  шагнула  в  тень  корабля  и
вздрогнула всем телом -- но не только от холода.
     "Вы забираете у меня  Дарта", -- думала она. И действительно, корабль и
Пилот  будут  связаны  друг  с  другом  гораздо  более  тесной  связью,  чем
любовники.
     "Позаботьтесь о нем", -- мысленно попросила она.
     Карин стояла на полосе до тех  пор, пока бриллиант солнца  не показался
из-за багровых облаков, разлив расплавленное золото по сверкающему бронзовым
блеском  корпусу корабля. Оно осветило здание Стартового Центра "Финикс". От
одного   из   хрустальных   куполов   отделилось   белое   термоакустическое
транспортное средство -- ТТС. Оно опустилось на покрытое асфальтом шоссе.
     Дарт находился где-то внутри его керамического панциря.
     ТТС нарушило тишину легким шелестящим звуком  и остановилось  рядом  со
сверкающим мю-пространственным кораблем. Из ТТС вышли  обслуживающие корабль
члены наземной команды в зеркальных шлемах.
     Затем скорпионий хвост ТТС изогнулся, исчез внутри корпуса и поднялся с
белым  коконом подъемного кресла, в котором находился  Дарт,  а  потом через
дорсал-люк загрузил Пилота в корабль.
     Начался   обратный   отсчет  времени,  и   процедуры  биоинтерфейса  --
сопряжения с биосистемой -- были строго ограничены по времени.
     Во время этого процесса не было времени поговорить с Дартом, но они уже
сказали друг другу -- нет, молча пропели своими телами -- слова прощания.
     Пока Карин  ожидала, ей становилось все  жарче, то ли из-за охватившего
ее волнения, то ли из-за введенного средства. Наконец  наземный персонал дал
сигнал -- подключение  было завершено. Ее жестами  позвали  сесть на  ТТС  и
отвезли в здание Стартового Центра.
     -- Вы можете наблюдать отсюда.
     Один из техников привел ей в просторный зал с черными кожаными диванами
напротив голубоватой стеклянной стены.
     Карин смотрела.
     Появились  всполохи  голубого  пламени  от  двигателя.   Корабль  начал
раскачиваться.
     И  вот  он  поднялся над стартовой  полосой.  Выдвинулись  дельтовидные
крылья,  выгнулись, нацелившись в  сине-зеленое  небо, сверкая  в  солнечных
лучах  золотом.   Корабль  рванулся  вверх,  стал  уменьшаться  в  размерах,
превратился в яркую точку, растворился.
     Перед Карин высветилась голограмма с изображением стартового коридора.
     Взлетающий  ввысь корабль...  Чернота стратосферы... Выход на орбиту  и
крещендо  белого  сияния...  Излучение  от  перемещения  в  пространственный
туннель излилось в реальное пространство,  образуя  инверсионный след,  и...
все исчезло.
     Переход в мю-пространство был осуществлен.

