не сбираюсь спорить и что-либо доказывать. И вынужден  заявить,  что,
вопреки вашему общему мнению, я не нуждаюсь в вашей помощи.
   - Я думаю, ты ошибаешься, - спокойно парировал Гилсвери. - После бойни  в
Ветрянке Альтаресу ничего не остается, как проигнорировать мой давний с  ним
договор в невмешательстве и призвать  тебя  к  ответу  за  содеянное.  -  Он
настолько плох, этот маг, что не сможет понять,  кто  это  сделал  на  самом
деле? - Косвенной причиной все равно послужил ты, разве не так?  А  Альтарес
не из тех людей, кто будет разбираться столь дотошно. Это просто  не  в  его
характере - В таком  случае  это  его  проблемы  -  Проблема  под  названием
"Альтарес" не так проста, как  хотелось  бы.  -  Маг  говорил  негромко,  но
убедительно - Этот человек относится, что называется, к  категории  разумных
трусов - не лезет на рожон там, где чувствует, что сил его недостаточно,  но
и не упускает случая эти силы применить. Особенно в  своем  макоре.  Большой
ошибкой было бы  считать  его  глупцом,  но  его  ум  ограничен  фанатизмом,
нетерпимостью  ко  всем,  кто  мыслит   отличными   от   его   представлении
категориями. Таких он предпочитает уничтожать  -  благо  власть  и  политика
макора Кордос, исповедующая истинность Пассивной  веры,  позволяет  подобные
действия осуществлять  на  законных  основаниях.  То  есть  -  безнаказанно.
Любимым  занятием  Альтареса  является  сжигание  еретиков  на   кострах   в
воспитательных целях при массовом стечении народа. Да, он верит  в  Светоча,
но по-своему. Не знаю, откуда эта мысль  засела  у  него  в  голове,  но  он
считает, что только он один может определить истинность кандидата для  Крута
Причастия.
   - Исчерпывающая характеристика. - Никсард, казалось, был удивлен подобной
речью, - И часто ему удается... определить истинного кандидата?
   - Пока - ни разу.
   - Спасибо за информацию, но это ничего не меняет.
   - Пусть так. Пусть Альтарес тебя не волнует. Но остается еще Драхуб.  Его
мерзкая ловушка едва не погубила тебя...
   - Эта ловушка нелепа, смехотворна и примитивна, маг, -  с  едкой  горечью
заявил Никсард. - Проблема в том, что до той деревушки твой мир так  усердно
делал из меня отбивную, что я в конце концов  перестал  понимать,  откуда  в
следующий раз опустится молоток, чтобы еще больше размягчить  мне  мозги.  -
Делал? - проницательно отметил Наместник.
   - Именно. - В голосе засферника явственно проступил  надменный  холод.  -
Мой организм наконец адаптировался к вашему Закону Равновесия, адаптировался
достаточно, чтобы просто его игнорировать. И теперь никто и ничто не  сможет
меня остановить или помешать мне.
   Сотница сплюнула в траву, криво усмехнулась: - Ты уже забыл,  что  обязан
жизнью моей сестре. В тебе нет даже элементарной порядочности, хальд.
   Тай даже приподнялась на локте от изумления. А это-то тут при чем?
   - Онни! Что ты себе позволяешь? Как...
   Никсард  поднял  руку,  останавливая  ее.  Тай  умолкла,  чувствуя   себя
исключительно неловко  от  подобной  бестактности  сестренки.  Впрочем,  она
всегда этим славилась. Онни нужно было родиться мужчиной.
   - Я благодарен Тай, - проникновенно сказал Никсард  и,  приложив  руку  к
сердцу, коротко поклонился в ее сторону: - И я ее должник. Но какое к  этому
отношение имеет хоть кто-нибудь из вас, кроме нее самой?
