ался, кто такой этот Никсард?
   ... Жил-был в одной стране за пределами Внутреннего Круга хальд по  имени
Неумеха. И ничегошеньки в жизни толком у него не получалось -  ни  поле  под
хлебный гриб вспахать, плуг не сломав, ни очаг  разжечь,  не  обжегшись,  ни
дракха запрячь, упряжь не перепутав. Тоскливо ему было  от  такой  жизни,  и
решил он как-то однажды в Светочи  податься,  чтобы  хоть  так  прославиться
среди потомков. Долго брел  Неумеха  до  Круга  Причастия  -  и  лысуны  его
донимали, и Закон Равновесия, и голод, и холод, и  даже  сам  Верховный  маг
Кордоса, Альтарес, чуть было  его  не  прикончил,  -  но  все-таки  добрался
Неумеха до Круга и вступил в него. И выросли у него два носа вместо  одного.
На спине. А больше не случилось ничего...
   Квин хмыкнул, немного развеселившись.  Подобными  историями  пробавляются
все первоступенники в Пресветлом Доме по  вечерам,  свободным  от  учения...
Признаться, заявление мага Стилена о  приверженности  Настоятеля  Масарта  к
Пассивной Вере здорово его поразило. Но что  Никсард  -  не  кто  иной,  как
засферник, он догадался еще в Жарле. Слишком много  необычного  вокруг  него
происходило. Человек, которого пытаются опекать два  эрсеркера  во  главе  с
несомненно сильным магом из Хааскана, ради которого  был  организован  жутко
энергоемкий, а потому редко применяемый портал, ради которого магом Стиленом
была получена варша от самого Хранителя Нубесара... на которого охотится сам
Драхуб, один из величайших и легендарных магов Внутреннего  Круга,  рассылая
карун  и  превращая  обычных  людей  в  марнов,  с  явным  намерением   того
уничтожить... При этом маг дал-роктов даже  решился  сунуться  в  Нубесар  и
остался жив после схватки с мечерукими, убив при этом двоих! И  кто  бы  еще
так мог обломать самого Гронта, а? Плюс еще та  странная  история  с  мечом,
который таскает с собой Онни, мечом, эманирующим  огромной  силой,  ощутимой
даже для него, магика, и с черным  огромным  чарсом,  который  таскает  саму
Онни.. Эти трофеи достались ей  явно  не  без  помощи  Никсарда.  Да,  такой
человек просто не может не  быть  засферником!  Засферник...  Квин  тихонько
повторил вслух, прислушиваясь к звучанию этого слова, и у него в который раз
перехватило дыхание от избытка воображения, от нахлынувшего чувства восторга
и  причастности  ко  всем  этим  великим  событиям.  Вот   здорово-то!   Это
приключение,  несмотря  на  всякие  мелкие   неприятности,   обещало   стать
интереснейшим в его жизни. Квин представил,  как  по  возвращении  он  будет
рассказывать о нем своим однокашникам в Пресветлом Доме, как они пооткрывают
рты от удивления  и  зависти,  и  широко  ухмыльнулся.  Ха!  Авторитет  его,
естественно, взлетит до самой Сферы, и  даже  старшие  ученики  после  этого
станут прислушиваться к его словам и интересоваться его мнением...
   Холодный порыв ветра заставил его поплотнее закутаться в плащ.  Плащ  был
безобразный - грязно-серого цвета, тяжелый, изрядно потрепанный, к  тому  же
куда большего размера, чем требовалось. Этот плащ  первым  попался  ему  под
руку, когда Квин заскочил в свою комнату в "Наяде" и вместо  своих  запасных
вещей нашел  вот  эту  рухлядь.  Видимо,  остался  после  одного  из  гостей
матери... Впрочем, сейчас не до пижонства, главное - греет.
   Взгляд невольно скользнул по толпе  на  пристани.  Несколько  работников,
ухая огромными молотками,  ремонтировали  поврежденный  в  утренней  схватке
дал-рокта с нубесами настил под присмотром старосты. Чуть дальше, в  широком
проеме между стенами скобяного  склада  и  мучного  лабаза,  виднелись  ряды
тесных рыбных прилавков, где уже толпились утренние покупатели. Между  ними,
бесцеремонно расталкивая народ, пробирался  какой-то  долговязый  всадник...
Говорят, тело одного из нубесов лежало как раз возле  того  склада,  в  луже
грязи... тело отдельно, голова - отдельно.  Квин  поежился.  Какой  же  силы
должен быть удар, чтобы пробить защиту  мечерукого  великана  и  снести  ему
голову! Могуч маг дал-роктов, ничего не скажешь...