x x x

     Улетел, улетел, улетел...
     --  Прости, Барни,  я сегодня  плохой собеседник. Пес коротко  тявкнул,
словно соглашаясь.
     --  То, что  он сказал,  -- Анна-Мари,  слепая  женщина из регистратуры
университетского городка, похлопала Барни по могучему загривку,  -- и я могу
подтвердить.
     Карин начала подниматься с  дивана, но комната закружилась у  нее перед
глазами.
     Сместилась  перспектива, нарушились  все мыслимые  законы  геометрии. К
ней, внутрь  нее,  прокрадывались  ощущения,  близкие  эффектам  фрактальной
трансформации.
     -- Я  ужасно себя чувствую. -- Она снова рухнула на диван. -- Все время
вижу... Дьявол, вы должны презирать меня за это, но я сдаюсь.
     -- А может  быть... -- голос  Анны-Мари стал напряженным.  --  А  может
быть, вы просто хотите поменять одну реальность на другую. На лучшую.
     -- Ха!
     -- Я слышала одну  байку,  --  задумчиво  проговорила  Анна-Мари, --  о
золотых морях света, черных остроконечных звездах...
     -- Как ты себе это представляешь? Я имею в виду, э-э...
     -- В  молодости  я  могла  видеть.  --  Зрачки незрячих глаз  Анны-Мари
задвигались. -- Я до  сих пор могу различать  разницу между солнечным днем и
полной темнотой, inais c'est tout* [Но это и все (фр.)].
     "Лучше это или хуже, чем когда человек рождается незрячим?" -- подумала
Карин.
     -- Память осталась. И иногда мне снятся сны...
     -- Это  как любовь? Лучше  любить, а потом  потерять  любовь, чем... --
Голос все-таки дрогнул.
     -- Карин! Его не будет всего три  дня. Некоторые  первые полеты длились
по  две  недели,  пока  удавалось  совершить реверсивный  переход.  То  есть
вернуться в реальное пространство.
     -- Ты знаешь весь профессиональный жаргон, так ведь?
     -- Я много работала в УНСА.
     -- А-а, черт...
     Анна-Мари наклонилась и сжала колено Карин:
     -- Все в порядке. Правда.
     "Это  же  ад, Дарт, --  думала Карин.  -- Если ты не  вернешься ко мне,
я..."
     Она не представляла себе, что она тогда сделает.

x x x

     До этого подобное случалось уже два раза.
     Карин  подозревала, что это  связано  с феромонами.  Сверхъестественно,
всей  кожей  она чувствовала,  что  кто-то  находится  по  ту сторону стены,
ощущала их "ki"... а потом они входили через дверь.
     "Может, я занимаюсь самообманом?" -- думала она.
     В  первый  раз такое  произошло,  когда она сидела  на  коленях  в позе
"seiza", во время своего первого визита в штаб-квартиру борцовского центра в
Киото.  У нее возникло чувство, вызывающее благоговейный трепет, -- ощущение
чьего-то присутствия. Ощущение охватило  все ее существо  за двадцать секунд
до того, как в помещение вошел легендарный сэнсей Харада.
     Казалось,  весь  мир  вращался вокруг него  и свет стал ярче,  когда он
вошел...
     Во второй раз это  было в додзе Манхэттена, во время исполнения похожих
на танец упражнений. Тогда Карин почувствовала приближение мастера  высокого
дана -- полуфилиппинки, полуангличанки по происхождению прежде, чем та вошла
в зал.
     Сама  Карин  обладала  черным  поясом  второго  дана  и  не  отличалась
выдающимися успехами.
     Вот и сейчас у нее опять появилось такое предчувствие.
     Раздался стук в дверь.
     -- Войдите.
     В проеме возник  могучий силуэт, мало различимый из-за яркого освещения
в коридоре.
     -- Сэнсей.
     Майкл долго смотрел на нее, затем вошел в комнату. Он вошел по-военному
выпрямив спину, опустив расслабленные большие руки.
     -- Нет, -- пробормотала Карин. -- Только не Дарт!

x x x

     Зависая  на   грани   самоорганизовывающейся   переходной   реальности,
осознающая  и   не  осознающая   себя,  распространялась  сеть   фрактальной
структуры.
     Вселенная --  море  золотого  света. В золотой  пустоте  висели звезды:
расходящиеся лучи, с  решетом  больших  отверстий,  огромные.  Через  золото
льются,  словно реки, лучи  внутризвездной  энергии -- они багрово-красные и
бордовые.
     И эта аномалия, явившаяся неведомо откуда.
     Ее крошечные формы,  рожденные из неестественно гладких  геометрических
фигур, пойманы в ловушку.
     Но пока их защищает непреодолимый барьер. Пока непреодолимый...
     Крошечные    щупальца,     ответвленные    от    основной    структуры,
распространяются по  всему барьеру. Здесь  есть различные  фигуры,  меняющие
формы по  мере  того,  как  уровень,  создающий  структуры,  выявляет  новые
стратегии, которые можно использовать в новой окружающей среде.
     Медленно,  медленно ядро  структуры передвигается  ближе  к  крошечной,
загнанной в ловушку пылинке.
     Корабль  похож  на  крошечную частичку пыли, некую  начальную точку, из
которой вот-вот зародится буря.