   "Вот именно", - молча согласилась Тай и, к своему глубочайшему изумлению,
почувствовала, как  горячо  зарделись  щеки.  От  смущения.  Вот  это  да...
Давненько с ней подобного не случалось
   Гилсвери  скупым  движением  покачал  головой:  -  Куда  подевалась  твоя
учтивость, чужеземец, которую ты продемонстрировал в Сияющем? -  Я  растерял
ее по дороге, маг  К  тебе  -  в  особенности.  Ты  не  сообщил  мне  ни  об
особенностях ночных дорог в вашем мире, ни о Законе Равновесия...
   - Тебе не следовало той ночью покидать Жарл без нас, - отрезала Онни.
   - Я не люблю, когда мне диктуют условия Терпеть не могу ограничения своей
свободы.
   - Вот и нарвался!
   - Эй, подруга, да ты что так раскипятилась? - Лекс с примиряющей  улыбкой
попытался обнять сотницу за плечи, но, получив локтем в живот,  с  обиженной
миной отодвинулся подальше. Казалось, даже его "хвост" уныло поник от такого
несправедливого обращения.
   - Еще раз так сделаешь, - предупредила Онни, - и очень сильно  пожалеешь.
Очень. Сильно.
   После этого заявления на миг наступила гробовая тишина.
   Гилсвери сохранил непроницаемое  выражение  лица.  Никсард  едва  заметно
улыбнулся, Квин хихикнул и тут же поперхнулся, когда тетка бросила  свирепый
взгляд  в  его  сторону.  Он  давно  уже  стряхнул  дрему  и  с   увлечением
прислушивался к спору старших. Трудно было не  заметить,  что  с  наибольшим
удовольствием сынуля заглядывал в рот магу, ловя каждое  его  слово,  и  это
было естественно. Тай помнила, какой у сына был шок, когда  до  него  дошло,
кто такой этот маг, прикрывающийся именем Стилен.  Ей  тогда  даже  пришлось
сделать замечание, чтобы заставить его  подобрать  отвисшую  челюсть,  а  то
больно уж некрасиво выглядело.
   В душу Тай вкрались первые подозрения. У Онни что, неразделенная любовь к
Никсарду? Да, что-то не похоже на сестричку, избытком чувств она никогда  не
страдала... Или из-за своего родственника, Пузатого Бочонка,  так  завелась?
Но Эл ведь не виноват... Тут ее взгляд упал на сына.
   - Квин, сынуля, не хочешь чего-нибудь кисленького?
   - Зачем это? - Квин от удивления открыл рот.
   - Больно уж у тебя физиономия восторженная.  Дорвался,  надо  думать,  до
бесплатных приключений. - Тай подавила вздох.  Потому  что  и  сама  ощущала
определенный эмоциональный подъем от всех  этих  событий,  и  не  ей  сейчас
следовало осаживать сына, да больше было некому. -  Только  еще  неизвестно,
что нас ждет впереди.
   - Не ной, сестричка. Тебе что, снова мужского внимания не хватает?
   - Онни, в чем дело? - Улыбка Тай увяла. - Что ты и вправду так завелась?
   - Тебе еще никто  не  говорил,  сестра,  что  из-за  своего  неуемного  и
неумного любопытства ты постоянно втягиваешь себя в дела, которые к тебе  не
относятся?!
   Нет, но это уже через край!
   В отместку Тай решила немного подразнить эту зануду: - Да,  сестричка,  в
отличие от тебя я склонна повеселиться и не вижу в  том  ничего  плохого.  В
особенности мне нравятся любовные  приключения.  Лучше  быть  жизнерадостной
стервой, сестричка, не  чурающейся  нормальных  человеческих  радостей,  чем
такой ханжой, как ты.
   Лекс хохотнул, и Онни тут же врезала кулаком ему в бок с такой силой, что
бедняга чуть не перевернулся.
   - Онни, Стерегущего на тебя нет! У меня рука еще не зажила!