   Всадник свернул к пристани.
   Квин подозрительно прищурился. Что-то в его фигуре  несмотря  на  то  что
лицо скрывал капюшон, показалось ему  знакомым...  Эти  два  меча,  рукоятки
которых  косо  торчали  из-за  плеч...  тихо  вскрикнув,  магик   попятился,
чувствуя, как ледяной холод стискивает грудь.
   К пристани направлялся Гронт.
   Приостановившись в десяти шуггах от ее края, на котором,  не  обращая  на
него внимания,  деловито  суетились  ремонтники,  Гронт  откинул  капюшон  и
пронзительно уставился на корму отходящего плоскодона своими узкими бешеными
глазами. Дракх под ним нервно танцевал и злобно скалил  клыки,  но  железная
воля всадника удерживала его на месте лучше всяких пут.
   Тут взгляд мечника упал  на  мальчишку,  и  губы  тут  же  растянулись  в
неприятной усмешке. Продолжая пятиться, магик беспомощно уткнулся  спиной  в
кормовую мачту, чувствуя, как удушливая волна чужого злобного веселья обдает
его с ног до головы, перехватывая дыхание. Гронт узнал его.
   Вжавшись спиной в мачту еще плотнее, паренек вознес  благодарные  молитвы
Создателю за то, что мастер мечей не появился на  полчаса  раньше  -  теперь
тому придется ждать следующего корабля, не вопрос...
   То, что мечник сделал дальше, заставило Квина закричать,  чтобы  привлечь
внимание своих спутников. Гронт врезал пятками в бока дракха и понесся прямо
к  плоскодону,  отошедшему  от  края  пристани  уже  на  пять-шесть  шуггов.
Ремонтники с воплями и проклятиями брызнули в  разные  стороны,  убираясь  с
дороги взбесившегося идиота и роняя инструменты,
   Дракх с диким храпом  взвился  в  воздух.  Время  замедлилось,  словно  в
тошнотворном ночном кошмаре, когда нет возможности спастись от  настигающего
тебя ужаса. Квин видел, как  огромная  туша,  перемахнув  через  разделявшее
пристань и корму плоскодона расстояние, опускается прямо на  него,  заслоняя
небо, и не мог сдвинуться с места.
   В последний  момент  сильные  руки  рывком  оттащили  его  в  сторону,  и
плоскодон вздрогнул всем  корпусом  от  тяжелого  удара.  Дракх,  врезавшись
головой в мачту, с предсмертным хрипом  завалился  на  палубу,  разбрызгивая
кровь из проломленного черепа и судорожно дергая ногами. А Гронт...
   Гронт успел соскочить и стоял рядом в трех шагах,  спокойно  наблюдая  за
мучениями животного.
   - Ты! Сумасшедший подонок! - взвился гневный,  пронзительный  голос  Онни
Бельт, сжимавшей Квина за плечи. - Ты чуть не покалечил мальчишку!
   - Ну и что? - презрительно бросил мечник. - Мне  нужно  было  попасть  на
этот корабль. А за подонка ответишь.
   Сзади  Гронта  бесшумной  тенью  возник  Лекс.  Его  рука   поднялась   и
опустилась, ударив мечника рукояткой кинжала по затылку. Гронт закатил глаза
и мешком осел  на  палубу  рядом  с  дракхом,  тело  которого  уже  оставили
последние судороги. Над ним тут же склонился возникший  словно  из  ниоткуда
Стилен, коснулся пальцами шеи мечника и снова выпрямился.
   Прибежавший на шум со всей своей  командой,  побросавшей  дела,  лоханщик
разразился проклятиями в адрес Гронта: - Чтоб дети твои никогда  не  увидели
Истинного Света! Чтоб твое сердце навечно погрузилось  во  Тьму!  Чтоб  тебя
причастило! Чтоб тебе Небесная сфера голову расколола!
   Чтоб...
   - Спокойно, светочтимый, - прервал его гневные  излияния  маг,  -  Больше
этот человек нас не потревожит. Брось его в любой пустующий спальник,  а  по
прибытии в Неурейю пусть твои люди отнесут его в ближайший трактир. Да там и
оставят.
   Лоханщик опомнился. На его лице отразилось беспокойство.
   - Отнесут? Он что, сам не сможет дойти?
   - Он будет спать. Долго и крепко.