Глава 32
Нулапейрон, 3410 год н. э.

     Там,  куда они прибыли,  была  огромная  система  пещер.  Перед глазами
мелькали розовые и оранжевые своды.  Разветвленная, как кровеносная система,
красная  сеть тонких трубочек заполняет все пространство. В трубочках  можно
различить темные очертания движущихся частиц.
     "Транспортная  система,  --  подумал Том,  вытягивая  шею  через  плечо
Лимавы. -- Грузовые жучки... Похоже на артерии, подвешенные в воздухе".
     Арахнаргос быстро направился  в квадратный  проход. Стены  его украшали
сложные скульптуры и инкрустации золотом на белом фоне. Двигаясь по проходу,
машина попала в зал с колоннами, где пол был выложен полированным мрамором и
розовым гранитом. Кое-где на полу наблюдались серые разводы и  желто-зеленые
вкрапления.
     -- Владение леди В'Деликона! -- провозгласила Лимава, снимая шлем.
     -- Говорят, -- заметил Ланктус,  -- что  в ней есть что-то от  дракона.
Даже лорд д'Оврезон боится ее.
     Том, благодарный ему за то, что они наконец остановились, вздохнул.
     -- Я не думаю, что нам с вами стоит о чем-то беспокоиться.
     --  А вот в  этом ты как раз ошибаешься, приятель. -- Ланктус указал на
небольшую  голограмму. -- Сегодня вечером  будет  званый обед.  И  ты будешь
сопровождать господ.
     Том взглянул на Лимаву, потом отвел глаза в сторону.
     -- Но  самое  странное в  здешних местах, -- продолжал  Ланктус,  меняя
тему,  -- что у  них  совсем нет  темных  мест. Постоянно светло. Или  лучше
сказать "непрерывно"?
     --  Постоянно.  --  Том посмотрел через  лобовое стекло. --  Но  это же
ужасно.  Для  того  чтобы  не  развивалась  близорукость  и  чтобы  сон  был
достаточно глубоким, спать нужно в темноте.
     -- Я не говорил, что они не могут спать у себя дома. Я имел в виду, что
у них постоянно освещены общественные места.
     -- Ну и ну!
     -- Эй,  мальчик на  побегушках!  -- Лимава усмехнулась. -- Да ты теперь
стал настоящим путешественником, человеком, исследующим разные культуры.
     "Мне следует испытывать благодарность", -- подумал Том.
     Но каждый  раз, закрывая глаза, он  видел  одно и  то же:  исчезающие в
бурных  волнах  пухлые пальчики маленькой  девочки,  тонущей  в  водовороте,
которого еще не было.