   - А хоть бы и так. - Красивое лицо  Онни  исказилось  от  негодования.  -
Постыдилась бы, Тай. При сыне говоришь.
   - Сын? - Тай с деланным недоумением пожала плечами. - Но он уже  взрослый
парень и вправе знать о жизни все!
   - Не вопрос, ма! - с явным удовольствием согласился Квин.
   - Вот именно, - с мстительной миной сказал Лекс  и,  поднявшись,  перешел
поближе к Тай, с каждым шагом все более расплываясь в многообещающей улыбке.
- С какой  стороны  тебя  обнять,  прекрасноглазая?  С  правой  я  добрый  и
мужественный, а с левой - раненый, но нежный.
   - Нелегкий выбор. Дай подумать минутку. А с какой стороны ты неженатый?
   - С обеих! - с радостью вскричал Лекс. Никсард вдруг  поднялся  с  камня,
выпрямившись во весь рост.
   - Послушайте меня внимательно. Все вы. - Голос его заметно отвердел. -  Я
не нуждаюсь в вашей помощи, в ваших советах и  вашем  сопровождении.  Я  все
равно буду делать  только  то,  что  необходимо  мне  самому,  а  не  вашему
Пророчеству. Я говорю это сейчас, чтобы окончательно внести  ясность  в  это
дело. Потому что ycidn; от ваших беспочвенных иллюзий, потому  что  не  хочу
обманывать ваших несбыточных ожиданий. Поэтому хорошенько подумайте  о  том,
стоит ли ехать за мной дальше и пытаться уберечь меня  от  неприятностей,  с
которыми я и сам прекрасно справлюсь.  Неприятностей,  от  которых  вы  сами
можете серьезно пострадать. Тем более что вы ничего не получите взамен.
   Когда он повернулся к Тай, к ее горлу подкатил болезненный  комок,  а  на
губах появилась растерянная улыбка.
   - Поверь, так и вправду будет лучше. В одиночку я доберусь быстрее.
   Она  понимала,  что  в   чем-то   он   прав.   Ему   сейчас   приходилось
недоговаривать. Он должен был молчать о том, о  чем  не  должны  были  знать
остальные и, в первую очередь, Гилсвери. Об Остине Валигасе, который все еще
жив и надеется, все еще надеется попасть к себе домой. Но как же не хотелось
признавать эту правоту. Нет, он ее не  приворожил,  как  когда-то  Остин:  в
своих чувствах и ощущениях, в том, что они - ее собственные, она была сейчас
уверена, ей просто нравилось находиться рядом с ним. Поэтому  мысль  о  том,
что их совместное путешествие может оказаться столь скоротечным,  вызвала  в
душе отчаянный протест. Но ведь он был прав...
   В полном молчании Никсард снова повернулся к  Гилсвери:  -  А  по  поводу
Альтареса, маг, не беспокойся. Я срежу путь через другой  макор,  больно  уж
круто петляет здесь ваша Торная дорога...
   Он еще не успел закончить, а большинство, в том числе и Тай, уже были  на
ногах, и все враз заговорили, перебивая друг друга.
   - Ты не понимаешь, о чем говоришь! - громко вырвалось у Тай.
   - Безумец! - рявкнула Онни.
   - У тебя что, подпруга ослабла? - иронично осведомился Лекс.
   Даже Квин попытался что-то вставить, но в общем хоре его  слова  не  были
расслышаны.
   Спокойствие не изменило только Наместнику. Он остался  сидеть.  Дождался,
пока выговорятся остальные, и веско  сказал  -  словно  гвоздь  вбил:  -  Не
получится. Макор Фрайшунир не принимает гостей.
   - Я не собираюсь их спрашивать.
   - Они тоже никогда не спрашивают  причин,  убивая  тех,  кто  пересек  их
границу, - со знанием дела заметил Лекс.