   - А-а... А кто мне за это  заплатит?  Лекс  шустро  нагнулся,  пошарил  в
карманах бесчувственного  мечника  и  бросил  лоханщику  тяжелый  кошель  со
словами: - Этого тебе хватит и на  рейс,  и  на  то,  чтобы  расплатиться  с
трактирщиком за нового постояльца.
   Квин заметил взгляд, которым Стилен неодобрительно одарил подсотника,  но
вслух маг возражать против таких действий не стал.
   - А как я все это объясню страже в  Кордосе?  -  резонно  поинтересовался
лоханщик, деловито прикидывая на руке тяжесть полученного кошеля.
   - Скажешь, что следовал приказу.
   - Чьему, светочтимый?
   - Приказу человека, предъявившего тебе вот это.
   И маг сунул под нос корда руку с еаршей.
   Золотой глаз на печатке вдруг распахнулся и в упор глянул  на  лоханщика.
Тот обомлел, выкатив глаза. Квин тоже. Такого он еще не видел.  Он  все  еще
дрожал после происшествия, но, чувствуя, как сильные руки Онни Бельт ласково
обнимают его за плечи и понимая, что Гронт ему больше ничего плохого сделать
не сможет, понемногу успокаивался.
   - Понятно, светочтимый. - Лоханщику явно хотелось сейчас исчезнуть,  судя
по его испуганному виду. - Я могу идти?
   - Ступай, выполняй свои обязанности.
   Двое дюжих палубников из команды плоскодона  по  его  сигналу  подхватили
непрошеного гостя под руки и  поволокли  прочь,  лоханщик  торопливо  утопал
следом.
   А Квин, порывисто вздохнув и теснее  прижавшись  к  тетке,  подумал,  что
путешествие становится не только все интереснее,  но  и  куда  опаснее,  чем
представлялось сперва. Даже несмотря на то,  что  компания,  в  которую  его
угораздило затесаться, состояла из двух эрсеркеров и  целого  мага.  Кстати,
запоздало пришло ему в голову, а какого Цвета этот Мастер Стилен?

   19. День сюрпризов

   Как выяснилось теперь, я пропустил самое интересное.
   Последним воспоминанием был  вечерний  разговор  с  хозяйкой  "Наяды",  а
пришел я в себя уже  в  полдень  следующего  дня,  посреди  так  называемого
Великого  озера  -  на  корабле-плоскодоне,   носившем   странное   название
"Висельник". Дно у него и вправду было плоское, напоминал он  больше  баржу,
чем корабль, и мы тащились с черепашьей скоростью, несмотря на  два  широких
паруса, на носу и корме, наполненных свежим ветром. По свинцово-серой  воде,
распростершейся  вокруг  насколько  хватало  глаз,   стелились   тяжелые   и
неторопливые волны, лениво  плескаясь  в  крутой  бок  нашего  кораблика.  И
неожиданно взрывались каскадом  мелких  густых  брызг  Высокий,  выше  пояса
фальшборт,  как  и  весь  корабль  сколоченный  из  толстых  досок  плавуна,
пропитанных собственной,  уже  застывшей  до  стеклянной  твердости  смолой,
частично защищал и от брызг, и от ветра, но у меня не было желания прятаться
Почему-то было приятно стоять вот так, положив руки на твердые  коричневатые
края досок, ловить лицом холодные брызги и резкие порывы насыщенного  влагой
ветра. А также вдыхать душистый  и,  похоже,  неистребимый  запах  древесной
смолы, какой исходил от всего этого неуклюжего плавсредства.
   Приятно было ощущать себя живым. И знать, что  есть  люди,  которым  твоя
судьба не безразлична. Тай, кстати, все еще отсыпалась в каюте  (по-местному
- спальнике), переутомившись после утреннего приключения со мной.  А  может,
спала просто потому, что все равно на плоскодоне делать было нечего.
   После того как я очнулся, обнаружив себя буквально в объятиях Тай,  мы  о
многом поговорили. Она объяснила, что со мной произошло, а я, поняв, что она
для меня сделала, в ответ разоткровенничался сверх меры. Рассказал про все -
про Драхуба, про  Гилсвери,  про  Онни,  которая,  как  тут  же  выяснилось,
приходилась Тай родной сестрой (интересное совпадение, не правда  ли?),  про
смерть трактирщика Бочонка. Про то, какая нелегкая меня занесла  в  их  мир.