x x x

     Том молча стоял с кубком в руке, слишком стеснительный, чтобы попросить
какой-нибудь другой напиток -- в этом содержался алкоголь, -- и наблюдал  за
тем, как дворяне, собравшиеся на обед, вели друг с другом беседы.
     Вечер был неформальным.  Гости сидели  или стояли небольшими группками,
болтая и не обращая внимания на инкрустированные  платиной древовидные формы
и античные статуи Кали.
     Слуги вели себя ненавязчиво, были внимательны  и почти  все имели ничем
не примечательную внешность.
     "Мне следовало бы быть среди них", -- думал Том.
     В этот  вечер он надел подобающий  костюм, через  левое плечо перекинул
полунакидку. Невероятно, но он считался здесь гостем.
     А на самом деле был наблюдателем.
     Вот слева донесся смех, немного натянутый. Молодая  леди наклонилась  к
лорду. Язык ее тела невольно выдавал расположение и искренность, однако руки
лорда были скрещены на груди в глухой обороне.
     В отдалении старый лорд обнял за плечи молоденькую спутницу, не замечая
ее смущения.
     Еще дальше собралась группа седовласых мужчин, каждый из которых только
и ждал случая заговорить, нимало не интересуясь тем, о чем говорят другие.
     "А я? -- думал Том. -- Ведь я еще незначительнее, чем любой из них".
     -- Угнетающая картина, не правда ли?
     К Тому обращалась подтянутая леди с гордо выпрямленной спиной. Ее белые
волосы были уложены узлом вокруг головы и скреплены платиновой лентой.
     -- М'дам? -- Чувствуя неловкость, он вместо ответа пожал плечами.
     --  Не  обращайте внимания, молодой  человек. Вы не знаете, где  сейчас
леди Сильвана?
     -- М-м... Она пошла туда. -- Обычное внутреннее напряжение вдруг спало,
и Том решил объяснить  более  подробно: -- Она  ушла вместе  с личным другом
нашей  хозяйки,  или,  по  крайней мере,  он  так  себя  представил, а потом
повторил это несколько раз.
     --  Неужели? -- Женщина оценивающе взглянула на  него. --  А как  зовут
этого джентльмена?
     --  Простите,  но я  не  знаю, -- сказал  Том. И, подумав,  добавил: --
Боюсь, что и леди В'Деликона его не знает.
     -- Может быть, она знает его как безликого друга? Том засмеялся.
     Рядом с ними появился слуга, сгибающийся под бременем тяжелого подноса.
     -- Вы что-то заметили? -- встрепенулась женщина.
     -- Нет, м'дам.
     Но она проследила направление его взгляда.
     -- Должно быть, тяжело носить еду, не имея возможности ее попробовать.
     "Поставить себя на место слуги, -- подумал Том. -- Необычно".
     -- Я думаю, -- он улыбнулся, -- что слуга уже поел. И довольно плотно.
     -- Вы, наверно, шутите?
     -- Нет. -- Том пожал плечами. -- Как же иначе добиться того, чтобы твой
живот не урчал во время приема?
     Леди внимательно посмотрела на него, потом отвернулась.

x x x

     -- Меня зовут Том Коркориган.
     Слуга  в  винно-красной ливрее, поверх  которой  был  надет белый  пояс
надсмотрщика, нахмурился,  глядя на голографический дисплей.  Другие  гости,
дворяне, направляясь в гостиную, гуськом двигались мимо Тома.
     --  Простите, мастер Коркориган. --  Слуга уменьшил размеры  трехмерной
решетки. -- Последние приготовления к обеду закончены. Пожалуйста, сюда.