   - Я знаю, - вдруг негромко сказал Никсард, и все тут же снова умолкли.  -
Я знаю. Именно поэтому я не хочу, чтобы вы шли за мной. Понимаете?  Даже  по
сведениям вашего мира, никто не имеет полного представления  о  возможностях
охтанов. Но один я пройду. Свернув здесь с Торной дороги через их  макор,  я
смогу сэкономить почти целый день.
   - Не получится. - Голос Онни внезапно  охрип,  она  затрясла  головой.  -
Ничего у тебя не получится. Ты не успеешь даже...
   - Тихо! - Тай увидела, как  Никсард  вдруг  вскинул  голову  и  замер,  к
чему-то встревоженно прислушиваясь, и  сама  вдруг  что-то  ощутила.  Словно
темная тень одним взмахом накрыла  поляну.  Остальные,  несомненно,  ощутили
сильнее - они  тоже  оцепенели.  Лишь  Квин,  недоуменно  хмурясь,  завертел
головой.
   -  А  вот  и  мой  должник,  -  медленно  проговорил  Никсард,  продолжая
вслушиваться в звенящую тишину. Взгляд его как бы ушел внутрь. Затем, словно
очнувшись, он шагнул к седлу  своего  чарса  и,  одним  движением  сорвав  с
привязи трофейный меч в ножнах, отрывисто бросил: - Ждите меня здесь. Вы  не
сможете меня ни остановить, ни догнать. Когда я вернусь, мы еще поговорим, и
это случится скоро.
   Быстрым, ускоряющимся шагом он пробежал мимо Тай, одним прыжком проскочил
мимо Квина и, влетев на камень за спиной Онни, следующим, еще более  длинным
прыжком перемахнул прямо через всю честную компанию, оказавшуюся у  него  на
пути. Он торопился, ему некогда было  их  обходить,  и  с  каждым  движением
силуэт его все более размывался от невероятной, жуткой скорости.
   - Стой! - опомнившись, первой закричала Онни  и,  рванувшись,  попыталась
схватить его за руку,  но  промахнулась  -  Никсард  неуловимо  сместился  в
сторону. - Ты не имеешь права сейчас так рисковать собой!
   Когда она умолкла, выяснилось, что все ее слова, кроме первого,  пришлись
в пустое место. Никсард будто растворился в зарослях,  прокатившись  по  ним
стремительным, как блеск молнии,  трескучим  ударом.  В  воздух  в  пределах
видимости взметнулись сорванные тугим движением  листья  Длинноуха,  кружась
оборванными клочьями... И все. Словно его и не было.
   И тут же оглушительно зарычал Злыдень, выгоняя из могучих легких злость и
обиду на то, что был покинут в такой момент. Они все едва успели отскочить в
стороны, когда он, словно бешеный ураган,  пронесся  среди  них,  врубившись
грудью в те же заросли, и пошел, пошел  ломать  поросль,  казалось  даже  не
замечая безнадежного сопротивления леса. Миг - и чаре тоже исчез из виду,  и
только по быстро затихающему вдали треску было слышно,  как  стремительно  и
неукротимо его несет вперед. Просека, проложенная его телом, оказалась  раза
в три шире.
   - Что происходит?! - вскрикнула Тай.
   - Будь ты проклят, - горько простонала Онни, обхватив ладонями  голову  в
неподдельном отчаянии. Затем сорвала шлемник и,  швырнув  его  под  ноги,  с
всклокоченными волосами, с  нескрываемой  яростью  на  лице  развернулась  к
совершенно непонятно почему безучастно молчавшему  Гилсвери.  Казалось,  еще
немного - и она схватит за грудки самого Наместника!
   - Но почему?! Почему ты не остановил его?!  Мы  же  приверженцы  Активной
веры!
   Маг медленно  покачал  головой,  и  от  его  пронзительного  взгляда,  от
которого, казалось, вдруг заледенел вокруг сам воздух,  Онни  опомнилась.  И
отступила. Лекс, уже приготовившийся было ее схватить за плечи,  чтобы  чего
не натворила в запале, передумал и опустил руки.