Даже про то, что когда-то прошел обучение  особому  искусству  всеобъемлющей
самозащиты, искусству, являвшемуся собственностью загадочной древней расы, и
которое теперь коварно пожирало меня изнутри. И  про  свою  семейную  жизнь,
разрушенную по этой причине. А  также,  набрав  обороты,  немного  обрисовал
реалии мира, в котором живу. Я видел, что сумел ее изумить своим  рассказом,
но здесь-то как раз ничего удивительного не было - для человека, не имевшего
представления о технической цивилизации, все это звучало  просто  сказкой  -
возможно, интересной и захватывающей, но большей  частью  непонятной  А  вот
Закон Равновесия, властвовавший  в  землях  Внутреннего  Круга,  сказкой,  к
сожалению, не был. Именно эта штука чуть было меня не  угробила.  Трактирщик
был лишь первой "ласточкой", предупреждением, которого я не понял.  Каким-то
образом я как бы превратился в конденсатор -  вместо  того,  чтобы  отдавать
свою энергию, как другие чужаки, я стал накапливать  в  себе  негатив  этого
мира. Той ночью я разрядился на бедолагу,  уберег  себя  от  саморазрушения,
уберег за чужой счет... Так, по крайней мере, выходило по объяснениям Тай, а
собственных предположений у меня на сей момент не оказалось. Но затем  "дух"
взялся за меня всерьез и наслал "окочун". Термин звучит  несколько  забавно,
но в самом явлении ничего забавного нет. Вот, кстати, на  чем  меня  поймала
Тай вчера вечером, когда я  заявил,  что,  возможно,  намереваюсь  осесть  в
Неурейе или Абесине. Такое  наивное  заявление  мог  сделать  только  чужак.
Потому что это невозможно. Быстро или медленно, но Дух макора убьет чужака с
неотвратимой беспощадностью, ничуть не интересуясь его  личными  мотивами  и
пожеланиями, что едва и не произошло. Меня спасла вода. Как  объяснила  Тай,
над водой действие Закона Равновесия многократно слабеет. Он как бы  "спит".
Почему - никто не знает, но так было всегда.
   Спасла...
   Я не собирался избавлять ее от этого заблуждения. Потому что сам  не  был
уверен в том, как моя предполагаемая смерть будет выглядеть на  самом  деле,
пока существует мой страховой полис - Вечный Клинок, какого нет ни у кого  в
этом мире, и сохраняется моя связь с ним, с  его  внутренней  Реальностью...
Возможно, я и не погиб бы полностью. По  крайней  мере,  ментальная  матрица
сохранилась бы точно Проблема лишь в физическом воплощении, его  я  потерять
мог... Сложный вопрос. И  хорошо  бы  не  пришлось  разрешать  его  реальным
жизненным опытом. Умирать  всегда  скверно,  как  бы  это  ни  выглядело  со
стороны.
   Без последствий этот "сбой", к сожалению, не обошелся.  Последствия  были
очень неприятные В первые же минуты общения с Тай я заметил, что воспринимаю
все как-то странно - на глазах словно невидимые шоры, ограничивающие зрение,
в ушах пробки, приглушающие звуки, в голове странная пустота. Затем до  меня
дошло, что я просто ничего не ощущаю, как эмпат. Что почувствует,  например,
профессиональный пловец,  внезапно  обнаружив,  что  разучился  плавать?  Не
просто лишился рук, а разучился делать то, что делал почти всю  сознательную
жизнь? То-то и оно.  Я  ощущал  себя  инвалидом,  парализованным,  слепым  и
глухим. Мир, прежде раскрывавшийся каждую минуту невероятно  богатой  гаммой
красок, звуков и ощущений, исходящих как от живой, так  и  неживой  природы,
непрестанно  находящийся  в  движении   смерти   и   возрождения,   внезапно
превратился в черно-белую застывшую декорацию. Это было жутко.  До  ледяного
озноба. До крика, с трудом сдерживаемого внутри. И я заставил себя думать  о
чем-нибудь другом, чтобы не сходить с ума...
   Хотя бы о том, что ни маг, ни его спутники так и не появились в  трактире
Тай. Мне незачем  было  спрашивать  об  этом  хозяйку  -  тогда  я  еще  был
более-менее в норме и не ощутил  их  присутствия  в  трактире  ни  до  моего
посещения, ни во время него. И не только в трактире - их не  было  в  городе
вообще. То ли в сообщение аванатского сотника вкралась ошибка  (а  намеренно
он его не исказил, я бы  это  понял),  то  ли  сам  маг  почему-то  не  смог
выполнить своего обещания. И ничего мне, кстати, не сказал об  этом  Законе.
Значит ли это, что он рассчитывал на личное сопровождение и  в  случае  чего
позаботился бы обо мне? Или я столкнулся с  обычной  безалаберностью,  и  он
забыл меня предупредить о том, что для него столь  естественно  и  очевидно,
как дыхание?