x x x

     Черт дернул его сделать это!..
     Перед  тем  как  сесть за стол, Том стянул полунакидку и  повесил ее на
спинку  стула.  Когда  он  сел,  молодая  женщина   слева  от  него  заметно
побледнела.
     К леди, сидевшей  справа  от Тома -- той  самой  седовласой  женщине, с
которой он разговаривал несколькими минутами раньше, --  все  окружающие,  и
даже дворяне, относились с почтительным уважением.
     И не удивительно: она и оказалась леди В'Деликона.
     В  этот момент, одетая в шелковое розовое платье, вдоль длинного  стола
проходила леди Сильвана. Увидев Тома, она подмигнула ему.
     "О Судьба! -- восхитился Том. -- Как она хороша!"
     -- О чем  вы думаете,  молодой человек? --  уже  знакомый женский голос
проник в его мысли.
     -- Гм... Я просто восхищаюсь всем этим. --  Том обвел рукой  вокруг. --
Восьмиугольная  зала  в  бледно-оранжевых  и лазурных  тонах,  тройные  ряды
столов, поставленные параллельно каждой из  стен,  сотни  господ,  множество
слуг...
     -- Что вы думаете об оформлении зала?
     -- М-м... Неплохо.
     Леди В'Деликона нахмурилась.
     -- А  вы как считаете? --  обратилась она к  бородатому лорду,  который
сидел напротив Тома.
     -- Хорошо. Очень хорошо. -- Подняв в руке кубок с вином, лорд указал на
стены зала. -- С большим вкусом, леди В'Деликона, как всегда...
     Она обвела взглядом всех, сидящих за  столом, и все поспешно закивали в
знак согласия. Том отвернулся, скрывая улыбку.
     -- Чему вы улыбаетесь?
     -- Я подумал, ваша светлость, -- Том заколебался. Он вступал на опасную
тропу, -- что основной мотив в оформлении зала -- разрушителен.
     Представители  мелкопоместного  дворянства  недовольно  загудели.  Даже
молодая леди, сидевшая слева от Тома, посмотрела на него.
     --  А  что  цените  вы?  --  Леди  В'Деликона  буквально буравила  Тома
взглядом. -- Объясните!
     -- Связь с... прошлым.
     -- Вы считаете, что эта связь важна? Том подумал и сказал:
     --  Если  вы  говорите  о безусловной связи  всего  и вся во вселенском
смысле, -- волнение заставило его  отбросить все условности в сторону.  -- Я
имею в виду связь, о которой писали древние, например, Бохм и Спиноза, тогда
да. Мы всего лишь мимолетные круги на воде. Далекие от равновесия структуры,
обреченные на распад, и довольно скорый.
     -- Следовательно, мы -- дефектные структуры. -- Снова ледяной холод жил
в ее глазах.  -- Ну,  тогда, молодой человек, скажите мне,  как вы  потеряли
свою Руку?
     За столом повисла гробовая тишина.
     -- Несчастный случай. -- Том улыбнулся. -- Меня поймали.
     -- Вы вор?
     В зале стоял шум застольной беседы, звенела посуда, но за их столом все
внимательно прислушивались к беседе леди В'Деликона и Тома.
     -- Скорее невольный соучастник.
     Какое-то   время   леди    обдумывала   услышанный   ответ,   а   затем
поинтересовалась:
     -- Вам было больно?
     Том вспомнил пузырящийся жир. И зловоние горящей плоти.
     -- Да. Я чувствую боль постоянно. Снова лицо леди нахмурилось.
     -- Вам следовало бы воспользоваться имплантантом.
     -- Я снял его.
     На  этот  раз  Том кожей почувствовал  весь груз обрушившегося  на него
внимания.
     -- Как это случилось?
     -- Я  украл кухонный  нож, -- уголок рта Тома невольно  подергивался  в
улыбке. -- Но позже вернул.
     -- Значит, вы -- исправившийся вор... Но почему вы выбрали боль?
     -- Потому что это -- моя боль.
     Леди В'Деликона внимательно посмотрела на Тома.
     --  Видимо,  вы  имеете  в  виду  то, что некоторые структуры  ближе  к
исчезновению, чем другие.
     Том моргнул:
     -- Это было бы невежливо с моей стороны.
     Последовал короткий кивок головой.  После этого  женщина повернулась  к
мужчине, сидевшему справа от нее. Дотронувшись до его левой руки, она начала
расспрашивать его о дипломатических посланниках из провинции Трестон.
     И Том понял, что экспромт-аудиенция закончена.

x x x

     -- Что  вы  имели  в  виду, когда  говорили  о разрушительном  мотиве в
оформлении зала? -- Молодая  леди, сидевшая  слева  от  Тома,  старалась  не
смотреть на подогнутый левый рукав юноши.
     --  Расставленные в три  ряда столы,  -- Том обвел рукой восьмиугольный
зал, -- напоминают "И Цзин".
     -- Простите?
     --  Этот  символ взят  из мира  Земли,  цивилизации,  которая  заселила
Нулапейрон. Но нам не стоит говорить о таких вещах, не так ли? -- Том поднял
свой кубок. -- Особенно в присутствии слуг.

x x x

     Сквозь  серебристую  мембрану  по-прежнему были видны  огромные пещеры:
розовато-кремовые своды, багровые транспортные нити.
     -- Вам понравился обед, Том?
     Том вздрогнул. Он не заметил, как вошел Кордувен.
     -- Да. Но  я, возможно, пару  раз  переступил  черту дозволенного.  Это
из-за того, что я был слишком взволнован.
     --  Возможно. --  Кордувен  постучал  пальцами  по  висящему  в воздухе
розовому столу. -- Но, несмотря на это, вы понравились леди В'Деликона.
     -- Вы шутите.
     --  Вовсе  нет, --  голос  Кордувена выда