   - В этом нет необходимости,  -  жестко  сказал  маг,  продолжая  сверлить
сестру Тай своими бездушными льдистыми зрачками.  -  Как  и  смысла.  Мы  не
догоним его даже на дракхах -  слишком  далеко,  чтобы  мы  успели.  Слишком
быстро. Его не догонит даже этот чаре, что понесся за ним.  Вслушайся  сама.
Еще немного, и он будет там, в пяти бросках отсюда.
   - Ну и ну, - сказал Лекс. - Если бы я умел так бегать, я бы назывался  не
"неистребимым", а "неуловимым".
   Тай растерянно переводила взгляд с одного на другого. В пяти бросках?  Но
это же минут двадцать  быстрой  скачки.  Она  еще  ничего  не  понимала,  но
чувствовала, что вот-вот поймет. Поймет, о  чем  они  говорят.  И  куда  так
внезапно делся Никсард. И почему у нее так странно слабеют ноги.
   - Нет необходимости?  -  В  глубине  зеленых  глаз  ее  сестры  продолжал
копиться гнев - гнев непонимания. -  Но  он  может....  -  Может,  -  сурово
подтвердил  Гилсвери.  -  Он  может  сейчас  погибнуть,   и   нам   придется
возвращаться домой несолоно хлебавши. Но думаю, это будет не так. Думаю, нам
сегодня придется пересмотреть кое-какие взгляды на принятые Пути Веры.
   - Почему? - как-то безнадежно спросила Онни. Взгляд ее словно потух.
   - Вспомни имена Пророчества, сотница,  -  потребовал  маг.  -  Вспомни  и
назови.
   - Светоч, - с озадаченным видом заговорил  вместо  нее  Лекс,  безотчетно
стискивая ладонью рукоять меча, - Освободитель. Избавитель. Не...
   - Неистребимый, - усмехнулся маг. - Этим  именем  названа  твоя  дружина,
сотница. Не так ли? Если он победит  и  сейчас...  То  мои  сомнения  в  его
предназначении исчезнут окончательно. И после этого я  не  потерплю  никаких
сомнений от остальных. Это всем ясно? Когда он  вернется,  мы  будем  делать
все, что он скажет. И выполним любое его желание. Кроме  желания  избавиться
от нас. Потому что он ошибается только в одном - полагая, что  ему  известна
его судьба и не нужна моя помощь. Полагая,  что  сможет  пройти  мимо  Круга
Причастия.
   Сердце Тай болезненно екнуло, к горлу подкатил  неприятный  тугой  комок.
Сможет, подумала она,  еще  не  осознав  до  конца  причину  своей  странной
уверенности. Боюсь, что как раз сможет... обойтись без тебя, маг. Судьба Эла
была решена, и ее мнения никто не спрашивал.  Впрочем,  оно  не  сыграло  бы
никакой роли...
   Тай заметила, как из-за широкого плеча Лекса выглянул Квин -  была  видна
одна светловолосая голова. Он запрыгнул  на  валун,  когда  мимо  проносился
бешеный чаре. В его глазах,  округлившихся  от  острого  любопытства  и  еще
неясного испуга, стоял нетерпеливый вопрос, но встрять в разговор старших он
не решился. Тай заставила себя  ободряюще  улыбнуться  сыну,  затем  окинула
взглядом остальных.
   На слегка побледневшем лице Лекса блуждало неопределенное  выражение,  от
напускной шутливости  не  осталось  и  следа.  А  Онни,  напротив,  внезапно
успокоилась. Опустив взгляд, она пнула носком  сапога  камешек,  проследила,
как тот бултыхнулся в прозрачную ленивую воду речушки. Затем она  пригладила
ладонями волосы, придав всклокоченным вихрам более сносный вид, и  задумчиво
спросила мага: - Стил,  ты  как  думаешь,  он  сказал  правду?  О  том,  что
восстановился? Когда мы его сегодня встретили, на нем лица не было, да  и  в
седле он едва держался...