   Магия... Достала меня уже эта магия. Еще несколько лет назад я ощутил  ее
на своей шкуре во всей полноте, чудом оставшись в живых после битвы с  неким
суперсуществом на планетке под названием Шелта. Нас, горстку обычных  людей,
тогда вели в бой за будущее своей цивилизации удивительные существа  -  олдж
по имени Нкот и транс, называвший себя Целителем.  Оба  являлись  последними
представителями ныне  полностью  вымершей  расы,  сгоревшей  в  междуусобной
войне, длившейся  несколько  тысячелетий.  Магия  Нкота  была  особой  -  он
виртуозно умел обращаться с многочисленными межпространственными  энергиями,
умел останавливать время, двигаясь быстрее молнии, умел... Умел. Я в который
раз загрустил. Пять лет - не такой уж  большой  срок  для  тех,  кто  всегда
рядом. И огромная временная пропасть для того, кого с тобой  больше  нет.  Я
откровенно  скучал  по  этому  огромному  зубастому   парню,   своим   видом
напоминавшему гигантскую летучую мышь,  научившуюся  расхаживать  на  задних
лапах,  скучал  даже  по  его  вечно  шокирующей  улыбке,  полной  оранжевых
пиловидных клыков, способной испугать и мертвеца, по его мелодичному голосу,
поразительно богатому теплыми  обертонами  и  частенько  выдававшему  совсем
немузыкальные  выражения...  Сила  его  была  невероятна  даже  для   такого
полубессмертного существа, каковым он являлся. Именно поэтому  только  он  и
смог, соединив в одно целое способности всей команды, остановить  ту  Тварь,
которую породила его собственная цивилизация, остановить  пеной  собственной
жизни... Собственно, тогда в живых только я и остался.
   Да, я по нему скучай... И в то же время я его ненавидел. Так сильно,  что
иной раз от этой ненависти у меня темнело в  глазах.  То,  что  он  из  меня
сотворил, не поддается никакому описанию. И может быть, моя  ненависть  была
бы слабее, не согласись на это изменение я сам...
   Кажется, я чересчур погрузился в воспоминания.
   Или в нытье - это как посмотреть.
   Я шевельнулся, выпрямляя спину. Над водой плыл какой-то прозрачный  звон,
похожий на удар далекого колокола, который решил длиться бесконечно. Я никак
не мог понять, то ли слышу его на самом деле, то ли этот звон возникает лишь
в моей голове. Режим сиглайзера был заблокирован - бывает у  меня  временами
такое настроение, когда любая  музыка  не  в  тему  и  хочется  обыкновенной
тишины, - поэтому с ним этот звон никак не  мог  быть  связан.  Может  быть,
таким образом мозг реагирует на непривычную для него пустоту?  На  внезапную
изоляцию от потоков разнообразной информации, ранее поступавшей  непрерывно?
Или? Или что? Да ничего. Непонятно...
   Нет, этот парень меня утомил - сзади ко  мне  неуклюже  крался  матрос  с
кривым ножом в руке. Крался уже минут пять,  осторожно  переставляя  ноги  и
стараясь ступать бесшумно.  Привычное  к  совершенно  иной  работе  тело  не
обладало необходимыми для убийцы навыками и  создавало  слишком  много  шума
даже для человека, только потерявшего  свой  острый  слух...  Хм...  похоже,
кое-что все-таки осталось или потихоньку  возвращается,  раз  я  так  хорошо
ощущаю этого засранца спиной, не глядя. Засранца  с  сознанием  пустым,  как
свежевырытая могила.
   "Еще один марн", - подумал я почти спокойно.
   Я резко повернулся и четкой подсечкой сбил его с ног Матрос упал  в  одну
сторону, нож отлетел в другую, забренькав по  темной,  зашарканной  грязными
подошвами палубе. Я стремительно наклонился, собираясь пальцами вырвать  ему
горло.
   Занесенная рука внезапно остановилась. Замерев над матросом, ошеломленный
собственным  намерением,  столь  внезапным  и  острым,  что  оно   едва   не
осуществилось,  я  пытался  понять,  откуда  во  мне   снова   взялась   эта
убийственная агрессивность... Тоже "забота" Закона?
   - Но он же не виноват, - пробормотал я вслух. И вместо того чтобы  убить,
просто коснулся пальцами его лба. Смотревшие  на  меня  без  всякого  смысла
глаза тут же закатились.
   - Что тут происход