   Маг пожал плечами, чуть сгорбившись под своим теплым, подбитым парскуньим
мехом плащом, словно тот внезапно сильно отяжелел.
   - Что ж, будем надеяться, что он все-таки справится  и  на  этот  раз,  -
вздохнула Онни.
   - С кем? - тихо уточнила Тай, уже зная ответ.
   Онни, глянув в ее сторону, поняла это по ее глазам и кивнула.
   В этот момент где-то там, вдалеке, словно в подтверждение самых тревожных
предположений, прокатился грозный гул, отозвавшись под ногами нервной земной
дрожью.

   6. Шордок

   Посреди дороги, раздавшись далеко в стороны,  тяжело  ворочался  огромный
зверь, причудливо сотканный из  Чистого  Пламени  и  Первородной  Тьмы.  Его
огромные клубящиеся  бока  безжалостно  сминали  окружающий  лес,  превращая
деревья и кусты в бестелесный прах, вокруг него дрожал раскаленный воздух, а
его дыхание пожирало жизнь Две Стихии столкнулись друг  с  другом,  но  если
первая боролась в гордом одиночестве, то вторая призвала на помощь кое-каких
братьев и сестер.
   Шордок творил.
   Шордок, энвент Верховного мага Кордоса, творил сражение.
   Пусть противник застал  его  врасплох,  но  магическая  выучка  мгновенно
пришла ему на помощь, а внезапный стресс разбудил дремавшего до  сих  пор  в
душе заурядного мага гения. Пробудившись же, гений взял управление сражением
в свои руки.
   ... Привстав в стременах, Мастер извлек из  своей  сути  чистое  пламя  и
толкнул его ладонями, толкнул перед  собой  желто-красной  стеной,  высокой,
выше головы всадника.
   Мгновенно раскалившись, каменитовое полотно Торной дороги,  там,  где  по
нему шла огненная стена,  трескалось,  било  вверх  горячими  струями  пара,
выстреливало каменными осколками и,  набравшись  досыта  нестерпимого  жара,
растекалось расплавленными багрово светящимися ручьями.
   У Шордока не было опыта подобных схваток, для этого он был слишком молод,
тридцать лет для мага - не возраст. Тем  не  менее  сражение  пока  шло  без
видимых преимуществ одной из сторон. Правда, оно и длилось  всего  несколько
мгновений,  но  сама  суть  магического   противоборства   не   предполагает
длительных поединков. Задействованная Шордоком  доселе  небывалая  для  него
самого мощь  неумолимо  подтачивала  жизненные  силы,  поэтому  несмотря  на
нежданный прорыв собственного потенциала, ум его  был  полон  сомнений.  Это
мешало, и он гнал сомнения прочь, концентрируясь на сражении.
   Лес вокруг горел. Листья осыпались пеплом, почерневшие  стволы  корчились
костями ветвей и тоже оседали прахом. То, что еще  не  горело,  заволакивали
удушливые клубы серо-черного дыма, быстро  растекавшегося  во  все  стороны,
захлестывавшего траву, кусты и деревья, еще не тронутые разрушительной силой
магии. Дым был столь плотен и едок, что растительность, едва коснувшись его,
немедленно увядала, признавая свое поражение перед неведомой напастью.
   ... Огромный  дал-рокт  напротив,  по  ту  сторону  двигающейся  на  него
огненной стены, резко подавшись на своем  гигантском  чарсе  вперед,  сделал
ответное движение рукой...
   Могучее тело мага Вестников тьмы от шеи до  бедер  покрывали  черные,  не
отражающие  свет  доспехи,  за  спиной,  словно  живой,  тяжелым